После известия, что мама, возможно, жива, Атрелла до сумерек ходила сама не своя. Гендер помалкивал. Он по-прежнему полулежал на диванчике, то ли в дреме, то ли в задумчивости. Девушка к вечеру успокоилась, выплакалась и улеглась - и, не замечая соседа, забылась беспокойным сном под мерное покачивание самоходного дома. Она не заметила ночной остановки на два часа в городе Кажин. И ей фантастически повезло, что агент, проходивший по транспорту под видом разносчика напитков и пирожков, наткнулся на гендера Ирваниэля. Тот выполз до половины корпуса в коридор, при этом не снимая зада с дивана, купил пирожков и кувшин с яблочной брагой для Атреллы и пива для себя. Агент не догадался спросить, есть ли кто-нибудь еще в номере, решив, что гендер уж наверняка путешествует один. А раз патологически честного гендера не спросили, то с какой стати он будет сообщать, что опасная преступница мирно сопит в две дырочки прямо напротив него, невидимая агенту за стеночкой, и посох тут же, в одежном шкафу?
И вот на рассвете уже полетели первые рапорты о том, что разыскиваемая девушка не обнаружена.
Проснувшись, Атрелла увидала снедь, купленную заботливым гендером. Есть хотелось очень сильно. Но она первым делом помолилась, попросив прощения у Лита за то, что вчера забыла прочесть молитву перед сном. В заключение она горячо попросила бога помочь в поисках мамы, но на этот раз привычного теплого толчка в сердце не ощутила. Значит, Лит все-таки обиделся на нее. Но это ничего. До вечера есть время умилостивить его добрыми поступками.
Лит не умеет долго сердиться, он же самый добрый и веселый бог. Он обожает детей, молодоженов и бескорыстных открытых людей. Правда, он еще и порядочный распутник, потому что благословляет всех детишек, и законнорожденных, и бастардов. Ему не важно, от кого и как кто родился. Как говорится в учении литариев, все, что по любви, - от бога и для бога!
Лекарям дозволено прерывать беременность лишь в одном случае - если она наступила в результате насилия. И то, если будущая мать сперва получит благословение в храме Лита или договорится об упокоении души нерожденного младенца в храме Нэре. В первом случае нужно было на исповеди громко и от всего сердца рассказать богу, - а при этом слышат и жрецы, и другие прихожане храма - о своей беде. Нужно признать свой грех ненависти к младенцу - чаду от насильника, и, может быть, жрец даст разрешение на прерывание… правда, чаще он такого разрешения не давал. У нэреитов же достаточно принести некую сумму, которую укажет жрец, и дать имя еще живому младенцу, об упокоении которого жрец будет просить богиню. Обычно после этого случался выкидыш, а если нет, значит, богиня решила - младенцу жить! И никто уже не рисковал идти против ее воли.
Впрочем, нежеланных младенцев всегда можно было продать. Охотнее всего их скупали однополые супружеские пары из сект "детей голубой и розовой луны". Эти нэреиты считали, что разрушать план Лита: "Плодитесь и размножайтесь" - лучшая форма служения Безутешной. Сами они детей иметь не могли, поэтому покупали нежеланных новорожденных и воспитывали в присущих их религии традициях.
Большинство людей в мире, те, кто верил и принимал догмат о существовании главных богов, которые присматривают за человечеством, - Лита-солнца, создателя всего живого на планете, и его ревнивой и мстительной жены Нэре - в различных ситуациях обращались то к одному богу, то к другому. Ибо каждому дано право выбора: идти вверх, к солнцу, и пополнить хор Лита, которым этот светлый бог надеется убедить жену в искренней любви и успокоить ее - или спускаться вниз, во тьму, чтобы влиться в ряды армии Нэре, для окончательной битвы, после которой на всей планете установится ее власть, а Лит признает свою измену.
