Потом обессилевшие путешественники заснули. И лишь потому, что Дубэ спала чутко - эту способность когда-то развил у нее Учитель, - она почувствовала, что вокруг что-то происходит.
Девушка мгновенно проснулась, вытянулась на траве и прислушалась - земля под ее ладонью как-то странно дрожала.
Она немедленно разбудила Лонерина.
- Что такое? - сонно спросил он.
Девушка сама еще не знала ответа, но, подняв взгляд от земли, она увидела, что остров плывет против течения.
- Остров движется! - потрясенно крикнула она, вскакивая на ноги.
Лонерин проделал то же самое. Оба подумали о лодке, поискали ее взглядом и обнаружили у себя за спиной. Она была привязана на прежнем месте и плыла за островом.
Они побежали к ней и лишь тогда заметили, что остров еще и погружается в воду, причем очень быстро.
Дубэ остановилась на месте, не веря себе, но ее заставил очнуться голос Лонерина:
- Это чудовище! Ах ты, проклятое!
Вода дошла им до живота, потом они почувствовали, как земля уходит у них из-под ног, и оказались в воде на середине реки.
Дубэ первая сумела схватить веревку, надежно закреплявшую на месте их лодку, ее уже затягивало под воду.
Часть вещей оказалась в воде и навсегда исчезла в глубине реки.
Одной рукой девушка сжала веревку, соединявшую их суденышко с чудовищем, а другой рукой быстро достала кинжал. Хватило одного резкого удара. Освобожденная лодка отскочила назад. Дубэ сумела запрыгнуть в нее, тут же перегнулась через борт и с усилием вытащила из воды своего спутника.
Придя в себя, она спросила Лонерина:
- У тебя есть какие-то догадки насчет того, что оно такое?
Маг только покачал головой:
- Нет, но оно возвращается.
Дубэ повернулась в ту сторону, куда смотрел он, и увидела чудовище. Оно снова всплыло на поверхность, и то, что раньше было островом, теперь казалось всего лишь кругом зеленого дерна, который нелепо выглядел на огромном туловище. Оно походило на тело громадной змеи, покрытое зеленой чешуей, которая на брюхе светлела в тех местах, где из этого брюха, на одинаковом расстоянии один от другого, торчали ярко-желтые плавники.
Дубэ, ошеломленная этим зрелищем, вздрогнула от страха.
- Весла, - прошептал Лонерин, потрясенный не меньше ее. - Весла!
Дубэ потянулась к веслам, чтобы взяться за них, но внезапно перед ней поднялась из воды огромная, похожая на змеиную голова. Чудовище открыло рот, обнажив два устрашающих ряда зубов, огромных, как колья в заборе. Путешественники увидели, как голова чудовища с разинутой пастью склоняется над ними, еще мгновение - и челюсти чудовища сомкнутся, хватая их. Дубэ решила, что это конец. Она закрыла глаза, но вместо жгучей боли почувствовала только сильнейший толчок.
Девушка открыла глаза. Вокруг их суденышка возник серебристый прозрачный шар, который начинался от рук Лонерина, стоявшего впереди нее. Зубы чудовища почему-то не сумели прокусить эту защиту.
- Готово! - крикнул Лонерин. - Когда я сниму преграду, попытайся ранить его.
Но Дубэ была уже готова.
Защита исчезла. Бросок был быстрым и точным, и нож вонзился в глаз чудовища. Оно тут же метнулось назад, воя от боли и яростно раскачиваясь всем телом. Лодка стала со страшной силой взлетать и опускаться на волнах, и Лонерин упал лицом вниз. Все же он сумел торопливо прочесть заклинание, от которого лодка приподнялась и быстро заскользила прочь от этого места, как мошка, которую несет волшебный ветер.
Пока этот ветер уносил их все дальше, Дубэ видела, как громадный водяной зверь беспорядочно метался из стороны в сторону и хватал зубами пустоту, разыскивая их.
