Алексей считал, что он провёл в Дэоруме достаточно времени и составил определённое мнение. Но всё оказалось ложью и раздутым как мыльный пузырь самомнением. Ничего он не знал, лишь заглянул в замочную скважину и об истинной природе д’айдрэ, настоящих хозяев планеты, понятия не имеет. Даже в Кайдлтхэ он видел всего лишь красивую, сильную и необычную женщину, а вовсе не изначальную. Истинная её суть ему неведома. От этой мысли по спине пробежал неприятный холодок. Что будет, если Кай и впрямь откроется? Что он увидит в бездне двадцати тысяч лет, ведь именно столько отделяет его мир от мира первородной.
Путники шли на юг. В лесу они встретили нескольких горожан с двумя подводами. Аборигены валили деревья, пилили стволы, складывали чурбаки на телеги. Мирная возня осталась Кайдлтхэ не замеченной, но у опушки она насторожилась, перешла на шаг. Алексею подумалось о волках, но Орхидиас не поднимал тревогу, а ведь конь наверняка почуял бы близость хищников. Следопыт уже собрался спросить серокожую, да не успел. Девушка дёрнула поводья, хотела развернуться. Где-то в глубине леса послышались тяжёлые удары копыт и треск валежника. Теперь все сомнения рассеялись – он и Кайдлтхэ вновь угодили в засаду. Всё повторялось в точности, как и близ замка Инигарда. Да только в этот раз на лицо любимой легла тень не волнения, а страха. Изначальная умела держать себя в руках, но исчезнувшая полуулыбка и красные глаза говорили о многом.
Звуки доносились со всех сторон. Всадников было много. За деревьями мелькнули кроваво-красные пятна доспехов из тариалда и белоснежные волосы. Д’айдрэ! Но кто из них мог устроить ловушку в лесу? Приверженцы нового главы Дома Серебряного света, прознавшие о том, что на убийц Мастера Элидирга начата охота? Но как они могли узнать? Трибунал? Проклятье! Алексей непозволительно расслабился и вовсе позабыл о том, что приговор никто не отменял, а его выходка в "Пучеглазом драконе" не оставлена без внимания. Да и решение пленить пришельца из иного мира оставалось в силе.
Кайдлтхэ поняла: назад, в городок, не уйти, путь к отступлению отрезан. Ломиться через лес не имело смысла, там можно запросто переломать ноги лошадям. Но и выход в поле закрыт. И всё же Кай решила рискнуть и бросилась на прорыв. Алексей помчался вслед за напарницей. До сих пор удача им улыбалась. Возможно, повезёт и на этот раз.
Редкие солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, упали на кроваво-чёрные латы. Взвился в воздух Сокрушитель бездны, блеснул молнией. На дороге показался всадник. Лошадь его всхрапнула, дёрнула головой, показала зубы. Наездник взялся за меч. Воин медлил, чего-то ждал. Кайдлтхэ ударила первой. Служитель Трибунала ушёл в сторону, играючи отразил атаку, однако он упустил время, отступил с просёлка. Кайдлтхэ и Алексей ринулись в брешь, вырвались из лесу и пустились в галоп. Ветер ударил в лицо следопыту, развевая волосы, и сердце, охваченное ужасом, рвалось наружу. Преследователи не отставали. Их было не меньше десятка. Они заходили со всех сторон и брали беглецов в клещи.
Алексей ясно понимал: уйти не получится. Как ни старался Орхидиас, а лошади моридорцев медленно догоняли. Кольцо сжималось. Оставалось надеяться только на чудо. Следопыт знал, Кайдлтхэ примет бой, пусть даже этот бой станет последним. И как теперь поступить ему, Алексею Владимировичу Максимову? Не лучше ли сдаться в плен? Глядишь, победители проявят великодушие, сохранят жизнь. Эх, как хочется жить! Он ведь так молод! И что для этого нужно? Предать Кайдлтхэ? Как глупо и пошло. Неужто все усилия и страдания напрасны? Какая отвратительная шутка судьбы. Поиграла с ним, как кот с мышкой, дала поверить в собственную значимость – и на тебе!
