– Похоже, тебя тут не любят,– ехидно сказал он,– и решили сделать с тобой то, что ты постоянно грозилась сделать с ними. Они убьют тебя, не рассердив вашего Учителя. Моими руками.
Та моментально оглянулась и все поняла. Злобная ухмылка исказила ее красивое лицо.
– Ну что ж, так тому и быть! Умри, червь! – выкрикнула она, и на ее ладони образовался яркий алый шар.
Зерван увидел ауру магического шара и поразился мощи темной магессы. Десять шагов – расстояние, на котором он еще мог бы уклониться от броска с помощью своей сверхъестественной реакции, но сближаться было смертельно опасно.
Правая рука скользнула к поясу за метательным ножом, а левая сложилась в жест защитного заклинания. Вампир решил уклониться от атаки и произвести контратаку, не дав своей противнице времени на повторный бросок.
Как опытный дуэлянт, он смотрел в глаза дроу, надеясь уловить в них момент начала атаки. Тэйлиндра встретила взгляд вампира и глаз не отвела, только торжествующе улыбнулась. Она излучала невероятную мощь, и Зерван успел подумать, что с такими сильными магами ему сражаться не приходилось. Если дроу изогнет траекторию огненного шара – а при такой мощи ей это раз плюнуть,– он может не пережить прямого попадания.
Но внезапно что-то изменилось, и в глазах Тэйлиндры Зерван прочел растерянность и отчаяние. В следующий миг ее ослепительная аура потускнела. Панический бросок магического снаряда был неточным и обреченным на неудачу.
Вампир сконцентрировал взгляд на шее врага, пальцы обхватили гладкую рукоять метательного ножа, и в этот момент дроу применила то же самое заклинание, которое немного ранее помогло Зервану уйти от слежки.
Комната моментально стала непроницаемо темной, сделав точный бросок неосуществимым. Но вампир не стал применять противодействующее заклинание. Он не видел ауры Тэйлиндры – находчивая эльфийка прекратила использование магии, чтобы остаться незаметной в кромешной тьме. А значит, никакое защитное заклинание ее сейчас не защищает.
Зерван не нуждался в том, чтобы видеть свою цель. Он выбросил вперед левую руку, и "волна гнева" ударила в темноту. Послышался выдох и звук удара тела о стену. Темнота в комнате рассеялась в течение нескольких секунд.
Тэйлиндра лежала у дальней стены, словно сломанная кукла. Зерван достал из ножен мандалу, готовясь к новому нападению. Он прислушался – за дверью ожесточенно спорили.
В этот момент грудь неподвижно лежащей дроу поднялась и опустилась. Она была жива. Зерван попытался определить, насколько она еще опасна и не стоит ли ее добить, и тут дверь открылась, из нее показались двое лунных эльфов и орк-охранник. Следом вошли магесса, шаманка и лунная эльфийка, с которой Зерван познакомился по пути к Зирааверд.
– Вы уж извините,– ухмыльнулся вампир,– что я не избавил вас от этой темнокожей проблемы. Хотите, добейте сами. Это не в моих правилах.
– Что ж… Учитель оставил ее на произвол судьбы, как я и предполагала,– констатировала шаманка.
Лунная эльфийка склонилась над Тэйлиндрой. В ее взгляде читалась жалость и одновременно легкое презрение. Затем она повернулась к вампиру:
– Что ж, баэннши, ты оправдал мои ожидания. Благородная душа – редкость для твоего народа. Однако мы знаем, зачем ты здесь. Даже ценой наших жизней, если потребуется, мы будем защищать нашего Учителя. Если ты не откажешься от своих намерений, без смертей не обойдется.
– Вот даже как,– хмыкнул Зерван,– пока кого-нибудь о стену не шмякнешь, нормально поговорить не получится. Что ж, вторая попытка. Вы объясните мне, почему пытаетесь меня убить? И почему вы решили, что я хочу…
– Ты пришел сюда за сердцем Жнеца, верно? Мы намерены любой ценой защитить его. Вот это противоречие намерений и есть причина, по которой наша вторая встреча произошла при таких драматических обстоятельствах.
