Так что виновных вроде и нет. Мятеж подавлен, и враги повержены. Но тем не менее государственная система герцогства Штангордского уцелела только благодаря внимательности старшего сыщика-наблюдателя Корна и необдуманным поспешным действиям противника. А когда после бессонной ночи стало известно, что было совершено нападение на приют, в котором воспитывались дети дромов, радость от победы рассеялась окончательно.
В подземном святилище Белгора все, кто знал о предсмертных видениях покойного Конрада Третьего, собрались на совет. Всё так же в центре святилища стояла статуя Белгора, убивающего дракона. Всё так же горели свечи. И всё так же в креслах сидели люди, решающие, как быть дальше. Герцог Конрад Четвёртый, верховный жрец Хайнтли Дортрас, граф Таран, капитан Штенгель, а теперь ещё и Корн.
– Мы проиграли, – хриплым усталым голосом произнёс граф Таран. – Я виновен в этом, пригрел на груди змею. Но слово чести, корнет Фиделюс зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и превосходно подходил на место секретаря.
– Поправка. – Голос герцога был не менее усталым и измученным, чем у графа Тарана. – Мы чуть не проиграли. Игра ещё не окончена, отбито лишь первое нападение. Потерян приют. Однако три основных фигуранта живы. По крайней мере, пока. Где они сейчас, Таран?
– Неподалеку от площади Умельцев, в доме мадам Эрмины Хайлер. Филёры доложили, что во дворе валяются трупы наёмников, а мальчишки собираются покинуть дом и направиться в Старую гавань.
– Уже что-то. – Конрад Четвёртый невесело усмехнулся и спросил Штенгеля: – Капитан, вы напрямую общались с этими волчатами, как они поступят?
– Ваша светлость, поступки этих, как вы верно заметили, волчат мне предугадывать до сих пор не удавалось. Но моё мнение таково: они, несомненно, станут мстить своим врагам. Разумеется, если будут знать, кто они.
– Ваши рекомендации?
– Открыть мальчишкам наш интерес, не углубляясь в подробности. И если получится договориться с ними и заинтересовать, необходимо выделить им опытных инструкторов и форсировать повышение их воинского мастерства.
– Хорошо, полковник.
– Прошу прощения, ваша светлость, но я только капитан, – заметил Штенгель.
– Не спорьте со своим повелителем, виконт. Если я сказал, что вы полковник, значит, так оно и есть.
– Служу герцогу! – выкрикнул Штенгель, вскакивая с кресла.
– Вольно. – Герцог устало махнул рукой. – Кроме того, с этого момента вы заместитель графа Тарана.
Начальник Тайной стражи скривился, так как считал, что заместитель ему не нужен, а герцог продолжил:
– Старший сыщик-наблюдатель Корн.
– Я, ваша светлость. – Теперь с места вскочил филёр.
– Отныне вы капитан и маркиз.
– Служу герцогу!
– Продолжим. – Конрад Четвёртый продрог и хотел покончить с делами поскорей. – Достопочтенный Хайнтли Дортрас, хотелось бы узнать ваше мнение.
– Поддержу полковника Штенгеля. Во время подавления мятежников он засветился, и прятаться за личностью вора Лысого смысла теперь нет. Поэтому сегодня же полковник отправится по всей форме в Старую гавань и решит дело с мальчишками на месте.
– Да будет так, – подтвердил слова жреца правитель Штангорда и спросил: – А что делать с рахами?
– Что они с нами делать будут, а не мы с ними, вот вопрос, – пробурчал глава Тайной стражи. – Война неизбежна. И как только степь просохнет, они первыми атакуют нас.
– Штенгель, – герцог повернулся к новоиспечённому полковнику, – в подготовке мальчишек исходите из того факта, что времени осталось полгода. Даже если мы не устоим и будем уничтожены, как говорил посланец богов моему отцу, я хочу, чтобы они отомстили не только за свой народ, но и за наш.
– Будет сделано, ваша светлость! – отозвался Штенгель.
– Достопочтенный, – вновь обратился герцог к жрецу, – в связи с надвигающейся войной против рахов мы можем рассчитывать на помощь жрецов?