И всё же следопыт одолел минутную слабость. Нет, он не иуда, Кайдлтхэ ни за какие коврижки не бросит, разделит её участь. И вмиг вспомнились походы, заплывшие позиции, тысячи безымянных красноармейцев, так и оставшихся навеки лежать в лесах. Они отдали жизнь за победу, зная, что никогда её не увидят. Нет, он не тряпка, не размазня, он пройдёт свой путь до конца.
Кайдлтхэ остановилась. Лошадь её крутилась на месте, а наездница изготовилась отразить атаку с любой стороны. Сокрушитель бездны сиял кроваво-красным. Казалось, меч разделял мысли хозяйки и жаждал искромсать вражескую плоть.
Алексей свыкся с мыслью о худшем, но одна деталь внесла сумятицу в его намеренья. Никто из д’айдрэ не обнажил оружия. Неужели выходцы из Моридора столь беспечны и случай в "Пучеглазом драконе" их ничему не научил?
Один из серокожих, самый старший на вид и, скорее всего, командир отряда, поднял правую руку, призывая всех успокоиться и не допустить ненужных смертей.
– Кайдлтхэ Айфтанйярк Илгрифтэй! – важно произнёс представитель Трибунала. – Опусти меч.
– Надо же, Мастер Айградмарг собственной персоной, – с издёвкой в голосе сказала девушка. – Лучший фехтовальщик Моридора. Не много ли чести для какой-то безвестной девчонки?
– Как видишь, Трибунал относится к тебе с должным почтением. Конечно, я мог бы взять тебя в одиночку, но Высший совет решил перестраховаться.
– Высший совет?! Сборище лжецов и предателей! – прорычала Кайдлтхэ. – Стоило случайно узнать их тайные замыслы, как они тут же объявили меня преступницей!
– Оставим никому не интересные детали, – спокойно продолжил Айградмарг. – Ты ведь не хочешь, чтобы к старым обвинениям прибавилось новое – оскорбление Высшего совета? Я и мои товарищи сделаем вид, что ничего не слышали.
– Какое великодушие, – зло усмехнулась Кайдлтхэ.
– Оставь пустые слова. Разговор не о том.
– А о чём? Вы явились меня арестовать? Так попробуйте!
– Нет, мы хотим с тобой поговорить.
– Поговорить? – От неожиданности Кайдлтхэ дёрнула за поводья, лошадь встала на дыбы, и наездница едва удержалась в седле.
– Да, поговорить, – вкрадчиво, почти ласково сказал Мастер. – Трибунал пересмотрел твоё дело. Приговор отменён. Ты прощена.
– Прощена? Повтори! – Глаза девушки переливались всеми цветами радуги. На миг она потеряла контроль над собой, и Алексей увидел обычное человеческое лицо, а не мраморный лик древней богини с застывшей полуулыбкой на устах.
– Ты прощена. Более того, ты можешь вернуться в Моридор. Хотя сейчас твоё появление там нежелательно. Возможно, в ближайшем будущем всё переменится. Как видишь, я не лгу. Я открыт перед тобой, и ты легко можешь прочесть мои мысли. В подтверждение своих слов даю постановление Трибунала. – Айградмарг достал из складок плаща цвета тариалда лист бумаги и протянул Кайдлтхэ.
Девушка опустила меч, сделала несколько шагов навстречу, взяла документ, бегло пробежала глазами.
– Да, ты не лжёшь.
– На этом моя миссия окончена. Мы возвращаемся в Моридор, – Мастер махнул в сторону запада, и воины-д’айдрэ, повинуясь приказу, шагом пошли прочь. – Да, вот что ещё, – как бы невзначай кинул Айградмарг. – Положение империи изменилось. Купеческая гильдия проявляет непозволительную активность. Помощь торговцам с нашей стороны более неактуальна. Теперь мы не вправе отказать тебе в свободе действий. Но с местными властями помогать мы тебе не станем.
– Так вот в чём причина! Ладно, тогда скажи, кто убил Элидирга.
– Не стоит подозревать Моридор. Да, Элидирг был неоднозначной фигурой, но наши планы не заходили так далеко. Ищи ответы у купцов.
