- Магия церкви действительно не нравится, - Мозг, в отличие от подростка, голос не повышал. - Чародейство развращает. Получившие дар почти всегда считают себя выше прочих, впадают в грех гордыни, творят зло обычным людям. Не какое-то там абстрактное зло, а самое обычное - земное. Возьмем, к примеру, любовный приворот. Вроде безделица, безопасная мелочь - но не счесть судеб, ей исковерканных! Поэтому церковь считала и продолжает считать, что ведуны не должны использовать дарованные им возможности для мирских надобностей.
- Для чего же их еще использовать-то? - искренне изумился Дмитрий.
- Для постижения. Себя. Мира. Его самого и Его замысла.
Мажонок насупился:
- То есть вы мне предлагаете в монастырь уйти.
- Это идеальный вариант, на который я не рассчитываю, - честно признался отец Николай. - Сейчас я просто хочу показать тебе нашу позицию. В массовом сознании принято считать священнослужителей косными, жаждущими отправить на костер фанатиками, только и подыскивающими повод отправить невинных селянок на костер. А ведьм и ведунов, наоборот, описывают самыми белыми красками, забывая упомянуть о сглазах, порче, отравлениях, призывах вредоносных духов, насылании болезней и прочего. Наше предки простаками не были, для них злое волшебство было реальностью, пусть и не каждодневной. Обвинять церковь во всех грехах и рыдать о загубленных на кострах невинных девушках начали относительно недавно. Вот я и пытаюсь объяснить - не все так однозначно.
- Просто вам нужно, чтобы я перешел на вашу сторону, - пробурчал подросток.
- Мне, Ассомбаэлю, Крейцеру - всем нужно. За каждым своя правда, - невольно улыбнулся Мозг. - Но выбрать можно только одну. Если ты пойдешь с нами, то у тебя не будет ни денег, ни власти, ни славы. Придется научиться прощать людей, часто прощения не заслуживающих, терять верных друзей, да и могила твоя, очень может быть, останется безымянной.
- Как-то странно вы меня уговариваете, - впервые за весь разговор Дима посмотрел прямо в глаза священнику. - Только о недостатках говорите. Достоинства-то есть?
Мозг посерьезнел:
- Конечно есть. Одно. Ты всегда будешь знать, что делаешь нужное дело.
Пока в местной цитадельке Мрака происходил прием важных гостей, а отец Николай пытался донести до дремучей юной души свет истины, в городке происходили малозаметные, но довольно значимые для участников события. Связаны они были с таким непредсказуемым фактором, как появившееся у господина Уральцева свободное время.
Надо сказать, что личность Верховного Иерарха очень хорошо описывалась словом "фанфарон". Умный, сообразительный, с хорошо подвешенным языком и природным умением обаять собеседника, он постоянно влипал в различные передряги из-за неуемного стремления находиться в центре событий. Ему нравилось, когда на него обращают внимание, он до безумия любил всегда и во всем быть первым. Поэтому, ознакомившись с модным учением и нутром ощутив выгоды, от сего знакомства проистекающие, Пашка Уральцев быстро основал секту с собой во главе и принялся наслаждаться занимаемым положением. Дескать, "я стою в центре мира".
Реальность оказалась сложнее философской концепции. Она регулярно подкидывала каверзы и напоминания о бренности бытия, обеспечивая Иерарха стабильным уровнем конфликтных ситуаций на работе и дома. Сейчас настала именно такая полоса. Не все в фирме понимали, рядом с каким сокровищем им довелось трудиться, причем среди непонявших часто оказывалось начальство. Свое непонимание они выражали в довольно хамской форме, отчего самолюбивый Уральцев приходил в самую настоящую ярость. Критику он еще воспринимал, оскорбления - увольте. В другое время Пашка ушел бы с гордо поднятой головой, наплевав на зарплату и устроив напоследок какую-нибудь пакость бывшим сослуживцам, но в данный момент, когда денег было мало, об увольнении задумываться не приходилось. Поэтому он ограничился тем, что скачал с компьютера директора фотографии его любовницы, заботливо распечатал и отослал их жене наказуемого. Визит разъяренной фурии в офис вкупе с последующей кровавой драмой стали приятной неожиданностью, равно как и экстренно предоставленный сотрудникам отгул.
