* * *
Влажная галька захрустела под мокасинами, когда Тралл отпустил веревку. Он огляделся, удивился слабому свечению, позволявшему ему видеть окрестности. Воистину они на дне морском. Соль разъела основания ледника, создав просторные пещеры, заполненные сверкающими колоннами. Воздух был холодным, спертым и вонючим.
Слева от него Мидик и Рулад доставали из тюка дрова и разводили костер. Бинадас и Фир рылись в санях, чтобы поднять свертки к едой над влажным полом. Зерадас отправился исследовать пещеры.
Тралл подошел к мелкой луже, склонился над ней. Соленая вода кишела серыми креветками. У поверхности крепились морские уточки.
- Лед умирает.
Услышав Фира, Тралл повернулся к нему. - Почему ты так говоришь?
- Соль грызет его плоть. Думаю, мы на самом низком уровне старого моря. Тут скопились и медленно испаряются последние воды. Эти соляные колонны - все, что осталось. Если весь бассейн был похож на это место, ледяной покров просто осел.
- Возможно, это случалось не раз, - поддержал его подошедший Бинадас. - Циклы длиной в тысячи лет. Проседание, затем соль снова начинает свою работу.
Тралл глядел в мрачные карманы. - Не могу поверить, что эти колонны могут поддерживать весь ледник. Должны быть циклы проседания, как говорит Бинадас. - Он краем глаза уловил движение. Подошел Зерадас, и в его руке был обнаженный меч.
- Там тропа, - сказа Зерадас, - и место собраний. Мы не первыми сюда попали.
Рулад и Мидик подбежали к ним. Некоторое время все молчали. Наконец Фир кивнул: - Насколько свежи следы, Зерадас?
- Несколько дней.
- Бинадас и Тралл, идите за Зерадасом к этому месту собраний, а я остаюсь с не омытыми кровью.
Тропа начиналась в двадцати шагах от края трещины - очищенный от камней и мусора путь, вившийся между грубыми кристаллами соляных колонн. Талая вода непрерывно капала с потолка. Зерадас прошел еще тридцать шагов, и тропа окончилась на пороге куполообразной пещеры, свободной от колонн.
В середине возвышался низкий, уродливый алтарь. Его окружали приношения - по большей части раковины, среди которых виднелись несколько кусков старой резной кости. Но Тралл уделил алтарю лишь миг внимания - его взор приковала дальняя стена.
Плоская стена льда с наплывами сверху, стена, за которой пойманы в миг паники, стремительного бега бесчисленные звери. Из льда торчали рога, головы и плечи - твердые, неподвижные - и множество задранных или согнутых ног. Тускло отсвечивали в свете льда замороженные глаза. В неясных глубинах угадывались еще сотни силуэтов.
Пораженный зрелищем Тралл медленно подходил ближе, обходя алтарь, почти уверенный, что в любой момент звери сорвутся в стремительное движение, помчатся, сокрушая его бесчисленными копытами.
Приблизившись, он обнаружил за алтарем зверей, что выпали из тающего льда. Они превратились почти что в лужи слизи. Мелкие черные мушки тучей поднялись над гнилыми кожами и мышцами, направляясь к Траллу, словно решив защищать свой пир. Он остановился, замахал руками, пока насекомые не рассеялись и не начали возвращаться к гниющим остовам. Звери - карибу - бежали по снегу, плотному насту, на локоть засыпавшему морское дно. Он видел панику в их глазах - а рядом, мутные за слоем льда, голову и плечи большого волка, серебряную шкуру, янтарные глаза. Тот бежал за карибу, почти плечом к плечу. Голова волка поднята, челюсти раскрыты, приближаются к шее жертвы. За бледными деснами блестят клыки, длиной в палец Тралла.
Драма природы, жизнь, не обратившая внимания на катаклизм, разразившийся позади нее - или над ней. Грубая рука бога, равнодушная к судьбе зверей.
Подошел Бинадас. - Это сделано с помощью садка.
Тралл кивнул. "Магия. Что же может быть иное?" - Бог.
- Возможно, но не обязательно. Брат, существуют силы, которые нужно лишь развязать. Дальше будет действовать естественный импульс.