Когда у Лонерина больше не осталось сил на волшебство, они сели на весла. Все время, пока он заставлял лодку лететь, Дубэ с восхищением молча смотрела на то, что он делал, чтобы спасти ее и себя. Дубэ восхищалась своим спутником.
Теперь она гребла одна - с большей силой, чем могла это делать раньше, - и смотрела на Лонерина, который в совершенном изнеможении свалился на дно лодки и теперь лежал там на спине, закрыв глаза. Она не ожидала, что он так силен и что у него такие крепкие нервы. Даже она, которая привыкла переживать страх и прошла обучение у убийц, дрогнула перед чудовищем.
- Ты был… великолепен, - произнесла она наконец. Это был первый раз, когда она похвалила его, и потому ее голос звучал неуверенно.
Лонерин улыбнулся, не открывая глаз:
- Это благодаря Сеннару. Ты читала о его приключениях на море?
Дубэ энергично кивнула. Когда она еще жила в родной деревне, называвшейся Сельва, в Земле Солнца, и Горнар еще был жив, она была по-детски влюблена в Сеннара и много раз перечитывала книгу о его приключениях.
- Он первый применил это заклинание к судну, но проделал это с кораблем пиратов королевы Айрес и на гораздо больший срок, чем полчаса.
Дубэ прекрасно помнила этот случай.
- Как ты думаешь, чудовище вернется? - спросил Лонерин.
Дубэ знала, что выбила чудовищу один глаз. В этом она была уверена: она всегда целилась точно. Но раны, которые она ему нанесла, не были смертельными.
- Не знаю, - призналась она. - Но все-таки нам лучше поторопиться.
Они гребли еще всю ночь и весь следующий день, и, когда наконец на горизонте появилась едва заметная зеленая черта, ни он, ни она не верили своим глазам.
- Земля… - полушепотом произнес Лонерин, когда эта черта превратилась в полосу и стал виден берег, на котором смутно угадывались контуры леса.
У обоих гребцов сразу прибавилось силы в руках.
А потом поднялась волна - огромная, каких не бывает в природе, - и раздался рев, заставивший их похолодеть от страха.
Дубэ, хотя сердце бешено колотилось у нее в груди, не дала панике овладеть собой. "Займись лодкой", - сказала она Лонерину, выпуская из рук весла, потом взяла лук, висевший у нее на перевязи через плечо, быстро вынула из колчана две стрелы и заняла положение, удобное для стрельбы.
Чудовище, громадное и угрожающее, снова поднималось на поверхность. Дубэ увидела черное пятно крови там, где раньше у него был глаз, и свой кинжал, по-прежнему торчащий из этого пятна. Другой глаз сверкал от ярости и боли.
Когда Дубэ увидела это, ее рука слегка дрогнула, но девушка справилась с собой, мгновенно прицелилась, и ее стрела вонзилась прямо в лоб огромному зверю. Чудовище издало пронзительный вопль, все его громадное тело взметнулось в воздух, и новые волны стали раскачивать и трясти лодку.
- Заставь ее лететь! - крикнула Дубэ, не теряя из виду цель. Вторая стрела уже лежала на тетиве.
- Не могу, слишком устал! - ответил Лонерин прерывающимся голосом.
Она выстрелила снова, на этот раз стрела вонзилась чудовищу в шею. Кровь брызнула из раны, и громадный зверь стал биться в судорогах.
- Готово, - пробормотала себе под нос Дубэ.
Но чудовище еще раз ударило хвостом. Его хвостовой плавник, плоский и желтый, обрушился на воду совсем близко от них с ужасным грохотом. Лодка не выдержала этого удара и разлетелась на щепки под ногами мага и девушки.
Дубэ едва успела прижать к себе лук и колчан, а в следующий момент уже работала руками и ногами под водой. Потом она почувствовала, что кто-то тянет ее за волосы, - и оказалась на поверхности. Первое, что она увидела, были зеленые глаза Лонерина и его черные волосы, прилипшие к бледному лбу.
- Плыви! - приказал он ей не своим голосом. И она сделала это. Они поплыли вместе.
Они плыли из последних сил, а волны, которые чудовище поднимало своими судорогами, мешали им видеть желанный спасительный берег.
