- Я чувствую, Слава, - Лис облизал пересохшие губы, - пойми это. Он нужен для спасения Галаэйи. Моя обязанность - принести его! Я гнался за ним четыре года. - Варрен обхватил виски и начал раскачиваться взад-вперед. - Как-то мельком услышал, что он может находиться в одном из княжеств Рустии. Подумал: раз в княжестве - значит, у князей. Но его нигде не было. Ни у них, ни у приближенного к ним окружения. А после меня поймали. Я сбежал… И ты… Боги! Они послали мне тебя. Я уверен!
- Что случится, если его принести? - опомнился Всемил.
- Не знаю, - Лис потупился. - Но он поможет.
- А ты не мог попросить? Сказать: "Милая Радослава, не подаришь ли ты мне, убогому, камень"? Нет же, зачем, так скучно! Разыграть спектакль - другое дело!
Во мне речь Лиса не вызвала сочувствия или уважения. Сплошное уязвление и неприязнь.
- Если бы ты оказалась связана с камнем, он мог воспротивиться и не подчиниться мне. Пусть и ценой твоих сил, но я собирался порвать вашу связь. Ещё тогда, в Капитске, когда пришел к тебе ночью…
- Ах ты!
Я подлетела к варрену и отвесила ему звонкую пощечину. Из распухшего после драки с Всемилом носа вновь потекла кровь. Лис машинально стер её рукавом.
- Получается, ты наткнулся на симпатичный камешек и решил укокошить его владельца?! А если бы он оказался безделицей?
- Было бы обидно. - Я почти замахнулась для второго удара, но Лиса вовремя перехватил запястье. - Послушай, так было лишь сначала. Да, я хотел убить тебя, приготовил оружие. Но потом… та ночь… Она всё изменила.
- Какая ночь? - не вовремя напрягся Всемил.
- Слава, - Лис, словно не услышав князя, дотронулся до моих пальцев, - тогда я забыл обо всём. К бесам камень, спасение, плодородие. Ты изменила меня.
У князя щеки покрылись пунцовыми пятнами. Он едва не вцепился в Лиса, но остановился в двух шагах от нас и скрестил руки под грудью, вздергивая подбородок.
- Откуда ты разузнал, как сделать смоляной отвар? - по слогам процедила я.
- Неважно, честно. Слава, услышь меня! Я не причиню тебе вреда. Плевать, откуда браслет, зачем он, какая между вами связь. Я безвреден. Клянусь всем, что имею.
"То есть, ничем", - безрадостно подумалось мне. Перспектива дальнейших совместных подвигов с каждым словом сильнее затягивалась тучами.
- Хорошо, - грустно заключила я, - с одним предателем временно разобрались. Теперь насчет случившегося. Эй, князь, посмотри сюда.
Всемил картинно отвернулся.
- Как скажешь, я и со спиной пообщаюсь. Итак, что это было? Чернокнижье.
Реакция оказалась предсказуемой. Неестественно выпрямившийся князь развернулся обратно. Его брови взлетели ко лбу.
- Но… - Всемил лепетал, словно младенец. - Она ж… кровь… Ты не ведьма… А книжка?
- Так, начнем по порядку. Да, сила передается обрядами от одной чернокнижницы к другой. Да, она творится на крови, как своей, так и чужой. И книжки ей не нужны, да и зазубренные фразы - тоже. И… Да, Всемил, я - ведьма.
Признание далось легко. Я долго прятала его в себе, боялась, закапывала вглубь, но оно рвалось наружу. С каждой неумелой ворожбой, с очередным шрамом от пореза. Темнота жгла душу, прося о свободе. И она её получила. Когда-нибудь я обуздаю саму себя, пока же я - ведьма.
- А обучение у известных чародеев? - непонимающе моргал князь, делая мелкие шажки назад. - Ты соврала? Но прислали-то тебя из столицы, я лично читал бумаги.
- Просто ваш Капитск - такое захолустье, что туда отправили первую попавшуюся кандидатуру, настрочив в рекомендательном письме бес знает что. Мне требовалась работа, дом. Прости.