– Только не говорите мне, что вы поклоняетесь ему. Это чудовищное создание Древних – неудачный объект поклонения, как по мне…
– Глупец! – воскликнула черноволосая магесса.– Слепой глупец!
Ее следующие слова обрушились на вампира как гром среди ясного неба:
– Знай же, вампир, что Жнец не создание Древних. Он и есть Древний!
Глава 7
Тот, кто остался
Зерван недоверчиво смотрел на стоящих перед ним магов и их телохранителей. Жнецы – это Древние? Невероятно. С другой стороны, против этого утверждения выступают только сказки да легенды.
Тем не менее вампир попытался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя это оказалось непросто.
– Если это действительно так, то тут есть одна неувязка. Даже если я поверю вам на слово, то зачем защищать Жнеца? Разве мощь Древних не была равной силе богов? Я думаю, такое ничтожество, как я, не соперник Древнему. Не так ли?
– Боюсь, что тебе многого не понять,– ответила черноволосая.– Мощь для тебя – это способность побеждать в сражении. Но у слова "мощь" есть и другие значения. Древним была чужда война. Им было чуждо насилие. Это были великие и очень развитые существа – мы против них букашки. И теперь ты хочешь убить последнего из них?!
Вампир посмотрел магессе в глаза:
– Раз вы называете его Учителем, значит, он вас учит чему-то? Общается с вами? Если вы говорите правду, вам нет нужды опасаться меня. Я много лет, с самого детства, хотел узнать тайны, оставленные Древними. Узнать, какие они были. О чем мечтали. Почему исчезли. Теперь, выходит, я смогу поговорить с живым Древним? Я и мечтать о таком не мог.
– Нас всех привела сюда такая же мечта,– сказала шаманка.
Эльфийка посмотрела в глаза вампиру:
– А как насчет контракта, который ты заключил?
Зерван выдержал ее взгляд:
– Меня наняли убить безмозглое кровожадное чудовище, создание Древних. Это дословно. Если все, что вы сказали, правда, контракт невыполним, поскольку объект контракта не имеет места быть. Да, кстати. Если я не ошибаюсь, то принц Тэй-Тинг и его наемные псы уже должны быть у стены. Вы намереваетесь что-то предпринять по этому поводу?
– Мы думали об этом. Пока что стоящих идей у нас нет. Да и ты нас сильно отвлек.
– Что ж, ведите. А эту вы тут оставите? – Он кивнул в сторону Тэйлиндры.
– Нет, конечно. Мы не она.
Орк легко взвалил тело дроу на плечо и пристроился в хвост процессии.
Зерван шел позади черноволосой магессы, рядом с лунной эльфийкой. Ее телохранители шагали сзади, но вампир знал: в случае чего, он успеет убить их госпожу. И эльфы тоже это знали. Орки замыкали группу.
Пройдя пару комнат, они подошли к тоннелю, ведущему еще глубже. Там, на самом нижнем уровне катакомб, раскинулся еще один лабиринт, который, видимо, пострадал от времени не так сильно, как весь комплекс.
И там, в относительно небольшой комнате, находилась ванна, ставшая пристанищем последнего из Древних.
Дверь открылась, повинуясь легкому касанию магессы. Глаза вампира непроизвольно расширились – он увидел то, во что до самого последнего мига не верил.
В ванне, погруженное до половины, лежало существо, отдаленно похожее на псевдожнеца, но гораздо меньше в размерах, ростом с человека. Оно очень сильно напоминало богомола, но на его груди были сложены не лапы, а руки с многочисленными пальцами-отростками. Голова на тонкой шее оказалась в точности как у богомола, но вместо хищных жвал было что-то похожее на хоботок бабочки. И одного взгляда на Жнеца было достаточно, чтобы понять – он невероятно стар. Его тонкие ноги уже не могли поддерживать тело, неподвижно замершее в густой прозрачной жидкости.
"Здравствуй, человек".
