Она вошла в лекционную комнату и попала в луч солнца, залетавший через окно. Золотистые волосы подобно нимбу осветили миленькое личико. Телохранитель, интуитивно ощущавший ход мыслей студентов в аудитории, почувствовал внимание, с которым тридцать голов, и мужских и женских, повернулись в сторону двери. Вот тогда он встал и посадил девушку рядом с собой. По аудитории пронесся дружный выдох. От незнакомки пахло цветами и весной, а еще исходил неуловимый поток радости, любви и какого-то неземного света. Хотя Орингаст вывел ее из солнечных лучей, темнее Атрелла не стала - будто пропитавшись, она частичку солнышка принесла с собой.
Орингаст смотрел в темное окно, а видел Атреллу.
Очень хотелось встретить ее снова, взять за руку, расспрашивать и слушать ее звонкий голос. Смотреть, как меняется ее личико, когда она то грустит, то смеется.
Закончив профилактику, лейтенант собрал паган, спрятал в кобуру. Завтрашний день должен начаться как обычно - с храма, утренняя молитва, потом поездка в Департамент общественного здоровья, потом…
Орингаст подумал, что в храме он обязательно увидит Атреллу. Попробовать заговорить с ней? В госпиталь не пройти, там Варра. Он, вообще-то, пройти может всюду, но объяснять, зачем, к кому… врать не хочется, а правду сказать он пока не мог.
Орингаст глядел в ночное окно, выходившее в зимний сад. До него еще никак не могла дойти простая истина: блестящий лейтенант Браго, наследник княжеского рода - влюбился, словно мальчишка, с первого взгляда.
Часть вторая
Эпидемия? Какая прелесть!.
Глава 11
"Войска королевства Регалат перешли южную границу и вторглись на территорию королевства Ханут на севере, там, где граница этих стран проходит по пустыне Гар-Муркеш. По заявлению министра иностранных дел Регалата, вторжение имеет чисто локальный характер, главная цель - лагеря регалатских мятежников. Королевство Ханут заявило ноту протеста и обратилось в Международный совет для оказания давления на Регалат со стороны третьих стран. К границе с королевством выдвинуты регулярные части ханутской армии".
Советник Анколимэ сложил газету "Вечерний вестник Рипена". Опять война. Когда им только надоест? Видимо, никогда.
Жизнь налаживалась. Атрелла работала в госпитале. Нэреиты продолжали атаковать орден Лита письмами с предложениями погасить убытки Безутешной. Сумму они назвали немыслимую - десять тысяч литов. Но за две недели торгов эта сумма уже снизилась до тысячи.
"Может, еще поторговаться? Тогда они уже мне предложат перейти на службу Безутешной", - эта мысль советника развеселила. Да уж. Нужно чувство меры иметь. Тысяча литов у него есть. Пора соглашаться.
Он положил газету на стол. Со двора через окно донесся удар колокола.
Советник достал из стенного шкафа епископское облачение для вечерней службы, оделся и направился на вечернюю молитву в храм. Дорога проходила мимо парадного входа в монастырской стене. Отец Индрэ шел в задумчивости, отвечая на приветствия служителей. В ворота постучали, и раздался голос:
- Срочное послание советнику Анколимэ.
Советник подошел к двери, но перед ним вырос Орингаст:
- Отойдите, пожалуйста, от двери, Ваше преосвященство, - он отодвинул охраняемый объект в коридор, за спины остановившихся служителей госпиталя.
Телохранитель сам отпер дверь и впустил курьера, придирчиво осматривая его. Обычный гонец. Посланец извлек письмо, вскрыл наружный пакет и предъявил для подписи.
Советник выглянул из-под локтя телохранителя:
- Откуда послание?
- Из Ханута! - почтальон получил конверт с подписью Орингаста, сложил его и скрылся за воротами.
Советник взял письмо и, придвинувшись к фонарному столбу, прочел: "Дорогой друг! С прискорбием сообщаю, что в наших северо-восточных провинциях началась эпидемия лихорадки Гнота. Есть подозрения, что ее распространили спецслужбы Регалата. Мои люди не справляются. Ты писал, что у вас есть состав, способный помочь при этом страшном заболевании. Лихорадкой охвачено уже более двух сотен деревень. Погибают дети. Поторопись, пока есть возможность пройти через территорию Регалата. Мне сообщили, что они собираются напасть на нас.
