- А сколько лет ты пил? - голубой постоялец был одет в черную кожу, от пяток до шеи, и даже руки в черных перчатках, а в черных глазах светился рубиновый огонек.
- Мастерства не пропить, - процитировал известную поговорку Речин. - Я завязал.
- Тафай! - черный стащил с правой руки перчатку и нетерпеливо потянулся за ожидаемым изделием.
Речин протянул ему бронзовый кругляш с нанесенными знаками: в многоугольную звезду вписана спираль на тринадцать оборотов. По краю кругляша вмонтированы прозрачные кристаллики.
Черный взял амулет и, покрутив в пальцах, спросил:
- Как это рапотает?
Речин подошел вплотную.
- В центр наносится капелька крови - и через пару минут амулет заряжен на тринадцать часов. Если капнуть крови животного, он будет ориентирован на образ животного.
- Понятно, - сказал черный. - Хшо.
Речин поглядел на голубую кожу постояльца, в глазах мелькнуло прозрение:
- Вы ведь орий?
- Тля тепя это так фажно?
- Нет, - смутился маг, - я думал их, нет на материке. Вы - легенда.
- Та, я - лекента, - сказал орий. - Мошшет быть, хощешшь ссснать мое имя?
- Если вам угодно, - маг пожал плечами, - хотя я предпочел бы рассчитаться и уйти. Я свою работу сделал. Деньги при вас?
- Рассщитаться, это мошно, - сказал орий и молниеносным движением вонзил длинный палец с острым ногтем Речину в переносицу. - Меня софут Маркаф Рэнт. Не слышал? - мага била смертная судорога, он рухнул на пол, заливая кровью ковер. - Ну фот, теперь мы в расщете.
Орий капнул кровью с пальца в центр медальона, и она разбежалась по спирали, прокрашивая рисунок, кристаллики налились алым цветом. Черный облизнул палец и поморщился, пробормотав: "Мосски!". Он надел амулет под одежду, при этом приняв вид Речина, вышел из комнаты, запер ее и спустился в зал.
- Мастер Речин! - крикнул разносчик. - Ваш ужин готов, прошу к столу.
Орий кинул на пол золотую монету:
- Исфини, я спешу. Это тепе са труты. Съешшь сам.
Он натянул на голову черную маску - при этом разносчику виделось, что маг накинул капюшон - и вышел в сумерки.
Разносчик изумленно поднял золотой с гербом Лиды и профилем герцога.
- Что с вашим голосом, мастер? - он бросился вдогонку, но дверь уже захлопнулась.
Когда же разносчик выскочил на улицу, там никого не было.
- Это слишком много… - пробормотал он.
Черный орий тем временем мчался по вечернему городу, и редкие прохожие замечали только внезапный порыв ветра и раскачивающиеся вывески у подъездов. Орий остановился в скалах, присел между камней и достал из сумки черную плитку сушеной крови.
Откусив немного, он рассасывал ее, задумчиво глядя на снующих муравьев, готовящихся ко сну.
Он намеренно не стал сливать кровь из мага Речина. Убийство - да, странное, но оно ничем не указывает, что убил орий. А значит, искать будут человека. Вот и пусть ищут.
Полторы тысячи лет назад он остался генералом без армии. Его соратников и солдат переловили и вывезли на остров Орий жрецы-литарии. Мог ли он предполагать, поднимая восстание, что его ждет поражение от жрецов, которых никто в те времена и всерьез-то не принимал?.. Так - юродивые. Добрые, отзывчивые, наивные дурачки… а вот, поди ж ты… именно в их руках оказалось самое эффективное оружие против ориев - детей ночи: молитва "Гнев Лита", хранящаяся в храмах этого светлого бога. Видимо, как раз для таких случаев, как борьба с ориями.
Рэнд почувствовал, как возвращаются силы, потраченные на бег.
Движения высокой скорости - залог невидимости и непобедимости ориев. Созданные пятнадцать веков назад суперсолдатами, они и остались суперсолдатами. Только вот никто не мог предположить в те времена, что воевать они станут со всем миром.