Вампир остановился как вкопанный. Этот беззвучный шелест, такой странный, но такой понятный, звучал прямо в его голове.
Его спутники молча поклонились Жнецу и остановились возле вампира. Но Зервану было не до них.
– Ты… Древний? – спросил он, все еще не в силах поверить своим глазам.
"Да, вы называете нас так. Прежде всего, я хотел поблагодарить тебя за то, что не убил…"
Он не произнес имени. Был образ Тэйлиндры. Зерван даже удивился, образ, посланный Жнецом прямо ему в голову, был образом милой и улыбающейся девушки. Что не очень вязалось с тем, какой ее видел вампир.
В этот же момент орк молча кивнул и понес куда-то Тэйлиндру. Жнец явно был способен общаться с несколькими собеседниками сразу.
– У меня много вопросов к тебе, Древний. Я с детства хотел получить на них ответы, но и не надеялся, что смогу задать их живому Древнему… тебе.
"Я знаю. Ты шел сюда, потому что тебя звала детская мечта. Ты здесь. Спрашивай".
– Ну вообще-то я шел сюда не совсем поэтому… но это больше не имеет значения. Я… я хочу задать тебе неприятный вопрос. Прости меня, но я должен. Скажи, почему вас не стало? Что случилось с вами? Какая беда?
Магесса украдкой переглянулась с эльфийкой, и обе улыбнулись.
"С нами не случилось никакой беды. Мы ушли. Полагаю, ты обязательно спросишь, как и куда ушли. Начну по порядку. Мы пришли в этот мир из другого, спасаясь от катастрофы, против которой бессильны были что-либо предпринять. Это случилось очень давно, и этот мир был не таким, каким знаешь его ты… он был другим. В нем не было вас. Этот мир стал нашим новым домом. Мы, спасшиеся, возрождали наше былое величие, познавали новые тайны мироздания и разгадывали их.
Шли тысячелетия. Мы превзошли самих себя, и даже то, что заставило нас покинуть родину, стало для нас всего лишь неприятностью, которую мы уже были в состоянии решить".
– Другой мир? О каком мире ты говоришь? О мире демонов?
"Нет. О другом мире, похожем на этот. Миров много, и грани между ними тонки. Спасаясь от гибели, мы открыли способ преодолевать эти грани. И оказались здесь.
Прошло очень много лет. Сменилось много поколений нашего народа. Менялся мир. Одни существа исчезали, вымирали, уступая место более совершенным. Среди новых, прогрессивных видов были вы".
– Мы, люди? Эльфы? Орки? Или…
"Вы. Все вы – один народ. Один вид. Вы просто не понимаете этого и делите друг друга на своих и чужих. Это ошибочно, неправильно и противоестественно. У вас общий предок. Вы все разные. Кто-то плодовит, кто-то долгоживущ, кто-то очень силен, кто-то умен, кто-то выживает там, где не выжить другим. Эта ваша многогранность – залог процветания, и, когда вы объединитесь, наступит новый этап вашей истории. Когда вы поймете это, станете такими же могущественными, как мы. И даже сильнее.
Шло время, вы поднялись во весь рост и научились использовать орудия труда. Вы становились все сильнее, и мы в этом помогали вам. Мы изменили климат на более комфортный для вас и ограничили ареалы обитания опасных для вас хищников.
Но в какой-то момент мы поняли, что у нас что-то не получилось. Вы были жестоки и агрессивны. Мы пытались превратить вас в травоядных, чтобы уменьшить природную агрессивность, но потерпели неудачу. Нам стало ясно, что когда-нибудь вы решите, что мы в этом мире лишние. И когда-нибудь станете достаточно сильны, чтобы начать открытую войну. Война была неизбежна".