- Оплот Льда, - сказал Тралл. - Как описывают в своих суевериях летерийцы.
- Рука Сторожа, - ответил Бинадас. - Он ждал, пока не кончится война, а потом простер руку и явил свою силу.
Тралл считал себя бОльшим знатоком старых преданий, чем прочие воины Эдур. Но слова Бинадаса породили в его уме эхо горького незнания. - Кто сделал это? - вопросил он. - Что за древние силы? Почему мы живем, будто мы… одни в мире?
Брат пожал плечами, как всегда, неохотно нарушая свое чуткое, благоразумное молчание. - Мы остались одни, - наконец проговорил он, - чтобы блюсти святость прошлого.
Тралл обдумал его слова, обводя взором картину во льду, все эти темные, мрачные жизни, не сумевшие сбежать от своей судьбы. - Наши возлюбленные истины хрупки.
- Да, если бросать вызов.
- И соль выгрызает каверны подо льдом, пока однажды мир не провалится под ногами.
- Пока не оттает замерзшее.
Тралл ступил к одному из бегущих карибу. - То, что тает, ломается и падает на землю. И гниет, Бинадас. Прошлое покрыто слоем мух.
Брат зашел за алтарь. - Преклонявшиеся перед ним были здесь несколько дней назад.
- Они прошли не нашим путем.
- Не сомневаюсь, в подземный мир ведут многие тропы.
Тралл оглянулся, только сейчас ощутив присутствие Зерадаса. Воин стоял на пороге, дыхание плюмажем вырывалось изо рта.
- Нужно вернуться к товарищам, - сказал Бинадас. - Завтра предстоит пройти много.
* * *
Прошла ночь, сырая, холодная, в неустанном шепоте тающей воды. Каждый Эдур по очереди стоял на страже, завернувшись в меха и приготовив оружие. Но ничего не было видно в тусклом, опаловом свете. Лед, вода, камень; смерть, голодное движение и мерзлые кости - слепой триумвират этого студеного королевства.
Перед рассветом отряд поднялся, быстро перекусил; затем Рулад вскарабкался по веревкам, привязанным к ряду вбитых в лед колышков. Примерно в двух третях высоты стены трещина сужалась настолько, что было возможно дотянуться до северной стороны. Рулад вбил новые колышки в лед. Некоторое время падали вниз осколки и сосульки, потом послышался окрик Рулада. Мидик схватил веревку и начал карабкаться, а Фир с Траллом привязывали тюки к кожаным ремням. Сани решено было поднять в последнюю очередь.
- Сегодня, - произнес Бинадас, - нужно проявить осторожность. Они узнают, что мы здесь побывали, нашли их капище.
Тралл оглянулся на него: - Мы же не осквернили их храм.
- Брат, возможно, само наше присутствие стало достаточным оскорблением.
Солнце стояло довольно высоко, когда браться оказались на северной стороне расселины и уложили вещи на сани. День выдался ясным, ветра не было, но все равно стоял жуткий холод. Сверкающий шар солнца окружали два уменьшенных подобия - более яркие и четкие, чем в прошлый раз, словно за поведенную внизу ночь мир закончил трансформацию, став каким-то незнакомым, странным, запретным, враждебным жизни.
Они отправились в путь, вновь под водительством Зерадаса.
Лед с хрустом и треском ломался под сделанными из рогов полозьями, и еще был какой-то звук, сразу и далекий, и близкий, будто стала слышимой сама тишина - звук, который, наконец понял Тралл, есть биение его собственной крови, вплетенное в ритм дыхания и стук сердца. Отраженный свет слепил глаза. Легкие вздрагивали с каждым морозным вдохом.
Эдур не привыкли к таким просторам. "Оплот Льда. Страх летерийцев. Похититель жизни. Зачем Ханнан Мосаг послал нас сюда?"
Зерадас внезапно остановился и обернулся. - Волчьи следы, - сказал он. - Достаточно тяжелые звери, чтобы проломить твердый наст.
Остальные сгрудились за ним, остановили сани. Тралл сбросил ремень с горящего плеча.
Следы шли наискосок, забирая к западу. Действительно, громадные.
- Они принадлежат таким тварям, каких мы заметили прошлой ночью, - сказал Бинадас. - На кого они охотятся? Мы никого не видели.
