Я будто находилась под действием какого-то гипноза, и мне не хватало сил даже на то, чтобы подавить в себе это желание двинуться с места. Глупая, это же крыша! Одно движение - и тебя будут по косточкам собирать!
Но для моего тела инстинкт самосохранения не был достаточно весомым аргументом. Кровь горела адским огнем, метясь во мне, точно в лабиринте, любыми путями пытаясь найти выход.
Мокрыми от пота ладонями я цеплялась за покатистую поверхность, боясь, что крыша не выдержит меня и тут же унесет вниз. Так в этом заключался план Теда, когда он сказал мне, что я обязана присутствовать в школе на Самайн? Чтобы я отсиживалась на крыше, где, возможно, тени меня не заметят?
С таким же успехом он мог бы вручить мне мыло и веревку - было хотя бы не так страшно.
Внезапно меня обуял гнев на саму себя, что я не удосужилась узнать обо всем раньше. Я хотела показать Лесли, что она была неправа и что Теду я могу доверять. Но, как всегда, я оказалась неудачницей.
Точно так же я пыталась доверять подруге, у меня за спиной крутившей шашни с моим бой-френдом. А что потом? Полосатый лежебока Дарси начнет воровать мой завтрак? Нет, сомневаюсь, что до этого вообще дело дойдет, потому что свои последние дни я явно проведу, не шевелясь, на этой "прекрасной" крыше, с которой открывался такой великолепный вид на звездное небо.
Оглянувшись через плечо в поисках хоть какого-то спасения, я увидела прозрачные вставки в крыше, через которые я могла бы увидеть, что в этот момент происходит в зале. Если мне удастся дотянуться до вполне надежного на вид выступа, то я смогу забраться и повыше. Хотя, если подумать, выше было уже некуда.
Я осторожно перевернулась на живот и, цепляясь руками за хлипкие черепички, перевела дыхание. Когда от каждого твоего движения зависит твоя жизнь, торопиться нельзя. Я почувствовала, как в кровь брызнул адреналин, тем самым усмиряя мое непокорное тело. Осторожно подтянувшись на руках, я в очередной раз заметила, что слишком быстро выдыхаюсь. Да, в моем случае пренебрегать уроками физкультуры было, по меньшей мере, безрассудством.
Наконец достигнув цели, я тыльной стороной ладони протерла одно из стекол и тут же ощутила сладковатый запах застарелой грязи. Похоже, школьную крышу редко ремонтировали, а мыли, безусловно, еще реже.
Но, вглядываясь в то, что происходило много футов вниз, я не могла поверить своим глазам. Может, я сплю? Но почему тогда в этом сне у меня совершенно случайно не выросли крылья, чтобы я ненавязчиво не спустилась на землю? И почему только боязнь высоты начинает развиваться только тогда, когда ты оказываешься на школьной крыше?
Последний вопрос был скорее риторический, но это не умаляло охватившего меня удивления. Может, это вовсе не стекла, а зеркала, искажающие пространство? Но тогда почему я видела только, как веселится старшая школа Мак-Марри, дергаясь под старую музыку и попивая разноцветные коктейли? Хотелось верить, что так оно и было, хотя в таком случае я не могла найти объяснения тому, куда же подевались все тени и почему, черт возьми, я оказалась на крыше.
Я не ожидала, что ответ на мой первый вопрос появится так быстро и при этом материализуется прямо за моей спиной. Из раздумий меня вырвало противное шипение и ударивший в нос запах плесени и сырости.
Между тем, чтобы быть покорно убитой на школьной крыше и гордо умереть, глядя опасности в глаза, я выбрала последнее. На меня тут же уставилась пара желтых сверкающих глаз, чем-то напоминающих стрекозиные. В этих существах я вообще все больше и больше находила связь с насекомыми, но моим наблюдениям вряд ли будет суждено стать проектом по биологии.
Тень что-то самозабвенно шептала скорее себе, нежели мне, свесив на бок отвратительно синего цвета язык, сплошь покрытый какими-то странными пупырышками. Возможно, у тварей язык служит чем-то вроде обонятельного органа, ведь носа я у него до сих пор так и не заметила. Я не могла понять, как такая мразь вообще могла являться эльфом, ибо с этими очаровательными созданиями из сказок ее роднили только слегка заостренные уши с торчащими в разные стороны жесткими волосами.
Я тщетно надеялась, что тень просто убьет меня, но глубоко внутри я знала, что нужна им для их извращенного жертвоприношения. Наверное, это чертовски больно, но откуда мне знать?
Приближая ко мне свои темные склизкие ручки, тварь победоносно ухмылялась (никак по-другому я не могла интерпретировать это выражение его клювообразного рта) и продолжало что-то бормотать не известном мне языке. Это было самое отвратительно зрелище, которое я видела в своей жизни. Это хоррор-шоу не шло ни в какое сравнение даже с комнатой страха, которую мы со Стеф посетили, отдыхая прошлым летом в Абеше, и после которой мы несколько дней не выключали на ночь свет. Я и подумать не могла, что мне в своей жизни придется столкнуться с вещами и пострашнее.