– Война? Но почему? Ведь ваша мощь была просто невероятной. Почему вы проиграли? Вы могли бы просто не дать нам стать сильнее…
"Мы не проиграли. Мы победили. Мощь – это не сила отдельно взятого воина или армии. Более глубокое понимание этого слова… Мощь – это способность расы живых разумных существ противостоять закону энтропии. Другими словами – это способность выживать и сохранять жизнеспособность своего вида. Наша мощь помогла бы нам уничтожить вас, как, вероятно, вы бы и поступили, окажись вы на нашем месте. Но для нас это было неприемлемо. Ты, вынужденный каждый день в смертельной схватке защищать свое право на существование, не поймешь. Наша победа над вами была бы нашим самым страшным поражением. Нашим концом. Мы больше не были бы такими, какие мы есть. Мы больше не были бы самими собой.
Поэтому мы победили, просто избежав войны. Мы ушли. Нашли для себя новый мир. Новый дом. А этот оставили вам".
Зерван некоторое время молчал, с трудом пытаясь осмыслить услышанное. Затем спросил:
– А ты? Почему ты остался?
"Я был одним из тех, кто остался присматривать за нашими машинами. Уходя, мы уничтожали все, что могло бы быть для вас опасным".
– Как родители, прячущие огниво, уходя из дому?
"Верно. Последними мы отключали устройства, помогающие управлять климатом. Но мы не знали, как поведет себя природа, вырвавшаяся из-под контроля. Поэтому я остался, чтобы следить за тем, чтобы вы не пострадали в результате нашего ухода. Я думал, что уйду позже. Но затем я вычислил, что наступят холода и вымрут многие виды животных и растений. Это могло бы поставить точку в вашей истории. Потому я задержался еще на три тысячи лет, чтобы воспрепятствовать этому, управляя погодой, сглаживая различные катаклизмы. А потом еще… и еще. И в какой-то момент я понял, что мой возврат в новый мир к моему народу будет рискованным. Миры разошлись, между гранями образовалась пропасть. И я решил, что мой народ выиграет больше, если я останусь тут навсегда. Я все еще верю, что вы не всегда будете такими. Когда-нибудь вы станете другими. Станете лучше. Станете как мы".
– Выходит, мы должны благодарить тебя? Ты принес большую жертву ради нашего блага,– прошептал вампир.– Столько тысячелетий в добровольном изгнании, в полном одиночестве…
"В какой-то мере да. Но для нас время течет по-другому. Год одиночества для меня – это как для тебя один час быть запертым в комнате. С другой стороны, я любознателен. Как и весь мой народ. Как и ты. Что между нами общего – так это любопытство не ради выгоды. Знание ради знания. Поиск разгадки ради самого процесса. Все остальные мои ученики ищут в моих знаниях орудия и средства для достижения своих целей. Для кого-то это мудрость и жизнь без ошибок, для кого-то всеобщее благоденствие, для кого-то – личное могущество и власть…"
– Ага,– криво усмехнулся Зерван,– я не умею слышать мысли, но понял, о ком ты. Я одного не понимаю: как такой добрый учитель, как ты, терпишь возле себя настолько злое и эгоистичное существо?
По комнате пронесся беззвучный шелест. Жнец смеялся.
"Она – мой самый важный эксперимент. Она была первой, кто нашел меня. Это было почти двадцать лет назад. И тогда… вот тогда она действительно была жестокой и злой. Сейчас ее не сравнить с ней прежней.
Сознание определяется бытием. В подземном мире темных эльфов царят жестокость и несправедливость. Власть и статус – все. Сострадание и милосердие – ничто. Матери приносят в жертву злой богине своих третьих сыновей. Гражданская война идет безостановочно. Мир, в котором брат никогда не повернется спиной к брату… чтобы не получить нож в спину. Вот в таком мире выросла Тэйлиндра. Я обладаю некоторыми возможностями влиять на психику и делаю это. Я пытаюсь изменить ее. Воспитать по-другому. Может быть, если ты проживешь еще долго, ты встретишься с ней. И тогда я прошу тебя забыть то, что произошло здесь. Может быть, она будет совсем другой тогда".
Волк оказался легок на помине. Тэйлиндра, пошатываясь, почти вбежала в комнату и бросилась к Жнецу.