Фир хмыкнул. - Брат, это не удивительно. Мы издаем много шума, ведь идем с санями.
- Даже если так, - ответил Бинадас, - добыча оставляет следы. Должны же мы были найти хоть что-то?
Странствие продолжилось.
Вскоре после полудня Фир объявил остановку на обед. Ледяная равнина простиралась во все стороны, одинаково пустая и безжизненная.
- Здесь нечего опасаться, - сказал Рулад, присаживаясь на сани. - Мы увидим, когда кто-то… или что-то подойдет. Скажи, Фир, как далеко нам идти? Где ждет своего нахождения дар Ханнана Мосага?
- Еще день на север.
- Если это действительно дар, кто предлагает его? - спросил Тралл.
- Я не знаю.
Остальные промолчали.
Тралл с нарастающим беспокойством смотрел на плотный снег под ногами. В неподвижном, холодном воздухе висело какое-то предзнаменование. Одиночество вдруг стало угрожающим, отсутствие следов - обещанием неведомой опасности. Но он же среди родичей, воинов Хирота.
"Так что… И все же почему дар пахнет смертью?"
Еще одна ночевка. Натянуты шатры, приготовлен ужин, выставлена охрана. Первым выпало стоять Траллу. Он обходил периметр лагеря, держа в руке копье - непрерывное движение, чтобы не заснуть. Набитый желудок навевал дремоту, тупая пустынность окружающих ледяных полей, казалось, излучала крадущую бдительность силу. Небо над головой наполнилось странными движущимися полотнищами, вздымавшимися и опадавшими, образуя беспорядочные узоры. Он видел такое прежде, на самом севере земель племени Хирот, но никогда - таким четким, бурным, напевающим неземную шипящую песню, словно звук крошащегося под стопой льда.
Когда окончился срок, Тралл разбудил Зерадаса. Воин вылез из шатра, подогнал шубу, пока не укутался плотно и надежно, затем обнажил меч. Поглядел в живое небо, но ничего не сказал.
Тралл забрался под полог. Воздух был спертым, сырым, на стенках шатра скопился иней, нарисовав на пропитанной воском ткани карты неведомых земель. Снаружи доносилась твердая поступь обходящего лагерь Зерадаса. Звук сопровождал отход Тралла ко сну.
Сны оказались бессвязными. Он увидел Майен: голой в лесу, сидящей на спине мужчины, а затем извивающейся в алчном сладострастии. Он подбирался ближе, желая заглянуть в лицо мужчине, понять, кто это - но вместо этого нашел себя потерявшимся, лес непостижимым и неузнаваемым; чувство, которого он никогда прежде не ведал. Оно оставило ощущение ужаса. Он стоял на коленях, на сырой глине, а откуда-то издалека разносились вопли удовольствия, звериные и ритмичные.
И в нем родилось желание. Не Майен, но того, что она нашла, этого дикого освобождения, слияния с мигом, с настоящим, когда прошлое и будущее ничего не значат. Миг, равнодушный к своим последствиям. Алчущее чувство росло, становилось болью, словно вонзенный в грудь сломанный нож, оно ранило с каждым вдохом, и он кричал во сне, словно отвечая крикам Майен, и слышал ее понимающий смех. Смех, зовущий влиться в ее мир.
Майен, нареченная брата. Некая часть разума оставалась холодной и беспристрастной, почти сардонически блюдя его целостность. Понимающей природу этой сети, зависти и навалившихся страстей.
Эдур - мужчины медленно дорастали до такого. Вот почему обручение и брак происходили лет через десять или более после срока, в который их женщины обретали свой голод. Среди мужчин ходили слухи, что женщины часто пользуются рабами - летерийцами, но Тралл сомневался. Это казалось невообразимым.
Холодная часть разума презрительно потешалась над такой наивностью.
Он проснулся заледеневшим, слабым от сомнений и стыда, и долго лежал в предрассветном сумраке, созерцая, как выходящее изо рта дыхание становится белым плюмажем. Его что-то грызло, но не сразу он сумел понять, что же. Не слышно шагов.