Атреллу не устраивало царство Нэре, где правят холодные и жестокие люди, во всем видящие одно - выгоду или убыток. Где главными заповедями были: морально все, что выгодно; моя улыбка стоит дорого; все можно купить, но не все, что продается, - дешево; бескорыстие аморально, милосердие и благотворительность есть деяния безумцев, а доброта - порок.
Закончив с молитвой, девушка скрылась в туалете и умылась. Она решила немного преобразиться по рипенской моде и, проведя пальцем по бровям и векам, добавила пигмента, отчего бровки стали намного темнее, а глаза выразительнее. Она завилась, накручивая волосы на палец, и немного осветлилась, отчего волосы приобрели золотистый оттенок. Вышла в номер яркая кудрявая и чернобровая блондинка.
Морщины гендера обозначили улыбку.
- Ты будто дочь самого Лита, - сказал Ирваниэль, - таких детей рисуют на картинах в храмах солнечного бога.
Атрелла ничего не ответила, только хмыкнула и повела плечиками. Она разобрала узел, в который упаковала вещички, купленные на рынке в порту, переоделась и превратилась в самую обыкновенную рипенку.
По мере продвижения транспорта на восток становилось холоднее. Рассветный ветерок, залетавший в окно, сильно отличался от дневного.
Гендер показал на пирожки и кувшин с бражкой:
- Угощайся, милая девочка.
Атрелла откусила полпирога с ягодами и, жуя, сказала:
- Фпасибо, ошень фкуцно. А мы уше талеко отехали?
Гендер понял вопрос:
- Прошли чуть больше одной пятой пути. Мы въехали в Виноградную долину.
Атрелла стала вспоминать географию Рипена, которую в школе проходили весьма и весьма и бегло, да еще и учитель-географ был дурак, оттого интерес к предмету угас, не появившись. Перебирала в уме карты страны, пока не вспомнила: Виноградная долина - аграрный район в центре страны, низина, по ней течет река Верна. Протяженность долины с запада на восток - около тысячи километров. Это значит, что еще дня два или три они будут ее пересекать. Главное производство - виноделие, зерновые, малое животноводство, легкая промышленность. Несмотря на нелюбовь к учителю, Атрелла обладала хорошей памятью и училась неплохо.
За окошком виднелись сплошные голые виноградники, лозы были укутаны мешковиной: кое-где еще лежал снег. От теплого побережья дорога уводила на восток, к Большому Рипенскому хребту, к холодам, снегу и горным речкам.
Все-таки, хоть и конец февраля, а зима цепко держалась за свое. Маги не вмешивались в погоду, если только не надвигалось что-нибудь угрожающее. За исполнением закона о магической деятельности следило специальное управление.
Бражка согрела сердце, развеселила. Вчерашняя грусть, навеянная сообщением о том, что мама, вероятно, жива, рассеялась.
Атрелла уселась у окошка и приготовилась разговаривать, как просил Ирваниэль. Она вспомнила, что старый гендер сказал: "Спрашивай, мне так проще" - поэтому обратилась:
- Уважаемый Ирваниэль, расскажите, пожалуйста, об исходе! Вы несколько раз упомянули об этом событии. Я знаю, что последнее летоисчисление в Рипене и прилегающих к Харанду государствах начинается с того года. Но почему случился исход?
Гендер очнулся. Он присел, помассировал тонкими паучьими пальцами лицо, и чуть помолчав, сказал:
- Исход начался из-за того, что всю территорию Харанда, от западного побережья до восточных гор, северных отрогов Большого Рипенского хребта, и от северного побережья до южных рубежей - горного массива, отделяющего эту страну от Рипена, - поразило проклятие Нэре.
Атрелла удивилась:
- Нам говорили, что это образное выражение, а на самом деле кто-то из магов Харада создал неправильное, очень сильное заклинание погоды. И до сих пор никто не может эту магию развеять.
Лицо гендера опять странным образом исказилось, а голос стал скрипучим. Атрелла интуитивно определила - это реакция на неправду.