Всемил скривился от отвращения. Он схватил сумку с вещами и торопливо пошел к раскинувшим пушистые лапы елям.
- Ты куда? - удивленно.
- Подальше от тебя. Не приближайся ко мне, ведьма. - И Всемил скрылся за деревьями.
Лис хотел что-то добавить, но я уже подхватила книгу, кота и побежала следом за ушедшим князем.
Оставшиеся сутки мы втроем объяснялись исключительно жестами; чаще - неприличными. Хрупкий мир рухнул. Любая правда слаще лжи? Ну-ну.
В-пятнадцатых, не верьте её оправданиям
"Тяжелее всего не признать поражение, а осознать, что всё делалось впустую. И без твоих поступков всем было бы лучше".
Житейские рассуждения
За последующие дни мы обмолвились едва ли парой-тройкой слов - когда выбирался кратчайший путь. Ложились спать в тишине и будили друг друга пинками, посему никто не рисковал просыпаться последним.
Конечно, любой вполне мог уйти. Но при всех смертельных обидах мы держались вместе: ждали отстающего и готовили пищу на троих.
Я четырежды извинялась перед Всемилом - надо же, заставил чувствовать себя виноватой, - но тот не реагировал.
Лис мельтешил, будто побитый пес подле хозяина: он таскал сумки, собирал грибы, разыскивал поляны для отдыха и наполнял фляжки до краев в найденных им же ручейках. И преданно заглядывал в глаза. Чхать я хотела на его преданность!
А дорожка расширялась, обретала черты мощенной, перестала вилять чудными зигзагами. Недавно отшлифованные указатели показывали, сколько верст осталось до столицы. Число пугало, но я понимала, что прошли мы в разы больше, и поэтому пыталась забыть о плохом.
Возник вполне закономерный вопрос: что дальше? Всемил пойдет на поклон к родителям, а мы с Лисом доставим "важную персону" и отправимся в изгнание? Ну нет, я истоптала башмаки не ради такого исхода.
- Князь, что будет с нами, когда мы приведем тебя домой? - угрюмо обратилась я.
Всемил, чего и следовало ожидать, многозначительно молчал.
- Отвечай, - с резкостью в тоне.
Князь ускорился. Нет, я терпела детские выходки, но ребячество уже засело рыбьей костью посреди горла. Я, протяжно зевнув, уселась у обочины и открыла книгу где-то на середине, блуждающим взглядом бегая по страницам.
- Чем занимаешься? - Лис заглянул за плечо и чуть не получил локтем в живот. Чтоб не лез.
- А, - я ответила нарочито громко, - ерунда. Как считаешь, князю подойдет обличие жабы или муравья?
Всемил остановился. Он вроде не сменил брезгливого выражения лица, но вполоборота повернутый корпус намекал на то, что мужчина напряженно прислушивается к беседе. Вероятно, инцидент с исчезнувшим голосом полностью убедил его в том, что я обычно исполняю задуманное.
- Жабы, - любезно подсказал Лис.
- Замечательно.
- Эй! - Князь одним прыжком подлетел ко мне. - Остановись.
Что, голубчик, клюнул на ведьмовскую уловку?
- Заклинаю силы природные, подкрепленные землею-матушкой, - я деловито собрала в кулак горсть песка и рассыпала его вокруг себя, - речи пламенные услышать да обратить неугодного, горделивого князя в жабу болотную, зеленую аки трава увядшая.
- Хватит! - Всемил принялся выдергивать книгу.
- Отпусти, - прошипела я.
- Иначе что?
В нотках его голоса появилось ехидство. Ну, раз уж роль злой чернокнижницы отводится мне, то исполню её с честью и достоинством.
- С крыльями, - закончила я, вытирая ладонь о штанину и резко выпуская книгу.
- Чего? - переспросил покачнувшийся Всемил.
- В жабу с крыльями. Чтобы тебя даже сородичи презирали.
Князь вздрогнул. Я приблизилась к нему почти вплотную, пристально вглядываясь вглубь голубых очей. Бедняга не рискнул отвести взор, но часто и судорожно задышал.
Шаг, улыбка, шаг. Склоненная набок голова. И… бросок! Я дернулась к князю, и тот отшатнулся, спотыкаясь на ровном месте.