Была очередь Рулада. Вот, у ближайшего костра - скорченная, неловкая фигура младшего брата, закутавшегося в шубу и капюшон.
Тралл подошел, встал позади. От осознания того, что тот просто спит, его охватила внезапная ярость. Он поднял обеими руками копье и опустил тупой конец на голову брата.
Глухой стук - и Рулад повалился на бок. Испустив дикий визг, распластался на снегу, перекатился на спину, ища рукой меч.
Кончик копья был у его шеи. - Ты спал на посту! - зашипел Тралл.
- Нет!
- Я видел это! Я подошел к тебе!
- Не спал я! - Рулад встал на ноги, держась рукой за висок.
Все выскочили из шатров. Фир уставился на братьев, и сразу отвернулся к саням.
Тралл дрожал, дыхание с трудом вырывалось из груди. На миг он подумал, что такая ярость непропорциональна преступлению, но потом мысль о риске снова воспламенила его кровь.
- У нас были гости, - объявил Фир, осматривавший наст. - Они не оставили следов…
- Так откуда же ты знаешь? - спросил Рулад.
- Пропала вся еда, Рулад. Похоже, нам придется голодать.
Зерадас выругался и начал ходить вокруг лагеря, отыскивая следы.
"Они были среди нас. Жекки. Могли перебить во сне… Все потому, что Рулад так и не понял, что значит быть воином". Сказать было нечего, все это понимали.
Кроме Рулада. - Я не спал. Клянусь! Фир, поверь! Просто я на миг уселся погреть ноги. Никого не было видно!
- Если веки закрыты, - пробурчал Зерадас, - такое случается.
- Думаешь, я лгу! Нет! Клянусь, я говорю правду!
- Ладно, - сказал Фир. - Что сделано… Отныне будем стоять на страже по двое.
Рулад подошел к Мидику. - Но ты мне веришь?
Мидик Бун отвернулся. - Это была битва - просто разбудить тебя на дежурство, - сказал он горько и устало.
Рулад стоял как ударенный. Боль от того, что показалось ему предательством, ясно читалась на лице. Губы сжались, мышцы напряглись. Он отвернулся.
"Ублюдки пробрались в лагерь. Вера Ханнана Мосага в нас…"
- Давайте складывать шатры, и в путь, - сказал Фир.
Тралл заметил, что непроизвольно оглядывает бесконечный простор. Ощущение уязвимости перешло все границы. За ними следят, их загоняют. Пустота окрестностей оказалась ложью. Каким-то видением. Может быть, работа магии, хотя это не оправдывает - не должно оправдывать - небрежности Рулада.
Доверие потеряно. Тралл знал, что будущее Рулада заполнится попытками его вернуть. Один промах - и молодец вступил на широкий, неотвратимый путь. Одинокое странствие в битвах, каждый шаг осажден войском сомнений, подлинных и воображаемых - отныне разницы нет. Рулад будет видеть в лицах братьев и друзей лишь бесконечную череду обвинений и сомнений. В каждом жесте, каждом взгляде. Каждом слове. В том и трагедия, что он будет недалек от истины.
Селение узнает. К позору Сенгаров, но рассказ достигнет всех, и будет встречен радостью соперников и врагов. Дайте малейшую возможность, и таких найдется достаточно. Пятно, что запачкает всю кровную линию Сенгаров.
Они шли и шли к северу, весь пустой день.
Ближе к вечеру Зерадас заметил вдали что-то; вскоре это увидели и остальные. Блеск отраженного света, высокий, острый, узкий объект, вздымающийся среди плоской равнины. Трудно было понять его высоту, но Тралл чувствовал, что этот столб реален и сотворен не природой.
- Вот то место, - заговорил Фир. - Видения Ханнана Мосага оказались истиной. Мы найдем дар.
- Тогда идемте, добудем его, - ответил Зерадас.
Шпиль виднелся все яснее. Лед вокруг потрескался, дорога пошла вверх. Этот осколок вышел из глубины. Катастрофа, внезапный удар, поднявший в воздух куски льда размером с телегу - они валялись повсюду. Угловатые куски ила, схваченные инеем и льдом, окружали место прорыва широким кольцом.
Острые грани и призмы ловили, преломляли свет солнца. Шпиль сделан изо льда, чистого и белого.