Рассчитываю на твою помощь.
Ганумба".
Письмо было датировано позавчерашним днем.
Советник потер лицо и еще раз перечитал текст.
Орингаст стоял рядом. Почтовый служащий ушел. Отец Индрэ вспомнил, что его ждут в храме. Он пошел по дорожке, складывая письмо от Ганумбы, остановился у входа в молитвенный зал и сказал:
- Вот что, голубчик, после службы пригласите ко мне Варру и Нэйла. И еще, прямо сейчас вот по этому адресу отправьте курьера. Тому, кто встретит, следует сказать: "Вы нужны отцу Индрэ", - советник написал адрес на обратной стороне письма от Ганумбы.
Орингаст поднял глаза к небу. Он не читал послания, но мало ли какие там секреты?
Он выполнил распоряжения точно в срок. У кельи советника ожидал худощавый мужчина в полевой военной форме без знаков отличия. Орингасту он представился как Хим Зориан - следопыт, специалист по выживанию, чем расположил к себе телохранителя. Подошли Нейл и Варра, за которой, как хвостик, увязалась Атрелла.
Профессор пригласил всех в кабинет и, дождавшись, пока усядутся, сообщил:
- В Хануте разыгралась лихорадка Гнота, эпидемия. Ганумба просит помощи. Он знает об эликсире. Официальными каналами отправлять экспедицию я не могу, на одну переписку с Регалатом уйдет две недели, морем еще дольше, а каждый день - это сотни умерших. Пройти через Регалат проще всего и быстрее частной поездкой. Миссия все та же - помощь лекарям Ханута, но это не государственная акция, а личная инициатива лекарей нашего ордена. Я пригласил в качестве сопровождающего Хима Зориана, специалиста по выживанию в пустыне. Нэйлу надлежит подготовить обоз: два фургона, палатки для полевого госпиталя. Миссию доставить все необходимое я поручаю Варре. На дорогу до Ханута - неделя. От границы с Регалатом в Дони пошлете мне сообщение через три дня. Может быть, случится оказия, и вас перебросят в Ханут почтовым дирижаблем? Не постесняйтесь спросить.
Варра слушала, глядя в пол. У Атреллы глаза сделались словно плошки, она жадно ловила каждый звук. Нэйл от нетерпения подскакивал, но молчал, пока не дали слово. Хим тоже слушал молча, только когда его представил советник, сделал шаг вперед и поклонился.
Советник закончил речь словами:
- Ночь на сборы, выезжаете завтра на рассвете.
Нэйл подскочил:
- Меня пошлите тоже!
Советник поглядел на Варру, та все так же молча смотрела в пол.
- И меня, - запрыгала за ее спиной Атрелла, - я же у нее учусь. Можно мне?
Варра не шелохнулась.
- Старший лекарь Таэггер, - спросил советник, - что вы скажете на эти просьбы?
Варра вздохнула.
- Приказы не обсуждают, - сказала она. - Кроме нас Ганумбе никто не поможет. А вот с пассажирами? Не знаю… Нэйл недавно спину сорвал, еще не залечился толком. Сможет он пять дней верхом?
Нэйл ударил себя кулаком в широкую грудь:
- Смогу!
- Трелька - хорошая девочка, способная. Я не против нее, если обещает слушаться и не лезть вперед меня.
- Обещаю! - пискнула Атрелла.
Советник приготовился хлопнуть в ладоши и заключить словами: "Вот и слава Литу!", но тут вышел Орингаст и сказал:
- Советник, я прошу с этой группой отправить и меня.
Отец Индрэ поглядел на телохранителя:
- Но вы же офицер безопасности?
- На лбу у меня этого не написано. Господин советник, мне полагается отпуск? - Отец Индрэ кивнул. - Я имею полное право отправиться в путешествие как частное лицо. Если госпожа Варра не против.