- Жизнь прекрасна! - выйдя на улицу, высказался сатанист.
И пошел бы он домой, к милому компьютеру с высокоскоростным доступом в Интернет, или в притон свой диавольский, за развлечениями греховными, да попалися на глаза недобру молодцу две девицы красоты неписанной, немыты да нечесаны. На самом деле красота у девиц была очень даже писана - по самым скромным подсчетам, на лице у каждой было грамм двести размазанной косметики. Столь масштабные штукатурные работы объяснялись проглядывавшими из-под грима синяками, царапинами, ссадинами, вкупе с общим потрепанным видом обеих дам наводивших на мысль о долгой и, образно выражаясь, плодотворной драке. Приглядевшись, Уральцев с некоторым трудом опознал одну из женщин как сектантку, вчера пригласившую его на собрание.
Любопытство является одним из сильнейших стимулов, побуждающих человечество развиваться. Впрочем, до могилы оно тоже часто доводит.
- Здравствуйте, милые дамы, - Иерарх встал как раз посредине прохода, как бы случайно загородив его. - Вы, возможно, помните, что приглашали меня на собрание? Оно не отменяется?
Повели себя женщины неадекватно. Правая, с которой Уральцев уже беседовал, сжала кулаки и посмотрела на мешающего ей пройти мужчину ну очень злобным взглядом. Другая вскрикнула, зажмурила глаза и схватилась за сердце. Сатанист удивленно моргнул. Нет, такая реакция безусловно льстила, но она несколько непривычна. Хотя жаль, жаль…
- Что-то случилось?
- Нет, - недавняя знакомая с трудом разжала кулаки и с раздражением посмотрела на товарку. - Просто нехороший день. Неудачный. Сатана козни строит.
- Мне казалось, он предпочитает более позднее время суток, - заинтересовался Уральцев. - Часов этак с семи.
- Дух нечистый всегда готов строить козни истинно верующим!
Пашка многоопытно ввинтился между женщинами и, обаятельно улыбаясь, предложил:
- Позвольте вас проводить, а попутно мы сможем поговорить на эту и другие темы.
За двадцать минут, потраченные на дорогу, сатанист узнал следующее. Со вчерашнего дня секта иеговистов, существовавшая прежде с относительным комфортом, подверглась граду напастей. И это хорошо! Друзья познаются в беде! Женщину звали Натальей, и теперь она понимала, какие змеи подколодные ее окружают. Подруги оказались редкостными стервами, дочка - малолетней проституткой, на работе начальство ее не ценит и всячески гнобит, церковный староста так вообще хуже всех. Она и раньше подозревала, что никому в жизни доверять нельзя, но надеялась хотя бы среди добрых иеговистов обрести понимание, веру и утешение. Как бы не так! Они и есть самые большие сволочи. Подумаешь, взяла Наталья на время чужую сумку попользоваться один раз! И ключи от дома коллеги тоже взяла, да. Но ведь не для себя - для дела старалась, для общины. Кто бы ее в обычном виде к мэру пропустил?
Уральцев слушал и обалдевал. Даме требовалась серьезная помощь психиатра. За пару дней она успела трижды подраться с коллегами из секты, причем последняя драка была вызвана указанием старосты использовать косметику, чтобы скрыть следы предыдущих; с боем прорваться в городскую управу и окатить грязной водой из ведра девушку-секретаршу; отсидеть ночь в отделении милиции; поджечь собственную квартиру; написать заявление на ухажера дочери ну и слегка по мелочам знакомым подгадить. Идея посетить собрание секты на глазах теряла привлекательность. Следовало уточнить пару моментов:
- Так вы говорите, староста большой интриган?
