- Мы все в беде,- скривил губы тесть, и Павел сразу вспомнил первое впечатление о нем.- Все,- повел рукой вокруг себя майор.- Весь шарик. И если Томка что-то такое тебе сказала или сообщила, это, зятек, сродни тому, что мужик сквозь зубы цедит, когда палец молотком прихлопнет. Это чтобы ты не раскисал. Томка - молодец. Умница. Профессионал. Пусть и вляпалась... - Майор поморщился, словно в рот ему попалась какая-то гадость,- А ты вот - дилетант. Сидел бы в какой-нибудь берлоге - глядишь, все бы и утихло. Ну да ладно. Я, как ты понимаешь, не по своей воле с тобой встретиться решил. Объяснить кое-что надо. В общих чертах. Подробнее, думаю, Томка сама расскажет, но не сейчас. Сразу скажу, парень, где она теперь - точно не знаю, связи с ней нет. Она сама связывается, если надо. А точнее сказать, появляется.
- Кто она? - потребовал ответа Павел.- И что за беда? Я не знаю, что там с нашим шариком, и киснуть не собираюсь, но она писала мне о себе!
- Тише,- поднял руки майор.- Тише, парень. Ты сначала скажи мне, что сам-то понял?
- Понял кое-что,- процедил Павел.- Охота на меня идет. Странная, но охота. И охотники... разные. Одни пасут меня чуть ли не с рождения, другие пытаются убить, потом тают в воздухе - конечно, если я не двинулся еще от всего этого. Третьи взрывают все, что со мной связано! Твой-то домик еще цел?
- Нет его уже,- задумался майор,- Взлетел. Кто взорвал - не знаю. Не подходил я близко. Да и черт с ним. Все одно кровью залит. Это все?
- Не все,- покачал головой Павел.- Или вы сами не знаете? Есть еще кто-то. Кто-то сильный и быстрый, как дикий зверь. Зверь, который орудует тесаком шириной от пяти сантиметров, длиной не меньше тридцати - сорока, с большой гардой с зубцами, что рвет тело. Этот... зверь убивает. Всех, кто так или иначе связан со мной. В вашем домике, кстати, тоже порезвился.
- Со всех сторон тебя обложили, выходит? - закусил зубочистку майор,- Просто под раздачу попал? И мы вместе с тобой... Я-то и вправду думал, что мы все в глубокой заднице. А ты вроде как глубже прочих забрался?
- Еще немного - и изо рта выскочу,- в свою очередь откинулся назад Павел, потом со стуком выложил на стол газоанализатор, открыл тубу и бросил рядом клинок.- У меня много вопросов! Вот это только их часть!
- Ты смотри! - покачал головой майор.- А наш-то пострел везде поспел. Саблю-то не у того ли мясника отобрал?
- Нет,- дернул подбородком Павел,- у того другой клинок.
- Что ж,- хмыкнул майор,- вопрос насчет барахла пока снимается. Саблю убрать можешь - тут я на эксперта не потяну, но кое-что и у нас есть.
Он выложил перед собой такой же прибор.
- Газоанализатор? - уточнил Павел.
- Называй как хочешь,- оскалил зубы майор,- Нейтрализатор, пеленгатор, терминатор. Обычно его называют "тор".
- Кто называет? - прижался грудью к столу Павел.- Что за существа те, кого я недавно считал людьми? Могут ли люди таять, исчезать? За каким чертом я сдался этому мяснику с тесаком, этому взрывателю?
- Есть версии? - стер с лица улыбку майор.
- Ничего в голову не приходит,- признался Павел.- Муть какая-то клубится. Либо месть за что-то, совершенное моим отцом, либо долг какой-то пытаются с меня взыскать. Обкладывают теми же взрывами и кровью, загоняют в угол, что-то выдавить из меня хотят. Только нет у меня ничего. Нечего из меня выдавливать!
- Загоняют, загоняют, а загнать не могут,- пробормотал майор.
- Смогут рано или поздно,- ответил Павел.- Я же дилетант. Сегодня среда? Четверг уже? А началось все в пятницу. В четырнадцать часов двадцать две минуты. Нет, с утра еще было сообщение от вас, что уезжаете на пару дней. Но в четырнадцать часов двадцать две минуты что-то произошло. Что именно?