Но они сделали это, и в конце концов, задыхающиеся и помятые, оказались на неведомом берегу.
2
СНОВА В БОЮ
Дорогой Идо.
Я знаю, что долго не писал тебе, и стыжусь этого. Прости меня, ты не заслуживаешь такого отношения с моей стороны. Произошло много событий - неприятных событий; вот почему я не давал о себе знать. Тарик ушел из дома.
Ты хорошо знаешь, что в последнее время у меня были не очень хорошие отношения с моим сыном, но я всегда думал, что это обычная проблема отцов и детей, мальчики-подростки часто не ладят со своими отцами… Все же я надеялся, что он все-таки любит меня, что общая боль и кровное родство окажутся сильнее глупых распрей. Я ошибался: это были не просто ссоры сына с отцом. Он ненавидит меня - я это чувствую. Он не простил мне той жизни, на которую я его обрек. И я его понимаю: я сам не могу найти покоя. Правда в том, что после смерти Ниал он и я не жили, а лишь выживали кое-как - продолжали дышать и есть. Я как будто умер вместе с ней и поэтому не смог достойно вести по жизни моего сына, не сумел излечить рану, которую он носит в сердце. Я воспитывал его как растение, которое держат в темноте, и вот он покинул меня. Какая трагедия в том, что мы осознаем правду лишь тогда, когда уже слишком поздно! Я совершил ужасную ошибку.
Я чувствую себя таким одиноким, Идо. Если бы мать Тарика была жива, ничего этого не произошло бы. Я думаю о тех годах, которые мы прожили здесь вместе, Ниал, я и наш сын, и о том, как мы были счастливы. Я должен был понимать, что такие люди, как мы, не имеем права на отдых и покой. Ниал всегда говорила об этом в те годы, когда мы жили во Всплывшем Мире.
Но я отвлекся. Я сейчас как лодка, которую течения несут то в одну, то в другую сторону. Мне кажется, что я схожу с ума, лучше расскажу тебе все с самого начала.
Ссора началась как обычно, и я даже не могу вспомнить причину. Кажется, он хотел пойти в сторону берега, а я сказал "нет". Иногда он просил у меня разрешения на это - не знаю, почему его туда влекло; может быть, потому, что в тех местах живут эльфы. Так или иначе, мы начали спорить и наговорили друг другу слишком много ядовитых слов… Потом он заперся в своей комнате, а я в своей; пытаясь успокоиться, я стал листать книги - одну за другой.
Мы не разговаривали целую неделю. О боги, какой я недостойный отец… Наконец он вышел из своей комнаты и пришел ко мне. Он был как никогда серьезен, и я подумал, что он повзрослел, стал мужчиной и, может быть, теперь мы поймем друг друга. Но я ошибся, он сказал мне, что больше не может терпеть меня, что в Неведомых Землях он медленно умирает и что его мать в его возрасте уже ясно представляла себе, что она должна сделать со своей жизнью. Он сказал мне, что уходит, куда - еще не знает, но уж точно подальше от меня.
Я выслушал его и не сумел найти для него ни одного слова любви. В своей глупой гордости я лишь пытался навязать ему отцовскую волю - кричал, угрожал. А ведь без него я ничто, Идо, вот почему я не владел собой.
Он ушел, хлопнув дверью. С тех пор я не видел его. Я искал его всюду, добрался до самого Саара. Я знаю, Идо: он переправился через Саар, вернулся в страну своей матери - в нашу страну. Я ему больше не нужен.
Я вернулся в наш дом и попытался примириться с тем, что произошло. Это было нелегко. Я знаю: ты один способен меня понять. Мы вместе сражались против Тиранно, Идо, а что это изменило? Кому принесли пользу наши страдания? Я был уверен, что моя боль и боль Ниал не напрасны, что нам удалось принести Всплывшему Миру если не счастье, то хотя бы мир. Ты знаешь - к чему мы пришли.
С тех пор как Ниал умерла, вокруг меня все во тьме. В своих письмах ты рассказываешь только о войне и интригах и о Дохоре, который так похож на Тиранно-Астера.
