И детективы зашагали в сторону Драконьей свалки, во все горло распевая гоблинскую народную песню:
"Ой, на!
Ой, на горе хоббиты жнуть!
Ой, на!
Ой, на горе хоббиты жнуть!
А по пид горо-ою,
Гаем долинно-о-ою
Гоблины йдуть!
Гоблины йдуть!Гей!
Долиной гей!
Широка-а-ая гоблиненька!Попе!
Попереду Ороченко!
Попе!
Попереду Ороченко!
Веде свое вийско, вийско Мордори-и-ийско
Хорошенько!
Хорошенько!Гей!
Долиной гей!
Широка-а-ая гоблиненька!"
Где находится Драконья свалка и почему она называется "Драконьей", в городке знали все от мала до велика. Наши герои не были аборигенами, хотя, формально, Великого Орка и приняли в почетные члены племени Черных Карачунов, но на его подданных эта привилегия не распространялась. Кроме того, привилегия привилегией, но пусть ты будешь трижды почетным жителем какого-нибудь города, знаний о нем у тебя, увы, не прибавится. "Только мертвые знают Бруклин", как говаривал один известный литератор, и, наверное, ошибался, потому что с чего бы это покойникам изучать Нью-Йоркскую подземку? Так что, в данном конкретном случае, перед нами пример так называемого "красного словца", широко практикуемый творческой интеллигенцией в целях укрепления собственной значимости и популярности. Впрочем, оставим это на совести самой интеллигенции, а народ - он сер, но мудр, мудр, но сер, хотя к красному цвету определенно неравнодушен. Говорят, дескать, "красному и дурак рад", и если это правда, то представляете себе, как ликуют умники и умницы, завидев что-нибудь хоть немного красное? Если уж и дурак рад, то все остальные и подавно. А еще народ утверждает, что "Язык и до Мордора доведет". И хотя в этой пословице есть некоторая двусмысленность, потому как, что там хорошего в этом Мордоре, но в целом, она верна. Верна, потому что народна. Или народна, потому что верна. Это, в общем-то, неважно. Важно то, что, расспрашивая местных жителей, не забывая забегать в забегаловки, закусывать в закусочных и рюмить в рюмочных, наши герои достигли, наконец, Драконьей Свалки. По дороге, они, безусловно, получили массу ценной информации об этом милом местечке, но для людей несведущих следует сделать некоторые пояснения.
Итак, Драконья свалка - это такое место на окраине города, куда его обитатели сваливают, что попало. От прочих свалок, составляющих непременную принадлежность каждого уважающего себя города, вроде туалета в современной квартире, Драконья свалка отличается тем, что на ней живет, здравствует и даже трудится самый настоящий дракон.
По классификации Д.Б. Пристли, драконы бывают Рыбохвостые, Мечехвостые, Копьехвостые, а также Свирепые Исполинские Винтохвостые. Безусловно, этот великолепно изданный в Лунный День тридцать первого июня Вечнотекущего года справочник и по сей день является самым авторитетным пособием по изучению драконов. Однако, дракон, облюбовавший в качестве места жительства свалку курортного городка, не походил ни на одну разновидность, описанную в классификаторе. Вернее, походил, но не совсем. Чего-то в нем не хватало. Внимательный наблюдатель мог бы отметить определенное сходство свалочного дракона с его Свирепыми Исполинскими Винтохвостыми родичами, если бы не хвост. Хвост нашего дракона представлял собой не гордо закрученный винтище, а так, хилый худосочный винтик, что-то вроде штопора, которым малоимущие пьяницы тщатся открыть бутылку с дешевым портвейном. И, как правило, убедившись в полной невозможности сделать это, мощным ударом мозолистой длани вышибают пробку, чтобы мгновение спустя, припасть пересохшим ртом к живительной отраве. Так припадем же и мы к живительному и сладкому яду преданий и легенд, которые гласят, что именно таким уродом стал Свирепый Исполинский Винтохвостый Дракон, повстречавший в недобрый для себя час пращура Великого Орка, чья пасть сияла стальным оскалом Древней Боевой Челюсти. И теперь Куцехвостый Дракон обитал на свалке, за что у местных бомжей получил обидное прозвище "Экскаватор". Впрочем, сам себя дракон предпочитал называть Автандилом, и охотно откликался на кличку "Авто".