- Фофно, - впервые заговорила так и не представленная подруга. - Фебует отфифать на оффифу квавфифы, а фам в фофоте куфаеффя.
- Что-что, простите?
- Требует отписать на общину квартиры, а сам в золоте купается, - расшифровала Наталья. - Зинаида - истинно мученица. Пыталась в стоматологической поликлинике проповедовать. Через то и пострадала.
- Как интересно. И что же делает милиция?
- А ей какое дело?
- Действительно. Но ведь это же мошенничество? Статья какая-то, по-моему, пять лет дают.
- Так он же староста! Как же на него можно в милицию-то подавать!
- Но он же не справляется со своими обязанностями, верно? - в ответ на слова добровольного служителя Зла сектантки дружно закивали. - И совсем не образец добродетелей, - головы задергались еще быстрее. - Разве руководство вашей организации не обрадуется, если, образно выражаясь, паршивая овца покинет ваши ряды, причем без особых усилий и поскорее? Они слишком далеко, иначе давно бы уже заменили некомпетентного и развратного пастыря. Среди рядовых сотрудников наверняка есть куда более достойные кандидатуры на этот высокий пост. Я уверен, уважаемые кураторы оценят рвение чистых помыслами людей, не побоявшихся проявить инициативу в сложный для общины час.
Уральцев мог бы еще долго разливаться соловьем, если бы внезапно не почувствовал некую пустоту вокруг себя. Женщины отступили от него на шаг и теперь шли, меряя друг друга враждебными взглядами. Кажется, его слова упали на благодатную почву. Бывшие подруги уже видели каждая себя в роли новой главы маленькой общины и готовились бороться с конкурентами, отчего оказавшийся между двумя хищницами сатанист почувствовал себя неуютно. Вид у обоих был такой… не больно дружелюбный.
Остаток пути до гостиницы, куда по каким-то нуждам направлялись женщины, прошел в крайне напряженной атмосфере. Пашка чувствовал себя моряком на утлом плоту, вокруг которого кружатся две здоровенные акулы. Давно б сожрали, не мешай необходимость следить за товаркой. В результате он болтал, болтал, не позволял себе заткнуться и не подумал, что идет в место, где таких, как его молчаливые спутницы, особ, еще около десятка.
Из трех городских гостиниц "Победа" считалась самой престижной - несмотря на жуткий дизайн и кухню уровня советских столовок. Остальные две, маленькие отели номеров на шесть каждый, принадлежали Алле, открылись совсем недавно и еще не успели раскрутиться. Таким образом, "Победа" являлась лучшей, потому что была единственной. Различного рода встречи, выставки, семинары и симпозиумы проходили либо здесь, либо в уже упомянутом доме культуры. Но гостиница в массовом сознании выглядела круче. Поэтому ничего удивительного в том, что внезапно приехавшие представители центра - пять крепко сбитых, подвижных мужчин - предпочли беседовать с членами секты не в привычной скудной обстановке молитвенного зала, а в относительном комфорте. Точнее говоря, попытались беседовать. Изначально Крейцер и его люди собирались с утра разобраться с наложенным Урзалом проклятием (раз уж сам колдун не достижим, то хотя бы последствия его действий убрать), под видом индивидуальных проповедей избавив сектантов от заклинания, чтобы потом каждый смог заниматься своими делами. Приехавшие маги искали бы способ выполнить поставленные задачи, иеговисты же снова впряглись в рутинную лямку тусклой ограниченной жизни.
Особой цены сектанты в глазах "Общества Розы" не представляли - но не разбрасываться же добром? Пусть и сомнительным.