В войне против Астера стольких достойных мы потеряли? Мне искалечили ногу, ты лишился глаза, ради чего? Кровь пролита напрасно. Но может быть, ты думаешь иначе. Ты не прекращаешь борьбу и, похоже, умрешь с мечом в руке. А я чувствую себя усталым и старым…
И все же я понял выбор Тарика и не хочу снова навязывать ему свою волю, а потому не ищи его. Я должен был признать свою ошибку, жаль, что поздно. Если ты когда-нибудь увидишься с ним, скажи ему, что я его понял и прошу его простить меня за то, что сделал его несчастным.
Больше мне нечего ему сказать. Я должен еще о многом подумать, а потому не беспокойся, если не буду отвечать на твои письма. Это новое одиночество для меня - тяжелый груз, но, кто знает, может оно станет и моим спасением.
Передай мой привет Соане. В этом письме я указал ей напиток, который может помочь против ее болезни. Дай ей это прочесть, она поймет, что надо делать.
Спасибо за все, мой единственный друг.
Сеннар.
Идо стоял перед дворцом в Лаодамее. Утро было ясное, воздух свежий. Лето начиналось прекрасно. Он сжимал в руке развернутое письмо.
С годами в посланиях Сеннара становилось все больше печали и философских рассуждений, особенно после того, как умерла Ниал и у него начались трудности с Тариком.
Письма приходили все реже и реже, и наконец стали поступать только редкие торопливые приветствия. Листок, который Идо держал в руке, - последнее настоящее письмо от мага.
Когда Сеннар умолк, исчез последний призрачный след того мира, который Идо любил. Он и Соана были теперь единственными обломками мира, которых пощадили война и время.
В этом письме были слова, которые он теперь понимал лучше. Когда он смотрел вокруг, он видел только новые лица, малознакомые или совсем незнакомые: своих товарищей по борьбе, которые менялись почти каждые год или два, члены Совета Воды и их ученики. Ни к кому из них Идо не был по-настоящему привязан. Теперь он был одиноким воином. Смерть с отвращением обходила его стороной в каждом из многочисленных сражений, в которых он участвовал, и в итоге он оказался в числе выживших. Теперь и он чувствовал себя одиноким и старым.
Утренний ветерок заставил Идо очнуться от этих мыслей. Он горько улыбнулся и отложил в сторону письмо. За долгие годы он не раз ловил себя на том, что думает: "Это конечная остановка". И каждый раз потом происходило что-нибудь новое. Так почти сорок лет назад началась их с Соаной любовь. Может быть, и теперь случится что-то, и тогда все изменится.
Он положил письмо на прежнее место, в потайной карман. На этот раз он снял с себя одежду воина: для нынешней поездки она не годится. Ему предстоит путешествие, в котором Идо никто не должен узнать. Поэтому он оделся как торговец. Многие гномы из Земли Скал занимались торговлей. На всякий случай он взял с собой просторный плащ с капюшоном.
Идо вскинул на плечи мешок, сел на коня и отправился искать во Всплывшем Мире сына Ниал - Тарика.
* * *
Странно, что он унаследовал немного от каждого из нас двоих… Мне бы так хотелось показать его тебе, он бы тебе понравился. Волосы у него рыжие, как у его отца, только цвет чуть-чуть темнее, но глаза - мои, лиловые. И еще у него красивые уши. Они не совсем такие, как у людей, но и не остроконечные, как у полуэльфов. Я целую их с утра до вечера. Он чудо, Идо, просто чудо. Ты не можешь представить, какой он восхитительный. Ты тоже должен испытать такое.
Так Ниал сообщила ему, что у нее родился сын, крепкий и здоровый. Следующие пять лет были полны сообщениями о том, какой он подвижный, веселый, ловкий. Идо очень надеялся когда-нибудь увидеть его и в глубине души был убежден, что Ниал и Сеннар в конце концов возвратятся: Всплывший Мир остался у них в сердце. Возможно, так и случилось бы, но Ниал умерла, а Сеннар не вернулся.
