Земли по левому берегу Днепра теперь территория Руси. Это однозначно и без вариантов. Будут заложены крепости, не Тор ведает какие мощные, но все же внушающие уважение степнякам. Каменные, само собой, я дереву никогда не доверял и доверять не собираюсь. Горит оно очень уж хорошо. Сама река на первых порах станет неплохой преградой, а курсирующие по ней драккары помогут вложить соседям ума-разума в костяные шары, головами именуемые. Да и выходом по реке прямо в Черное море пользоваться удобнее, когда весь путь пролегает через родные земли, а не по "диким территориям.
А за желающими тут поселиться дело не станет. Вот хотя бы те, кто к нам из Польши бежит, не желая отрекаться от исконных славянских богов. Заселить ими новые порубежные земли, щедро нарезав территории, какие смогут переварить без риска обожраться. Ну да то лучше отдать на откуп Олегу, Камню нашему. Я лишь потом проверю, да общую структуру ему изложу. Он умный, он справится. Зато с Белой Вежей сложнее.
- Идти нашим поредевшим войском через правобережные кочевья печенегов как охотнику сунуть голову в пасть медведю. Будет спать, тогда жив останется. Ну а если бодрствует и голодный Укоротят на целую голову.
- Укоротят, - мрачным голосом изрек Карнаухий. Через Днепр переправляться ни за что не станут, но на своем берегу костьми лягут, но не пропустят. Белая Вежа отрезана, не пробиться. Валькирии в пиршественных залах Валгаллы дождутся новых героев прямо со стен Белой Вежи.
- Не каркай! Ты что, Ратмирушка, забыл, что град рядом с рекой стоит? Дон, он судоходный, да и не конец лета сейчас еще. На драккарах пройдем, через Черное море в Каффское (одно из названия Азовского моря, происходит от города Каффа - итальянской колонии на месте современного города Феодосия в Крыму). Ромеи напасть не осмелятся, у них тяжелая война с болгарами, в которой их теснят.
- А "друг" наш, что из Тмутаракани?
Громкий хохот был вместо ответа. В конце концов заулыбался и сам Лейф, задавший этот вопрос. У Владимира Тмутараканского, бывшего великого князя, сейчас своих хлопот хватает. Часть оставшихся ему верными воинов на правах родственника и чуть ли не сюзерена забрал ромейский базилевс. На ту самую войну с болгарами. Оставшихся же сил впритык хватает на то, чтобы поддерживать безопасность границ княжества, да помаленьку пытаться расшириться за счет касожских племен.
В такой ситуации да ввязываться в новое противостояние с нами? Да. Владимир искренне ненавидит победивших его в целом и меня в особенности, но он не дурак. Советники тоже глупостью не страдают. Не-ет, проходящую мимо его земель флотилию он заметит, но пропустит. Поскрипит зубами от злости, сорвет на ком-нибудь гнев, начнет строить планы на будущее совместно со своим дядюшкой. Но именно сейчас никаких активных действий предпринимать не станет. Слишком дорожит тем, что осталось от некогда большой власти.
Вот только время, с ним опять проблемы. Морское плавание штука слабопредсказуемая. Это ясно всем, но поделать тут уже ничего нельзя. Но даже если предположить, что драккары Эйрика доберутся до Белой Вежи в кратчайшие сроки, то есть еще нюанс.
- Многих ты на наши драккары не посадишь. Значит не сможешь ничего сделать, если город осаждает превосходящее войско. Его не разбить.
- А мне и не надо, Мрачный. Сил хватит на то, чтобы пробить коридор и вывести к драккарам тех, кто еще будет жив к тому времени. Отбивать Белую Вежу будем потом. Если это затеял сынок хазарского кагана, то ясна и следующая цель. Новый поход заставит хазар вспомнить времена Хельги Вещего!