- Война началась,- процедил сквозь зубы майор.- Маленькая, но тяжелая и кровавая война. И твоя Томка в ней не последний боец. Но это между нами, а официально - был объявлен карантин. В четырнадцать часов двадцать две минуты Томка объявила карантин. Специально смотрела на часы. Нравится ей все страивать - два, два, два.
- Какая война? - не понял Павел.- Какой карантин?
- Общий,- объяснил майор.- На всей Земле. Я ж тебе говорил о шарике. Слушай, я все-таки выпью. Конечно, и не такое видели, но сегодня я переволновался. Официант! Ты саблю-то убери свою, парень, убери. И тор прибери тоже. Ничего, привыкнешь еще. Без скрытности в нашем деле никуда.
45
- А подробней? - спросил Павел, когда майор один за другим отправил в глотку два стакана крепленого вина.
- Подробностей хочешь? - усмехнулся майор,- Подробности я как раз у тебя хотел узнать. Ты же у нас на переднем крае.
- Не понял,- выпрямился Павел.
- Ты только не дергайся попусту, - вздохнул майор,- Ты ведь, наверное, подумал, что свихнулся? Еще бы! Твари, внешне похожие на людей! Типы, которые исчезают! Я бы уж точно подумал, что свихнулся. Однажды и подумал так. Хотя кто его знает - может быть, и свихнулся... Но проблесками,- майор с кривой усмешкой постучал себя по лысому черепу,- я пока еще соображаю.
- Подождите... - хлопнул ладонью по столу Павел,- Что за война? Кто с кем воюет? Что за карантин? Почему на всей Земле?
- А ты хочешь сказать, что можно было бы ограничиться карантином в Москве и окрестностях? - поднял брови майор,- Нет, пока что вся эта хрень и в самом деле вокруг Москвы вьется, но карантин объявляется по всей планете. И не правительством, приятель, и даже не ООН. Эти все структурки не в курсе, поверь мне. Они в лучшем случае отметят где-то, что был такой странный тип - Паша Шермер,- странно жил и странно погиб. Шучу я. Карантин по всей планетке, а аномалия лечится по месту. Экстренными мерами!
- Аномалия - это я? - понял Павел.- А экстренные меры - убийства и взрывы? Карантин, насколько я понимаю, при болезни объявляется? Так что же, выходит, я и есть эта самая болезнь?
- Да что ты все про себя-то? - Майор достал сигарету.- О людях бы лучше подумал. Я ж тебе сказал - война. А война такое дело... Ты раньше времени-то в истерику не впадай. Попал, как кур в ощип, ну так не ощипали же еще?
- Кто с кем воюет? - громко прошептал Павел.- На чьей стороне вы, Томка? На чьей стороне эти?..
- На чьей стороне... - повторил последнее слово майор,- Какая разница, на чьей стороне воевать? Главное - за что. Ладно, слушай сюда. Ты кое на что годным оказался, хотя и не ожидал я от тебя прыти, однако вон тор сумел у жнеца отнять - не было такого еще пока, ну да ладно. Не перебивай, слушай. Скажем так, есть две стороны. Одна - как раз те, что тебя пасли. Другая - я, Томка, жнецы, что на тебя нападали. Да, нападали, дорогой. А что ж им делать, если от тебя фон порой идет, как от нечисти? Работа у них такая - нечисть давить. Не зашибли тебя - радуйся и не обижайся. Те, что тебя пасли,- не люди. Но ты ведь и сам это разглядел? Но маскируются они под людей. Классно маскируются. Тор их не распознает. Хотя и жжет. Но жжет только подраненных или мертвых, так-то они стойкие. Хотя черт их знает. Так вот, они должны быть уничтожены. Чтобы их не было. Земля - для землян. Они - как зараза. Поэтому - карантин. Понятнее стало?
- Откуда они? - прошептал Павел.
- Издалека,- пожал плечами майор.- Не будем уточнять, но издалека. Отсюда не видать. Я и сам не все знаю. Но враг серьезный. Умный. Попробуй вот смени личину... Можешь и не пытаться. А они... Сегодня вот в конторе засели, а завтра и в Кремль заберутся. Что? Не следовало объявлять карантин?
- А что им здесь нужно? - не понял Павел.