Когда их мальчик подрос и убежал из дома, Идо тоже думал о том, чтобы отправиться искать его. Он хотел найти мальчишку, дать ему пару подзатыльников и объяснить, что он не прав, что должен вернуться домой и помогать своему отцу. Но в это время Всплывший Мир был в очень тяжелом положении. Идо с помощью Айрес, королевы Земли Огня, обличил Дохора перед Советом, сообщив, что этот король жестокими мерами очищает Землю Дней от фамминов - существ, созданных магией Тиранно, которые поселились в этой стране в конце войны. Но обвинение обратилось против самих обвинителей: Дохор, с помощью союзников и при поддержке своих сторонников, обвинил Идо и королеву в предательстве. Именно тогда Идо лишился должности Верховного Главнокомандующего Академии Всадников Дракона и был с позором изгнан из Ордена. После этого он решил стать вождем противников власти Дохора и организовал сопротивление этой власти на своей родине - в Земле Огня. Нет, тогда он никак не мог отправиться на поиски Тарика.
Пока его конь скакал по равнине прямо на восток, к Земле Дней, Идо подсчитал, что теперь Тарику должно быть около тридцати пяти лет, и стал проклинать себя. Пока он сражался против Дохора, Тарик стал взрослым мужчиной, быть может, создал семью и нашел свое дело.
Идо решил начать свои поиски именно с Земли Дней потому, что там жили полуэльфы до тех пор, пока их не истребил Тиранно, а Ниал была полуэльфийкой. Идо рассуждал так: если бы он сам был на месте Тарика, порвал со своим отцом и отправился в путь по следам своего прошлого, он непременно пришел бы сюда. Помимо всего прочего, был у него старый друг, который, как он рассчитывал, поможет ему найти сведения об этом молодом человеке. Сеть связных, которую он за прошедшие годы создал в Земле Огня, была уничтожена при разгроме сопротивления. Именно тогда Идо решил войти в Совет Воды, созданный недавно и открыто боровшийся против Дохора. А вышло так, что в результате он почти прекратил участвовать в боях и стал прежде всего стратегом. Нельзя сказать, чтобы это ему очень нравилось, ведь с юности Идо только боролся и не делал ничего другого. Но теперь ему уже сто лет, а это почтенный возраст и для гнома, и к тому же в бою он однажды лишился левого глаза, и случалось - не замечал удара противника. Выбора не было. К тому же Совет был в таком положении, когда организации нужен сильный человек, способный внушать мужество всем ее руководителям.
Однако от тех лет, когда он сам вел войну, у него еще осталось несколько друзей.
Идо остановился отдохнуть в Солнечных горах, в одном из старинных лагерей Академии Всадников Дракона. Но теперь почти все всадники присягнули на верность Дохору, который, помимо всего прочего, входил в свиту Верховного Главнокомандующего, когда Идо был исключен из Ордена.
Теперь здесь жили только Всадники Голубого Дракона - члены менее крупного Ордена, которые летали на драконах голубого цвета, меньших по размеру, чем обычные драконы, с более изящным удлиненным туловищем.
Лагерь был превращен во что-то вроде главного штаба, от которого отправлялись на задание отряды. Это произошло, когда Дохор и Совет Воды открыто воевали между собой, и долгое время часть военных действий происходила на границе Земли Моря и Земли Солнца, недалеко отсюда.
Идо остановился здесь потому, что ему нужно было сменить коня. До этого он скакал почти без отдыха, останавливаясь лишь на несколько часов по ночам, и несчастное животное совсем обессилело.
Его приняли с большим почетом, но он торопился и не имел времени на церемонии.
- Мне нужны только новая лошадь и еда.
- Конечно, все будет предоставлено, - кивнул принимавший его генерал. - Может быть, и мы сможем немного вам помочь.
Он сказал, что на следующий день один из всадников отправится на разведку к Большой Земле, и ему будет нетрудно отвезти на своем драконе Идо.
Идо с радостью согласился. Так он сократит путь самое меньшее на два-три дня.