Пылающее жаждой боя и славы сердце. Эйрик, он такой Эйрик! В политике не разбирается, вот и думает, что этот поход в принципе может состояться. Ан нет, тут иной расклад. Издыхающий от внутренних раздоров каганат меньше всего хочет войны с Русью. Знакомый для него враг, смертельно опасный. При малейшей угрозе каган быстро и без колебаний сдаст нам своего младшего сынка, Барджиля, вместе со всеми потрохами. Еще и приплатит, если мы потребуем. Мы же потребуем, в любом случае! Только не факт, что деньгами. Размер же зависит от потерь, в Белой Веже понесенных.
- Посмотрим, Эйрик, там посмотрим. Только не забудь, что часть драккаров на Днепре оставить придется. Будут рассекать речные воды и грозным видом напоминать, что на левый берег печенегам ходу нет. Я же
- Ты, Хальфдан, сегодня же возвращаешься в Киев, - при полной поддержке присутствующих заявил Ратмир. Любой из нас может хоть тут остаться окончательно все доделать, хоть в Белую Вежу морем идти. Но ты нужен в Киеве. Там ждут вести о победе, а приносить ее должен конунг. Только так!
- Разумно, - сделав вид, что обдумывал сказанное, согласился я. Хотя именно это и сам бы предложил. Вот только лучше пусть другие выскажут подобное. Магнус нужнее в Киеве. Ты, Ратмир, вполне справишься здесь. Ну а Лейф вполне может помочь тебе, Эйрик, у Белой Вежи. Устраивает или есть иные пожелания, к тому же обоснованные?
Таковых не нашлось. Старался распределять поручения, учитывая склонности каждого из присутствующих. Лучше всего, если есть возможность, отдавать такие приказы, которые люди и сами хотят выполнить. Тогда в той малой части случаев, когда приказ им не нравится, они выполнят и его, не особо удручившись. В расчете на то, что следующие окажутся привычными и не вызывающими ничего, кроме положительных эмоций.
- Тогда слово для тебя, Ратмир. Что делать с освобожденными рабами, уже знаешь.
- Точно, конунг, ведаю. С людьми нашего языка все понятно. Забираем с собой. Других же, дав припасы и чуток оружия, пристроить к тем или другим караванам. Купцы чтобы были надежные, боящиеся нас обмануть.
- Верно, молодец. Теперь к печенегам. Нам с ними возиться никакого интереса нет, а отпускать на все четыре стороны света… Глупо и неразумно. А посему стоит, собрав их вместе и под надежной охраной, гнать эти толпы хоть в ромейский Херсонес, хоть в город Корчев княжества Тмутараканского. Ромеи всегда рады себе рабов прикупить, то всем ведомо. А жизнь их там будет куда лучше, чем если их погнать к тем же хазарам.
- Сделаем, Хальфдан, - ничуть не удивляясь, сказал Карнаухий. Сразу, конечно, всех не перегнать, но вот частями можно. Есть у меня мастера этого дела, они помогут.
- Есть еще кое-что. Думаю, что в пределах Византии есть и люди нашей крови. Надо уведомить ромейских торговцев, что мы готовы их выкупить, не скуцясь. Понимаешь? И боги то одобрят, и честь наша.
Так и создается репутация, шаг за шагом. Жестокое уничтожение врагов, готовность защищать своих во что бы то ни стало. Кроме того
- Забывчив ты стал, Мрачный, - голос Магнуса был одновременно вкрадчив и источал скрытое торжество. Значит, готовится сообщить что-то действительно радостное. Помнишь что чашу печенежскую, амулет их, который до сегодняшнего дня у хана Шукри хранился.
- Череп Святослава! Где?!
- Здесь. Смотри.