- Ты,- жестко сказал майор.- В конкретном случае - ты. А других случаев я и не упомню. Но ты не сам по себе, а как сын своего папеньки. Тут ты угадал. Уж не знаю что и как, не мое дело, но то ли натворил он что, то ли украл, но ищут они что-то. Ищут, копаются, изобретают... разное. Ты оглянись назад-то! Где твой дом? Где твоя квартира? Где твои родные? Ни о чем не говорит?
- Но у меня ничего нет! - прошептал Павел.- И не было! Чего им надо?
- Да ты сам можешь не знать, есть у тебя что или нет! - ударил кулаком по столу майор.
- А этот... в сером костюме? - спросил Павел.- Который исчезает? Жнец? Как это делается?
- Как тебе сказать,- нахмурился майор.- Он ведь не один такой, хотя тот, у которого ты тор отнял, вряд ли скоро появится: не приветствуется ротозейство. Жнец, конечно, не исчезает никуда. Его с самого начала нет. Он как агент высокого класса. Как самолет-беспилотник. Сидит где-то в тайной конторке среди таких же, дежурит, смотрит на экран, ждет, как пеленг выдаст сигнал о нечисти. Потом надевает на голову колпак, и вот уже его картинка, да еще с некоторой долей твердости, появляется там, где надо. И делает то, что надо. Служба! Хотя и не всегда удобно так, но для таких случаев, когда неудобно, есть, к примеру, я. Может, и еще кто. Но у серого, как ты говоришь, есть и преимущества. Стрельнешь в такого, ножом пырнешь - он, конечно, почувствует, но по-лю- бому отделается синяком. Сбросит с головы колпак да пойдет зеленкой мазаться. А вот если в нас с тобой пуля попадет...
- А этот... тор? - не понял Павел.- Как он передается?
- Ты меня о тонкостях не спрашивай,- поморщился майор,- Передается как-то. Он же не живой! Мне-то передали в свое время. Или думаешь, что я в оружейку за ним ходил? Я про телевизоры-то перестал понимать, когда они плоскими стали, а ты про "как оно передается". Еще спроси, от чего тор заряжается. Да хрен его знает! От чего-то! От магнитного поля, от ветра, от утреннего перегара. Работает - пользуйся! Я про себя знаю, что я реален, и знаю, что и я жнец, пусть и низшего разряда, можно сказать, вольнонаемный.
- Почему жнец? - не понял Павел.
- Потому что жну,- отрезал майор.- Как твоего якобы дядю, к примеру! Вот этими руками машину его с колодок спихнул. Не было у меня тогда еще тора.
- Так вы, выходит, тоже меня пасли? - прохрипел пересохшим голосом Павел.- А Томка?
- Томка? - переспросил майор и поморщился как от боли.- Томка - умница, но баба. Со всеми вытекающими. Оттого и страдает. Должна была присмотреть за тобой, разобраться, как так, вроде обычный человек, а порой звенишь на пеленге, словно пакость какая! Я так думаю, что папка твой тоже вроде обычного человека был, может быть, даже вольнонаемный у этих... чужаков, как я, но с другой стороны. Короче, когда кого-то пасет враг, невольно и сам пасти будешь. Просто так ничего не делается. Пасут - значит, будут доить. И чего они надоят, надо посмотреть.
- И что же, посмотрели? - процедил сквозь зубы Павел.- Все уже выдоили! Ничего не осталось!
- Посмотрели,- кивнул майор.- Томка посмотрела. Присохла к тебе, как дура! Чего только нашла? Черт бы с ним, пусть даже замуж вышла. Работа есть работа. Так ведь влюбилась. Да еще и понесла. А теперь скажи мне, что с ней сделает наша контора, если тебя эта контора пыталась убить без разговоров? Как пеленговала после карантина, так и била, покуда ты тумблер в башке у себя отщелкивать не научился.
- Выходит, что ей угрожает ваша же контора? - прошептал Павел.- Тогда чем она лучше чужаков? Не знаю, что это за контора, но мне она не нравится. Насчет отца не скажу, а мать убила она. И дядя вроде точно фальшивым был, однако растил меня пять лет, и я ревел, когда хоронил его. И его контора убила вашими руками без разговоров. И тренер мой тоже был чужаком, однако научил меня многому, и его контора убила. И Томка, кстати, какому-то конторскому языку меня обучала, ребенка от меня понесла, деньжат подкинула, одежду! По всему выходит, что и ее контора теперь убить должна? Что же это за контора такая? Чем хоть она от чужой конторы отличается? Ладно, карантин мне вроде понятен, хотя и не до конца: мясник этот и взрывы вокруг меня как-то не вписываются в картинку. Однако же и другой вопрос есть: те, кто Москву от этих оливковых и скуластых чистит, они сами-то какие на просвет?