– Айльтмэрд! Он причастен?
– Ты взрослая девочка, разберёшься сама. Только помни: физическая смерть – вовсе не конец. Айльтмэрд сейчас в одном из миров ночи.
– А его помощники? Едва ли он действовал один. Наверняка подельники скрываются в Доме Серебряного света.
– Тебе известно наше отношение к этим… отщепенцам. Даже если прольётся кровь д’айдрэ, мы не увидим в этом большой беды. Теперь мне и впрямь добавить нечего. Прощай. Надеюсь, нам никогда не придётся скрестить мечи. У тебя нет никаких шансов. – Мастер криво усмехнулся, хотел пришпорить коня, но задержался на миг, словно ожидал последнего вопроса.
– Погодите! – выкрикнул Алексей.
– Ты, Аль Эксей, также свободен и волен поступать по своему усмотрению. Моридор не станет тебя преследовать.
– Скажите, как поживает ваша коллега? Ну, одноглазая, – сам не зная почему, спросил следопыт.
– Она жаждет мести. Именно по этой причине появление Кайдлтхэ на родине нежелательно. Впрочем, как и твоё. – Мастер вновь усмехнулся.
– А капитан "Поцелуя бури"?
– Он погиб. Мало кто из наших выжил в той мясорубке. Но и краснорожим избавителям досталось. Немногие уцелевшие на захваченном корабле ушли в Северные бухты. Теперь всё?
– Всё, – потерянно кивнул Алексей.
Айградмарг пришпорил коня. Земля полетела из-под копыт. Посланник Трибунала поспешил догнать подчинённых и вскоре скрылся из виду, а Кайдлтхэ и Алексей ещё долго стояли среди высоких полевых трав и смотрели вслед всадникам в доспехах из кроваво-чёрного тариалда.
Глава 7
Лекари чумы
– Рилькварн бриннарт идльарг! – неистово выкрикнула Кайдлтхэ на д’айдрийском, сорвалась с места и галопом понеслась куда глаза глядят.
Алексей оторопел. Явление чистильщиков, новое решение Трибунала, рассказ Айградмарга… невероятный калейдоскоп событий… Тут у любого голова пойдёт кругом. Как трезво взвесить, понять и оценить то, что случилось? Наверняка на радостях у Кайдлтхэ разум помутился.
Следопыт бросился вдогонку. Девушка неслась без оглядки. Казалось, весь мир для неё перестал существовать. Ветер свистел в ушах, белоснежные волосы развевались имперским штандартом, сердце сжалось, душа трепетала.
Великий герцог затруднился бы сказать, сколько длилась неистовая скачка. Даже могучий Орхидиас устал и сбавил ход. Не выдержала и лошадь безумной наездницы, покрылась потом, крутила хвостом, дрожала, на губах выступила пена. Наконец серокожая образумилась и остановилась.
Алексей подошёл ближе. Белоснежные волосы д’айдрэ легли на высокую грудь, ветер трепал косую чёлку, обнажал розовые рубцы на лбу. Фиолетовые глаза влажно блестели, а по щекам текли слёзы.
– Кай, ты плачешь… – сказал невпопад следопыт.
– Да, Аль, я плачу. Я тоже умею плакать. – Губы девушки дрогнули.
– Прости, я потерялся и не знаю, что сказать.
– Не говори, ничего не говори. Всё ясно без слов. Сегодня судьбоносный день. Я обрела свободу и новую жизнь. Можно и поплакать. Самую малость. – Кайдлтхэ смахнула слёзы и улыбнулась.
– Понимаю. С тебя сняли обвинения и…
– Нет, не понимаешь. Дело вовсе не в обвинениях и преследованиях. Да, теперь я могу вернуться домой, не опасаясь удара в спину, но главное – в другом.
– В чём же? – удивился Алексей. – Ныне ты вольна как птица. Хочешь вернуться на родину – пожалуйста. Хочешь отправиться на край земли – да сколько угодно. Разве этого мало?