- Страшно? - с материнской заботой узнала я. - Так вот, или ты объясняешься, или учишься летать крошечными обломанными крылышками. И поверь, целыми они тебе не достанутся.
Я забрала книгу из дрожащих рук и торопливо пошла, стараясь не замечать улыбающегося Лиса, семенящего в двух локтях сбоку.
- Я не собираюсь ничего с вами делать, - помедлив, выдавил князь.
- Ещё бы ты что-то попытался сотворить с жуткой чернокнижницей. Нет, куда ты собираешься нас деть?
- Вы полностью свободны.
- Ведьма и сбежавший воришка-варрен? - Я с трудом удержалась от желания огреть бестолкового мужика по пустой головушке. - Свободны. До первой виселицы. Правильно?
Я обернулась к "подельнику". Тот радостно кивнул, не вмешиваясь в разговор. Какая приятная сердцу покорность. А не обзавестись ли мне верным мальчишкой, согласным пойти ради меня куда угодно?
Нет, так начинали все известные Рустии рабовладельцы.
Дорога свильнула вправо. Вдалеке показались размытые очертания небольшой деревеньки, первой за много часов путешествия.
- Рада! - со слезами позвал Всемил. - Ладно-ладно… Признаю свою вину. Ты многое для меня сделала, и глупо обижаться на то, кем ты являешься. Так?
- Не-а, не верится что-то.
- Как?
Не ожидал, родненький? Терпи теперь, отвыкай от всепоглощающей любви.
- Просто. - Быстрое пожатие плечами. - Докажи, что не врешь.
- Как? - тупо повторил Всемил.
Я облизнулась, после чего князя передернуло.
- На колени.
Рядом раздался смешок - Лис оценил поступок.
- Чтоб князь падал ниц? - скривился Всемил. - Ни-ко-гда.
- Какая несговорчивая жаба.
Буквально спустя мгновение он чуть ли не целовал носы моих ботинок, чем донельзя потешил разгоревшееся ведьмовское самолюбие.
- Вставай, - смилостивилась я, - и объясняйся.
- Да не стану я ничего с вами делать, - Всемил печально разглядывал образовавшуюся на коленке дыру. Знатное усердие в выполнении приказов.
- Ты - нет, а общественность?
- Заверяю: вас защитят от любого посягательства на свободу и жизнь. - Рука шутливо легла на грудь как при клятве верности.
Я благосклонно кивнула и позабыла про князя.
Селение оказалось совсем близко, словно не только мы подходили к нему, но и оно делало широкие шажки навстречу путникам. Ровной линией протянулись ряды огородов с жутковатыми пугалами посреди них - селяне горазды на таких чудовищ, что любое бесовское отродье взвоет. На одном из деревьев покачивалась неровно прибитая табличка. "До сталицы ищо долеко. Пока ж заходьте в дом пастояллый, он рядешком" - гласила она, и это не вызывало сомнений в крестьянском происхождении сиих косых слов. Автор не был лишен творческих наклонностей, потому как внизу он выжег не только кособокую стрелочку, но и некое подобие домика и идущих к нему человечков.
Я умилилась и предложила спутникам погостить в столь чудесном постоялом дворе, куда спешат нарисованные людишки. Лис, правда, высказал опасение, что они оттуда убегают. В любом случае, выбора у нас не было, а раз в этом селении я пока не натворила бед, значит… стоило натворить.
К сожалению, беды случались и без моего вмешательства. На входе в деревеньку нас поджидали симпатичные, знакомые дружинники с выставленными мечами и решимостью на недовольных лицах.
- Ведьма, сдавайся, - громогласно заявил главарь, оскаливаясь во все неполные тридцать зубов.
- Вам огонька подбросить? - задорно спросила я, но заметила, как вокруг нас сжимается плотный круг из стражи, и сникла.
Стражников прибавилось, их стало много больше, чем мы увидели сначала. Глаза их блестели в предвкушении расправы.
