- Они ожидали этого, Тралл Сенгар. В конце концов истину не скроешь - едва Эдур займут Синюю Розу, они поймут, что правящий класс обладает кровью Анди.
- Может быть.
Некоторое время они молчали.
- Я ненавижу не лично вас, Тралл Сенгар, - сказал наконец Алрада Ан. - Моя ненависть касается всех Эдур.
- Я понял.
- Точно? Поглядите на этих теневых духов. Призраки, привязанные к Эдур, принужденные воевать за них. Чтобы находить забвение под клинками летериийской стали, рокового железа, от которого у них нет защиты. Они Тисте Анди, тени тех, кого вы так давно предали.
- Это правда, Тралл Сенгар, - заговорил демон Сирень. - Эти духи связаны чарами, как и Кенилл" рахи. Они - не ваши предки.
- Со всем этим, - отозвался Тралл, - я ничего не могу поделать.
С этими словами он отошел. Через лагерь, ловко не замечаемый всеми - путь его казался лишенным всяких препятствий, как будто его пролагала волшебная рука. Тралл не был избавлен от сожалений. Ему хотелось бы вернуться в тот миг, когда он потерял контроль над собой, выказал свою ярость - и отменить всё. Он подозревал, что женщина была права. Первая забота - раны Эдур. Не было времени на демонов. Не надо было бить ее.
Никому не интересны его причины. Они видели непростительное деяние, и всё тут.
Он подошел к шатру командира. Увидел ранее прибывших всадников, среди которых была и Уруфь, его мать.
Она стояла около лошади. Из шатра вышел Фир, присоединился к матери.
Когда Тралл подошел, Уруфь говорила: - … я едва стою. Если на пути к югу будет так мало пищи, я первая предложу забить лошадей. - Заметив Тралла, она повернулась к нему. - Ты совершил ужасные ошибки, сынок. Тем не менее, излишняя горячность части женщин в лагере недопустима. Твое наказание - только моя обязанность. - Она вновь обратилась к Фиру: - Твои воины подобны детям? Они все еще таскаются за юбками матерей? Разве твой брат Тралл выказал трусость на поле брани?
- Нет, это не вопрос его смелости…
- Тебя и твоих воинов ничто иное не должно касаться. Старший сын, я думала о тебе лучше. Брат желал исцелить раненого товарища…
- Демона…
- А разве демоны не сражались за Высокий Форт? Разве они не погибли, добывая нам победу? Целительницы должны слушать просьбы воинов. Не им судить, кто достоин лечения. Будь я там, я сама ударила бы ее за заносчивость. Или каждая женщина среди Эдур приобрела пороки императрицы Майен? Нет, если это зависит от меня. А теперь, Фир - ты должен исправить поведение своих воинов. Напомнить им о подвигах Тралла во время поисков императорского меча. Прикажи им вспомнить, что именно он принес весь о забое тюленей. Самое главное, Фир - не отворачивайся от братьев своих. Ты посмеешь ослушаться материнских слов?
Казалось, с плеч Фира скатился тяжкий груз. Он криво улыбнулся: - Не посмею.
Фир сказал, поколебавшись: - Мать, Фир гневается за мое несогласие с необходимостью войны. Я безрассудно высказывал сомнения…
- Кризис преданности императору - опасная штука. Фир был прав в своем гневе, и мне самой не приятны твои слова. Только император может остановить завоевание, а он не сделает этого. Ни Фир, ни я, никто иной не смеет отвечать на твои сомнения. Только Рулад, а его здесь нет.
- Понимаю, - ответил Тралл. - Брат, извини меня. Я оставлю слова для Рулада…
- Ему они не интересны, - сказал Фир.
- Тем не менее.
Они уставились друг на друга.
Уруфь вздохнула: - Хватит уже. Тралл, это именно тот демон?
Тралл повернулся к стоявшему в пяти шагах Сирени. - Да.
Мать направилась к демону. - Кенилл" рах, ваши сородичи все еще правят в вашем мире?
Церемонный кивок. - Тираны остались, госпожа, ибо идет война.
- Но ты не солдат.
Сирень пожал плечами. - Даже Кенрилл" ахи должны есть, госпожа.
- Среди призванных мы находим мало солдат.
- Мы проигрываем войну. Пали четыре башни Кенрилл" ахов. Корабли Корваллараев видели на реке Чиранд.
- Утром я должна отправиться к императору, - сказала Уруфь. - Так что у нас одна ночь.
- Для чего? - спросил Тралл.
- Для беседы с тираном Кенрилл" ахов, - сказала мать, не сводившая глаз с демона. - Возможно, настало время настоящего союза.
Сирень ответил: - Тисте Эдур, они не особенно довольны вашими похищениями.
Уруфь отвернулась. - Ты крестьянин, демон. Все, что от тебя требуется - путь в родное королевство. Мнения держи при себе.
Тралл смотрел в спину матери, идущей к командирскому шатру. Поглядел на брата - тот тоже смотрел на него.
- Ты хотел о чем-то поговорить?
Тралл не сразу ответил: - Мои воины хотят просить нового командира. Я думал их опередить и подать в отставку.
Фир засмеялся. - "Отставка". Похоже, у нас настоящая армия, на летерийский манер. Сержанты, лейтенанты, капитаны.