– Мало, милый, наивный Аль. Теперь я могу без утайки на полную силу использовать магию. Раньше я шла на ощупь, прямо как слепой гойхэ, но теперь мои глаза открыты. Передо мной весь мир. Я вижу, чувствую… благодать природы, бесконечность космоса, скрытые токи и тайные силы. Я вздохнула в полную силу, сбросила тяжесть с души. Теперь нашим врагам несдобровать. Желания так и рвутся наружу. Поверь, я кое-что умею. Мне хочется жить, вдыхать ароматы трав, нежиться в лучах солнца, любоваться лазурными небесами, восходами и закатами, любить и… быть любимой. Меня переполняет странное чувство, будто бы я и впрямь родилась заново и делаю первые шаги в неведомый мир. Не грех и отметить радостное событие.
– Кай, теперь ты похожа на обыкновенную женщину-гойхэ, – в шутку сказал Алексей.
– Нет, на необыкновенную, – улыбнулась д’айдрэ и шагом двинулась на юг.
Ветер ласково коснулся щёк, иссушил слёзы радости. Кайдлтхэ мечтала о будущем. Алексей шёл рядом. В его душе вновь что-то шевельнулось. Опять он чувствовал, как бьётся сердце любимой, смотрел на мир её глазами. Разгадка двадцати тысяч лет совершенствования была где-то рядом. Казалось, вот-вот ему откроются тайны магии жителей Моридора и он познает невидимые связи, пронизывающие всё вокруг. Он ощущал дыхание земли, шёпот трав, слышал голоса птиц и диких зверей в соседнем лесу. Душа полнилась светом и радостью.
К полудню Кайдлтхэ совсем успокоилась. Первый шок прошёл, волна эмоций откатилась, и её место заняли покой и тихая радость. На время д’айдрэ позабыла об убийцах Элидирга и кознях купеческой гильдии. Этот день целиком принадлежал серокожей. Он стал наградой за тяготы изгнания, ардарский плен, за горечь предательств и разочарований.
Солнце клонилось к закату. Кайдлтхэ вышла на тракт. Ради счастливого избавления она решила нарушить неписаное правило не появляться в людных местах. Она не знала наверняка, какой политической силе принадлежит власть в здешнем краю. Плевать она хотела на возможные напасти. Едва бы нашлась сила, способная её остановить.
Пару раз путешественникам попадались возбуждённые и плохо вооружённые толпы каких-то оборванцев. Их вид не давал однозначного ответа, относились ли они к крестьянам, вставшим на защиту собственных закромов, или к восставшим городским босякам и попрошайкам. Едва ли они были разбойниками. Хотя в нынешнее время никто не мог в том поручиться. Раньше бандиты и душегубы хоронились в лесах, устраивали засады на запоздалых странников и скаредных торговцев, экономивших на охране. Но сейчас лиходеи не боялись ни властей, ни богов, вольно разгуливали по Тамарвалду, и далеко не каждый мог отличить грабителей от борцов за равенство и свободу.
Людишки вели себя шумно, потрясали топорами и дубьём. Некоторые грозили даже мечами. Многие из бродяг явно были навеселе, но при виде двух всадников утихали и только бросали злые колючие взгляды. Но никто не осмелился напасть и, только отойдя на почтительное расстояние, слали вслед непотребные ругательства. В ином случае Кайдлтхэ непременно наказала бы сквернословов, но сегодня мелкие пакости трусливой толпы не портили ей настроения.
Незадолго до заката у перекрёстка показался постоялый двор, с виду вполне добротный и основательный. Д’айдрэ намеренно хотела остановиться именно в гостином доме и не обращала внимания на деревеньки и хуторки. Здесь же, за каменными стенами, она намеревалась устроить маленький праздник, собираясь насладиться покоем и хотя бы на короткое время забыть о кровавом хаосе, охватившем Дэорум. Да и лошадям следовало дать отдых.
Трактир по своему устройству мало чем отличался от подобных заведений. Правда, в этот поздний час против обыкновения наплыва посетителей не наблюдалось, чему д’айдрэ явно обрадовалась. Всюду было тихо. В питейном зале лишь трое людишек лениво ковырялись в тарелках и заглядывали в кубки.