Секунды превращались в часы. Говорят, в минуты опасности перед человеком проносится вся его жизнь, но я могла только чувствовать исходящий от чудовища смрадный запах и думать о ядовитой слюне, капающей из его открытого рта.
Но тень не спешила сгребать меня в охапку, а сначала осторожно прикоснулась указательным пальцем к моей щеке. Чувство отвращения тут же завладело мной, и по телу пробежала дрожь. Это было еще хуже, нежели он просто ударил бы меня по голове и поволок в свой портал, чтобы там использовать меня для какого-то там ритуала. Понимать, что к твоей коже прикасается что-то темное и склизкое было даже омерзительней, чем испытывать физическую боль. Все мое существо протестовало против этих прикосновений, и я уже не чувствовала, что тень - мой спаситель. Это было временное помешательство рассудка, возможно, действительно даже гипноз, но только не мой собственный разум мог признать это лицо прекрасным. Это даже и лицом-то трудно было назвать!..
На какое-то мгновение мне почудилось, что у этого существа не было разума, точно у дикого зверя. Нет, конечно, он понимал, что делает, но для него это было сродни инстинкту, будто кто-то приказал… По крайней мере, этим легко можно было объяснить пустоту в огромных желтых глазах.
Если бы я не была в таком положении: не сидела бы на школьной крыше в драных колготках и с мыслью, что меня вот-вот заберут на обед, - мне бы даже стало жаль это существо. У него не было своей воли, не было души, потому что его глаза не отражали жизни.
Я почти не сопротивлялась, когда черные руки схватили меня и запрокинули на плечо низкорослой, но на удивление сильной твари. Мне уже никто не поможет, с этой мыслью я окончательно смирилась, едва тварь сделала шаг в пустоту, замерла в ней на мгновение, а затем мягко приземлилась на землю, и все за какие-то несколько секунд.
Болтаясь на плече у тени, я с грустью смотрела на горящий свет в актовом зале, где, наверное, по-прежнему продолжалась вечеринка. Жаль, что мне так и не удалось станцевать хотя бы один танец пусть даже под старомодную "Помни, когда".
Когда, наконец, Черная тень скрылась в лесу с добычей на плече, я услышала, как вдалеке раздались радостные вопли сородичей твари. Лопни я на месте, если они не умеют общаться с помощью мыслей - это вполне объясняло то, что меня уже ждали на небольшой полянке в самой чаще ночного леса.
Несшая меня тварь перекинулась с дружками несколькими обрывочными фразами, больше походившими на бульканье, на что остальные закивали головами и зачавкали клювообразными ртами. Все это больше походило на выражение того, что они сочли меня аппетитной, хотя я до последнего надеялась, что все обойдется тем, что мне лишь перережут горло.
Было так просто думать о предстоящей смерти! Мне никогда в жизни еще не было так легко! На душе было пусто, будто своими прикосновениями тварь выкачала из меня всю энергию. У меня даже не было сил напоследок настучать ей хотя бы по голове, чтобы потом умирать с чистой совестью, будто я боролась как могла.
Бульк-бульк.
К нам прихромала тощая тварь с глазами, застланными белой пеленой. Наверное, она была очень старая, поэтому и говорила так: не булькала - скорее, хрипела. К моему искреннему удивлению у этой тени совсем не было зубов: ни одного даже самого гнилого зубика, а только пустая бездонная глотка, как воронка, жадно затягивающая в себя ночной воздух.
Но, по-видимому, это была очень уважаемая тень, раз державшая меня тварь преклонилась перед ней на одно колено.
Более старая тень ничего не произнесла, но по напряженному виду обеих тварей я поняла, что они снова мысленно о чем-то переговаривались. Надеюсь, не обо мне? Эй, вы, уродцы, больше двух говорят вслух!
Не знаю, откуда во мне проснулся весь этот сарказм, но мне безумно захотелось сделать еще какую-нибудь гадость напоследок. Хуже ситуация уже быть просто не могла, поэтому я с нескрываемым удовольствием подняла голову на старую тень и что было силы плюнула ей прямо в лицо. Мой поступок тварь ошарашил, но вскоре закрытые дымкой зрачки вновь расширились, и установившуюся на поляне тишину прервал грозный хрип, доносящийся из беззубого рта. Кажется, я разозлила старого вождя не на шутку. Я видела, как дыхание его участилось, а щека (или то место, на котором должна располагаться щека, - я уже не была ни в чем точно уверена) задергалась в нервном возбуждении. Я была практически уверена, что старая тень выпустит свой гнев наружу и даст мне как минимум пощечину, но ничего не происходило. Заинтригованные не меньше меня сородичи тени как один задержали дыхание и ждали последующего развития событий.