К моменту незапланированного прибытия Иерарха ситуация складывалась тоже незапланированная. То ли Урзал по неопытности чего-то напутал, то ли на него перешла часть невезения его работодателя, но проклятье отказывалось сниматься напрочь. Иноземные чародеи бродили по арендованному конференц-залу с приклеенными улыбками и злобно поблескивающими глазками, спрашивали о чем-то местных, кивали, не вслушиваясь в ответы, и на присоседившегося Пашку внимания не обращали. Им других забот хватало. Подопечные использовали малейший повод, чтобы начать собачиться между собой или сотрудниками гостиницы, и чужаку просто вежливо предложили посидеть в сторонке, сунув кипу листовок и дав твердое обещание вскоре прислать кого-нибудь умного и многознающего. Для просветления, так сказать. Судя по тому, что никто к Уральцеву за полчаса не подошел, о нем забыли - отчего он совсем не расстроился.
Наблюдать за поведением туземцев, как скопом сатанист обозвал всех присутствующих, было довольно поучительно. В брошюрке, наспех пролистанной и откинутой в сторону, секта описывалась словами "дружная любящая семья", но в данном конкретном отделении, похоже, собрались из этой семьи уроды. От них исходила явно видимая аура агрессии, злобы. Казалось, мужчины и женщины готовы вцепиться в глотки друг другу по малейшему поводу, отчего Пашка испытал побуждение избавить общество от своего присутствия путем быстрого бега. Но отступать было не в его правилах. Кроме того, к особо буйным сектантам, явно готовым перейти от слов к делу и вцепиться кому-нибудь ногтями в волосы или треснуть кулаком по морде, быстро подходил один из пяти приезжих проповедников и ситуация на время снижала накал. Как правило, ненадолго.
Наблюдать за людьми было интересно, но Уральцев всегда предпочитал не смотреть, а участвовать. Сидеть в уголке за столиком ему быстро надоело.
- Простите, - остановил он пробегавшего мимо мужичка. - Можно ли пару вопросов?
- Каких вопросов? - сектант приостановился, но продолжал идти.
- У меня есть сомнения относительно некоторых ваших коллег. Точнее говоря, их объяснения Библии не совпадают с текстом этих вот книг. Возможно, я чего-то не понимаю…
- Да? Вы о чем? - мужчина вернулся и встал около стола с видом рыбака, увидавшего метровую щуку.
- Видите ли, - Уральцев скорчил виноватую гримасу, - к своему стыду, я невольно подслушал разговор некоторых ваших коллег и теперь нахожусь в замешательстве. Я имею в виду вон тех пятерых молодых людей. Кстати сказать, кто они?
- Это наши уважаемые старшие братья, приехавшие, чтобы донести последние новости и благословения патриархов Общества.
- Ага. А вы уверены, что они те, за кого себя выдают?
Сектанты Пашке не нравились. Причем неприязнь возникала не столько из, скажем так, идеологических посылок, сколько носила личный характер. Собравшиеся в зале люди пугали его своей агрессивностью. Поначалу лидер сатанистов собирался слегка развлечься за счет страдающих религиозностью головного мозга больных, как уже делал это не раз, однако неплохо развитая интуиция советовала спасаться, и по возможности быстрее. В общем, Иерарх решил сваливать, но не смог отказать себе в удовольствии поиздеваться напоследок.
- То есть как? - опешил иеговист.
- Вы только не обижайтесь, извините, если глупость скажу, - тихонечко зашептал Уральцев, доверительно наклонившись вперед и придвигая собеседнику стул. - Только вам не кажется, что они ведут себя как-то подозрительно? Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Вот, сами посмотрите. Одеты странно, друг дружке знаки подают непонятные, вопросы задают совершенно нелепые…
Известно, что при долгом наблюдении поведение любого человека покажется подозрительным. Если же человеку действительно есть что скрывать, а наблюдатель находится не в идеальной психической форме, то результаты становятся просто удивительными. Пашке не потребовалось много времени, чтобы запутать собеседника, убедить его поделиться подсказанными выводами с "проверенными товарищами" и с чувством выполненного долга тихонько удалиться. Дальше, по его мнению, оставаться было опасно.
Однако каверзная натура заставила его подойти к администратору и посоветовать обратить внимание на сборище возбужденных людей.