- Проклятие Нэре - не образное выражение, - возразил Ирваниэль. - Это название самой страшной молитвы жрецов Безутешной. Наложенное на человека, проклятие приводит к гибели, страшной и мучительной смерти. Здесь же проклятие было наложено на всю страну.
- Но зачем жрецам Безутешной уничтожать целое государство? - удивлению Атреллы не было предела. - Они так пекутся о выгоде. Разве это проклятие может быть выгодно?
- Я не берусь рассуждать о выгоде. Гендерам это понятие недоступно. Мы понимаем в гармонии. Как истинный гендер, скажу: ничего прекрасного в Харанде сейчас нет. Мертвая, наполненная уродами-мутантами и чудовищами земля, воздух, которым нельзя дышать - он медленно убивает. Единственное забавное существо, которое вывозят авантюристы из Харанда, - голые луговые собачки, огромными стадами бегающие по мертвым равнинам.
- Вы там бывали? - Атрелла совсем забыла, кем работает гендер, и тот ей напомнил:
- Я архивариус, милое дитя, я читаю документы, включая те, которые долгие годы считались строго секретными. Но я там бывал. Еще до исхода. Был я таким, как ты, молодым и радостным. Ты ведь, наверное, знаешь, что молодые гендеры похожи на взрослых людей?
Атрелла кивнула. Отец говорил, что свой характерный гендерский вид - трехметровых ломающихся человекоподобных существ - они обретают годам к ста, возрасту полового созревания.
- Ты, наверное, в курсе, что все гендеры родом из Харанда?
Атралла раскрыла в удивлении глаза:
- Неет. Я думала, вы не люди.
- Гендеры произведены из людей, - сказал Ирваниэль с улыбкой. - Это был последний эксперимент группы магов, которых собрал Магнус Гендер. Слышала о таком?
Девушка снова отрицательно покачала головой. А старый гендер продолжил:
- Это было за шестьсот тридцать два года до исхода. После удачи с фардвами и, как решили маги Гендера, неудачи с морскатами, а особенно после официальной смерти самого Гендера, хотя пожил он немало, было решено создать группу людей-долгожителей. По сравнению с человеческим веком, сто - сто пятьдесят лет, срок жизни в полторы тысячи лет - это вечность. Я не специалист в медицине, милое дитя, и не смогу тебе объяснить нюансов, как действует то средство, которым поили добровольцев из пятидесяти дворянских семей Харанда. Скажу только, что эксперимент шел около пятисот лет, и семья Валехо была последней, участвовавшей в нем. А я, единственный ребенок второго поколения Валехо, родился за восемьдесят шесть лет до исхода.
Атрелла принялась складывать в уме все услышанные ею за прошедшие сутки цифры. Выходило, что гендеру Ирваниэлю уже куда больше полутора тысяч лет! А он, будто прочитав ее мысли, сказал:
- Да, Атрелла, мой срок подходит к концу. Но не будем о грустном. Все гендеры - участники эксперимента рассеивались по миру, образуя семейные кланы, обязательно поддерживали связь друг с другом и старались продолжить род. Ты, возможно, в курсе, как трудно гендерам создавать потомство?
И опять Атрелла помотала кудрявой золотистой головкой.
- Очень сложно, - сказал Ирваниэль. - А все дело в температуре семенников, которая должна установиться для того, чтоб семя у мужчин было действенным. Весь процесс отношений с женщинами-гендерами - это не просто ритуал, это технология!
Атрелла хихикнула.
- Это смех сквозь слезы, дитя. Ты понимаешь теперь, почему я так негодую по поводу операций, выполняемых твоим отцом? Ведь после них гендеры становятся бесплодны - и это в самый детородный их период! И я рад, что ты меня понимаешь и поддерживаешь.
Атрелла серьезно кивнула. Поддерживает и понимает. Потому и из дому ушла.
- Получается, что род Валехо на вас прервется?
