Крис закрыла телефон и попыталась проигнорировать болезненное, сжимающее все в животе ощущение. У нее было впечатление, будто она только что общалась с мертвецом.
Глава 5
Фаррелл
Если и было что - то на свете, чему Фаррелл сопротивлялся больше всего, то это, однозначно, одеть галстук - бабочку.
- Наконец - то, - пробормотал он, когда неловкими пальцами, в конце концов, нащупал необходимый узел. Он надел черный пиджак костюма от Армани, глотнул водки из серебристой фляги. Затем положил флягу во внутренний карман и прикрепил золотую булавку на лацкан пиджака - маленький герб в форме ястреба со скрещенными за ним копьями.
Знак общества был буквальным и от этого Фаррелл рассмеялся. Хокспиэ: hawk - ястреб, spear - копье.
Он шагнул вперед, рассматривая свое отражение в зеркале, и рукой отодвинул назад темно-русые волосы от лица. Фаррелл взглянул на герб на правой стороне с неудовольствием. Прежде он носил его довольно часто, но в один день пришлось снять. Произошло это, когда местный журнал сфотографировал его с ним. Фаррелл не обратил на это особого внимания, пока фотография не попала к кому - то из отдела искусcтв и не распространилась повсюду.
Существенный прокол в доме Грейсонов. Это считалось недопустимым.
Он повернулся на каблуках своих узких ботинок из итальянской мягкой кожи и вышел из комнаты.
- Ты пил? - глубокий голос отца встретил его в коридоре.
Сын одарил Эдварда Грейсона ироническим взглядом. Они были одеты в похожие смокинги - тот же дизайнер, тот же размер.
- Честно, пап? Ну стал бы я пить в такой важный вечер, как этот? Это же посвящение младшего брата.
Губы отца изогнулись в полу улыбке, и он рассеянно провел обеими руками по седеющим волосам. Еще одна привычка, которую Фаррелл унаследовал от отца, они делали оба такой бессознательный жест, когда чувствовали неловкость.
- Я рассчитываю на то, что ты присмотришь за братом сегодня.
- Присмотрю.
- Я хотел именно этого. Он так доволен своим посвящением, поэтому надеюсь, все пройдет гладко. Ваша мама беспокоится, что его реакция на первую встречу непредсказуема.
Их мать всегда волновалась о чем-нибудь.
- А как насчет моей первой реакции? Была ли она непредсказуемой? - спросил Фаррелл.
Отец пристально посмотрел на него.
- Ты всегда непредсказуем.
Сын решил принять это как комплимент.
- Сделаю все, что смогу.
- Адам не может поставить в затруднительное положение себя или семью. - голос Изабеллы Грейсон врезался между отцом и сыном. Фаррелл смотрел, как мать подходит к ним, ее туфли на десятисантиметровых каблуках стучали по мраморному полу. Черные, как смоль, волосы были свернуты в тугой виток на затылке. Губы ярко - малиновые, глаза накрашены безупречно. Она была одета в темно-голубое платье до пола и бриллианты сверкали на запястье, пальцах, шее и ушах.
Ее лицо не выражало никаких различимых эмоций. Возможно, это просто из-за ее холодного характера, а может просто из-за недавнего укола ботокса, гадал Фаррелл.
- Не поставит, - заверил он. - С Адамом все будет в порядке.
- Надеюсь, ты прав. - мать одарила его оценивающим взглядом, прежде чем спуститься по лестнице. Фаррелл наблюдал, как она спускается и что-то сжалось в его груди.
- Сын…, - позвал отец и его голос смягчил резкость фразы. - С тобой все в порядке?
Фаррелл моргнул, посмотрел на отца искоса.
- Конечно. Почему бы мне быть не в порядке?
Тень пробежала по сосредоточенному лицу отца.