Медленным растянутым движением тварь принялась тыльной стороной ладони вытирать лоб, куда я ему и попала. Длинные почерневшие когти на руках при этом угрожающе клацнули воздух. Вероятно, Черная тень считала, что будет отомщена, когда мое тело будет гореть на ритуальном костре.
Что ж, может быть, но уж только не сегодня.
Это был мой последний шанс. Резко дернувшись всем телом, мне удалось выскользнуть из лап сжимавшего меня чудовища. Запах в воздухе стоял просто-таки отвратительный, но привередничать времени не было, поэтому, вобрав в себя как можно больше воздуха, я что было силы ринулась бежать.
Меня так и подмывало обернуться, чтобы посмотреть, как быстро сориентировались мои захватчики, но я так и не услышала позади себя звуков погони. Они могли передвигаться и бесшумно, наверняка, для существ из параллельного мира наверняка не было ничего невозможного. И все же у меня было слишком мало сил, чтобы так быстро оторваться от преследователей.
Набравшись смелости, я остановилась и, резко крутанув голову, обернулась через плечо. Пробежала я, наверное, ярдов сто, но тени, к моему удивлению, даже не тронулись с места. Они стояли на той самой площадке, на которую меня притащил их соплеменник, и десятки пар желтых глаз одновременно уставились на меня, словно ждали объяснений. В них было скорее… удивление, будто они не могли понять, что побудило меня попытаться сбежать.
А затем я поняла, чем было вызвано их удивление.
К одному из толстоствольных деревьев, которые я не видела, потому что моя тварь держала меня к нему спиной, было привязано худое девичье тельце с поникшей головой. Девушка была без сознания, но я узнала ее, несмотря на хэллоуинский костюм безумной ковбойши: шляпа из мягкой кожи с огромными полями почти полностью закрывала лицо, а широкие светлые джинсы были все изодраны и искромсаны до такого состояния, что девушка казалась почти голой. Ни в какое сравнение с моими драными колготками эти повреждения не шли. Наверное, бедняжка сопротивлялась, и ее, в отличие от меня, твари тронуть посмели: с безвольно повисшей руки размеренно капали крохотные капельки крови. От представшей передо мной картины у меня остановилось сердце.
- Эовин… - прошептала я одними губами, но маленькая ковбойша не слышала меня. Она явно была без сознания, если вообще была еще жива. Глядя на ее обмякшее тело, я все время ловила себя на мысли, что не замечаю за ней признаков жизни.
Так вот почему они знали, что я останусь.
Я не двигалась с места, и тени тоже терпеливо ждали. Маленькие уродливые твари, они продумали все заранее. Может, у них и не было разума, но за ними обязательно стоял кто-то, кто таковым отличался. Эти хитрые маленькие твари…
Я была в отчаянии и не знала, какой мне сделать следующий шаг. Но любое мое решение обязательно приведет к моей смерти. Кто бы ни желал заполучить меня, он ни перед чем не остановится.
Гордо вскинув голову, я сделала несколько шагов по направлению к теням. Это было чистое безумие, но другого выхода у меня не было.
- Она, - я указала рукой на привязанное к дереву тело, прекрасно осознавая, что твари не понимали моего языка, - уйдет.
Тень, которая меня схватила, принялась утвердительно кивать и причмокивать, и остальные существа тут же начали повторять за ней, издавая эти отвратительные хлюпающие звуки. Спустя некоторое время тварь, которой я плюнула прямо в морду, взмахнула рукой и что-то пробурчала своим соплеменникам, которые тут же принялись отвязывать бездыханную Эовин. А они не такие уж и безмозглые, как мне показалось вначале.
Было глупо на что-либо надеяться. Может, так было предопределено. Решено кем-то заранее, что я приеду в этот забытый Богом городишко, чтобы стать новой зарей в эльфийской жизни. Мне хотелось верить, что, когда меня не станет, ледяным эльфам вернутся их северные земли и свобода, за которую они так долго боролись после того, как пришли люди и прогнали их прочь с Западной окраины.
На небо вышла луна. Круглая и ослепительно белая, почти прозрачная, точно привидение. Она напоминала мне холодный безжизненный кусок мрамора, напоминала стеклянные глаза эльфа, когда-то желавшего моей смерти. Как же давно это было! Как давно я была на этом холме с мягкой, точно пух, травой и мохнатыми ромашками с бескрайним числом лепестков! Я бы провела там вечность, если бы мне позволили.
Я чувствовала, как наступила полночь. Послышался медленный размеренный шелест: это природа засуетилась, почувствовав начало нового времени. Возможно, оно будет длиться вечность для этих гадких существ с черной мерцающей кожей, голой, как выступ каменной скалы.