У подножия ледяного завала - до острия оставалось шагов тридцать - группа остановилась. Тралл сбросил кожаную лямку саней. То же сделал Бинадас.
- Зерадас, Мидик, сторожите сани, - приказал Фир. - Тралл, вытащи копье. Бинадас, Рулад, встаньте по бокам. Идемте…
Они вскарабкались по склону, прокладывая путь между груд снега и грязи.
Воздух заполняла мерзкая вонь, запах соли и гнили. Бинадас что-то прошипел, потом проговорил: - Здесь, подо льдом, был дух, которого Ханнан Мосаг вызвал из океана. Его работа, и магия еще сохранилась.
- Эмурланн? - спросил Тралл.
- Нет.
Они подошли к основанию шпиля. Толщина его превосходила обхват тысячелетнего Черного дерева. Множество плоских граней, острые, гладкие поверхности, в которых заходящее солнце отразилось, будто окрашенное кровью.
Фир ткнул пальцем: - Вот. Дар.
Теперь его увидел и Тралл. Смутная, нечеткая форма: двуручный меч с полусферической гардой. Лезвие было странным образом раздроблено и запятнано - хотя, наверное, это впечатление создавал толстый слой льда.
- Бинадас, завей Эмурланн на копье Тралла. Сколько сможешь - это возьмет много, много теней.
Его брат нахмурился: - Возьмет? Как?
- Разрушение льда их убьет. Уничтожение необходимо для высвобождения дара. Помни, не приближай к рукояти голую руку, когда оружие выпадет. Не давай и духам делать это. Они могут попытаться, и с отчаянной решимостью.
- Что же это за меч? - прошептал Тралл.
- Если надо разбить лед, - помедлил, сказал Бинадас, - лучше всем вам встать подальше.
- Мы не пострадаем, - ответил Фир. - Видение Ханнана Мосага было недвусмысленно.
- И как далеко простерлось видение, брат? - спросил Тралл. - Он видел наше возвращение?
Фир качнул головой: - До разрушения, до падения последних кусков льда. Дальше ничего не было.
- Интересно, почему бы?
- Не время для сомнений, Тралл.
- Разве? Кажется, сейчас раз самое время усомниться.
Фир уставился ему в лицо. Тралл отвернулся: - Все неправильно.
- Ты потерял смелость? - прошипел Рулад. - Мы шли столько времени, чтобы выслушать твои сомнения?
- Что это за дареное оружие? Кто его сработал? Мы не знаем, что именно готовы освободить!
- Наш Король нам приказал, - помрачнел лицом Фир. - Что ты предлагаешь сделать?
- Не знаю. - Тралл повернулся к Бинадасу. - Нет ли способа узнать его тайну?
- Я узнаю больше, когда мы освободим меч.
Фир буркнул: - Тогда начинай, Бинадас.
Их прервал крик Зерадаса. - Волк! - Он указал рукой на юг.
Зверь был едва различим. Он неподвижно стоял в тысяче шагов, белый на белом снегу, и наблюдал за ними.
- Не теряй времени, - сказал Фир Бинадасу.
От Бинадаса потекли тени, синие пятна на снегу, завивающиеся вокруг копья в руке Тралла. Казалось, они впитываются в черное дерево. Дерево казалось прежним, но Тралл чувствовал даже через толстую меховую рукавицу нечто новое - острый звук, отдававшийся в самих костях. Он звучал воплем ужаса.
- Хватит, - шепнул Бинадас.
Тралл поглядел на брата и увидел бледное лицо, пекущий по лбу пот. - Они сопротивляются?
Бинадас кивнул. - Они чувствуют, что скоро умрут.
- Как могут призраки умереть? - спросил Рулад. - Разве они уже не духи? Духи наших предков?
- Не наших, - ответил Бинадас, но не пояснил своих слов. Вместо этого он подал знак Траллу: - Ударь по льду, брат.
Тралл колебался. Оглянулся через левое плечо, поискал глазами волка. Тот опустил голову, прижался к снегу. - Дочь Сумерек, - прошептал он, - он готов прыгнуть.
Стоящие ниже Фир и Зерадас подняли копья.
- Давай, Тралл!