Итак, наши герои добрались, наконец, до Драконовой свалки, и теперь стояли среди груд мусора, нагромождения ржавых, жеваных автомобильных кузовов и курящихся вонючими дымками подозрительно выглядящих куч. Эти неугасимые дымы делали свалку немного похожей на окрестности милого гоблинам Ородруина, только пахло здесь не магией огня, а какой-то другой гадостью, куда более противной.
- Ну, вот она, твоя свалка, - недовольно пробурчал Ватерпас, протирая слезящиеся от дыма глаза рукавом кольчужной рубахи. - И где же тут этот Горлум?
- Прячется, - сморкаясь, отозвался старший дознатец, - или с дружком своим бражничает. Добычу дуванят.
- А если он в мусор зарылся? - спросил Дробила, - Что нам тогда, всю свалку перелопатить? Я, между прочим - Боевой гном, а не какая-нибудь там землеройка. Мне это зазорно. И вообще, не прав ты, старшой, обещал к девочкам сводить, а сам…
- Цыц! - Прикрикнул на него хоббит. - Женился бы на Матильде, чем тебе не девочка? А сейчас молчите, я, кажется, что-то слышу.
И в самом деле, на свалке слышались какие-то скрипы, шорохи, металлический лязг и хруст. Потом раздалось тяжелое топанье и сопенье, и из-за горы старых автомобилей показалась неуклюжая куцая туша Экскаватора-Автандила. Дракон меланхолично дожевывал дряхлую микролитражку и был так поглощен этим занятием, что не сразу заметил замерших дознатцев.
- Вот оно, - хрипло выперхнул, наконец Дробила, - Вот оно, смертынка наша!
- Не "оно", а "она", - машинально поправил его грамотный хоббит.
- Нет, "оно", - упорствовал наблюдательный Дробила. - Смертынька смертынькой, но истина дороже! Смотри, у него корешок оторван, не только хвост. А раньше, видать, справным мужиком был.
- Теперь понятно, почему он на свалке прячется, - заключил невозмутимый Ватерпас. - Как ему в таком виде родичам показаться? Засмеют ведь. Хвост - это полбеды, хвост вон, хоть куцый, но отрастает помаленьку, ящер, он и есть ящер. А вот корешок - это, други мои, серьезно.
Дракон, между тем, вперевалку, кивающей походкой - без хвоста ему трудно было удерживать равновесие - подошел к громко обсуждавшим его увечья незваным гостям и с лязгом плюхнулся на куцый зад.
- Чего надо, - каким-то не драконьим голосом уныло спросил он. - Вот сейчас, как дыхну, и пепла не останется!
Не дожидаясь ответа, он запыхтел, но ничего существенного из широко распахнутой пасти так и не вылетело, не считая изжеванного бампера и совершенно целых солнцезащитных очков.
- Не получается, - пожаловался Автандил, - солярка кончилась. Поставщик подвел.
Поскольку сжечь пришельцев не удалось, дракон попытался схватить их зубами, но, стоило ему вытянуть шею, как лишенная естественного балансира голова перевесила, и Экскаватор с размаха ткнулся носом в дымящуюся кучу мусора. Выпростав голову из мусорной кучи, несчастный осторожно помотал ей из стороны в сторону, вытряхивая из ушей картофельную шелуху, потом уселся по-собачьи и просвистел шипящей фистулой:
- Видали? И летать тоже не могу, хвоста нет, рулить нечем. Эх, домой бы, в Туманные горы, мне только лавы хлебнуть, через недельку был бы, как новенький! Только куда мне домой, на позорище? Нет уж, видно так и придется свой век коротать здесь на свалке. Эх, калека я, калека…
- Ты, это… - осмелевший Дробила, как все гномы, не чуждый механики, с интересом рассматривал куцый драконий хвост, - протез приделай. Вон на том конце свалки старый самолет валяется. Возьми хвост и присобачь, как-нибудь с протезом до дома и доковыляешь. Долетишь, то есть. Задница, конечно, с непривычки болеть будет, зато потом, когда приноровишься, полетишь за милую душу, словно и впрямь самолетом родился.