- Вечер еще не наступил, но они уже неадекватны, - с серьезным видом втолковывал он усталой женщине. - Похоже на действие какого-то удивительного вещества. На вашем месте я бы обратился в милицию.
В этот момент в лекционном зале послышались крики. Двери распахнулись, в коридор вывалился прижимающий к окровавленному носу руки человек, сделал пару шагов, но был немедленно ухвачен выскочившей следом Натальей за шкирку и буквально втащен обратно. Дальше тянуть Уральцев не стал и, ни слова не говоря, зашагал в сторону лестницы.
Перед тем, как свернуть за угол, он краем глаза заметил потянувшуюся за трубкой телефона администраторшу.
Дима сновал по кухне и пытался приготовить перекусон из скудного набора продуктов, найденных в крохотном холодильнике и в шкафах. До того, как он сюда заселился, запасы съестного во флигельке не обновляли, поэтому на серьезный обед рассчитывать не приходилось. Ну, и ладно. Есть ему не хотелось - просто требовалось чем-то занять руки.
Отец Николай уже ушел, но его слова по-прежнему продолжали звучать в ушах подростка. Перед беседой с монахом все казалось просто и правильно: есть маги, чародеи, обладающие странными и манящими силами, и есть церковь, косная и фанатичная, не позволяющая людям… Что не позволяющая? Теперь ответ казался не совсем однозначным. Священник не слишком распространялся о том, какие именно дела творят не чувствующие за собой пригляда волшебники, но немногое, проскакивавшее в его речи, заставляло задуматься. Две стороны древнего противостояния уже не выглядели так однозначно, да и дханны потеряли романтический ореол мудрых оболганных существ. Правда, знакомство с Шуриком не позволяло упомянутому ореолу обрести достаточную ширину, но тем не менее.
Одним словом, паренек находился в растерянности.
- Привет! Это ты тот самый молодой пробудившийся, на которого меня привезли посмотреть?
В дверях стояла девчонка с обложки модного журнала. То самое легендарное "бландинко", мало кем в жизни виданное, но очень хорошо всеми представляемое: загар из солярия, крашеные волосы до попы, длиннющие ногти полосатой расцветки, высоченные каблуки и платьице с блестками. Еще непонятная белая фиговина с помпончиками на голове. Целиком набор смотрелся замечательно и у любого мужчины мгновенно вызывал каскад положительных эмоций, усиливавшийся при взгляде на симпатичную мордашку гостьи. Лицо - просто картинка. Веселое, в меру накрашенное, губы готовы раздвинуться в лукавой задорной улыбке, глаза…
Глаза без единого проблеска интеллекта.
- Спасибо, спасибо тебе, - тарахтела девушка, не давая вставить Диме ни слова. - Я так рада, что смогла вырваться из дома. Ты не представляешь, что они со мной делали! Меня заставляют учить разные жуткие штуки, и ногти коротко стричь, а еще трогать всякие железки, маникюр совершенно не держится!
Внезапно она подскочила к остолбеневшему молодому человеку и расцеловала его в обе щеки, затем так же неожиданно сунула ему пальцы под нос.
- На, понюхай! Смазкой пахнет?
На всякий случай Дима кивнул.
- Ужас! Ужас! Где у вас салон красоты, срочно?! Отведи меня туда немедленно! Ну, пожалуйста-пожалуйста!
- Я не знаю, где… - подросток попытался встрять в сплошной лепет, но безуспешно.
- Кто, кто знает?! Ты же видишь, как я страдаю! Срочно! Я не могу находиться в таком состоянии!
Блондинка уцепилась за рукав Диминой рубашки и трогательно заглядывала в глаза, умоляя о помощи. Отказать ей было невозможно.
- Может, Алла Борисовна…
- Точно! - девушка с неожиданной силой потянула паренька за собой, игнорируя робкие попытки освободиться с достойной восхищения ловкостью. - Она женщина, она должна меня понять! О, какой кошмар! Идем к ней немедленно!