– Несомненно. – Голос жреца звучал твёрдо. – Рахи первыми употребили силы своего бога против людей, и мы отреагируем на это. К сожалению, должен признать, что мощь противника велика. Поэтому мы не сможем атаковать, но нашу оборону они не проломят, и нам есть чем удивить врагов.
Молодой герцог, который до недавнего времени и не помышлял о том, что так скоро сменит на троне отца, встал. Он ещё раз оглядел всех собравшихся в святилище и промолвил:
– На этом всё, господа, расходимся.
17. Пламен
Весь день мы отсыпались. Никто нас не тревожил, и только к вечеру, когда мы вернулись в "Отличный улов", в подробностях узнали о событиях, которые происходили в Белом городе. Мятежные дворяне, в основном из тех, кто промотал и прокутил богатство предков, решили скинуть герцога. Что характерно, скинули бы, если бы не подоспевшие на помощь Конраду Четвёртому жрецы Белгора, раскатавшие мятежников в кровавый блин. Обычно служители культа в мирские дела не вмешивались. Но мятежники оказались глупцами и приняли помощь от культа Ятгве. А это уже измена родовому богу-прародителю, и каралась она очень строго. Поэтому сейчас в Белом городе происходил суд над изменниками, и, судя по всему, запылают ночью на площади перед замком герцога яркие высокие костры. С еретиками и изменниками в Штангорде никогда не церемонились. За незаконную ворожбу и колдовство сразу на каторгу отправляли. А за помощь чужеземным культам – костёр, плаха или глубокий омут. В зависимости от того, какое решение примут служители Белгора.
Впрочем, нас это волновало мало. Свой враг теперь имелся, и думать следовало о нём.
Мы посидели, послушали разговоры братвы, поужинали и собрались уходить. Однако в таверне появились встревоженные авторитеты, Кривой Руг и Дори Краб. Все заметили, что они ведут себя странно, и таверна притихла. А они заняли свой стол, и Дори, махнув рукой, позвал нас:
– Парни, идите сюда.
Стол у паханов большой, места всем хватало, и когда мы подсели, Кривой Руг без предисловий спросил:
– Где вы сегодня ночью были?
– В приюте сиротском. Знаешь ведь уже, что наёмники там бойню устроили? – Я ничего утаивать не стал, смысла нет, и если хозяин Старой гавани захочет что-то узнать, то узнает непременно.
– Слышал. – Кривой Руг крепко приложился кулаком по столу. – Странная история и тёмная. Из-за чего они всех ваших вырезали, узнали?
– Рахи убийц прислали, по старой памяти.
– Ладно, то ваши дела. Но если помощь потребуется, обращайтесь. Не вам с наёмниками и убийцами тягаться, рано ещё. Сегодня повезло, что из засады всех повалили, а прямого боя вам не выдержать.
– Хорошо, – согласился я.
– Лысого давно видели?
– Вчера. Он в город направился и пропал. Мы его ждали, но он так и не появился.
– Понятно… – протянул Кривой Руг, сделал большой глоток взвара, пристально посмотрел в мои глаза и сказал: – Лысый тайным стражником оказался.
– Да ну?! – искренне удивился я. – Это ведь вор, настоящий. Не может того быть.
– Его многие в городе видели, и он ходил с серебряной бляхой на груди. Один из основных героев победы над мятежниками, тайны уже нет, и его лично герцог утром награждал.
– И что теперь будет?
– Посмотрим, – задумавшись, сказал Руг.
– А с нами что?
– Всё так же, живите как живёте.
Дверь таверны громко хлопнула, и к Кривому Ругу подбежал один из его людей, Федра. Он наклонился к пахану и быстро зашептал что-то на ухо. Хозяин бандитского района выслушал его и нахмурился. Потом полушёпотом пообщался с Дори Крабом, и тот ушёл.
По "Отличному улову" зашевелились бойцы Кривого Руга, и я спросил:
– Проблемы? Нам уйти или своих ребят подтянуть?
– Сидите. – Голос пахана был напряжён. – Оружия лишнего не надо. К нам гости идут и, судя по их спокойной походке, намерены разговор разговаривать. Ждём.