- Ты был очень тих на этой неделе, что совершенно непохоже на тебя. Годовщина…., впрочем, она трудна для всех нас, конечно, но я знаю, что для тебя найти его вот так, должно быть…
- Я в порядке. - прервал Фаррелл, пряча свои нахлынувшие чувства, как только мог. Молчание было наилучшим. Всегда. Он чувствовал успокаивающий вес серебряной фляги в кармане. - Лучше пойдем. Мы же не хотим опоздать, не так ли?
Лицо Адама вытянулось, как только они вышли из лимузина.
- Это всего лишь ресторан. - сказал он вежливо.
- Да. - глаза отца засверкали при виде пятизвездочного ресторана, где их наряды не будут казаться совершенно не к месту. - Один из моих самых любимых, кстати.
- И что? Они резервируют комнату втайне для нас? Как на день рождения?
Фаррелл ухмыльнулся.
- Дождись, когда увидишь зверушек из воздушных шариков.
- Довольно разговоров. - слова матери прервали их. - Помолчите. Смотрите вперед. Осознайте, насколько вам повезло, что вам предоставили такую возможность в вашем возрасте и не опозорьте меня.
Адам замолчал и переглянулся с Фарреллом. И оба почти начали смеяться. Может, они и были непредсказуемы, а вот их мать - точно нет.
Они вошли в ресторан, практически пустой в полночь. Знакомые глаза хозяйки пробежались по их золотым гербам, прежде чем она кивнула.
- Сюда. - сказала она, указывая на лифт, который стоял открытым в конце короткого коридора. Они шли по двое, родители впереди, братья замыкали шествие.
Фаррелл ожидал чего - то совершенно иного от своей ночи посвящения - возможно, толстых стен, покрытых грибком и плесенью, освещаемых яркими факелами и ведущих в зал, похожий на пещеру с загадочными незнакомцами в длинных одеяниях с капюшонами. Запаха древних традиций и самой истории в затхлом воздухе.
Вместо этого он получил кое-что менее средневековое и более современное. Этот коридор напоминал ему суженную версию тоннелей города: лабиринт подземных тоннелей, соединяющий метро с магазинами и зданиями в деловом районе, чтобы люди, совершающие регулярные поездки, по возможности могли избежать слякоти и гололеда во время суровых зим в Торонто.
Но это был совсем другой тоннель. Эти коридоры были частной собственностью и хорошо содержались. И только привилегированным людям доводилось увидеть их стены. Скорее всего, тоннель напоминал лабиринт из ходов, ведущих к многим разным местам - так во всяком случае он слышал. Впрочем, он лично использовал их только чтобы проходить от ресторана к внутреннему святилищу общества.
Поворот налево, поворот направо, налево, снова налево….и т. д. Фаррелл никогда не беспокоился, чтобы полностью выучить путь самому, потому что родители всегда сопровождали его.
- Как далеко нам еще идти? - спросил Адам.
- Не очень далеко. - ответил Фаррелл. Прямо впереди он мог видеть нескольких других членов общества, идущих в том же направлении. - Мы почти пришли.
Что было хорошо, так как неудобные узкие туфли буквально убивали его.
Наконец они подошли к спиральной лестнице, по которой все подымались медленно и осторожно. Лестница привела к железной двери, украшенной загадочными символами. Эдвард Грейсон постучал - три раза быстро и три раза медленно.
Минуту спустя дверь открылась, и они вошли в главное здание общества.
- Сначала мы были в модном ресторане, - Адам говорил так, чтобы его слышал только Фаррелл. - А сейчас что?
Разочарование и неуверенность вернулись в голос брата.
Фаррелл знал, что войти в огромный театр, одетым в официальный костюм, будто посещая последний мюзикл Бродвея, было не то, в чем Адам когда - либо участвовал.
- Просто дождись начала. - ответил Фаррелл еле слышно.
Почти двести других членов общества были уже здесь, занимая места в рядах поближе к сцене. Этот театр легко мог вместить шестьсот человек, но их лидер предпочитал сводить это число к минимуму.
Краем глаза Фаррелл заметил знакомое лицо. Лукас Баррингтон стоял впереди почти рядом с широкой сценой и помахал ему рукой, приглашая присоединиться.