Жрец Локи в данный момент именно жрец хитрого божества, а не мой друг и побратим поднялся и сделал несколько шагов в сторону. Вот отброшена в сторону плотная ткань, под которой обнаруживается большой деревянный сундук, обитый железными полосами. Извлеченный из поясной сумы ключ входит в замочную скважину, проворачивается легко, не издавая ни малейшего поскрипывания. Внутри Малый ларец, уже не из дерева, а откованный из серебра, украшенный золотыми узорами и россыпью драгоценных камней. Произведение искусства, вышедшее явно не из корявых печенежских лап. Скорее всего, ромейское изделие.
- Идите сюда. У костра открывать не хочу.
Само собой. Такой раритет должен находиться "под колпаком", чтобы и дышать в его сторону всякие случайные люди не пытались. Мы же не случайные, совсем наоборот. Встав рядом с Магнусом, держащим в руках драгоценный ларец, мы ждали, пока он откроет крышку. И вот оно
Наверное, похожие чувства испытывали крестоносцы-тамплиеры, по слухам нашедшие полумифический Святой Грааль, или же воины ислама, прикоснувшиеся к вещам самого Магомета. Кто знает. Лично я, глядя на оправленный в золотои превращенный в чашу череп Святослава Великого, ощутил единение со всеми теми воинами, что сражались во имя славы Руси еще со времен Основания Киева и Новгорода. Думаю, все остальные ощущали нечто схожее прикосновение незримой, неощутимой обычными человеческими чувствами, но от этого не менее реальной силы.
Сила. И вот это ее воплощение в моей истории так и оставалось у печенегов долгое время. Потом, по обрывочным свидетельствам, все же передано на Русь уже в послепеченежские времена, где и была предана земле. Голова кругом идет! Ну да ничего, сейчас этому уже точно не бывать, история давно сошла с проторенной дороги. Значит и вот этот материальный символ величия займет достойное место. Какое? Это сейчас и решим, закинув пробный камень.
- Даже после смерти, даже в таком вот виде частица Святослава Великого внушает почтение. Даже врагам, печенегам. Иначе они не сделали бы из его черепа оберег для всего народа. Сейчас же это сокровище вернется туда, где ему и место. В Киев, в главный храм.
- Но разве
- Нет, Эйрик, никаких "разве". Тело Святослава можно было сжечь на погребальном костре тогда, но не теперь. Сейчас это больше, чем просто часть тела. Магнус подтвердит здесь, а другие жрецы в Киеве согласятся.
Петля посмотрел на Магнуса, который лишь кивнул, после чего закрыл ларец, разумно посчитав, что времени на осмотр было уже достаточно.
- Теперь мне надо в Киев еще по этой причине. И в сопровождении Магнуса. Как жрец, именно он внесет сокровище внутрь стен стольного града. Право слово, мы получили больше, чем даже могли себе представить
Молчание. Никакого несогласия, совсем наоборот. Просто нам удалось прикоснуться к чему-то особенному, выпадающему на долю обычного человека крайне редко, а чаще всего и вовсе проходящему мимо большинства людей. Хотя какие мы тут обычные? Правильно. Никакие. Варяги с личными кладбищами. Люди, ломающие историю об колено, управляющие одной из ведущих мировых стран. Ну а мне так и куда больше странностей выпало по воле богов, демонов, неизвестных в принципе сил. С одной из которых, нутром чую, еще доведется встретиться. Хотя бы тогда, когда мой путь здесь, в этом времени, подойдет к концу. Но тогда у меня будет что ей сказать, глядя прямо в глаза и ничуть не стыдясь совершенного.
Сейчас же Киев ждет. Равно как и драккар "Висельник" с еще парочкой, которые будут этаким почетным эскортом. Эйрик сам настоял, чтобы я возвращался именно на нем, как на наиболее представительном из имевшихся. Что ж, да будет так.
Интерлюдия
Конец июля (червена), 988 год. Гнезно.
