Я хмыкнула и, против желания, рассмеялась. Слово-то, какое… Интересно, мясо магов чем-то отличается на вкус от обычной человечины? Жаль, спросить не у кого. Людоеды долго не живут, а магов жрать - дело неблагодарное. Трапезу может прервать некстати очнувшееся блюдо. Помню, рассказывал нам один из Мастеров, как его гномы оголодавшие поймали и попытались превратить в ужин. На их горе, маг уже три месяца блуждал по горам и сам был не прочь подзакусить. Гномятина, по его словам, ничем не хуже оленины, только пожестче.
- А они решили, что я - и есть неуловимый людоед, - всё же ответила я.
- Ты? - несказанно удивился он. - Серьёзно? Ты же человек. Или за эту неделю рацион смертных резко изменился?
- Таких, как я, вы зовёте Ищейками, - невесело усмехнулась я. - Мне больше нравится: Следопыт или Нюхач. Вот меня и приняли за оборотня, а я доказать ничего не смогла. Теперь вот… Кстати, меня Рани зовут. А тебя?
- Лис, - представился он. - Зови меня Лис.
- Мог бы и не уточнять. Я знаю, настоящие имена вы не используете, меня, кстати, тоже Рани лишь кличут. Говорят, удачлива чересчур. Но, по правде, меня скорее Нира должны были прозвать.
- Ты странная, - заметил оборотень ни с того ни с сего. Золотые угли глаз потускнели, растворились во тьме. - Странная и холодная. Никогда не встречал никого, похожего на тебя. И меня ты не боишься, чую, хотя по всему выходит - должна. Неужели, тебе, в самом деле, уютно рядом со мной?
- А у меня есть выбор? - спросила я, а потом, вздохнув, пояснила: - Не то, чтобы уютно, но бояться я разучилась так давно, что и не помню - каково это. Могу лишь представить себе по запаху. Да и не вижу я причин тебя бояться. Если до сих пор не тронул, значит, или не хочешь, или не можешь.
- Не хочу, - согласился Лис. - Могу, но не хочу. Здесь скучно. Неделю сижу, ни поговорить, ни послушать. Съесть тебя я всегда успею.
- Старшие людей не едят, - напомнила я.
- Не едят, - согласился Лис. - И, кстати, ты что-то там говорила о тонких намёках?
Я повторила услышанное от старосты и священника. Лис слушал, не перебивая, лишь шорох его дыхания напоминал, что я не одна в этой тьме. Зачарованный нательный крест, на который расщедрился священник, неприятно жег кожу. И ведь не снять эту гадость…
- Странно, - заключил Лис. - Кто ж это расстарался так? Неужто, Акир? Глупый мальчишка. Говорил ведь не ходить за мной. Наверняка, отец приказал проследить. Вот ведь…
Он выругался на незнакомом мне, певучем языке, отдалённо напоминающем древнеросский, и замолчал. Тихо стало… Ни звуков, ни запахов его мыслей - ничего. Даже дыхания не слышно.
- Слушай, Лис, а ты собираешься отсюда выбираться? - спросила я, устав ждать, пока оборотень сам заговорит. - Не верится, что Старшего можно удержать в подвале.
- Меня ещё никогда не сажали в подвал, - серьёзно ответил он. - Это воистину бесценный опыт. Если честно, мне всё равно, где быть. Где бы я ни был, я остаюсь свободен. Теперь никто и ничто не сумеет отнять мою свободу - я скорее уйду в Хаос. Ты права, захоти я, давно бы мчался по лесу. Но тогда бы я не встретил тебя.
- И? Меня ты уже встретил… Может, подумаем вместе, как выбраться? Да и оборотень твой. Я же знаю, Старшим человечину нельзя, он теперь обречён, свои же убьют. Лис расхохотался.
- За что? За то, что загрыз пару-тройку смертных, посмевших меня пленить? - С весёлым удивлением переспросил он, а потом неожиданно серьёзно добавил: - Ты действительно смешная, Рани. Ты мне нравишься. Скажи, Рани, у тебя есть хозяин?