- Да если бы только хвост! - горестно запричитал Автандил. - У меня ведь еще кое-чего нет! Корень я потерял, корешок свой любимый. Вот, который век мыкаюсь по свалкам, ищу, мусор пережевываю, все надеюсь - может, найдется. Только не находится никак, бедный я несчастный! Я же красный дракон, а не голубой!
- Ну, как ты хвост потерял, нам известно, - хоббит помахал рукой перед носом, запашок от несчастного дракона исходил тот еще! - А вот где ты корешок свой посеял - это вопрос. Рассказал бы, может быть, что-нибудь присоветуем. Мы существа образованные, мир повидали, но чтобы дракону корень оторвали - такое в первый раз слышим.
- Да, хвост…. Налетел тут один, лет эдак четыреста назад, со вставными зубами. Железными, между прочим. А я прогуляться вышел, иду себе, никого не трогаю, завтракаю по дороге, мелочь всякую ловлю. - Тут дракон замялся и покосился на Старшего Дознатца. - А этот, как выскочит, то есть, это зубы из него выскочили, и давай мой хвост грызть. И чем я ему не угодил?
- Знаем, знаем, - прервал его Старший Дознатец, - ты лучше про корешок расскажи.
- Ага, - гукнул гном, - давай, колись, ведь не просто так ты его потерял.
- Корешок-то, - Автандил засмущался, и теперь всем стало понятно, что он и в самом деле из красных драконов, - украли у меня корешок. Один ворюга бесстыжий и украл. В доверие втерся, другом прикинулся, а сам напоил этилированным бензином - я, конечно, отрубился - а он чик - и нет корешка! Теперь ходит вот, шантажирует, обещает вернуть, деньги требует. Сколько я ему этих денег передавал, а он все не возвращает.
- Не Сенькой ли зовут твоего дружка-ворюгу? - Проницательно спросил Василий.
- Точно, Сенька он и есть, а что, он и вас обчистил? - Дракон даже повеселел, узнав, что не один он пострадал от Сенькиного коварства.
- Можно и так сказать, - уклончиво ответил хоббит. - А вообще, не только нас, но и всю нашу диаспору. Может быть, ты подскажешь, где его искать? А мы тебе корешок поможем вернуть. Только ведь время прошло, приживется ли?
- Еще как приживется, - радостным сопрано воскликнул Автандил-Экскаватор. - Это же Драконий корень, а не какой-нибудь мимоз нежный. Он и через сто, и через тыщу лет приживется, если к правильному месту приставить.
- Ну, вот и договорились! - Заключил хоббит. - Только чтобы добыть твой корень, денежки потребны, так что, давай, раскошеливайся!
- И вы туда же! - горестно просвистел Куцехвост, сунул лапу под левое крыло и извлек оттуда объемистую торбу. Ну, если обманете!
- Не волнуйся, мы, чай, не горлумы, и не гнумы какие-нибудь, - с достоинством сказал хоббит. - А чтобы зря времени не терять, я один за корнем сбегаю, а Дробила с Ватерпасом помогут тебе протез наладить. Поможете, ребята?
- Отчего ж не помочь! - отозвался Дробила, которому очень нравилась собственная идея с протезом из самолетного хвоста, и он жаждал осуществить ее на практике.
- Если заплатят, - протянул Ватерпас, - то я готов.
- Ну и лады, - хоббит оставил приятелей и дракона на свалке и рысью побежал к Матильде.
Дракон, сопровождаемый Дробилой и Ватерпасом, вперевалку направился к дальнему концу свалки, где валялся совершенно бесхозный и никому не нужный стратегический стратосферный бомбардировщик "Бэкфайр". По дороге Автандил-Экскаватор поведал спутникам фантастическую историю этой некогда грозной боевой машины и ее экипажа.
В свое время, совсем недавно по драконьим меркам, в стране, где создали это летучее чудо, произошли большие перемены. Страна, по словам, дракона, совершенно одурела и, словно выжившая из ума старуха, возомнившая себя невестой на выданье, поспешно бросилась на поиски женихов. Женихи, конечно, сразу же сыскались, только вот жениться они не спешили, ссылаясь на то, что невеста, конечно хороша, но вот имидж у нее непривычный, и пахнет как-то не так, словом, попка не прикрыта, ножка не обута, да и объемы суженой, по мнению претендентов, были великоваты.