- Фургоны будут заняты, - сказала Варра. - Хочешь ехать - бери лошадь.
Орингаст ждал решения советника. Тот хлопнул в ладоши:
- Что ж, замечательно. Вот и слава Литу! Прошу всех готовиться к поездке.
У советника остался один Хим. Они о чем-то совещались до поздней ночи.
Обоз выкатился за ворота монастыря еще затемно. Варра и Нэйл почти не спали, всю ночь комплектуя экспедицию, укладывали ящики с перегонным оборудованием и мешки с сушеными травами - сырьем для производства лекарства от лихорадки. Во втором фургоне Нэйл собрал полевой госпиталь на пять палаток со всеми необходимыми вещами для тяжелых больных. Он заглянул в Варрин фургон и, покачав головой, сказал:
- Возьми у меня пяток матрасов и застели поверх ящиков.
- Зачем? - спросила Варра. - Тут все очень хрупкое. Перегонные кубы, зеркала. Я не знаю, как это все перенесет ухабы на дороге.
- Все в деревянных ящиках и упаковано в солому, ничего не случится, - уверенно возразил Нэйл, - дашь вожжи девчонке или Химу, а сама поспишь, чтоб не останавливаться.
- Я не собираюсь разлеживаться… - Варра подумала чуть-чуть, - впрочем, ты прав. Давай твои матрацы, и одеяла давай с подушками. Если есть возможность отдохнуть в дороге, глупо не воспользоваться этим. - Она вытерла пот со лба: - Ты знаешь все почтовые станции, чтоб менять лошадей?
- На южной дороге? - Нэйл задумался. - Там одна станция - в Дони. Это порядка трехсот километров к югу. Почти у самой границы. Как пустили дирижабль до Ханута, так станции сократили.
- Мы не пройдем такое расстояние на двух парах, - Варра озадаченно уставилась на Нэйла. - Гнать нельзя, понимаешь?
Полуфардв пожал плечами:
- Придется отдыхать. Хотя бы ночи.
- Сто километров за день? Нереально. Лошади сдохнут, - Варра очень трезво оценивала возможности. - Нужно будет сменить их. Ты помнишь карту?
- Ну, помню, - Нэйл почесал стриженую макушку. - В семидесяти километрах от Дони есть крупная деревня Вайя, у желтых скал. Там наверняка можно будет или купить, или сменять лошадей.
- Не нравится мне все это, - сказала Варра.
- Чего-то боишься?
- Нет, просто терпеть не могу суеты. Когда все впопыхах, обязательно что-нибудь забудешь.
- Ну, ты ж не одна. Доберемся без проблем и всех вылечим! - оптимистично уверил Нэйл.
- Твоими б устами… - сказала Варра. - Пошли, нужно хоть пару часиков поспать перед выездом.
Варра заглянула в келью Атреллы, та спала как младенец, свернувшись калачиком, только что палец не сосала. Рыжая лекарка улыбнулась, накрыла помощницу одеялом. Уменьшительное "Трелька" само собой просилось на язык. Светлая и звонкая душа. Типичный котенок. Вроде большая, а поведение еще детское. Лечить рвется.
Варра вышла из кельи, свернула в свои апартаменты. Очень хотелось спать, но она заставила себя раздеться и вымыться, прекрасно понимая, что за пять суток дороги вряд ли удастся даже постоять под горячим душем. Так лучше хоть сейчас, пусть в ущерб сну, но понежиться под теплыми струями. Это было в ней от человеческой природы: хотя тигриная натура воду тоже любила, Варра очень брезгливо относилась к любым водоемам, особенно со стоячей водой. Но душ - это что-то особенное. Душ она обожала и могла стоять часами.
Не спал только советник. Он перечитывал письмо и в сомнении поджимал губы. С одной стороны, все правильно: пришла болезнь, коллега - главный лекарь Ханута - просит помощи… а с другой, два года подряд лихорадка еще ни разу не вспыхивала…
Лихорадка Гнота - ужасная болезнь, время от времени поражавшая население Ханута, в основном его болотистых провинций. За что Нэре насылает ее? Того литариям не понять. Бороться с этой напастью очень сложно. Обычная практика лекарей - лечить с помощью исцеляющих команд - тут не годилась. Стоило лекарю дотронуться до больного, и он сам обречен.