- Дьявол, что ему нужно? - пробормотал он про себя.
Лукас был лучшим другом Коннора в течении многих лет, но Фарреллу он никогда не нравился, так как всегда выглядел слишком уж…блестящим. Слишком льстивым и вежливым, полным комплиментов, будто пытался что-то продать. Но Фаррелла не могло подкупить это подлизывание, поэтому он обычно старался избегать парня, как только мог, и в последнее время встречался с ним только на встречах, происходивших раз в три месяца. Но они не разговаривали друг с другом уже полгода.
- Я вернусь через минуту, - сказал Фаррелл Адаму. Затем, не дожидаясь ответа, пошел к Лукасу.
- Как дела? - спросил Лукас.
- Все в порядке.
- Надеюсь, это так.
- Почему бы со мной было что-то не то?
- Прошел уже год. Мне тоже его не хватает. Впрочем, нам всем.
У Фаррелла сжалось что-то в животе. Как бы он хотел найти способ отключить все свои эмоции, раз и навсегда.
- Действительно ли это было так давно? Время определенно летит. Ты позвал меня сюда, чтобы это сказать?
- Нет. Давай пройдем туда. Это более личное. - Лукас кивнул на другую сторону сцены, где находилась маленькая ниша, отделявшая их от остальных.
Фаррелл пошел туда и стал, скрестив руки на груди.
- Итак, в чем дело?
- Скажу быстро кое - что приятное. - Лукас обвел взглядом театр, прежде чем его темные глаза встретились с глазами Фаррелла. - Ты был избран.
- Избран? Для чего?
- Во внутренний круг Маркуса.
Фаррелл медленно кивнул, но особо понимая:
- Который…..
- Тайный внутренний круг Маркуса. Он существовал всегда. В него избирались тщательно отобранные члены общества, чтобы помогать ему на более личном уровне. Это большая честь.
Фаррелл скрыл свой шок под ухмылкой.
- Хмм… Тайное общество внутри тайного общества. Оно также покрыто сверхсекретностью?
Лукас фыркнул.
- Маркус хочет встретиться с тобой лично, чтобы обсудить это детальней.
- Я так понимаю, ты тоже входишь в этот внутренний круг.
- Верно.
Сердце начало свой разбег от такой возможности. Очень немногие члены общества когда-либо встречались с Маркусом лично. Этот человек представлял собой сплошной знак вопроса.
- И почему я стал этим последним избранным?
- В частности он видит в тебе тот же потенциал, что видел и в Конноре.
- Подожди, ты утверждаешь, что Коннор… он что, тоже был в круге Маркуса?
- Был. - лицо Лукаса помрачнело и он покачал головой. - Я до сих пор не могу поверить, как так случилось. Я знаю, мы никогда раньше не говорили об этом, ты и я, но я предполагаю, сейчас такое же подходящее время, как и раньше. Ты что-то знал о его проблемах?
- Я знаю наверняка только то, что он стал вести себя по - другому после того, как Малори рассталась с ним.
- Он тяжело переживал ее уход.
- Это еще мягко сказано. - прозвучал краткий ответ Фаррелла. Правда была в том, что он слышал, как Коннор по телефону угрожал своей девушке, с которой провстречался четыре года и говорил ей, что если она не изменит свое решение и не вернется к нему, то он найдет ее, причинит боль. Заставит пожалеть о своем выборе.
Его голос….он был таким холодным, мрачным и одержимым, что у Фаррелла отхлынула кровь.
Это было не похоже на Коннора. Последние пару месяцев его жизни брат начал отдаляться от Фаррелла и Адама. Он стал вести себя так, словно у него был секрет, который он оберегал любой ценой…
Состояла ли эта тайна в том, что Коннор стал частью внутреннего круга Маркуса?
- Когда Маркус хочет встретиться со мной? - спросил Фаррелл.
- Скоро. Я дам тебе знать.