- Тебе, милая моя, похудеть надобно, - говорил ей один, - тогда ты будешь просто конфетка. Да и приодеться не мешало бы, макияж сделать, маникюр-педикюр, волосики, где надо выщипать, шейпингом заняться.
Одуревшая от несвоевременного прилива гормонов к нежным, а потому неразумным частям тела, невеста только ахала и охала, время от времени восклицая: "Да ведь на это все денежки нужны, где же взять-то, милый!"
- А вон у тебя в сундуках добра-то сколько, - отвечал очередной ухажер, - давай продадим это барахло, и будут у нас денежки и на шейпинг, и на визажистов, и на все остальное.
- А слуг-то развела, зачем цивилизованной женщине столько обслуги? - восклицал другой. - Ты слуг-то лишних прогони, а остальным жалованье урежь, все равно ведь воруют!
- Да они же меня охраняют! - Слабо протестовала невеста. - И меня, и добро мое.
- От кого же они тебя, милая, охраняют? - белозубо смеялся ухажер. - Уж, не от меня ли? Я тебя, краса моя, сам от кого хочешь, охраню. Ну, давай, решайся!
Бедная женщина совершенно потеряла разум и принялась следовать советам женихов. Отворила сундуки, поручив продать все, что там было, пусть по дешевке, только бы поскорее, разогнала охрану, оставив только горничных да лакеев, и взялась худеть, наняв для этого целый полк специалистов из дальнего зарубежья. Ох, как она худела! Верьте мне, это было самое душераздирающее зрелище на свете! От нее отваливались целые куски. Отваливались, и пытались жить самостоятельной жизнью…
Тут дракон помолчал немного, а потом прокомментировал:
- Я так думаю, что она все-таки была немного драконшей. Тогда понятно, почему от нее обычные женихи шарахались, да и насчет отрезанных частей тела, которые зажили отдельно - это ведь наше, семейное.
Короче говоря, похудела невестушка, похудели ее сундуки, охрана - кто в разбойники подался, кто другого хозяина нашел. В общем, разбежалась охрана, а если кто и остался, то еле ноги волочил, пока приворовывать не научился.
А оставшиеся без средств к существованию пилоты "Огнезада", как ласково дракон называл бомбардировщик, собрали жен и детишек, отвели на аэродром и посадили в утепленный бомбовый отсек. Потом слили остатки горючки из аэродромных цистерн, и улетели от безумной старухи. Не куда-то в определенное место, а просто - прочь.
Так они летели и летели, пока двигатели Огнезада, напрочь сжегшие свое огненное нутро скверным топливом, не стали задыхаться и кашлять. Далеко внизу, изумрудной русалочьей чешуей, рассыпались острова, и пилоты решили совершить посадку - все равно дальше лететь было некуда. Боевая машина, раздирая брюхо, проложила длинную борозду в каменистой почве острова и замерла на городской свалке. Говорят, что пилоты с семьями ушли вглубь острова и положили начало новому племени. Теперь их называют "Белыми Карачунами" и рассказывают о них странные истории…
- Так вот оно все и было, - закончил дракон, плюхнувшись на кучу мусора возле бренных останков "Огнезада".
- И что же, в этой державе ни одного умного человека не нашлось, вон ведь, какие замечательные штуковины строили? - спросил гном. - Некому было жуликам по башке дать?
- Может, и нашлось, - печально отозвался дракон, - Да видно помрачение на всех нашло.
- У нас в Междуземье такой трюк не прошел бы. - Задумчиво сказал Дробила. - Великий Орк ни за что не позволил бы так себя облапошить.
- Кто знает? - отозвался Ватерпас. - Он ведь теперь совсем беззубый, наш Великий.
Гоблин с гномом пригорюнились, а, глядя на них, за компанию, загрустил и куцехвостый дракон.
- Ну, ладно, кончаем лирическое отступление, давайте пилить. - Опомнился гном. Ничего страшного еще не случилось. - Инструмент найдется?