Я закашлялась, подавившись так и не сказанными словами. Вот тебе и милый соподвальник. Договорилась! Знала ведь, Старшие могут казаться кем и чем угодно, но доверия заслуживают не больше людей. Меньше. По крайней мере, людей я могу понять, их мотивы и желания прозрачны и логичны. Старших же понять - легче познать Хаос. Их логика, мораль и Законы не известны никому, кроме них самих. В один момент они могут смеяться над твоей шуткой, а вот уже вырвут тебе сердце. А потом поплачут, вспоминая смешного смертного. И забудут. Что им смертные - сколько ещё будет на их веку забавных игрушек.
- Так у тебя есть хозяин, Рани? - вновь спросил Лис.
- У меня нет, не было и не будет хозяина, - резко ответила я.
Я почти увидела, как он равнодушно пожимает плечами, дескать, что за капризы.
- Тогда я возьму тебя себе. Это будет интересно: повелевать Вьюгой. Я сказала, что не умею бояться? Кажется, только что научилась…
- Лис, я - маг. Выпускница Академии. Ты не можешь просто так взять, и стать моим хозяином. Это вызовет дипломатический скандал. Тебя за это по головке не погладят.
Со Старшими можно разговаривать только так, на языке разума. Единственный мой шанс - доказать, что владеть мной не выгодно. Откуда-то я знала, что противопоставить ему что-то ещё не смогу. Конечно, Старшие смертны, и убить оборотня задача мне вполне по силам, но в этом конкретном оборотне было что-то неправильное. К обычному для них аромату примешивалось ещё что-то. Незнакомое мне, опасное, сильное, горячее, сумеречное, осеннее, страшное, не человеческое и даже не старшее. Оборотень молчал. Думал. Потом сообщил:
- Скандал, может, и будет, но в масштабах вечности это - пустяк. Войной на нас из-за одного мага не пойдут. Ну, напишут ноту протеста, ну, повоет Вожак. И всё на этом закончится. Одна смертная не стоит того, чтобы из-за неё ссориться со Старшими. Даже маги это понимают.
- Я - Проклятая, - выложила я последний козырь. С Проклятыми опасались связываться даже Старшие… Правда, убивали они Проклятых ещё охотней людей.
- И что? Знаю… Клеймо сложно не заметить. Оно не твоё, ты из второго поколения. Люди глупы, что бы там ни было, дети не должны отвечать за родителей.
- Меня завтра сожгут, - сообщила я. Если до этого разговора перспектива мучительной смерти в пламени меня не прельщала, то сейчас казалась желанной. - Священнику и старосте нужно успокоить свою стаю, я стану их жертвенным козлом. Так что наслаждайся владением, пока можешь. Завтра от твоей собственности останется лишь пепел, да и тот по ветру полетит.
- Сожгут? Тебя? Ты, правда, веришь, что я позволю сжечь мою собственность? - Я не видела этого, но уверена - Лис широко, довольно улыбнулся.
Нас вытащили из погреба спустя несколько часов. Увидев меня целой и невредимой, староста со священником окончательно уверились в том, что я оборотень.
- Свояк свояка… - злобно прошипел священник. - Нелюдь поганая.
Нелюдь? Да эта неразлучная парочка - большие нелюди по отдельности, чем мы с Лисом вместе взятые. Оборотень меня разочаровал. Не таким я его представляла. Это был рыжий парень, субтильный, всего пальца на два выше меня. Его спутанные, пушистые грязно-рыжие волосы были небрежно заколоты у основания шеи в хвост, длинный - на зависть девкам, до задницы. Спереди же пряди были неаккуратно, криво обкромсаны: справа - почти под корень, а слева чёлка была заплетена в три растрёпанных тонких косички, закреплённых костяными бусинами. У него были карие раскосые глаза с чуть вытянутыми зрачками, обведенными золотой каймой. Высокие острые скулы - у людей таких не бывает. На переносице россыпь тёмных веснушек. Брови и ресницы светлые, почти незаметные на загорелом лице. Он был одет в дорожный костюм, расшитый бисером, на шее болталась налобная повязка, вышитая золотой нитью. На мгновение я даже не поверила нюху - это оборотень?! Магия говорила одно - глаза другое. Оборотни - хищники. Этот же взъерошенный парень напоминал человека-наёмника, но не Старшего. От людей пахло не страхом, хуже - ненавистью. Стая почуяла кровь.