Чего хотел Рэнд? Чего он добивался? Ни много ни мало господства над миром. Одну страну он уже преподнес безутешной богине Нэре. Кто помнит это? Жрец, чьей кровью он полил алтарь в храме в Эриде? Он давно уже в роли собачки у ног богини. Может быть, ближайшие соратники? Большинство из них уже на Ории. Там почти двадцать тысяч ориев. Устроить им побег? Можно, но пока рано. В Харанде обитают ории-одиночки, там им привольно, но нет перспективы. Людям там не выжить, а охотиться приходится только на голых харандских собачек или гигантов хого-того, происшедших от человекообразных черных обезьян, живших в зоопарках. Такого господства Рэнду было не нужно. Молитва "Проклятье Нэре" оказалась не тем, на что он надеялся. Это был акт отчаяния и возмездия за проигрыш. Месть - блюдо, которое подают холодным. А он тогда кипел от ярости, от бессильной злобы. Верховный жрец из эридского храма долго не соглашался выдать молитву. Рэнд - бывший майор безопасности Харанда - умел развязывать языки. Нэреит понял, где выгода, потому выложил требуемое. И умер мгновенно и безболезненно. А что дальше? Его тоже схватили. Он бежал… сколько раз он уже бежал? Много. Теперь он умнее. Спокойнее и рассудительнее. У него есть своя земля, прислуга, огромные стада и сколько угодно крови. А главное, его агенты во всех странах. До сих пор он не покидал убежища в горах, на границе Лиды и Пину. И не собирался, пока не получил известие из Рипена: "Обнаружены дневники Хольста", - этого лейтенантишки, которого он посчитал мертвым вместе с невестой. Как они его провели!? Ведь Рэнд был уверен: зелья обратного превращения нет. Оказалось - есть. И зелье, и рецепт. Вот только где? Где-то в Харанде.
А вот информация о том, где все это может храниться, может быть только в дневнике Хольста. Агент сообщил, что дневники в руках этой древней развалины - гендера Ирваниэля. Нужно навестить его. Морем в Рипен не добраться. Значит - через горы.
Рэнд закончил ужинать и пошел обычным шагом. Он по прежнему оставался в образе Речина. Орий поглядел на амулет. Один из тринадцати алых кристалликов снова стал прозрачным. Вот, значит, как? Отсчет обратного времени? Очень удобно.
Он вышел на ровную площадку, сплошь заваленную кусками плотной, не пропускающей воздух ткани, обрезками бронзовых труб, осколками стекла и прочим строительным материалом. Посредине поляны наполнялся воздухом дирижабль. В застекленной рубке шли приготовления к запуску паровых машин. Из легкого домика на краю поляны слышались голоса.
Рэнд снял амулет, чтоб не подстрелили как незнакомца и шпиона, и в своем обычном виде вошел в домик.
Там его ждали шестнадцать мужчин. Все бывшие военные. Наемники. Орий знал по имени только одного - командира отряда. Наемники, увидав знакомую фигуру, расслабились и сели на свои места, принялись опять обсуждать свои дела. Бывший майор хмыкнул - дисциплинка! Впрочем, он для них не командир - хозяин. Рэнд махнул рукой предводителю отряда:
- Фыйтем, Хлафин.
Командир наемников Хлавин Рамбам молча поднялся и вышел. Одет он был в традиционный наряд воинов вне армии какого-либо государства: кожаные штаны и куртку, прошитые стальными нитями, и легкие доспехи, спасающие от шальных стрел и несильных боковых ударов. В остальном воины полагались на ловкость и бойцовские качества. О том, что он служил в армии Лиды, говорил только офицерский ремень с гербом герцогства. Эту реликвию наемник берег, уверенный, что она приносит удачу.
- Мы готовы, хозяин, - сказал Хлавин. - Когда отправляемся?
Орий поглядел на оболочку дирижабля, набравшую объем и уже оторвавшую гондолу от грунта.
- Как только путем котофы лететь.
