Крик Фира заставил его вздрогнуть, чуть ли не выронить копье. Сжав челюсти, он опустил взор на древко и резанул железным острием по льду шпиля.
Едва копье двинулось вперед, Тралл заметил периферическим зрением движение со всех сторон. Фигуры словно выросли из-под снега.
И тут ледяной штырь взорвался, превратился в слепящий белый туман.
Внезапные крики.
Тралл почувствовал, что копье в его руках бешено задергалось; черное дерево зазвенело, когда освободились многочисленные призраки. Их предсмертные вопли заполнили череп. Оглушенный, он сжал пальцы на оружии и постарался разглядеть хоть что-то.
Вокруг сталкивались лезвия.
К лицу метнулся рог антилопы, усиленный с конца зазубренным осколком кварцита. Тралл отпрянул, поставив на пути вражеского оружия свое копье. Отклонил рог. Повернул копье, перехватив его руками, и тем заставил врага бросить оружие. Оно, кувыркаясь, полетело в сторону. Ударил копьем снизу вверх, почувствовав, как железное лезвие прорезало кожу и плоть, застучало по ребрам, вырвалось и ударило врага в челюсть.
Происходящее вокруг стало видеться яснее. Их осаждали дикари, невысокие и звероподобные, в белых кожах и белых масках. Жекки наседали со всех сторон, размахивая рогами и короткими острыми копьями. Блестели каменные лезвия.
Фир задерживал троих, а за его спиной возвышался меч, освобожденный ото льда; его конец застрял в холодной почве. Казалось, Жекки обезумели от желания завладеть им.
Тралл напал на ближайшего противника Фира, глубоко проткнув копьем его шею. Брызнула кровь, потекла по древку. Он выдернул оружие и увидел, как пал последний враг Фира, смертельно раненый мечом.
Воин развернулся и заметил Бинадаса, повалившегося под напором целой кучи Жекков. Затем извивающиеся фигуры облепили тени.
Рулада не было видно.
Внизу Зерадас и Мидик встретили нападавшего волка. Большой зверь упал на бок, пронизанный копьями, и задергал ногами. Зерадас подскочил к нему, размахнувшись широкой саблей. Приближались еще два волка, а между ними полдюжины Жекков.
По склону поднималось еще десятка два дикарей. Тралл приготовил копье.
Бинадас вылез из-под кучи трупов. Он был залит кровью и явно щадил правый бок.
- Стань сзади, Бинадас, - скомандовал Фир. - Тралл, налево. Скорее.
- Где Рулад?
Фир покачал головой.
Тралл передвинулся по левую сторону от брата и стал осматривать лежащие на снегу тела. Одни Жекки. И тем не менее понимание ударило его в грудь, будто молот. Они пришли сюда на смерть. Им не устоять.
Напали подошедшие по склону. Из их рук полетели рога, сверкающие острыми наконечниками. Эти метательные копья крутились в воздухе.
Тралл завопил, загородился древком, ныряя под смертоносный поток. Одно копье прошло незамеченным и ударило по колену. Он задохнулся от резкой боли и ощутил, как кровь потекла в штанину. Однако ноги остались твердыми и выдерживали движения.
Метнув копья, Жекки рванулись в бой всей массой.
Несколько мгновений они защищались; но вдруг все четверо Тисте Эдур нашли "окна" для контратаки. Ударили копья и мечи, двое Жекков упали.
Сзади Тралла и Фира раздался клич, дикари отпрянули и одновременно рванулись направо…
… когда Рулад прыгнул в их гущу, размахивая мечом с гардой в форме полусферы.
Яростный удар, и голова одного из Жекков слетела с плеч и закувыркалась вниз по склону.
Еще удар - и новый поток крови.
Тралл и Фир рванулись в бой…
… и со всех сторон в Рулада полетели метательные копья. Он завопил, взмахнул над головой окровавленным лезвием. И осел. Удар одного из копий опрокинул его на спину. Меч остался в руках.
Окружившие его Жекки отскочили и понеслись по склону, во внезапной панике бросая оружие.
Тралл подбежал, скользя по залитому кровью снегу, забыв про рану в колене. Склонился над братом.
- Они отступают, - сказал, тяжело выдыхая, Фир, и встал на защиту Тралла и Рулада.
Онемевший Тралл сорвал рукавицу и положил ладонь на шею брата, отыскивая пульс.
Бинадас подбежал к ним, остановился напротив Тралла. - Как он, брат?
Тралл поднял глаза; Бинадас не сразу взглянул ему в лицо.