Гендер развел руками:
- Господь не одарил меня красотой, даже в понимании гендеров. Первые пятьсот двадцать два года я путешествовал по миру, изучал языки. Да и возвращаться мне было некуда. Проклятие Нэре гнало жителей Харанда с родной земли. Большинство ушли в Рипен, немалая часть перешла горы северных отрогов хребта и осела в Вализе, остальные уходили морским путем. Теперь кто-то живет в Норскапе, остальные рассеялись в мире и, может быть, даже потеряли память о своем происхождении. А я вот стал архивариусом и жены себе не обрел.
Гендер промочил горло глотком пива.
- Значит, в мире живут сорок девять кланов гендеров?
- Сорок восемь, милое дитя, - уточнил Ирваниэль, поставив на столик кувшин. - Дело в том, что семья Элленсааров, довольно многочисленная, вышла из эксперимента на первом этапе. Они решили остаться с результатом - жить двести лет и умирать в день зачатия. Еще до исхода они захватили острова на юге и основали империю, правда, со временем из их фамилии ушла одна буква "л". Теперь их зовут Эленсаары. Но из них часть тоже рассеялась по миру, дав такую веточку человеческой расы, как эленсары. Слышала о них?
Атрелла, в который уже раз, помотала головой:
- Нет. А чем они особенны?
- Эта особенность семьи Элленсааров и стала причиной выхода из эксперимента. Выяснилось, что у всех мальчиков и отчасти у девочек из-за трансформации под действием средства, разработанного магами Гендера, появились исключительные математические способности, гендерская память - то есть абсолютная, и при этом они практически ничем не отличаются от обычных людей, разве что только ростом, около двух метров.
- Если я правильно поняла, Элленсаары - императорская семья - не единственные такие в своем роде?
- Да, представители этого рода встречаются в разных землях. Порой их потомки и они сами не знают секрета своего происхождения. Среди эленсаров нередки незаконнорожденные, избравшие путь авантюрный. Впрочем, ты наверняка об одном таком слыхала.
- Нет, не знаю, а кто он?
- Некий капитан Рэм Тофал - авантюрист и следопыт, он сейчас отбывает срок в Продубинской тюрьме.
- А за что?
- Ему инкриминировано много преступлений: он украл корабль в Кренге, погубил немало народу, использовал запретную магию, а главное - совершил переход через Харанд, вынеся из него массу запрещенных вещей, жидких заклинаний, магических артефактов. Но главное, из-за чего ему, возможно, снизят срок наказания, - он вынес и сдал государству кое-какие очень важные документы.
Гендер поднял руку и приложил длинный палец к губам:
- Только не спрашивай меня, какие, обманывать я не могу, но и рассказывать - тоже.
Атрелла кивнула и уставилась в окно. Как она, в сущности, мало еще знает! Совсем ничего! А эти гендеры - на самом деле люди. Как любопытно. А что он говорил об удаче с фардвами? Выходит, что и фардвы, и мифические морскаты - тоже люди?
А что они сами о себе плетут? Созданы богами подземелий, или дети морских демонов… О боги! Сколь же в мире лжи! Никому нельзя верить. Но как же жить?..
Эти мысли навеяли грусть. Атрелла нахмурилась. Сама веселый и открытый человек, она привыкла доверять людям. Ее угнетала мысль, что подобных ей не так уж много.
Гендер понял, что у девушки наступил информационный перегруз, и ей нужно все обдумать и уложить. А главное - помолчать. Он допил пиво и задремал.
Юная лекарка смотрела, как за окном река, параллельно которой шла дорога, ломает лед, и огромные куски льда с неслышимым грохотом взмывают в воздух и падают на берег, рассыпаясь сверкающими на солнце кристаллами. Оторвать взгляд от этой мощи было невозможно.
Остановка в городке Бенид случилась под вечер.
Атрелла выскочила на площадь. Рядом с ее транспортом стоял и попыхивал паром точно такой же, но направлявшийся в Кренг. Кругом раскинулся стихийный рынок. Чем там только не торговали?! Главное, что хотела купить девушка - это еды. Ей было крайне неловко, что весь день она питалась тем, что купил гендер. Он, может, и богатый дядька, и с ним очень интересно, но было бы невежливо не ответить ему тем же и не выложить на стол купленные на свои денежки угощения.