Крайне необходимый нож покоился в сумке. Можно, конечно, вгрызться зубами в кожу, но решение это довольно… сумасбродное. Да и говорят, что верить стоит в лучшее. Может, они не смерти хотят, а, например, накормить да постельку предоставить?
- Князь, - дружинник поманил Всемила, - отойдите от разбойников. Нам поведали о вашем похищении. Теперь вы свободны, они не причинят вам вреда.
- Да? - удивленно отозвался мужчина.
- Что?! - зарычала я.
Князь призадумался и, как ни в чем не бывало, перебежал в стан врага. Очередное предательство я вытерпела исключительно из-за хорошей силы воли и отсутствия камней, которыми могла закидать трусливого Всемила.
Острие меча надавило на поясницу.
- А вы идете с нами, - ласково приказал стоящий позади дружинник.
- Учти, князь, если это ловушка, и тебя прирежут за углом, то я предупреждала, - напоследок буркнула я.
Меч надавил чуть сильнее, и пришлось подчиниться вооруженным мужчинам, направляясь туда, куда они посоветовали. Точнее, посоветовали-то они отправиться прямиком в преисподнюю, но я выбрала близкий маршрут - ворота.
Настежь распахнутые двери заброшенного сарая на отшибе словно приветствовали нас с Лисом. Стража впихнула пленников внутрь и прочно закрыла засовы, пообещав вернуться для "краткой беседы". Все предметы, включая книгу, отобрали, посему я чувствовала себя совершенно голой. В сарае не было ничего, кроме слоя пыли высотой с палец, пауков, бесполезного хлама и запаха затхлости.
- Каков подлец, - я рассерженно пнула груду тряпья. - Убежал при первой же возможности. А он не подумал, откуда дружине знать о нем, если они гнались за нами по наставлению моей матушки? Получается, им нужен он? А раз нужен, то для чего? Правильно, убьют - свободно княжеское место. Безмозглый самовлюбленный болван! Нет, и это нас назвали разбойниками! Нас!
- Не кричи. - Лис простукивал стены в надежде сломать самую трухлявую. - Ушел и ушел. Меньше проблем.
- Но гад ведь, гад! Нет, мы - разбойники? Я ему жизнь спасла!
- Угу, - отвлекшись от неразборчивого бубнежа, согласился варрен.
- И тебе спасла!
- Угу.
- И никакой благодарности.
Я снова ударила по тряпкам. Увы, в этот раз нога столкнулась с чем-то твердым - впоследствии оказалось, что этим чем-то был полностью проржавевший топор. Хрустнуло в большом пальце. Я взвыла и обхватила ступню. Лиа изогнул бровь, но на помощь не поспешил, зато, получив паузу между выкриками, устало уточнил:
- Слава, мне тоже на колени рухнуть? - Он ощупал топор, ударил им по стене и с неудовольствием откинул. - Бесполезен, если только с близкого расстояния да ровнехонько в макушку.
Я глотала злые слезы и не перечила. Куда-то испарилась любая мстительность.
- Забудь об извинениях. Какая разница, если нас сожгут или посадят на кол.
- Для тебя, Слав, есть более изощренный способ: оставление наедине с собой. Поверь, через пару дней схороним мертвеца, почившего самым невероятным образом.
Слова Лиса оскорбили до глубины души.
- Я не настолько невезучая!
- Да? - не поверил он. - Не льсти себе, ты - неисправимая неудачница. Слушай, я за несколько недель с тобой пережил больше, чем за все годы. Одних побегов, наверное, выдалось не меньше десятка.
"Всего-то три", - мысленно подсчитала я.
Размышления прервал порывистый ветер, который влетел внутрь через покачнувшиеся от напора ставни. Окошки издевательски манили свободой, да только влезть в них я смогла бы по плечи.
- Признавайся, всегда в жизни выпадали несчастливые карты?
Дайте подумать. Вначале безоблачное детство, затем чуть ли не добровольное изгнание, одинокая ведьма, надежда на сладкое будущее… А после понеслось. Не знаю, в какой момент неприятности достигли пика: то ли, когда я уселась верхом на хромую кобылку, то ли когда добралась до городка на отшибе страны, то ли позже. Или на мне изначально стоял крест полнейшего поражения. Возможно, меня сглазили?