- Рулад мертв, - произнес Тралл, опуская глаза и только теперь разглядев все широкие раны, изрешетившие тело брата, блеск замерзающей на мехах крови, почувствовав тяжелый запах мочи и кала.
- Зерадас и Мидик сейчас подойдут, - промолвил Фир. - Жекки бежали. - Он поворотился, оглядывая окрестности, и отошел.
"Но это бессмысленно. Они могли нас раздавить. Их было слишком много. Все лишено смысла. Рулад. Он умер. Наш брат мертв".
Вскоре вернулся Фир, склонился над братом и осторожно потянулся взять меч. Тралл смотрел, как Фир сомкнул обе руки на пальцах Рулада, все еще сжимающих кожаную оплетку рукояти. Видел, как брат попытался разжать пальцы…
И не смог.
Тралл изучал ужасное оружие. Лезвие было действительно пестрым, словно сделанным из полированного железа и кусков другого, более твердого и прозрачного материала; поверхность обоих составных элементов была потрескавшейся и неровной. К нему примерзли брызги крови - будто по лезвию быстро распространялась ржавчина.
Фир все старался освободить меч.
Но Рулад не хотел его отдавать.
- Ханнан Мосаг нас предупредил, - сказал Бинадас, - разве нет? Не позволяй своей плоти коснуться дара.
- Но он умер, - шепнул Тралл.
Вокруг быстро темнело, воздух становился все холоднее.
Подошли Зерадас и Мидик. Оба ранены, но не тяжело. Он молча взирали на тело Рулада.
Фир отодвинулся, видимо, приняв решение. Помолчал, медленно натягивая рукавицы. Выпрямил спину. - Несите его - и меч - вниз по склону. Мы завернем вместе тело и оружие. Думаю, освобождение дара из хватки моего брата - задача Ханнана Мосага.
Никто не возразил.
Фир оглядел каждого по очереди. - Мы будем идти ночью. Я хочу, чтобы мы вышли из пустошей как можно скорее. - Снова поглядел на Рулада: - Наш брат омылся кровью. Он умер как воин - Хирот. Ему устроят воинские похороны, такие, что все племя запомнит его надолго.
После онемение пришли… другие ощущения. Вопросы. Но к чему все это? Любые ответы, которые можно найти, станут лишь предположениями, рожденными от неуверенности. Уже сейчас ум Тралла осаждал рой сомнений, вливая в него бесчисленные яды. Куда пропадал Рулад? Чего хотел достичь, атакуя толпу Жекков? Он отлично понимал запрет касаться дара, но тем не менее его нарушил.
"Так много произошло… бессмысленного".
Даже последним отчаянным действием Рулад не ответил на потерю доверия, которая так мучила его. В этом жесте не было ясности. Фир назвал его героем, но Тралл подозревал за этим заявлением тайный мотив. Сын Томада Сенгара не устоял на страже, нарушил долг. А теперь умер, но сама его смерть испорчена непонятностью намерений.
Эти вопросы никуда не вели Тралла, и вскоре уступили место новой волне, утомившей его, свившей гнездо страдания где-то в кишках. В этом последнем акте была смелость. Или что-то еще. Удивительная смелость, когда Тралл ожидал от брата… совсем иного. "Я сомневался в нем. В каждом случае сомневался".
В сердце шептала… вина, дух с призрачным голосом, он рос, превращался в чудище, вонзал острые когти, пока душа не застонала. Пронзительный стон, который слышал лишь Тралл; но этот звук грозил свести его с ума.
И над всем этим еще более глубокое чувство, растущая пустота. Потеря брата. Лицо, которое никогда больше не озарится улыбкой, голос, который больше не прозвучит. Громоздящимся слоям жестокой и тяжелой утраты не виделось конца.
Он помог Фиру завернуть тело и меч в просмоленную парусину, как бы с расстояния слыша причитания Мидика, заклинания Бинадаса, который осматривал раны и вливал в них Эмурланн, ускоряя заживление. Когда тугие складки ткани закрыли лицо Рулада, дыхание Тралла прервалось, он отпрянул.
Фир потуже затягивал ремни на этом саване. - Готово, - пробормотал он. - Со смертью не поборешься, брат. Она приходит всегда, смеясь над любым убежищем, над любой дерзкой попыткой бегства. Смерть - это тень каждого смертного, истинная тень, а время - ее слуга, медленно протягивающий тень, пока все, что лежало впереди, не окажется позади.
- Ты назвал его героем.
- Да, и это не пустые слова. Он стоял на другой стороне насыпи, потому мы его не видели, и заметил, как Жекки стараются тайком вытащить меч.