Атрелла пробежалась вдоль рядов, остановилась напротив женщины с очень симпатичными упакованными корзинками. Женщина громко выкрикивала:
- Господа путешественники! А вот наборы "В дорогу"! Покупайте всё необходимое!
Атрелла затормозила рядом:
- А что там?
Женщина обрадовалась и, быстро освободив одну из корзинок от укутывавшей ее ткани, показала:
- Вино прошлогоднее, хорошее - сухое, сладкое, чистый мед. Вон и сам мед, диких пчел, ежели бессонница, так только примете ложку - вмиг уснете, а вот сдоба, а вот вяленая говядина, а вот и сало свиное, сама солила, с чесночком и перцем. А вот тут нитки и иголки, наперсток, ножницы, ежели чего подшить - никакой магии!
- Я не ем сала, - сказала Атрелла, - и вина не пью. - Все остальное ей понравилось. Она видела вяленую рыбку, и флягу с пивом для гендера, и виноградную кисть, видимо, все-таки не без магии сохраненную до весны.
- Ну и ладно, папашко твой и выпьет и съест, когда это вино да сало были лишними в дороге? - подбоченилась женщина. - А корзинка? Это ж произведение искусства, а не корзинка! Отдаю даром!
Рядом мгновенно появилась фигура с ледяными глазами:
- Даром?
- Ну не даром, конечно, - осеклась женщина, - а вот за все про все пять нюфов! Разве не даром?
Нэреит ухмыльнулся, отходя от торговки, и та вытерла пот.
- Вот проклятый, - прошептала она, - совсем торговать не дает.
- Я возьму за четыре, без вина и сала, - негромко сказала Атрелла. Ее тоже напугал бебешник.
Она вдруг увидала в сумерках странную фигуру: высоченный, похожий ростом на гендера человек, затянутый во все черное. Он стоял, еле заметно покачиваясь, и глядел на окно их номера в самоходном доме. "Странный какой", - подумала Атрелла. Она не расслышала, что ей ответила торговка, и потому переспросила:
- Так как, четыре нюфа за корзинку без вина и сала?
- Таки я вам говорю, дамочка, это вы дешево цените! Набор упакован, и я не могу его разбивать, а потом куда прикажете девать выложенное? Товар мой называется набор путешественника "В дорогу", берите все как есть за пять!
Атрелла вздохнула, выложила пять нюфов и опять поглядела на черного человека. Тот как-то странно качнулся и исчез.
Девушка вернулась в номер к Ирваниэлю, поставила корзинку перед гендером.
- От нашего стола - вашему столу, - произнесла она когда-то услышанную фразу. - Тут пива фляжка. Вы ведь любите?
Гендер зашевелился, поднимаясь, потер ладони, загадочным образом не заплетя пальцы в узлы. Он заметил задумчивое выражение лица Атреллы:
- Что-то случилось?
Она пожала плечами:
- Не знаю. - Она села на свой диванчик и принялась выкладывать на стол продукты. - На наши окна смотрел один странный человек, вы не видели?
- Нет, - сказал Ирваниэль. - Я люблю лежать и к окну не подходил. - Он взял флягу с пивом. - Чем же он странный?
- Если б не его движения и поза, я бы подумала, что он гендер. А еще он одет в черную кожу или что-то похожее. А потом он так вот нагнулся, - Атрелла рукой показала, как нагнулся черный, - и исчез, прямо в воздухе растворился.
Гендер молча допил пиво и, когда девушка уже решила, что он задремал, вдруг спросил:
- Если мы еще постоим, ты можешь сходить на почту и отправить письмо?
Атрелла с готовностью вскочила:
- Конечно, давайте!
Из внутреннего кармана своего необъятного балахона гендер достал небольшой пакет.
- Тут написан адрес. - Он положил на стол пару литов. - Вот, заплати за особо ценную бандероль и доставку курьером.