- А какие бы ни были,- помрачнел майор.- Я и сам мало чего знаю, да и то, что знаю, не все сказать могу. Или ты думаешь, что хоть одна служба хоть в одном государстве в белых перчатках ходит? Не лезь в дебри. Убирают нечисть - и ладно. Эти чужаки - так, эпизод. И без них работки хватает. Ты и представить себе не можешь, сколько вокруг нас всплывает время от времени разной дряни. Вот! - Майор щелкнул тором, повел им перед собой,- Всегда наготове: чуть запищало - иди и разбирайся. Работа такая! А насчет твоей матери - дело тут особое. Никто ее убивать не пытался. Я тогда еще не при делах был, но, насколько понял, тебя хотели убить. Поверь, парень, в этой работе никто не смотрит - ребенок перед ним, баба или старушка... с костяной ногой. Будешь чикаться - долго не проживешь. Я нагляделся. Но на тебя тогда вроде как серьезный жнец вышел. Вышел, да не вышло у него ничего. Тор-то сам по себе на обычных людей не действует. Ничего с твоей матерью не должно было произойти. Это ты ее убил, парень. Уж не знаю, что ты сотворил, безвольно или намеренно, хотя что там говорить, младенцем еще был, но мать убил ты.
- Конечно, я,- кивнул Павел.- Тем и виноват, что пуля от крепкого лба отскочила да родного человека подсекла. А тот, кто стрелял, ни при чем. Он же рикошета не планировал.
- Думай как хочешь,- отрезал майор.- Только карантин после того случая с Земли сняли. Из-за одного тебя. Может, потому и таких, как я, стали нанимать.
- Чтобы приставить ко мне,- понял Павел.- А потом карантин решили возобновить. Интересно почему? Не для того ли, чтобы начать взрывать и крушить все вокруг меня? Не для того ли, чтобы начать резать? Что, опыт решили провести? Загнать меня в угол и посмотреть? чего это вдруг? Даже сигнал продумали: "Отбываю на два дня!" Так пять дней уже прошло! Вернулись? А Томка?
- Если бы я передал, что отбываю на один день, ничего бы не было,- процедил майор,- Мое сообщение значило, что авария на дороге с той фурой была подстроена. Я месяц пытался добраться до сути, да еще искал людей, которые могли бы объяснить, что и к чему, и вот только к последней пятнице все срослось. Левое колесо машинки было прострелено. Прострелено грамотно, так, что понесло ее на встречку. Но не из снайперки. Из "стечкина", возможно, с глушаком. На ходу из впереди идущей машинки. Хрен его знает, что за машинка была, водитель-то фуры не выжил. И странно, я скажу тебе, не выжил. Травмы были не тяжелые у него. Темная история с фурой. И действовал, конечно, не один человек. Кто-то ведь и тебя отслеживал! Или ты думаешь, все случайно срослось?
- Зачем это было надо? - не понял Павел.
- Не знаю.- Майор еще налил вина,- Может, это такой хитрый способ выдоить телка? Зачем-то его все-таки пасли столько лет? Ты же сам говоришь, что тебя загнали в угол? А тебя - значит, и Томку. Вот она и объявила карантин. Право у нее такое было - тебе от того только польза. Риск-то в чем? На тебя тор не действует, максимум - приложит об стенку. Все было рассчитано. Убирать надо было твоих пастухов: обнаглели.
- А об стенку-то обязательно прикладывать? - не понял Павел.
- Как тебе сказать... - почесал затылок майор,- Не все в нашей власти. Порой операции настолько секретны, что и своим не все скажешь. Все-таки с чужаками дело имеем. Или ты еще не понял? И так едва не опоздали. Сегодня по колесам стреляют, завтра в лоб пульнут... Ты, кстати, вольно или невольно большую пользу принес. Как их еще вычислить? Только через тебя. Так что считай себя почти что нанятым работником. Хотя что там осталось работы - по прикидкам, их сюда пробралось с десяток, но пятерых кончили сразу, так что пятеро успели личину сменить, не больше. Одного я уж давненько приложил - считай, четверку надо было вычислить.