- Осталось минут десять. Погружаемся?
- Та, - орий подошел к гондоле, открыл люк. - Ну, што, мошем лететь?
- Да! - из моторного отсека вышел механик. - Орион - просто чудо! Давление растет. Дирижабль сбалансирован.
Орий обернулся к командиру:
- Комантуй покруску.
Дирижабль поднялся в сумеречное небо, где еще было солнце, и орий закрылся черным плащом. Лучи были слабые, но глаза ночного воина не выдерживали и таких.
Воздушный корабль шел вдоль границы Пину-Лида в сторону Серпенова перевала, туда, где высота гор не превышала четырех тысяч метров над уровнем моря. Использовать винты в пограничном районе было опасно. Под покровом низкой облачности, используя попутный ветер с гор, с выключенными моторами дирижабль проник на территорию Рипена и опустился в глухом лесу.
Выгрузив наемников, он по приказу ория, с нарисованными знаками почтовой службы Регалата на бортах, пошел вдоль Рипено-Регалатской границы на восток и, загоревшись, рухнул в скалистых горах на пятьдесят километров западнее пограничного города Тросн. Прибывшая к месту аварии пограничная команда Рипена обнаружила лишь обгоревший труп механика и обломки дирижабля.
А его единственный пассажир, в образе покойного механика, кратковременными пробежками по пятьдесят километров мчался в сторону древней столицы Рипена - Тарборна.
Известие, что королевский архивариус гендер Ирваниэль Валехо отбыл в Кренг, было равносильно удару молота по голове. С другой стороны, это подтвердило важность обнаруженных дневников. Но зачем Ирваниэль поехал в Кренг?
Орий выбрался из города и, сидя на вершине белой сосны, подобно гигантскому орлу, думал. Привычка думать, забравшись на возвышенность, помогла понять причину поступка гендера. Рэнд увидел бригаду магов-дорожников, восстанавливавших покрытие на трассе. Там поднимался дым от расплавленной земли. Это означало, что прямое сообщение между Тарборном и Продубином временно отсутствует. Вот поэтому гендер и покатил в Кренг.
Орий спрыгнул с вершины, приземлившись на четыре точки, и помчался на север.
Через двое суток, отдыхая только днем, предварительно находя себе убежища, он добрался до Кренга. По пути орий находил и объекты для маскировки, благо начался сезон бродячих театров, и огромное количество самодеятельных и полупрофессиональных трупп двигалось по дорогам Рипена с запада на восток в сторону города Крамец. Древнейшая традиция, заглохшая было после исхода, спустя три века ожила и старательно исполнялась из года в год.
В Кренге орий выяснил, что гендер отправился в Продубин. И снова - ночной бег, с короткими остановками, чтобы перекусить сушеной кровью, восстановить силы и бежать, бежать. Междугородная трасса - идеально ровная поверхность. Днем она забита повозками, местное население ждет, пока пройдет самоходный дом, после чего использует дорогу как обычный путь в обоих направлениях. А вот ночью на трассе пусто.
Рэнд обогнал транспорт, в котором ехали Атрелла с Ирваниэлем. Примчавшись на рассвете в городок Бенид, он выбрал погреб потемнее и дремал до сумерек. Он переговорил с кондуктором и, глядя на окна номера гендера, обратил внимание, что его особа привлекла внимание молоденькой золотоволосой девушки, рьяно торговавшейся за корзинку с провиантом. Рэнд достал амулет и выяснил, что тот полностью иссяк, пока он спал. Срочно нужна была кровь. Свежая кровь какого-нибудь местного жителя. Но пока он искал подходящее тело, дом тронулся и ушел в сторону столицы.