Минут пять, попивая взвар, мы просидели в полной тишине. Таверна полностью опустела, и кроме нас остались только вышибала Гонзо у дверей и Дори Краб, который встал за стойкой. Непонятная ситуация, и Кривой Руг ничего не говорил. Однако беспокойства у меня, как ни странно, не было.
Перед таверной забряцало оружие, как если бы там находился целый взвод воинов. А затем дверь открылась, впуская в тёплое помещение холодный ветерок, и появился Лысый. Однако это был не тот вор, которого мы знали и считали своим, а кто-то иной, с совершенно другой походкой, движениями и манерами. Он скинул на боковую перекладину у двери подбитый мехом плащ и в чёрной униформе тайного стражника, сверкая золотым эполетом на плече и серебряной бляхой на груди, прошёл к столу.
Я присмотрелся к нему. Действительно, перемены разительные, и не только в одежде. Тот Лысый ходил вечно напряжённый, оглядывающийся, ждущий подвоха. Хм! Этот же наоборот. Спокойный, уверенный и знающий себе цену человек, настоящий служака и дворянин.
Лысый молча сел за стол авторитетов. Мы тоже молчим. Он окинул нашу компанию прищуренным взглядом и нарушил настороженную тишину:
– Добрый вечер, господа воры, бандиты, убийцы и тунеядцы. Позвольте представиться: капитан, тьфу, не привык ещё, полковник Штенгель, заместитель начальника Тайной стражи.
– И тебе доброго вечера, полковник, – стараясь держать марку, усмехнулся Кривой Руг.
– Здрасте, дядя Лысый. – Звенислав шутовски кончиками пальцев приподнял свою шапочку.
– Лысый в прошлом. – Полковник явно был доволен собой, но заставил себя убрать улыбку и посмотрел на нашу троицу: – Пока не буду вам ничего объяснять, со временем сами всё поймёте. А сейчас скажу, что велено. Перед вами, парни, мы виноваты. Не уберегли ваших приютских. Ждали беду и приняли меры, но они оказались запоздалыми и недостаточными.
– Воспитатели? – спросил я.
– Да. – Полковник нахмурился. – Специальная группа Тайной стражи "Щит". Сержант Лука единственный, кто уцелел. Его жрецы по доброте душевной подлечили, и он вам поклон передаёт.
– И ему всего доброго.
Штенгель, или кто он там, повернулся к стойке, приподнял руку, щёлкнул пальцами и сказал:
– Дори, организуй нам чего-нибудь горячего и сам присаживайся. Поговорим, ведь не первый год знакомы.
Как из воздуха в руках Краба появился расписной поднос с несколькими кружками взвара, и он подошёл к столу. Аккуратно, можно сказать, с какой-то особой природной грацией он поставил питьё на стол, расположился рядом с Ругом и сказанул:
– Всегда знал, Лысый, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
– Ой, только не надо, – поморщился полковник. – Дориан, тот факт, что ты по праву крови виконт Маргар, не делает тебя умнее и хитрее, чем ты есть на самом деле. Ничего ты не знал и не подозревал. Так что оставь словоблудие. Перед фраерами будешь показывать, какой ты по жизни продуманный человек.
– Зачем пришёл, полковник? – Кривой Руг хоть и улыбался, но был напряжён. – Арестовать нас хочешь или очередную зачистку устроить? А может, поглумиться над нами зашёл?
– Никто вас арестовывать не будет, Руг. По крайней мере, не сегодня, не здесь и не сейчас. Меня интересуют они. – Он кивнул на нас.
У меня после этих слов внутри захолонуло. Первая мысль – бежать. Как можно скорее и как можно дальше. Но я прислушался к себе, нормальные ощущения, опасностью от слов тайного стражника не веет. Опять же, куда бежать и кому мы на всем белом свете нужны? Здесь мы под защитой Кривого Руга, у нас есть подручники и какие-то перспективы. Нет, бежать никуда пока не надо. А нужно внимательно послушать этого странного полковника. Поэтому я переглянулся с парнями, и они согласно опустили глаза. Решено, слушаем сыскаря дальше.
– Что так? – спросил Кривой Руг.