- Найдется, - дракон вытащил из под крыла торбу и извлек оттуда двуручную пилу.
- Вот так инструмент! - ахнул гном.
Трудно представить себе, на что способны жители Междуземья, охваченные трудовым энтузиазмом. Молчите, победители всяческих соревнований, нишкните, рекордсмены книги Гиннеса, склонитесь, изобретатели потогонной системы. Драконья сила, помноженная на техническую сметку гнома и бешеную энергию уравновешенного с виду гоблина, воистину способна творить чудеса! Через каких-нибудь два-три часа, дракон осторожно пошевелил самолетным хвостом, прикрепленным к соответствующему месту при помощи ремней безопасности.
- Работает, - радостно воскликнул гном, - ну, теперь давай, пробуй!
- Как же мне теперь называться, - обеспокоено спросил дракон, - без имени я и не дракон, как будто!
- Да хоть "Огнехвостом", - посоветовал Ватерпас, - а что, хорошее имя. А еще у тебя красная звезда на хвосте.
- Гм-м… "Свирепый Исполинский Огнехвостый Краснозвездный Дракон", - с выражением произнес бывший "Экскаватор", - а что, это звучит!
И начал разбег.
Пока на Драконьей свалке совершалась беспримерная операция по протезированию драконьего хвоста, хоббит Василий бодро трусил в сторону веселого квартала. Стоял полдень, рабочая ночь Матильды давно закончилась, и застать ее на прежнем месте старший дознатец не рассчитывал.
- Ах, Матильда, как бы нам встретиться, - бодро напевал он, шагая по веселому кварталу, ловко уклоняясь от объятий пылких Карменсит, монументальных Брунгильд и томных Лорелей.
Но сколько бы мужчина, пусть даже и хоббит, не бегал от женщин, какая-нибудь из них все равно его настигнет. Нет, опытная женщина не станет преследовать добычу, подобно борзой собаке, да и зачем женщине нужно загнанное и деморализованное существо, в котором и от мужчины-то ничего не осталось. Все вышло посредством обильного потоотделения. Грамотная женщина прекрасно знает, куда прибежит предмет охоты и будет спокойно и даже с комфортом дожидаться его там, неторопливо попивая разноцветные освежающие коктейли. Зато когда объект окажется в зоне досягаемости, вот тогда… Нежные ручки наших подружек обладают невероятной длиной и цепкостью, в чем неоднократно убеждался каждый представитель мужского пола.
Умело увернувшись от юного существа в разлетающихся одеждах, чья прелестная головка была украшена выпуклыми немигающими глазами, Василий вскочил в гостеприимно распахнутую дверь рюмочной, чтобы восстановить физическую форму и душевное равновесие. Он с удовольствием отрюмил первую рюмку, для восстановления сил, и принялся, было за вторую, совершенно необходимую для восстановления душевного баланса, как вдруг почувствовал на шее чьи-то нежные, хотя и довольно прохладные объятия. Скосив глаза, он обнаружил, что его шея обвита зелено-пятнистым хвостом какой-то рептилии.
- С-спляш-шем, крас-савчик, - выпуклые, невыразимо прекрасные в своем безразличии ко всем теплокровным глаза, казалось, высосали его волю, стройное, гибкое туловище, изогнутое, словно некий таинственный иероглиф пахло призывно и тревожно. - С-с тебя вс-сего с-сотня!
- За что? - Пискнул старший дознатец суча ногами.
- З-за с-секс, - проворный раздвоенный язычок стремительно и легко скользнул по хоббитскому уху. Василий дернулся и обмяк.
- Змея-искусительница, - услужливо сообщили хоббиту остатки сознания, после чего попытались смыться. Но от бывшего дворецкого, привыкшего зорко следить за домочадцами, уйти было непросто. Профессиональные навыки, не изменившие хозяину даже в такой, в прямом смысле щекотливой ситуации, оказались на высоте, и пинками вернули, съехавшую было крышу на место.
- Ш-шла бы ты турис-стов искуш-шать, - почему-то со змеиным акцентом просипел дознатец, - людей то ес-сть! Людям нравятс-ся з-змеи, уж я-то з-знаю. А я не ч-человек, я х-хоббит. Пус-сти, з-зараза, больно ведь!