- Странные они. Не боятся, - произнес шедший рядом Лис. Ему руки связали освященной верёвкой. Глупцы - словно она способна удержать оборотня. Мне приходилось хуже. Кроме инстинктов Нюхача, врождённого дара, магия мне была не доступна, блокировалась крестом, который снять мог лишь священник. А без силы я - обычная человеческая девушка, не способная справиться даже с одним мужчиной.
- А что, обычно тебя боятся? - съязвила я. - Лис, боюсь тебя разочаровать, но ты не выглядишь опасным. Даже оборотнем - и то. Боюсь даже предположить, кем ты оборачиваешься. Не мышкой ли?
- Лисом оборачиваюсь, - серьёзно ответил он, дергая на себя верёвку, да так, что священник, державший в руках свободный конец, не удержался на ногах и покатился по земле, пачкая парадное облачение и сдавленно шипя. Пока его поднимали и отряхивали, Лис стоял спокойно, разглядывал собравшихся посмотреть деревенских. В конце концов, он заключил: - Говорил я, что ничего хорошего от помесков ждать не придётся. Ни рыба - ни мясо. Ни одной души нет. Все уйдут в хаос, да даже кошмарами не станут - растворятся, исчезнут. Пора менять Законы, хватит смертную кровь портить.
В этот момент он не выглядел ни смешным, ни нелепым. Как-то неуловимо изменился. Вроде бы и прежним остался, но вот сейчас я видела перед собой не человека - Старшего. Мудрого.
- Ну что, нелюдь, оденешь моей Горыське ленту? - спросил староста, когда нас вывели на утоптанную площадку перед его домом, к вбитому в землю столбу, обложенному хворостом. Да что ж такое?! Ну почему Старших и магов всегда порываются сжечь? Нет бы, топить - но именно пламя, как считается, смывает грехи.
- Ленту? Человеку? - Пахнуло презрением, скукой и уверенностью. - Даже если бы я совершил подобную глупость, моя избранница не дожила бы до свадьбы. Моя семья не поняла бы шутки… Альянсы со смертными это словно с животными спариваться, если не хуже.
Я тихо застонала, закрывая глаза. Лис - ты действительно дурак, или притворяешься? Ну, к чему тебе это представление? Самоуверенный мальчишка. Даже оборотню не под силу перебить стольких вооруженных крестьян. Из подвала ты выбраться мог, верю, но здесь - не подвал. Если ты срочно не отрастишь крылья, что, по твоим же словам, невозможно, ибо лисам не дано, нам не спастись.
Глупая-глупая Рани. Снова я попалась на своей доверчивости. Поверила, что возомнивший себя моим хозяином Старший вытащит из беды, а уж вопрос принадлежности решила обговорить по факту спасения. Вот теперь и умру. И напишут на моей могилке: "Собственность оборотня". Да что я себя обманываю? Не напишут. Не будет могилки. Сожгут, а пепел над текучей водой развеют, дабы не оскверняла Мать-Землю.
Вот Хаос! Говорили мне наставники, чтобы не связывалась со Старшими. Магам Единый велел истреблять поганое семя, не зря велел.
Я не сопротивлялась, когда меня привязывали к столбу. Не сопротивлялась, когда священник стянул с меня левую перчатку. А вот правую не смог. Совет позаботился, чтобы печать не мог снять никто, даже я сама. Но хватило и знака на левой - Ни-ра. Даже крестьяне знают его. Даже им известен Закон. Да ответят дети за родителей… Моя мать, Адьена Искра, была повинна в убийствах людей. Она использовала свой дар во вред простым, неодарённым. Её приговорили к Проклятию. Её и весь её гнилой род - до тринадцатого колена.
Моя смерть ничем им не грозит. Даже если приедут с Совета разбираться, признают невиновность убийц. Да и не убийц - палачей. У Проклятых нет никаких прав. Даже права на жизнь. И пусть мне кажется несправедливым то, что приходится отвечать за грехи, совершённые не мной, ничего это не меняет.
- Боишься, Рани? - раздалось сзади. Нас привязали спина к спине. - Не бойся, не время ещё костры жечь. Листопад ещё владеет этим миром - не даст пропасть, не уступит Огню. А и сам Огонь возмутится. Не его я, он чужого не возьмёт.
Я заскрипела зубами. Ну что тут сказать? Утешает лишь, что самоуверенный горе-спаситель - самоназванный хозяин сгорит вместе со мной. Вместе пеплом по ветру полетим.