– Как ты мог?! Как ты мог так поступить со мной? – пронзительно закричала она, и Зерван с удивлением заметил, что дроу плачет. Хотя ходили слухи, что даже дети дроу не плачут. Правда или нет, но никто не мог похвастать, что видел плачущего темного эльфа.– Ты оставил меня! Свою любимую ученицу!
"Моя любимая ученица, ты забыла, что я запретил использование боевой магии в моем доме. Как и насилие вообще. Ты моя любимая ученица, но, когда ты говоришь и поступаешь так, моя душа плачет. Мне было бы одинаково больно увидеть тебя прежней и увидеть тебя мертвой".
– Ты не позволил мне сжечь его, а ему ты помешал меня ударить? – всхлипнула эльфийка.– Ведь ты же мог! Ты стал на сторону этого… этого чужака!
"Неверно. Я действительно помешал ему убить тебя, ведь магия маскировки тебе удалась, не правда ли? Печально, но этот чужак оказался таким, какой бы я хотел видеть тебя. Я не виню тебя. Но ты сделала неправильный выбор. И должна радоваться, что ошибка стоила тебе так мало".
Каждое слово-шелест Жнеца давило на Тэйлиндру, как камень: ее плечи поникли, словно на них лежала невыносимая тяжесть. Она исподлобья зыркнула на вампира и побрела, пошатываясь, прочь.
Зерван сделал пару шагов вперед и сел на каменный пол перед ванной Жнеца.
– Я даже не знаю, что спросить, столько всего в голове вертится.
– Я прошу прощения, Учитель,– вмешалась черноволосая,– но у нас определенные проблемы.
"Все в свое время, Селина. Ты же знаешь, я могу беседовать с каждым из вас и обдумывать много проблем одновременно. Враги пока что задержались у стены, пытаясь ее пробить. Они еще долго будут с ней возиться. У нас есть время".
Вампир повернулся к магессе:
– Один вопрос, Селина. Как вы сумели поднять такое огромное количество мертвецов? Это же просто невероятно!
Магесса вздохнула:
– С помощью силы, данной нам Учителем. Как он это делает, я плохо понимаю. Спроси у него. Он тебе лучше объяснит. Так или иначе, здесь, во владениях Учителя, наша магическая сила во много раз больше, чем обычно.
– Селина, может, тебе стоит снова взяться за кубик? У меня странное чувство,– сказала лунная,– а я пока пойду посмотрю, как там наша злюка…
В этот момент усики Жнеца зашевелились, эльфийка осеклась на полуслове, затем, поколебавшись, ответила:
– Хорошо, как скажешь. Я тоже так думаю, но осторожность… – Она что-то сказала своим телохранителям, и оба эльфа молча встали и пошли за ней, бросив напоследок недоверчивые взгляды на вампира.
Шаманка же подошла к шкафу у стены и достала пергамент и чернила. Зерван только теперь обратил внимание, что помещение напоминало комнату, в которой обычно маги учат своих учеников. Несколько письменных столов, шкафы, чернила.
– Я буду записывать ваш разговор,– пояснила оркесса в ответ на вопросительный взгляд вампира,– но имей в виду, я слежу за тобой.
– Пожалуйста, следи,– отозвался тот, мимоходом пройдясь одобрительным взглядом по фигуре шаманки.
Вообще-то женщины орков были не в его вкусе, однако эта оркесса ему нравилась. Крепко сложенная, как и все орки вообще, она ростом была с обычного человека, а может, и немного повыше, почти как сам Зерван. Да и лицо, и фигура тоже очень даже ничего… Ладно, женщины подождут.
– Скажи, Древний, ты маг?
"Нет. Магия – это исключительно ваш, человеческий талант".
– Как же вы тогда делали все то, о чем ты рассказывал?
"Я же говорил – с помощью машин. Все наши возможности заключаются в нашем развитом мозге. А также в механизмах и устройствах, некоторые из которых ты видел. Их принцип работы основан исключительно на законах природы. Научиться строить машины способен каждый человек и каждое разумное существо. А вот магия даже среди людей – талант редкий. Мы же такими способностями обделены полностью".
– А как тогда ты даешь своим ученикам магическую силу? – удивился вампир.