Да нет, я невезучая по жизни, зачем отрицать очевидное?
Заскрипел замок, где вовсю ворочался большой ржавый ключ. В малюсенькую комнатку, безостановочно толкаясь, ворвалась едва ли не вся схватившая нас стража - такое ощущение, что поодиночке они не ходят. Все вооружились наточенными клинками. А у троих, кроме выставленного перед собой оружия, висели бусы из чесночных долек.
За кого они меня принимают? Чесноком отгоняют злых духов. А я бы и рада отогнаться, но кто позволит?
- Ведьма, не двигайся, - обратился главный дружинник, почесав козлиную бородку.
- Меня принципиально не замечают? - в никуда вопросил Лис.
- Признавайся, - продолжил главарь, - что ты собиралась сотворить с князем Лерейского княжества?
- Да сдался он мне.
- Но ты и твой подельник-вор обманом вывели его из родных краев и повели в столицу. С какой целью? Или столица - уловка?
Значит, со стороны бескорыстная помощь выглядела обманом? Подельник? Хоть хохочи, право слово!
- Князь сказал, дескать, ты, нечистая, ворвалась в его покои поздним вечером без особой на то причины и заявила об охоте на него.
- Как это без причины? - праведному гневу не было предела. - Во-первых, в моем доме буйствовал ведьмак!
- А почему она говорит о себе в третьем лице? - хихикнул кто-то справа от допрашивающего.
Осмотревший дружину варрен втянул ноздрями воздух и, забыв о нарастающем скандале, откинулся на гору старой одежды.
- Да нет! - рявкнула я, ударяя себя ладонью по лбу. - Ведьмак. Он убивал живущих в доме, хотя казалось, что те умерли сами. Князь должен знать о смертях. Я отыскала убийцу, поэтому пошла ко Всемилу…
- И обманом вывела его из терема? - напирал главарь.
Внутри вспыхнул костер подобный тем, какие изображены на причудливых гобеленах о божественном суде над ведьмами.
- Нет никакого обмана! А вы наверняка вместе с заговорщиками!
- С кем? - В маслянистых зрачках стражника появилось непонимание. Он оперся на воткнутый в трухлявый пол меч.
- Вот и во-вторых. Стража обсуждала убийство князя, - я гордо вздернула подбородок. - Я слышала, и сколько угодно убеждайте меня в обратном, но так оно и было!
Возможно, в свободные дни дружинники подрабатывали лицедеями и умеючи изображали искреннее удивление, но скорее всего открывшаяся истина оказалась для них неожиданностью. Все разом обернулись к белобрысому остроносому пареньку, который стоял в уголке и расковыривал прыщик на переносице. Лицо худого юноши вытянулось.
- Она лжет! - тоненько вскрикнул парень знакомым мне писклявым голосом. - Зачем нам убивать князя?
- Вот и я не знаю, зачем.
Я погрозила столпившимся на пороге стражам почерневшим кулаком. Все руки извозила в грязных, пыльных кучах, пытаясь отыскать хоть что-то, способное помочь.
- Объясняйся, ведьма, - главарь с трудом вытащил застрявший меч из половиц и направил на меня.
- Я случайно подслушала их разговоры про яд, про смерть… Якобы толку от него нет, помрет - и ладно.
- Те?! - Юноша усердно замотал сальными волосенками. - Лжет она, не говорили мы о князе.
- А о ком? - устало уточнил главарь, растеряв былую прыть.
- Дык о скорой кончине Ждана. - Мальчишка отчаянно зажестикулировал, распаляясь сильнее. - Тот ещё гаденыш: родители подсадили в первые стражи, а он себе кошелечек набивал да всякие несуразности приказывал. Но как веревочке не виться, это… Короче, траванул его кто-то. Вот я и боялся, что Всемил обвинит нас. Ну, мы ж обрадовались и причины к нелюбви имелись.
В путаных объяснениях мальчишки я не разобралась, но мальчуган выглядел уверенным. Неужто отрепетировал речь?
- Постой, - я приподнялась на локтях - дружина напряглась, - говоришь-то ты красиво, но слабо верится.