Несколько лет назад Варра привезла из экспедиции в горы волшебный состав на травах, спасший немало тяжелых больных. Но и его возможности были не беспредельны. Помог счастливый случай. В прошлом году бутыль с приготовленным, намоленным эликсиром оставили на шкафу лаборатории - специально в недоступном месте, чтобы случайно не смахнуть на пол. Кто-то из служительниц в свободное время попользовался вогнутым зеркалом, рассматривая прыщики на лице у окна, и оставил зеркало на подоконнике. Солнечные лучи, отразившись от зеркала, добрались до колбы с эликсиром на шкафу.
Отец Индрэ вошел в помещение и почувствовал очень тонкий аромат трав и еще чего-то, какой-то неуловимый запах. Тут он заметил, что на шкафу стоит колба с ярко-желтым прозрачным раствором, от которого и шел непонятный запах. На вопрос, с чем эта колба, сотрудники ответили: "С горным эликсиром". Но эликсир был изумрудного цвета, а эта жидкость - золотистого. Все бросили текущие дела и стали выяснять, что могло привести к изменению цвета. Догадались не сразу, а только на следующий день, когда солнечные лучи снова уперлись в то самое место, где накануне стояла колба. Значит, это свет Лита произвел в составе изменения. Но какие?
Испытания на подопытных животных произвели неизгладимое впечатление: из горного эликсира под действием солнца - Лита получилась живая вода, способная заживлять любые, даже самые огромные смертельные раны. Будучи влитой в рот только что умершему человеку, она заставляла биться сердце и оживляла. Получившийся препарат назвали "Эликсиром Лита".
Создали аппарат с зеркалами, в котором солнечные лучи концентрировались на колбе, нагревали готовящийся раствор. Как выяснилось, все травяные составы изменялись под действием солнечных лучей, с усилением лечебных свойств.
Ганумба для лечения пострадавших от лихорадки Гнота использовал состав на основе сока хамили - лианы, оплетающей стволы дерева Жа. Только это соединение придавало соку хамили целебные свойства, что-то она вытягивала из ствола. Трудность вся заключалась в редкости такого сочетания. Хамилия оплетала практически все деревья в джунглях, а вот Жа было редкостью. Одно если встретится - уже счастье, а рощами или группами оно не росло. Исследователь Ханута Ден Ливинг, впервые описавший это дерево, назвал его деревом Нэре - ревнивым и стремящимся к одиночеству.
Перенесшие лихорадку выживали, приняв зелье, но оставались с огромными следами заживших язв на коже. Поражения были настолько сильными, что многие, особенно девушки, упрекали лекарей, что те не позволили им умереть от болезни. И лекари уже вручную занимались пластикой, восстанавливая выжившим внешний вид - разумеется, не бесплатно. А только тем, кто был способен расплатиться. Закон запрета благотворительности работал во всех странах на западной стороне от Большого Рипенского хребта.
Вспышки лихорадки Гнота происходили с регулярностью в два-три года, весной. Их ждали, к ним готовились. Но не в этом году. Может быть, действительно не обошлось без регалатских?.. Но вообще-то вряд ли. Если раскроется, что эпидемия - диверсия, разразится большой скандал.
В прошлом году советник сам ездил в Ханут, помогать Ганумбе, и рассказал о только что открытом чудесном эликсире, фляжка которого оказалась у Индрэ с собой. Его подмешали к соку хамили и дали больным. Эффект превзошел самые смелые ожидания. Исцеление наступило за считанные часы и без каких-либо рубцов и язв. Но эпидемия фактически уже была побеждена, и, уезжая, советник Анколимэ пообещал помочь в следующий раз.
Ганумба не забыл обещания.