Пожилой сутулый хозяин клевал носом за стойкой. При появлении гостей он проснулся и что-то недовольно буркнул, больше для проформы. Если верить заявлениям людей гильдии, серокожим недолго осталось топтать землю и портить воздух Тамарвалда. Так что нужно смириться и подождать, всё само устроится. А с другой стороны, несколько серебряных монет не станут лишними. Нынче далеко не всякий осмелится выйти за крепостные стены и отправиться в дальний путь. Выручка упала, дела пошатнулись. Приходилось терпеть даже д’айдрэ, хотя в душе кабатчик никакого почтения к ним не испытывал. Наглые, взбалмошные, высокомерные твари. Ранее он относился к выходцам из Моридора равнодушно. В мире множество разных племён, и по большому счёту разница между ними не велика. Главное, чтобы в кошельках водилась монета. Да, у д’айдрэ свои странности, но у кого их нет?
Всё изменилось вскоре после восстания в столице. И содержатель таверны зауважал себя сверх всякой меры. От осознания принадлежности к торговому сословию он стал гордым и высокомерным, прямо как благородный господин. Принялся почём зря гонять прислугу, раздавать подзатыльники, а в случае ропота грозился нажаловаться гильдии. Также он узнал, что все беды на свете проистекают именно от д’айдрэ. Из-за их козней случаются не урожаи и всякие хвори, засухи и потопы, растут цены, мужья изменяют жёнам, пустеют тракты и скисает молоко.
Однако перемена власти и набирающая обороты гражданская война ожидаемых прибылей не принесли. Скорее наоборот, чему кабатчик не уставал удивляться. Дела шли вовсе не так, как рисовалось в фантазиях. Посетителей становилось всё меньше, а цены, напротив, только росли. Денег не хватало. Пришлось рассчитать нескольких работников и урезать собственные аппетиты. Но и такие меры помогали плохо, и хозяин уже не знал, как изловчиться, что придумать и кого на этот раз обвинить в своих бедах.
Конечно, во всём виноват Моридор. Ради общего благоденствия серокожих давно следовало вырезать всех до единого. Да только дальше слов дело не шло. Трактирщик не спешил записываться в отряды гильдии, считал себя больным и старым. Война – удел молодых. Пусть они воюют и режут друг друга, пусть свои руки пачкают кровью, а он, почтенный человек, должен стоять за стойкой и считать барыши. Да и то сказать, вдруг его убьют. Кто тогда будет родину любить?
Так шли дни за днями. Всё менялось только к худшему, но наивной веры трактирщик не растерял и продолжал искать новых виновников неудач. И тут вдруг д’айдрэ пожаловали! Свалились как снег на голову. Проклятые ублюдки! Но ведь они при деньгах! Да и оружие имеется. В случае драки или разбоя могут урезонить охочих до чужого добра. Пусть они и враги, но пользы от них всё же больше, нежели вреда. В столь двойственной и противоречивой позиции хозяин не находил ничего странного. Наоборот, считал такое мировосприятие высшей добродетелью и проявлением житейской мудрости.
При виде гостей владелец таверны прикинулся полусонной рыбой. Глупо хлопал глазами, ничего не говорил, бездумно выполнял даже малую прихоть постояльцев, больше думая о скором заработке. Не поскупился на лучшие угощения. Пусть едят и пьют. С деньгами так или иначе им придётся расстаться.
Трактирщик был настроен самым доброжелательным образом, даже несмотря на некоторое предубеждение относительно выходцев из Моридора. И тем не менее счёл своим долгом отправить малолетнего слугу в соседний город к смотрителю с весточкой. Пусть в гильдии знают не только о визите д’айдрэ, но и о его преданности общему делу.
Кайдлтхэ сразу почувствовала в хозяине человека мелкого, с гнильцой, склонного к доносительству, но не стала поднимать шум и лишь пожалела, что не в силах остановить гонца. И всё же наушничество коммерсанта не осталось без внимания. Девушка решила завтра же сойти с тракта и обойти стороной осиное гнездо купеческих соглядатаев.