Тралл уставился на него.
- Мне тоже нужны были ответы, брат. Он убил двоих на той стороне холма, но потерял свое оружие. Думаю, приближались другие враги, и Рулад решил, что шансов нет. Жекки хотели меч. Они готовы были его убить за меч. Тралл, все кончено. Он умер омытым кровью, храбрецом. Я сам нашел трупы на той стороне, прежде чем вернулся к вам.
"Все мои сомнения… яд подозрительности, все его поганые оттенки - возьми меня Дочь Сумерек, я выпил чашу до дна".
- Тралл, нам нужен ты и твое мастерство с копьем. Пойдешь позади, - сказал Фир. - Бинадас и Рулад будут на санях, Зерадас и я их потащим. Мидик пойдет впереди.
Тралл удивленно заморгал: - Бинадас не может идти?
- Бедро сломано, у него нет сил, чтобы исцелиться.
Тралл выпрямил спину: - Думаешь, они будут преследовать?
- Да, - ответил Фир.
Отступление началось. Над головами сомкнулась тьма, поднялся ветер, вздымая тонкий снег, пока небо не стало казаться серым и низким. Температура все падала, словно намереваясь их заморозить; вскоре даже меха не спасали от холода.
Щадивший раненую ногу Тралл ковылял в двадцати шагах за волокушами - их с трудом можно было разглядеть сквозь взметенный ветром снег. Леденящее кровь копье крепко сжато в руках - это он проверял очень часто, потому что пальцы онемели. Но оружие не вдохновляло. Враги могли находиться совсем рядом, сразу за пеленой снега, ступать во тьме, готовя мгновенное нападение.
Ему могло не хватить времени для ответа; крики и предупреждения об опасности унесет ветер, и товарищи не услышат ничего. Как и не вернутся за трупом. Дар необходимо доставить.
Тралл спешил вперед, постоянно оглядываясь по сторонам, иногда назад, но не видел ничего, кроме белесого сумрака. Ритмические уколы боли в ноге прорывались сквозь растущее, невыносимое утомление; смертельная слабость просачивалась под меха, заставляла дрожать и спотыкаться.
Приход дня угадывался лишь по медленному, неохотному отступлению всепроникающей темноты - не было ни просвета в жестокой метели, ни уменьшения мороза. Тралл сдался. Бдительность стала невозможной, он просто ковылял. Один шаг, другой… Покрытые льдом мокасины - до них сузился круг его зрения. Руки стали странно теплыми под рукавицами - отдаленное тепло, разливавшееся над запястьями. Оно почему-то беспокоило его.
Голод стихал, как и боль в ноге.
Укус тревоги. Тралл огляделся.
Саней видно не было. Он вдохнул кусачий воздух, замедлил шаг, мигнул, стараясь избавиться от кристалликов льда на ресницах. Мутный свет угасал. Он прошагал весь день, бездумно, как камень. Приближалась следующая ночь. И он…
Тралл бросил копье. Закричал от боли, задергал руками, стараясь закачать кровь в холодные, тугие мышцы. Стал складывать пальцы в кулаки, не снимая рукавиц - и был испуган невозможностью столь простого действия. Тепло быстро перешло в жар, и пальцы словно ожгло огнем. Он сражался со страданием, колотя себя кулаками по бедрам, сопротивляясь волнам палящей боли.
Вокруг была белизна, будто физический мир стерт снегом и ветром, опрокинулся в забвение. В голове зашептал ужас: он ощутил, что не один здесь.
Тралл подхватил копье. Огляделся. Снег везде. Одно направление казалось более темным - вероятно, восток - и он понял, что двигался на запад. Вслед невидимому солнцу. Теперь же решил повернуть к югу.
Пока преследователям не надоела игра.
Он двинулся в путь.
Сотня шагов. Тралл оглянулся, увидел, как из метели показались два волка. Он рывком повернулся. Звери снова пропали.
Застучало сердце. Тралл вытащил меч и воткнул в твердый наст перед собой. Затем прошел шесть шагов и поднял копье.
На этот раз они сразу ринулись в атаку.
Он успел упереть тыльную часть копья в землю и присесть. Первый волк прыгнул, и острие копья ударило его прямо в центр грудины. Кость и черное дерево сломались одновременно, и в Тралла словно булыжник ударил. Он упал назад, ударился левым плечом в землю и покатился, подняв тучу снега. Мельком увидел левое предплечье, из которого торчали черные щепки и текла кровь. Движение остановил меч.
Тралл уцепился за него и начал подниматься, оглядываясь.