Фаррелл еле слышно выдохнул.
- Надеюсь, я буду в зоне досягаемости в ближайшее время.
Лукас ухмыльнулся на дерзкий комментарий Фаррелла.
- Даже ты прыгнешь, если он так скажет. И я надеюсь, нет нужды предупреждать тебя о том, что ты никому не должен говорить об этом.
Фаррелл провел взглядом по публике общества - некоторые из них являлись самыми богатыми и влиятельными людьми города - все располагались удобно в роскошных креслах из красного бархата и вежливо разговаривали друг с другом, как они делали в начале каждого собрания. У каждого был тот же золотой герб, указывающий, что они принадлежали к этому обществу. Что они также были избраны.
"Сколько из них входит в тайный круг Маркуса?" - удивился Фаррелл.
- Я промолчу. - пообещал он вслух.
Голова шла кругом, и он вернулся на свое место.
- О чем вы говорили? - спросила мать.
Фаррелл махнул рукой.
- Ой, ты же знаешь Лукаса и его проблемы с девушками. Я сказал ему, что он слишком молод для "Виагры". Надеюсь, он прислушался.
- Мы пропустим твою сомнительную попытку пошутить. - ее красные губы сжались. - Говоря о девушках, у одной моей подруги есть дочь и я хочу, чтобы ты встретился с ней.
- Точно, - поднял он бровь, - оказывается, моя мама - сваха.
- Фелисити Ситон - красивая и уравновешенная девушка, ходит в прекрасную школу и родом из образцовой семьи.
- На слух она так ослепительна, что мне потребуются солнечные очки, чтобы встречаться с ней.
- Я устроила ужин для вас в семь часов во вторник вечером в "Scramouche".
Прежде чем он смог опротестовать, огни начали тускнеть и театр погрузился в тишину. Прожектор осветил шторы из парчи, они начали расходиться, открывая фигуру человека. Как и все мужчины здесь, он был одет в строгий смокинг, идеально подчеркивающий его высокую фигуру.
- Это кто? - прошептал Адам Фарреллу.
- Наш известный лидер, Маркус Кинг. - прошептал тот в ответ.
Глаза Адама расширились.
- Серьезно? Это он?
- У- гу.
Маркус Кинг являлся лидером и соучредителем общества Хокспиэ, организации, существовавшей более 60 лет. Человек, который оставался вне зрения публики и который лелеял свою абсолютную приватность, доверяя весьма немногим.
Те, кто видел его в первый раз, всегда реагировали одинаково: неверие сменялось полным благоговением. У Фаррелла тоже были свои ожидания, как у юного посвященного. Он представлял себе мудрого, старого человека, который следил за обществом и его членами зоркими глазами и без чувства юмора.
Или, возможно, дряхлого, старого мужчину, который бормотал что-то сам себе и которого никто не хотел расстраивать, прося уступить свое место власти после шести десятков лет, чтобы освободить дорогу новому, более молодому лидеру.
Фаррелл быстро узнал, что Маркус Кинг совсем не соответствовал наивным ожиданиям шестнадцатилетнего ума.
Сегодня ночью он рассматривал загадочного лидера с любопытством, думая о том, что повлечет за собой их встреча лицом к лицу.
- Сколько ему лет? - спросил Адам очень тихо.
- Никто не знает наверняка.
Марукс приобрел этот театр вскоре после приезда в Торонто. В 1950 - х годах он закрыл его, предпочитая не открывать для общей публики. Для любого прохожего на улице театр кажется не более чем печальным старым зданием. Это была одна из причин, почему они шли сюда через тоннели. Заметь кто-то, что двести мужчин и женщин в смокингах и вечерних платьях заходят в заброшенный театр раз в три месяца в полночь, возникло бы несколько вопросов, на которые было бы трудно ответить.