Выругавшись, Рэнд помчался следом. В Нимиз он прибыл еще ночью, убил ночного полицейского и ждал транспорт до рассвета. Но тот настал раньше, чем самоходная гостиница остановилась на площади. Орий, задрапированный в кожу и в черных очках, в образе полицейского осмотрел номер и обнаружил труп гендера. В номере больше не было никого, но на соседнем диванчике валялась дорожная сумка. Орий ногтем оттянул край и заглянул внутрь: книга, всякая девчачья ерунда в виде гребешков, заколок и ленточек - ничего серьезного. Дневников там тоже не оказалось. Рэнд покинул гостиницу и сообщил в местное управление безопасности о трупе. Он видел, как гендера вынесли и отправили в местный госпиталь. А еще он увидал ту самую девушку, что была в Бениде на рынке. Оказалось, что она сняла тот же номер, где ехал гендер. И девушка эта вышла из здания почты.
Орий догадался, что, вероятнее всего, гендер поручил ей отправить документы почтой. Дом отошел от Нимиза, а Рэнд, которому в образе полицейского оставалось быть еще три часа, зашел к начальнику почты.
Тот сказал, что описанная полицейским девушка заходила к нему, чтобы нанять курьера, но у нее не оказалось нужной суммы, и она ушла. На вопрос, кому был адресован пакет, рыжий начальник почты, не усмотрев в ответе ничего секретного, ответил:
- В Продубин, в Департамент общественного здоровья, советнику Индрэ Анколимэ.
Рэнд, изо всех сил стараясь не шепелявить, поблагодарил и понял: дневник до вручения адресату достать не удастся. Девица, если не отправила дневник сейчас, может это сделать на любой остановке. Но главное, он интуитивно чувствовал, что ищейки идут за ним. По пути к Продубину он всего один раз попытался проникнуть в номер девчонки, но тот оказался заперт, а хозяйка куда-то пропала. Не имея возможности ни ждать ее, ни тем более рыскать по трехэтажному самоходному дому, Рэнд решил затаиться и стал думать, как добыть дневники уже у адресата.
Орий оставлял за собой шлейф трупов тех, в чьем образе являлся днем в государственные учреждения. Рано или поздно сыщики поймут, с кем им пришлось тягаться, и догонят. Нужно использовать агентов из местных жителей, а самому на время исчезнуть.
Глава 9
Советник Анколимэ приехал в монастырь уже затемно. Ужин подали в келью: молочный суп и гренки с сыром. Советник помолился, благословив еду и питье, без аппетита проглотил пару ложек супа и съел одну гренку. Отодвинул тарелки с остатками пищи, выпил чашку крепкого чая и, посидев несколько минут, отправился на женскую половину.
Атреллу он застал сидящей с ногами на кровати за чтением все того же "Кода Слемира". Она уже поужинала - тем же самым, что подали и советнику. Кухня в монастыре едина для всех. Страхи перед неминуемой карой Безутешной несколько уменьшились. На сытый желудок о плохом думать не хотелось. Поесть - лучший способ спастись от дурных мыслей, а еще неплохо бы сбежать в другой мир, и книга для этого самое хорошее средство.
Атрелла погрузилась в прошлое на тысячу четыреста лет, перенеслась на Слемиров архипелаг, который в те годы назывался Арвальским, или утонувшей землей.
Инглинг - автор книги - неплохо разбирался в сохранившихся документах, но, как он сам утверждал, немало свидетельств пропало. Зато возникло множество легенд, слухов и домыслов. Непреложным фактом оставался один: Слемир - мальчик-жрец Лита высшего ранга. А сам Инглинг, отрицая все официально признанные события, выдавал новые идеи.
Атрелла читала "Книгу Слемира" в переводе с арвальского гендера Анригаэля Звиелго. Анригаэль писал "Книгу" на вализском. На более общий, понятный большинству жителей материка рипенский диалект ее перевел поэт Юалин Лу. "Книгу" проходили в школе и даже учили наизусть "песни" из нее. Атрелле больше всего нравились песни "Ты" и "Я", в которых рассказывалось, как жители острова спасали новорожденного младенца и выхаживали… а монстр, захвативший над ними власть, зачаровал людей, перессорил, и они ополчились на мальчика.
Разве орий, которые, как известно, абсолютно не способны к магии, мог заколдовать островитян?