Священник тем временем торжественно сообщил "грязному нелюдю", что у того есть право на последнее желание. Меня и в этом обошли - не положено.
- Есть у меня желание, - покладисто сообщил служителю Единого Всемилостивого и Всепрощающего Лис. - Вопрос есть. Ответишь - считай, исполнил долг. Скажи мне, человек, есть ли в этом мире хоть что-то, что оправдывает его существование?
Кто-то в толпе сплюнул. Раздались крики, дескать, чего с ним разговаривать, жечь надо такого умного. Но священник не торопился. Я не видела происходящего за моей спиной, но чувствовала его суровый взгляд.
- А ты что, не видишь смысла? - спросил он. - Единый создал его, и создал прекраснейшим из миров. А ты, нелюдь, говоришь, что его существование напрасно?
- Значит, он достоин существования потому, что его кто-то создал. Глупо. Запомни, человек, сам по себе этот мир не стоит и выеденного яйца. Лишь что-то или кто-то В НЁМ может послужить оправданием тому, что хаос ещё не прорвал Грань. - Лис тяжело вздохнул. Под лопаткой, как назло, зудело. Я уже готова была сама поторопить поджигателей - двух мальчишек с факелами, стоящих рядом. Я попыталась почесать спину о столб, но примотали меня так крепко, что не удалось. А Лис тут рассуждает о мире и о смысле. Ненавижу Старших! Настолько, насколько вообще могу кого-то ненавидеть.
Тут мой взгляд зацепился за досадливо морщащегося охотника, стоявшего чуть в стороне, у плетня. К его ногам жалась золотистая поджарая псина с умными глазами и пушистым хвостом. Охотник грыз мундштук трубки и покачивал головой. Похоже, не нравилось ему происходящее, но благоразумия хватало на то, чтобы не вмешиваться.
- Поджигайте, - плюнул священник. - Горите вы, отродья, в пламени.
- Ну-ну, - спокойно ответил оборотень. - Попробуйте сжечь. Посмотрим, удастся ли вам.
Страха нет. Только тупая обречённость, только усталость. Эти чувства мне доступны. Мне давно надоело бороться, уже не хочется жить. Это было лишь вопросом времени.
У этого мира нет смысла существования, нет его и у меня. Не считать же за него бесконечный путь, бесконечную борьбу за то, во что я не верю.
Дым. Горечь на языке. Я вжимаюсь в столб, словно пытаюсь слиться с ним. Это не страх - всего лишь рефлекс тела. Я жить не хочу, но оно - да. Охотничий пёс тихо подвывает. Ну что ты? По ком ты плачешь, Верный? По мне? Или по этому миру, которому совсем не стоит существовать?
Дым разъедает глаза. Сволочи, пожалели сухого хвороста, обрекли на удушье. Пламя не успеет добраться до меня, к этому времени я уже ничего не буду чувствовать. Даже магам нужно дышать…
Самое время вспомнить свою жизнь и признать грехи. Но не тянет на откровенность, даже перед собой. Не в чем раскаиваться, не о чем жалеть. И, если правда то, о чём рассказывают Старшие, это ещё не конец пути. Я вернусь. Прилечу ли на золотых крыльях, пройду ли сквозь осеннее пламя, буду ли в свите Сестры-Весны или взвою голодной вьюгой…
Кашляю, задыхаюсь, мысли путаются. Пламя занялось, лижет мои ноги, но жара я не чувствую. Ни боли, ни страха, ни жара - ничего. А вокруг паутина, словно гигантский паук поселился в деревне, опутал дома и людей своими нитями. Одна из них пронзает мою грудь. Пульсирует в такт моим хрипам, дергается, заставляет глупое тело биться в верёвках, изгибаться до хруста в позвонках. И голоса. Голоса с той стороны нити. Они зовут меня. Они просят меня. Они… И вдруг всё исчезает. Я обвисаю в своих путах, всё ещё не веря.
Огонь отступил. Словно живое существо, отполз от нас с Лисом, кольцом окружил.
- Не время жечь костры, - чей-то равнодушный голос. - Вы разбудили Осенний Огонь слишком рано, он не желает жертв, ему не нужны эти смерти.