Вернувшись в снятые на постоялом дворе комнаты, Станислав без сил рухнул на лежанку, пытаясь не просто отдохнуть после тяжелого и опасного разговора, а скорее собрать в кучу разбежавшиеся по разным углам мысли. Так и сказал Вельмире. Что после общения с Бернардом ему так плохо, словно в душу свора собак нагадила. Жрица Лады легко согласилась с этим и тихо-мирно устроилась в углу комнаты, не отвлекая своего спутника. У нее и так было чем заняться она рунической тайнописью строчила грамотку в Киев о выполненном поручении. Частично выполненном, потому как отмечала, что собирается продолжать в расчете на еще более важные и полезные для Руси известия.
Ну а Станислав лежил, смотря в потолок, и думал. Проповеди о том, что перед богом все равны и тут же "не убоясь губить тела, спасем их души". Да и повидал он в Киеве тех, кто сломя голову бежал из Польши, отчаявшись жить так, как жили их отцы и деды, чтя привычных и близких богов. Наслушался рассказов о сжигаемых храмах вместе со жрецами их близкими, об уничтожении старых книг, как будто их и вовсе не было. Много слушать приходилось, только верилось все ж не до конца. Но теперь, оказавшись под личиной верного слуги церкви, Михаила Выгожского, Станислав видел и осознавал рассказанное ему правда без прикрас. Кровь, боль, страх И все это не над иными, а над своими же, над теми, против кого раньше и помыслить было нельзя подобное.
Он искренне не понимал теперь, как можно было нет, не принять новую веру, а с таким ожесточением выжигать до пепла всех, кто не захотел ее принимать, будучи родственной крови. А то и не родственной родной! Наслушался на постоялых дворах, трактирах, просто во время дорожных встреч про то, как одни родичи вырезали других, алчно хватая куски имущества. Предлог то веский старая вера, идолопоклонник, язычник! Ну а коли не совсем так, то можно и ложно донести, только чтобы тот уже не оправдался. Разные были к тому пути, но неизменно действенные.
И над всей этой кровью и грязью стояли чужаки. Ведь Святой Престол в Риме он именно в Риме, сердце совсем чужой страны, где говорят на ином языке люди иной крови. Вот только этот иной язык и иная кровь почему-то стали властелинами душ. Не только в Польше, но и во Франции, Испании, иных местах. То же самое шло из Рима Восточного, Константинополя Просто иное направление ползучего распространения несколько иных жрецов, но той же веры.
Бернард Этот благостный старичок, легко рассуждающий о смертях, убийствах, уничтожении городов, был бы вполне понятен, не прикрывайся словами о "благе душ", "искуплении первородного греха" и прочем, что вполне здоровое сознание теперь напрочь отказывалось понимать и особенно принимать.
- Ну почему все именно так? Неужели никто не видит?..
- Не видит что? - эхом отозвалась Вельмира, до сего мгновения молчавшая.
- Италийцы, германцы, франки Они же становятся епископами в Польше и иных землях. Хотя есть же еще и Адальберт Пражский, его брат Но и они слуги Рима, а не Мешко Пяста или много князя, короля Не понимаю.
- Когда приходят вопросы, задающиеся ими еще не понимают. Когда приходит понимание, ответы уже ничего не дадут. Некому требовать их воплощения, - грустно улыбнулась жрица Лады. Читай книги той или иной веры, там есть ответы на многие вопросы. Потому тот же Хальфдан Мрачный читал и Библию, и Коран, и иные, менее известные. Внимательно читал! Я же тебе приведу лишь одно. Сказано их воплощением бога-творца, что "нет для меня ни эллина, ни иудея", только понять истинную суть мало кто удосужился. Хотя в Риме понимают. И в Константинополе тоже. Только используют каждые в своих целях.
- Цели Прошу тебя. Вельмира, поменьше тайн, у меня и так голова кругом идет от всего творящегося.
- Покрутится да перестанет. Нет для них людей разных языков, обычаев, богов Точнее, вредны они им. Ведь одинаковыми править проще. Один бог, одни обычаи, а центр там, где Папа сидит. Или другой, ромейский жрец. Хотя тот сильно от своего императора зависит.