Девушка по памяти прочитала песни с того места, как погиб возлюбленный матери Слемира:
1. Как прожить, если умер любимый?!
Мир расколот на мелкие части,
Каждый вдох отзывается болью,
И во тьму улетают надежды,
Как с засохших деревьев листы…
2. Но случилась нежданная радость -
Вдруг в постылом, измученном теле
Две души оказались сокрыты!
Так бывает, что на пепелище
По весне вырастают цветы.
3. Непостижное таинство жизни
Расцветало, невидное глазу,
И в видениях будущей маме
Открывались минувшего вехи -
Аргаваллы забытой черты…
4. Как себя она долго терзала,
Что в припадке безумного страха
Чуть младенца убить не решилась!
Зелье дорого было - и, к счастью,
Оказались карманы пусты.
5. Округлилась со временем дева,
И старалась поменьше работать,
Чадо тайное оберегая.
Слуги монстра заметили это -
И под землю ползком, что кроты…
6. В тот же день нагрузили бедняжку
Непосильной и грязной работой.
Как она ни старалась беречься -
Раньше срока дитя растревожив,
Еле скрыться успела в кусты…
7. Долго корчилась юная мама
В очистительных муках рожденья.
Поначалу стонала чуть слышно,
А к рассвету завыла так громко -
Все собаки поджали хвосты!
8. Так, пророчества во исполненье,
В день, когда задувают пассаты,
В час предутренний и неурочный
Родился шестимесячный мальчик.
Безутешная, слышишь ли ты?
9. Он тебе не достанется в жертву,
Мы лечить его будем и прятать,
А когда он окрепнет как надо -
Ты его отыскать не сумеешь
Средь других, что кривят в плаче рты!
10. Для тебя приготовлена жертва -
Ведь тебе все младенцы едины…
Пусть покамест тебе мы покорны -
Близок час избавленья от ига,
Исполнения нашей мечты! (1)
И следом - песнь "Я":
1. Злое чудище, черный губитель,
Бушевал и не ведал покоя,
Но откуда беда угрожает -
Не сумел от народа добиться:
Люди гибли, секрет свой тая.
2. Драгоценный младенец, спаситель,
Был от матери тут же отторгнут,
Нарекли его именем Слемир
И при свете ярчайшего солнца
Окатили водой из ручья.
3. Положили в сапог его теплый,
Отыскали с десяток кормилиц;
Каждый день его разные люди
У себя от врага укрывали -
Вся деревня была как семья.
4. Как целитель велел, добавляли
В молоко ему травы и зелья,
Чтобы спал он всю ночь и не плакал:
"Ночью слуги чудовища рыщут -
Неровен час, услышат тебя!.."
5. Время шло - ничего не случалось,
И чудовище угомонилось,
Прекратились ночные облавы.
То ли просто устал проклятущий,
То ли понял - с людьми так нельзя.
6. Чтобы сладить со стадом строптивым,
Мало силы - нужна еще хитрость:
Голь на выдумку очень богата,
Бог быть должен не просто ужасен,
Но коварен и мудр, как змея!
7. Мальчик рос; он окреп, встал на ножки,
Полюбил он лесные прогулки,
Научился ходить он неслышно,
Быстро бегать и прятаться ловко,
И метать наконечник копья.
8. Копья целые - все под запретом,
Да и мал еще Слемир сражаться.
А тем временем черный убийца
Напустил на людей морок злобы -
Во врагов превращались друзья…
9. И на Слемира вдруг ополчилась
Та семья, что его воспитала:
"Ты не тот, кто народ наш избавит!
Ты не нужен нам больше, подкидыш -
Уходи, шмакодявка ничья!.."
10. С горьким плачем обиженный мальчик
Убежал и забился в пещеру.
Там с трудом, лишь за миг до заката,
Мать родная его отыскала:
"Тише, милый… я мама твоя!".
У Атреллы всегда выступали слезы на этом эпизоде. И сейчас она промокнула глаза краешком рукава. "Мама, мама, где ты?". Девушка выпила воды, успокоилась и вернулась к чтению спорной книжки.