- Так в чем же беда? - напомнил Павел.- Я о Томки- ном сообщении.
- В остальном,- поскучнел майор.- Непонятки, мать их... Взрывы эти. Мясник. Он ведь тоже не берется на пеленг. Я уж искал. Все эти дни потратил. И ни разу не пересекся. Он же не по следам твоим идет - просто тупо разделывает всех, кто так или иначе с тобой пересекался. Плохо, когда непонятки. Может быть, это какой вольнонаемный у чужаков. Или какой-нибудь из твоих знакомцев слетел с катушек. Или как бы не какая-то третья, а то и четвертая сторона. Проглядели, не учли, не предусмотрели. Ну дальше можешь себе представить. Проверки, разборки, и Томка в беде. Может, и я в беде, но мне на себя плевать. А ей,- майор пьяно ткнул пальцем куда-то вверх,- ответ держать. Слушай, ты извини, но я, кажется, ночую здесь, в машине.
- Что ей грозит? - спросил Павел.
- Не знаю,- пробормотал майор, но ответил так, что Павел понял сразу: ничего хорошего,- Но думаю, что гауптвахтой не обойдется. Могут ведь и понизить, и беременность прервать. Так что выручать придется девчонку. Она сейчас где-то там...
- Где - там? - повторил Павел неопределенный жест майора.
- Не знаю,- ударил по столу тесть,- Все, что смогла передать, так это то, что сделает звонок на тот телефон, что сейчас у тебя. Понял? Нужда придет - попросит о помощи, скажет, где она. Так что, парень, держи его под рукой. Глаз с него не спускай. Сообразил?
- И это все? - не понял Павел.- А что потом?
- Ты вытащи ее сначала,- повысил голос майор.- Ребенка сохрани. Потом и поговорим, что потом. Россия большая, место для заначки найдется. Было бы что заначивать. Или ты прятаться от тора не научился?
- Не знаю,- потер ладонями глаза Павел,- Опять ждать. А успею доехать-то?
- Успеешь,- уверенно кивнул майор.- Разгон часа в три будет. Ты только телефон держи перед собой!
- А как вы нашли меня? - вспомнил Павел,- Ну чужой жучок я уже вычислил, а вы-то как без жучка обошлись?
- А ты думаешь, что очками и костюмом можно скрыть твой нос? - усмехнулся майор.- Дорогой мой! Я жнец уже много лет, с тех пор как женушку мою одна пакость... убила и мне удалось ее топором прищучить! Не каждому удается. Тогда-то меня и... привлекли к этому делу. Томка тогда еще девчонкой была. Ну ладно, пора закругляться. Надо бы и честь знать.
- А вот еще,- вспомнил Павел.- У Томки такая привычка есть - некоторые вещи она повторяет по три раза. Опять же и "два, два, два". И другое. Ну слово в слово три раза одну фразу повторяет. Это зачем?
- Ерунда,- поморщился майор.- Привычка. Но привычка железобетонная. Если Томка что-то три раза повторила, значит, так оно и есть. Без сомнений!
- Когда мы знакомились... - Павел наморщил лоб, вспоминая,- Она сказала трижды, даже по слогам вот это: "Никогда никому не верь".
- Ну... - Майор погладил голову,- Это она погорячилась. Холодать что-то стало...
- Единственная дочь,- кивнул Павел и выложил на стол фотографию девчонки.- А это кто?
Майор словно окаменел. Только руки его задрожали и вцепились в край стола, заставив его заскрипеть. Девчонка на фото, несмотря на необычную, пусть и не такую яркую, как у Томки, детскую красоту, была похожа на майора. И теперь, когда тот сидел неподвижно, Павел был в этом уверен.
- Ленточка,- простонал майор и вдруг, блеснув слезами, зашептал яростно и быстро: - Спаси ее. Выручи. Помоги. Кляну тебя, попадешь туда - вытащи ее. Она - все! Все из-за нее. Только из-за нее! Поклянись!
Стержень вошел в лоб майора, как в перезревшую грушу. Тесть замер, открыл рот и через мгновение после того, как стержень исчез, упал лицом на стол. Павел замер.
- Счет приносить? - поинтересовался проходивший мимо беседки официант.- Вашему приятелю, я смотрю, уже хватит?