Взять нас, варягов. Да, мы можем резать, грабить чужие земли, разрушать города. Но никогда не лукавим, что несем смерть "во благо" тем, кого убиваем. И уж в голову не придет силком заставлять верить в наших богов. К чему в Ирие-Валгалле, что волею Хальфдана и его побратимов скоро станут в глазах людей единым, иной люд, не близкий нам ни кровью, ни духом? А этим все сгодятся. Ведь для их бога почитающие его не дети, но "рабы божьи". А есть ли хозяину дело до того, что за вид, язык, обычаи у раба? Нет до того дела.
- Так просто?
- Простота эта через сложные раздумья постигается. Понимаешь, мой храбрый, но пока еще глупый Стась - присев рядом, Вельмира положила ему на лоб прохладную узкую ладонь. Мы честны, хотя бы сами перед собой. Они же думают одно, говорят другое, делают третье. И больше всего ненавидят волю и знания. Особенно знания, ведь знающий человек не захочет быть рабом, пусть даже божьим. Потому и жгут многие книги, как "дьявольские", вредные. Потому и уничтожают знания жрецов других, отличных от своего, богов. У нас, на Руси, грамотны почти все. А среди франков или германцев? Тех, у которых вера в распятого уже давно. "Во многих знаниях многие печали" Вот тебе еще одна "мудрость" их книг. Но Мы еще поговорим об этом. А пока просто лежи. Спи Нам обоим понадобится много, очень много сил.
Прижавшееся к Станиславу горячее тело прекрасной девушки, как ни странно, не побуждало к определенным делам. Тем самым, что естественны меж парнем и девушкой. Жрица хорошо понимала, что сейчас ему нужно просто присутствие, но не игры на любовном ложе. Она просто лежала рядом, обняв Станислава и ощущала. Как его помаленьку отпускает то самое, страшное и опасное для души напряжение. Чрез полчаса или чуть больше он должен быть расслабиться и уснуть. Надолго, крепким сном. Только так мучающие его сейчас раздумья не исчезнут, но отойдут вглубь разума. Тогда к ним можно возвращаться без нынешнего надрыва.
Она же сама Немного полежит рядом, пока ее спутник, возможно, ставший более близким, чем ожидалось, не уснет. Потом пойдет дописывать тайные грамотки, что надо будет отослать как в Киев, так и Богумилу, посланнику Хальфдана Мрачного в Йомсборге. Сразу с несколькими вестниками так по одному, так и по другому пути. Каким образом? И тут все продумано заранее.
Войцех и Гавел, два простых, ну о-очень "простых" "слуги". Приросшие за несколько лет личины тупых громил, способных только прислуживать и ничего больше, тут как нельзя более кстати. Сегодня они пойдут гулять по самым дешевым трактирам, где пообщаются со множеством народа. И кто тут за ними следить то станет? А если бенедиктинец Бернард и пошлет своих братьев по вере, то поведение "слуг" будет казаться совершенно нормальным. Да и очень сложно обнаружить, что от одного или другого в руки случайного собутыльника-выпивохи перейдет маленькая, свернутая в трубочку полоска пергамента. Гнезно город большой.
Да, город большой. Значит, есть в нем и те, кто еще помнит и чтит старых богов. Знающему человеку легко таковых найти. Найдя же, попросить о небольших услугах. О нет! Не она этим занималась и не сейчас. Все было сделано до нее, кем-то из таких же жриц или одним из молодчиков Гуннара Бешеного, мимоходом посетившего сей город некоторое время назад. Темны и извилисты пути Тайной Стражи, равно как и жриц Лады.
В любом случае, послания будут оправлены и их постараются доставить как можно скорее. А в них есть все. Заодно и то, что она остается здесь для того, чтобы узнать еще больше. Ведь боги любят отважных Она надеется на это.