Куча белого меха, темные десны, широко раскрытые челюсти.
Зарычав, Тралл косо махнул мечом, упав от отчаянного движения.
Железное лезвие заскрежетало по костям - один раз, другой.
Волк упал сверху. Его лапы были почти отсечены, из ран текла кровь.
Зубы бешено залязгали по стали меча.
Тралл пинками скинул тушу, вытащил меч из пасти волка. Кровь хлынула из глотки потоком, язык выпал, лизнув иней на нижней челюсти. Волк задергался, упрямо сопротивляясь смерти. Тралл встал на четвереньки, подобрался к зверю и вонзил кончик меча в шею.
Волк закашлял, забил задними ногами, будто стараясь убежать, и недвижно замер на красном снегу.
Тралл отпрянул. Увидел первого зверя, лежавшего там, где сломавшееся копье украло его жизнь. За ним были трое Жекков, которые мигом скрылись в белизне метели.
По левой руке Тралла текла кровь, заполняла рукавицу. Он поднял руку и покрепче прижал к животу. Осколки дерева подождут. Тяжело дыша, он опустил меч и стал обматывать предплечье ремнями. Затем поднял меч и пустился в путь.
Забвение со всех сторон. В нем могли процветать кошмары, внезапно и беспрепятственно нападать, едва пораженный страхом разум успевал придать им форму; один за другим, бесконечная последовательность, пока смерть не заберет его - пока белизна не сокроется из глаз.
Он ковылял, гадая, не приснилась ли ему схватка - не желая поглядеть вниз, на раненую руку, страшась увидеть, что ран нет. Он не смог бы убить двух волков. Он не смог бы выбрать верное положение копья, просто не посмел бы встать лицом к волку. Он не смог бы верно рассчитать расстояние до воткнутого меча, словно наперед зная, как далеко отбросит его столкновение. Нет, он извлек весь бой из воображения. Другого объяснения нет.
Наконец он поглядел на руку.
Из предплечья торчала масса осколков, словно черные шипы. Черный меч в правой руке, на лезвии мерзлая кровь и клочки белого меха. Копья не было.
"Я брежу. Воля к мысли испарилась из мозга, а с ней и истина видимого. Даже боль в руке - иллюзия".
Шорох шагов позади.
Тралл со стоном развернулся, свистнув мечом.
Лезвие врезалось в висок дикаря прямо над ухом. Треснула кость, полилась кровь из уха и глаза. Жекк упал.
Еще один низенький враг бросился справа. Тралл отскочил, защищаясь мечом. Увидел - движения казались ужасающе медленными - как Жекк повернул тупое копье, парируя удар. Увидел, как его меч нырнул под древко и сделал выпад. Проткнул грудь под ключицей.
Третий атакующий подскочил слева, целясь копьем в глаз Траллу. Он сделал шаг назад, провернулся на правой ноге, сделав полный круг. Лезвие перерезало горло дикаря. Кровавый поток хлынул тому на грудь.
Тралл завершил разворот. Пошел дальше. Никого, только снег жалил глаза.
Всего лишь кошмары.
Он лежал неподвижно, и снег медленно покрывал его. Только разум двигался снова и снова, убегая от этой лжи, этого пустого, но не пустого мира, этой густой белизны, опять и опять взрывающейся сполохами цвета.
Нападающие из тьмы и летящего снега. Мгновенные яростные схватки, искры от железного лезвия, укусы дерева и камня. Засады, казавшиеся нескончаемыми, убедившие Тралла, что он действительно бредит. Каждый раз Жекки появлялись тройками, ни больше, ни меньше. Хирот начал подозревать, что это одна и та же тройка, умирающая, и немедленно воскресающая - и что это может длиться до тех пор, пока они не преуспеют, не убьют его.
И все же он бился, оставляя за собой кровь и трупы.
Бежал, круша мокасинами снег.
А потом ветер утих, став легким дыханием.
Впереди полосы темной земли. Взорвался незримый барьер: тусклый сет заходящего солнца справа, вялые потоки холодного и сырого воздуха, запах грязи.
И крики. Силуэты в тысяче шагов слева от него. Братья родного очага. Мертвецы приветствуют его приход.
Чувствуя радость в сердце, Тралл пошагал им навстречу. Теперь он не одинокий дух, блуждающий во тьме. С ним будут родичи. Фир, Бинадас и Рулад.
К нему подбегали Зерадас и Мидик Буны.
"Мои братья. Все они…"
Солнечный свет замигал, пошел волнами, как вода. Всепожирающим потоком хлынула темнота.