Стоит. Наёмница. Маг. Я видела её где-то? В Академии? Красивая. Только странная. Не чистокровный человек, но и не Старшая. Чужая. Кто-то из Мастеров шептал украдкой, что она - Древняя. Лина… Да, её зовут Лина Огнь. Мастер Пламени, бывший член Совета, лет семь назад со скандалом его покинувшая и ушедшая на вольные хлеба. Та, о ком не говорят вслух, кого не вспоминают, но знают и помнят.
- Не приближайтесь! - Мастер Лина редко развела руки в стороны. Огненная дуга вспыхнула между её ладонями, серпантином закружила. Высший уровень сродства со стихией. - Стоять! Кто приблизится - уничтожу. За моей спиной засмеялся Лис. Хрипло. Безумно.
Охотник, тот самый, с трубкой, медленно двинулся к костру, но его огненный маг не остановила. Мужчина легко перепрыгнул через черту пламени и хмыкнул. Пёс отстал от него на шаг. Скользнув по мне взглядом, охотник обошел костёр.
- И что ты творишь? - с легкой укоризной произнёс он. Я почувствовала, как осыпаются мягкими хлопьями верёвки. Странно, жара всё не было, казалось, просто кто-то провёл меховой кисточкой по коже. Почувствовав, что свободна, я отлепилась от столба и, покачиваясь, спустилась к охотнику. Оставалась пара шагов, когда ноги не выдержали, но Лис подхватил меня, не дал упасть. Охотник хмыкнул и вновь закусил мундштук. А потом вдруг оказался рядом и, широко размахнувшись, отвесил поддерживающему меня оборотню оглушительную оплеуху. Голова того мотнулась, но он не только устоял сам, но и меня не отпустил. Я чувствовала жар его кожи, но, почему-то, не попыталась освободиться. А охотник рычал: - Глупый мальчишка! Возомнил себя бессмертным и неуязвимым?! На каждое бессмертие найдётся излишне изобретательная казнь! И Акира бросил, Эйш-Тан! Ты хоть понимаешь, что он натворил без пригляда?! Да ему теперь жить с этим! Думаешь, просто так Законы устанавливают?! Ты хоть понимаешь, чего мне стоило созвать Совет Семей и освободить тебя! Две недели! Две недели свободы - и ты уже влип в неприятности! Иногда мне кажется, что ты ищешь Хаоса! Либо ты прекращаешь валять дурака, либо…
Лис сверкнул наглыми глазами и сплюнул на чёрную землю. Стукнули друг о друга бусины. Этот тихий, почти неслышный звук набатом ударил мне в виски.
- Ты решил мне приказывать? Мне?! - А в голосе изумление. Не наигранное. Словно и правда представить не может, что кто-то осуждает его безумство. - Мне приказывать?! Ты что, окончательно разум потерял?
- Он прав, старый пень, не в праве мы ему, молодому да горячему, крылья подрезать. Не сгорел бы и без нас, - рассмеялась Мастер Лина. - Эй, Лисёныш, ты только объясни мне, старухе, чего это в подвале решил отсидеться? Охота в этом году знатная… Поехал бы с нами, развеялся, поймал бы ветер в крылья. Самое то, после…
Она не успела закончить, в охотника полетел первый камень. Деревенские сбились в стаю и, подбадривая себя криками и молитвами, атаковали. Дурное дело - нехитрое.
Я думала - конец деревне. Огненных магов не зря считают безумцами. Все они в ярости теряют голову. Говорят же - не дразни Пламя. Но нет. Не Мастер Лина остановила людей, а странный охотник. Просто вытянул руку и, легко шевельнув пальцами, остановил камни. Они замерли в воздухе, а он насмешливо глядел на людей. Уже не стаю - стадо. Сухой щелчок - и камни легли на землю.
- А она кто? - спросил он доброжелательно, но от этой его доброжелательности меня пробрала дрожь. От него веяло безразличием, гарью и вишневым табаком. - Маг?
- Проводник. Ты сам хотел, чтобы я нашёл себе спутника. Эту девочку за оборотня приняли, она… интересная. Я решил стать её хозяином.
Вот тут-то и исчезли все остававшиеся у меня иллюзии. Я уже обрадовалась, решив, что охотник и маг сумеют вбить в голову молодому оборотню, похоже, впервые выбравшемуся из своих дебрей, правила мира людей. Они лишь посмеялись. Словно… Словно сказанное Лисом было в порядке вещей.