Было много сказок, в которые я никогда не верила. Только когда мама еще была с нами, я особенно любила слушать на ночь, как она рассказывала нам с братом разные истории. Хоть Роджер и был старше меня, он всегда точно так же замирал, подложив руку под голову, и, еле-еле дыша, слушал эти невероятные сказки. Среди них была и история про Золушку, но мама рассказывала ее так, как не было написано ни в одной книге. Она говорила, что на самом деле, едва часы пробили двенадцать, бедная девочка превратилась в лунный свет и исчезла на небосклоне. Я тоже чувствовала, что превращаюсь во что-то другое, в светлое, совсем как Золушка из той - другой, непохожей - сказки.
Когда Эовин наконец отвязали, смешная карнавальная шляпа тут же свалилась с нее, обнажив лунному свету изящное маленькое личико в форме сердечка. Теперь я была уверена: Эовин жива. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась, будто она спит.
Старая тварь вытянула вперед свою костлявую руку и поманила меня к себе своим сморщенным пальцем. Мне ничего не оставалось делать, как покорно вернуться обратно на поляну и позволить связать себе руки за спиной толстой веревкой, которую завязали так крепко, что я почувствовала, как тяжело стала пробиваться кровь в онемевшие конечности.
Затем Тень провела выставленным вперед пальцем по воздуху, будто разрезая его как нож масло. Из образовавшейся щели тут же полился розоватый свет, и я ощутила пряный запах ванили.
А после кто-то мягко надавил на впадинку на моем затылке, и я превратилась в лунный свет, взлетевший высоко в небо и слившийся с томящимися в ожидании чуда звездами.
Часть вторая. Ледяное сердце
Почему я чувствую боль?
…
- Ты возьмешь меня с собой?
- Куда, моя девочка?
- Туда, за облака, где ты родился?
- Ты ведь знаешь, Джинни, я не могу. Там слишком опасно.
- Но я люблю опасности!
- Раньше ты никогда их не любила. Ты считала себя трусихой, девочка.
- Ты обещал, что будешь рядом, а сам обманул! Лесли была права! Ты солгал-солгал-солгал!
Он пытался мне что-то сказать, но я не хотела его слушать - лишь зажимала уши руками и по-детски капризничала: я тебя не слышу - не слышу - не слышу…
- Они убьют меня, Тед! И ты знал! Ты все с самого начала знал! Как ты мог?!.. Я тебе верила!
К моей щеке прикоснулась холодная рука, и боль стала постепенно отступать.
- Потому что у меня ледяное сердце, девочка.
Видение померкло, но раздирающая мое тело боль только усилилась.
Глава тринадцатая. План провалился
Это был один из самых страшных кошмаров, что мне когда-либо снился. Я словно была в своем теле и одновременно не в своем. Я слышала чей-то навязчивый шепот, раздающийся из пустоты, и смутно видела чьи-то сдавленные печалью лица. Кто-то просил меня о чем-то… Кто-то с легкими теплыми ладонями и мягкой кожей, так приятно касающейся моей.
Но в один миг все померкло, и вместо тихого вкрадчивого голоса я услышала чей-то душераздирающий крик. Тело обуяло огнем, и только тогда я поняла, чей это был крик.
Это кричала я. Кричала так, что в ушах закладывало, а сердце начинало биться со скоростью света. Мне было больно, но это была не простая физическая боль, а такая, будто душу разрывают на мелкие части, будто меня крошат, топчут. Я понимала, что должна прекратить этот крик, но не могла. У меня просто не был сил, точно меня уже просто не было. Но где-то там, далеко, оставался человек с белоснежной кожей и мягкой улыбкой, который одним своим взглядом умолял меня, чтобы я держалась.
Я изменилась. Нет, это была все та же я, но одновременно уже и не я. Куда делся весь тот страх, который терзал меня всю свою жизнь? Почему на его место пришла боль? Эта нестерпимая боль, от которой я даже не могла умереть.
Чуть-чуть приоткрыв глаза, я не могла понять, сплю я еще или уже нет. Под щекой чувствовалось что-то мягкое. Кажется, я могу различить… Мох. Да, точно, это именно мох.
Я вытянула левую руку вперед и нащупала что-то шершавое, твердое и в то же время хрупкое, крошащееся прямо у меня в пальцах. Дубовая кора. Несомненно, она.
Все было таким реальным, что, безусловно, это просто не могло быть сном. Кажется, я лежу у корней какого-то древнего дуба и слышу, как где-то вдалеке (а может, совсем рядом) кто-то яростно и отчаянно шепчет. Звуков было много, они переплетались в моей голове, образовывая прочную неразрывную сеть. Это были не человеческие голоса, а скорее бормотание ветра, и слов я не могла разобрать, но это было, скорее, оттого, что язык был мне не знаком.