- Приветствую Вас, братья и сестры. - начал Маркус. Акустики театра делали его голос еще более величественным. - Приветствую вас, всех и каждого, с распростертыми объятиями. Спасибо, что пришли сегодня сюда. Без вас я бы не смог поделиться своим знанием и моими удивительными дарами. Без вас нет прошлого и нет будущего. Без вас я бы потерялся в море врагов. Вместе мы сильны. Вместе мы можем изменить этот мир сегодня, завтра и всегда.
Это был девиз общества, который каждый повторил в унисон "Сегодня, завтра и всегда."
На всех встречах, которые он посетил, Фаррелл никогда не уделял такого внимания стандартному приветствию, как сейчас. Этот могущественный человек избрал Фаррелла в свой тайный круг, также как он выбрал Коннора. Перед своим самоубийством Коннор держал это в секрете, даже от своего брата, с которым делился всем. Что это значило?
- Весна манит в этом великолепном городе, время года, обещающее новое свежее начало. - продолжал Маркус. - Мы начнем сегодня как всегда с доклада о наших планах на следующие несколько месяцев.
Он вызвал на сцену несколько человек для доклада, включая Глорию Сент - Пьер, женщину, на которой бриллианты практически звенели при каждом шаге. Она говорила о предстоящем благотворительном бале, который посетят все члены общества, и просила их приглашать друзей, покупать дорогие билеты, доходы от которых пойдут на гранты для художников, старающихся изо всех сил.
Фаррелл обычно отключался на первые полчаса таких встреч, но сегодня он пытался - именно пытался - оставаться мысленно здесь и быть внимательным.
Как только закончила Глория, Бернард Силвер, владелец популярной сети местных кофе - магазинов, рассказал о своей встрече с мэром Торонто. Бернард пытался склонить его к политике, охватывающей спонсирование нескольких приютов для бездомных, и он был горд сказать, что преуспел в этом.
- Благотворительность и политика? - спросил Адам еле слышно. - И это все, о чем тут говорят?
- Это большая часть, но это не все. Просто подожди. Скучная часть практически закончилась.
Было правило, согласно которому новым членам не должны рассказывать о внутреннем распорядке собрания до их первого визита. Фаррелл не был фанатом правил, но знал, какие не следует нарушать.
Он ценил свое членство в этом обществе больше, чем многие свои владения. И знал, что Адам сделает так же.
Когда Бернард закончил говорить, Маркус вновь занял место в центре.
- Среди нас есть человек, присоединяющийся к нам сегодня, - сказал он. - Адам Грейсон, встань, пожалуйста.
Нервно взглянув на брата и получив ободряющий кивок от Фаррелла, Адам поднялся на ноги. Прожектор осветил его лицо, и он прищурился от света. Сидящие за Фарреллом начали одобрительно переговариваться о привлекательном младшем сыне Грейсонов.
- Присоединяйся ко мне на сцене, Адам. - сказал Маркус, кивая рукой.
Все замолчали, за исключением сердца Фаррелла, которое громко стучало в груди и отдавало в ушах, пока он наблюдал, как его брат двигается к сцене, подымается на шесть ступеней и проходит по ней, занимая свое место за лидером общества.
Настоящая встреча только начиналась.
- Добро пожаловать, Адам, - сказал Маркус, затем сделал драматическую паузу, - в общество Хокспиэ.
- Спасибо, сэр. - голос Адама звучал ровно.
Фаррелл почувствовал прилив гордости, что помогло отразить шепоток неловкости, сковавшей его внутри.
- Тебе рассказали что-нибудь о том, чем мы здесь занимаемся? - спросил Маркус.
- Нет, сэр. Ничего.
- Но тебе известно, что это организация должна оставаться скрытой в основном от остального мира.
- Да, сэр.
- Эти люди, - Маркус развел руки, указывая на сидящих, - важны для миссии всей моей жизни. Они видят истину, которую мое существование открывает их глазам и знают, насколько это важно, что это ключевой дар, который я могу дать этому миру.
Адам не ответил сразу. Это было, в конце концов, довольно загадочное утверждение.
Момент спустя он нашелся с ответом:
- Это то, что вы делаете, сэр?