– Руг, есть вещи, которые лучше не знать и воспринимать как данность. Поверь на слово, судьбой этих парней заинтересовался лично герцог, и не только он.
Авторитет молча кивнул, и пришел мой черёд:
– И что, в замок нас потянешь, полковник?
– Нет, там вам будет опасно, недобитков после мятежа ещё много затаилось. Останетесь до весны здесь, если Кривой вас не выгонит. А дальше сами определитесь, как вам жить. Позже поговорим подробней, а пока предлагаю такой вариант наших дальнейших взаимоотношений. Кривой Руг остаётся главой Старой гавани, никто ему в делах мешать не будет. Лишь бы не лез туда, куда ему лезть не следует, не наглел и не помогал врагам герцога. Дори Краб остаётся его правой рукой. А мальчишки до конца весны остаются под вашей защитой. Я же буду за всем происходящим наблюдать и руководить их обучением.
– Объяснить, значит, не хочешь, зачем мы тебе?
– Не мне, – полковник пожал плечами, – а герцогу. Мне вы без надобности, но я человек службы. Сказали за ворами присматривать, присматривал. Сказали за вами наблюдать, наблюдал.
– Предсмертное видение герцога Конрада Третьего?
Штенгель улыбнулся и задал встречный вопрос:
– Наёмника пытали? Правильно, так всё и есть, но повторю: Кривому и Крабу этого знать не надо. У них свой путь, у вас свой.
– Замнём эту тему, – высказался Кривой Руг. – Раз не надо нам чего-то знать, пусть оно так и будет. Ты, Лысый, лучше расскажи, как так ловко личину вора на себя напяливал, что никто тебя распознать не мог. Даже Перстень тебе верил.
– Перстень он для вас, а для меня полковник Кремор. Слыхал о таком?
– Известная личность, – буркнул Руг.
– Как же так? – Впервые я видел, что Дори Краб был в растерянности. – Перстня я лично знал, дел с ним провернули немало.
– И много вас ещё таких рыцарей плаща и кинжала в моём районе сидит? – Местный хозяин злился.
– Хватает, – туманно заявил Штенгель. – За вами ведь, как за детьми малыми, глаз да глаз нужен. Вдруг что не то сотворите.
Кривой Руг пробубнил под нос что-то неразборчивое, а полковник встал и спросил:
– Так что, договорились?
– Договорились. – Ответ Кривого Руга был очевиден.
– Виконт? – Штенгель посмотрел на Дори Краба.
– Не называй меня так! – вспылил Краб, но как-то сразу угас и повторил вслед за своим паханом: – Договорились.
– Вы как? – Теперь сыскарь посмотрел на нас. – Предупреждаю сразу, рванёте в побег, скатертью дорога, ловить не будем. Но там, за пределами города, вы потенциальные жертвы для охотников за головами.
– Согласны, – нестройным хором отозвались мы.
– Хорошо. – Штенгель раскланялся с нами, словно с дворянами, и, уже поворачиваясь к выходу, сказал: – Тогда завтра в таверну придёт ваш бывший воспитатель Лука, а с ним ещё два человека. Они будут вашими наставниками в изучении боевых искусств. Вы должны стать воинами и отомстить рахам за своих родственников и убитых сирот. Так сказал герцог Конрад Четвёртый. И так сказал верховный жрец Хайнтли Дортрас. В Штангорде эти слова больше чем писаный закон.
– Полковник, – окликнул я его.
– Да, Пламен? – Накидывая на плечи плащ, он неспешно повернулся в нашу сторону.
– Ты сказал, что до конца весны нам срок. А что будет летом?
Штенгель бросил одно слово:
– Война!
Полковник покинул таверну, и в полной тишине Дори Краб, за которым сентиментальности никогда не наблюдалось, задумчиво произнёс:
– Да, встряли вы парни. Куда катится мир? Не понимаю.
18. Пламен
Прошла ещё одна ночь, и, как обычно, во главе трёх десятков будущих воинов мы направились в таверну, где нас должны ожидать новые наставники. Опять над нами кто-то будет стоять – решили мы вчера, и это нам не понравилось, поскольку уже привыкли сами за себя отвечать. Однако, подумав, пришли к выводу, что всегда можно раскидать учебный процесс и повседневную жизнь по разные стороны баррикад. И необходимо перетерпеть какое-то время, раз это необходимо. Всё равно иного пути нет, раз бежать некуда.