В рассветной темноте ворота монастыря распахнулись, и два фургона, запряженные каждый парой лошадей, с парой идущих на привязи лошадок, и сопровождаемые двумя всадниками, выкатились за ворота. Копыта лошадей и колеса фургонов предусмотрительно обмотали простеганными ватой обувками. Совсем не для того, чтобы сохранить отправку экспедиции в тайне, а чтоб не перебудить всю столицу перестуком копыт и грохотом железных ободов по брусчатке.
По спящему городу фургоны прокатились тихонько, и лошади прошли шагом до южных ворот. Сонная стража просмотрела документы и выпустила путешественников из города. Впереди дорога уходила вниз, к скалам. На востоке засветились вершины Большого Рипенского хребта. Их не было видно из-за горизонта, но лучи солнца, отражаясь от изумрудного льда, окрашивали небо в фантастический фисташковый оттенок, смешанный с нежнейшими тонами розового. Облака, превращаясь в корабли и воздушные замки, плыли на север, подгоняемые теплым весенним ветерком с юга.
Обоз уходил навстречу весне, распускавшимся деревьям, парившей пахоте и пробуждавшимся от зимы южным провинциям Рипена.
Фургоны, управляемые Варрой и Нейлом, наддали, верховые Хим и Орингаст ровной рысью ушли вперед, как и уговорились заранее: первую остановку сделают не раньше четырех часов ровной езды.
К десяти Варра, стеклянными от усталости глазами глядевшая на дорогу, наконец сказала кемарившей рядом с ней Атрелле:
- Возьми вожжи, я сейчас упаду.
Атрелла послушно приняла управление лошадьми и спросила отползшую вглубь фургона наставницу:
- А что мне делать?
- Не давай им останавливаться. Держись за Нейлом, уже скоро привал. - Дорога шла между скал в рукотворном ущелье, отвесные стены сменялись покатыми склонами, покрытыми снегом, и снова становились отвесными. - Погоняй, говори "но". Останавливай, натягивай вожжи и говори "тпру". Ничего сложного, - добавила старшая лекарка и, зевнув, заснула.
С Атреллы моментально слетела дремота. Коварные лошади, скосив хитрый глаз, мигом узнали, что вместо опытного кучера ими управляет какая-то абсолютно не авторитетная девчонка, и начали сбрасывать скорость.
Девушка подергала вожжи и сказала жалобно:
- Но, но, давайте быстрее, пожалуйста…
Лошади пошли шагом.
Атрелла чуть не плакала. Она шлепнула вожжами по спинам лошадок:
- Но же! Поехали!
Лошади остановились и повернули морды к Атрелле. В глазах читалось: "Ты вообще кто такая?".
- Ну, чего вы? - она снова хлопнула вожжами. Лошади оскалили зубы, типа: "Еще раз так сделаешь - пожалеешь!".
Атрелла беспомощно оглянулась на спящую Варру. Та, не открывая глаз, сказала:
- Плетку возьми и дай по крупу обеим.
Плетка оказалась тут же, засунута в щель между досочками сиденья. Увидав сей грозный предмет в руках Атреллы, лошади припустили рысью, не дожидаясь, пока их огреют.
Девушка пожалела лошадей, она лишь крутила над головой свистящим оружием и покрикивала весело:
- Но! Залетные! А вот я вас!
Так она догнала фургон Нэйла. Не прошло еще десяти минут, как тот начал тормозить. На дорогу вышел Хим и замахал руками. Он показывал на уютный широкий грот - углубление в скале, светлый и сухой. В гроте все было приготовлено для стоянки. И скобы коновязи, и родничок, выбивавшийся из трещины и наполнявший каменную поилку для лошадей, и кострище с дровами. Дорожная служба постаралась.
Хим и Нэйл завели фургоны в грот, выпрягли лошадей, не подпуская к поилке, а принялись их выхаживать не спеша. Варра выглянула из фургона:
- Привал, да?
- Привал, - сказал Орингаст. Он сложил дрова в костре шалашиком, ханутским кинжалом настрогал щепы и, достав паган, щелкнул. Щепа задымилась, а через минуту огонь охватил приготовленные дрова. - Еду готовить будем?
- Только чай, - сказала Варра, - у Нейла в фургоне сумка с провиантом, там бутерброды достаньте.