В "Отличном улове" своих будущих учителей определили сразу. Поскольку кроме обычной публики в таверне находились только три человека, которых мы не знали. Точнее, двое. Ведь третьим был живой и абсолютно здоровый воспитатель Лука из приюта. Чудеса, да и только. Хоть образно, хоть реально. Вчера ещё он при смерти был, а сегодня сидит и завтракает.
Садиться за стол пока не стали, наша очередь вторая, когда бойцы Кривого Руга насытятся и разбегутся по делам. Поэтому через чёрный ход мы вышли на двор, а нашим наставникам я кивнул, мол, давайте за нами следом. После чего они оставили свой завтрак и вышли во двор.
Луку, как я уже говорил, мы знали. Типичный сержант, здоровый, морда кирпичом, руки как лопаты. Боец, одним словом. Второго определить можно было также без особого труда. Жрец Белгора, только они имеют право носить одежду с золотой каймой понизу одежды. А вот с третьим возникла некоторая неопределённость. Вроде бы воин, костяшки на пальцах набиты, походка упругая, взгляд внимательный и сосредоточенный. Однако длинные волосы на голове, субтильность тела, жёлтые модные ботиночки на ногах и мандолина за плечами выбивали его из этого образа.
"Ладно, еще разберёмся, кто таков", – подумал я.
Наши босяки приступили к утренней разминке, которой их научил ещё вор Лысый, преобразившийся в течение одной ночи в полковника Тайной стражи Штенгеля, а мы уселись на брёвна. Наставники подошли вплотную, и разговор начал жрец:
– Мир вам, мальчики.
– И вам, достопочтенный, – хором откликнулись мы.
– Я так понимаю, что это вы – Пламен, Курбат и Звенислав?
– Да, это так, достопочтенный, – ответил я. – Извините, не знаю, как вас зовут…
– Меня называйте просто достопочтенный Манфред. – Он помедлил и поправился: – Хотя лучше просто Манфред. Так как нам придётся много общаться, а время дорого, и не стоит привлекать к себе внимание.
– Сержант Лука, – представился наш бывший приютский воспитатель. – Временно прикомандирован для занятий по рукопашному бою.
– Джоко, бродячий бард, – отрекомендовал себя субтильный тип, красиво шаркнул ногой, ловко перекинул из-за плеча мандолину и, проведя пальцами по струнам, выдал начало весёлой портовой мелодии.
– А если серьёзно? – хмуро поинтересовался Курбат.
– Разведка. – Бард мгновенно согнал с лица веселье. – Кроме того, хороший фехтовальщик и неплохой наездник.
– Мощный состав, – сказал я, разглядывая наставников, и спросил: – Каковы ваши предложения относительно тренировок?
– Сначала вопрос. – Бард оглядел двор трактира. – Готовим только вашу тройку или всех?
– Думаю, нас и ещё десяток тех, кто постарше и покрепче.
– Думаешь или уверен?
– Сейчас разберёмся. – Я соскочил с бревна и направился к босякам, уже закончившим гимнастику и сгрудившимся в кучу.
– Становись! – выкрикнул Длинный Лога.
Толпа приобрела какое-то подобие неровного прямоугольника, каким мы строились в приюте, и, подойдя вплотную, я спросил:
– Кто с нами троими до конца пойдёт, до самой смерти? Поднять руки.
Никто долго не думал, и над головами поднялся лес рук.
– Опустить руки, – скомандовал я и, когда они исчезли, сказал: – По весне мы уходим из Штангорда. Но это не значит, что мы не вернёмся. И я знаю точно, что те, кто здесь останется, по-прежнему будут при Кривом Руге. Нам нужен только десяток. Длинный Лога, отбери парней постарше, и будьте готовы к жёстким тренировкам. Над остальными главным будет Квирин Игла. Разойтись! Всем в таверну на завтрак!
Вернувшись к брёвнам и примостившись на своё место, я спросил барда:
– Всё слышал?