- И командиры.
- Никаких отставок, Тралл.
- Очень хорошо. Жди Канарта, скоро он заявится.
- Он получит мой ответ, хотя не получит от него удовлетворения. - Фир подошел поближе. - Скоро мы воссоединимся с братьями. Знаю, тебе есть что сказать Руладу. Тралл, будь осторожен. Все не так, как раньше. Наш народ изменился.
- Я вижу, Фир.
- Возможно; но ты не понимаешь.
- А ты? - вызывающе сказал Тралл.
Фир молча пожал плечами. Еще миг - и он уходил к шатру.
- Твоя мать, - сказал Сирень, - играет в опасные игры.
- Это игра императора. - Тралл поглядел на демона. - Твой народ сражается в родном мире?
- Я просто рыбак.
- Но если случится нужда, твои хозяева, тираны, призовут вас на военную службу.
- Кенрилл" ахи правили очень долго, Тралл Сенгар. И стали слабыми от самодовольства. Не видят неминуемой перемены. Такая слепота - в порядке вещей. Не имеет значения, сколь долгий список погибших цивилизаций значится в исторических книгах: каждая существующая уверена, что ей суждена вечность, что она свободна от законов разрушения, правящих сущим. - Глазки демона спокойно смотрели на Тралла. - Я бросаю сети. Тираны и императоры поднимаются и падают. Распускаются и увядают цивилизации, но всегда кто-то бросает сети. Есть земледельцы на полях, пастухи на лугах. Мы там, где начинается цивилизация; а когда она умирает, мы начинаем ее снова.
"Интересная речь", подумал Тралл. "Мудрость крестьянина редко когда излагается столь четко. И все же… требуется ясность". - А если все земледельцы и пастухи умрут, Сирень?
- Я говорю не о нас, Тралл, но о наших задачах. Кенилл" рахи, Эдур, летерийцы - личности не вечны. Но задачи вечны.
- Пока не умрут все.
- Но жизнь вернется. Как и всегда. Если вода грязная, она найдет иную воду.
- Моя мать сказала, ты нужен, чтобы проложить путь. Как такое возможно?
- Меня принесут в жертву. Моя кровь проложит путь.
- Я исцелил тебя не ради жертвоприношения, Сирень.
- Тебе ничего не изменить, Тралл Сенгар.
- Я должен. Как освободить тебя?
Демон помолчал. - Твоя кровь может сотворить новую привязку. Меня к тебе, невзирая на все остальное. Тогда лишь ты станешь повелевать мной.
- И смогу приказать вернуться домой?
- Да.
- И тебя призовут снова?
- Только ты, Тралл Сенгар.
- Ты готов принять меня как хозяина?
- Альтернатива - смерть.
- Ты сказал недавно, что предпочтешь ее рабству.
- Если выбор - вести эту войну или умереть… да.
- Но вернувшись домой…
- Это лучше всего иного, Тралл Сенгар.
Эдур вытащил нож. - Что сделать?
* * *
Чуть позднее Тралл вошел в шатер командира. - Мать!
Она повернулась и нахмурила лоб. - Что ты натворил?
- Я отослал своего демона. Тебе придется искать другого.
Она поглядела на его сжатую ладонь; кровь все еще капала из широкого пореза. - Ясно. Скажи, сынок, когда кончатся твои выходки?
- Я заплатил высокую цену за спасение жизни этого демона.
- И что?
- Ты решила использовать его, чтобы создать путь в его мир…
- И?
- Для этого нужно было жертвоприношение…
- Демон так сказал? Он соврал. По правде говоря, убийство отрезало бы его от родного королевства. Он обманул тебя, сынок. Но теперь вы связаны. Ты можешь призвать его и свершить наказание.
Тралл склонил голову набок. И улыбнулся. - Знаешь, Мать, я думаю, что на его месте сделал бы то же самое. Нет, я отослал его домой, и на этом все конечно.
- И там он может оказаться на другой войне.
- Не мне решать, - пожал плечами Тралл.
- Трудно тебя понять, - ответила Уруфь. - Я уже устала.
- Извини. Союз, который ты пытаешься заключить с тираном демонов - этого хочет Рулад? Что он собирается отдать взамен?
- Тебе на самом деле интересно?
- Да.
Уруфь бросила взгляд на Фира. Вздохнула. - Корваллараи - мореплаватели. Они входят в королевство Кенрилл" ахов по широкой реке, и как раз сейчас большой флот со всеми Корваллараями стремится в самое сердце страны. Сила Рулада такова, что он сможет на время повернуть реку. Флот вторжения будет уничтожен. Конечно, это дело послужит и нуждам Эдур. В ответ мы получим больше демонов, возможно, даже одного - двух младших Кенрилл" ахов, которые гораздо полезнее в битве, чем их рабы Кенилл" рахи. - Она обратилась к Фиру. - Мне нужен другой демон.
- Хорошо.
- И уединенное место.
Фир кивнул. - Тралл, возвращайся в свою роту.
* * *
Возвращаясь к стоянке своих воинов, Тралл невольно улыбался. На физиономии демона, за миг до исчезновения, была написана прямо-таки детская радость. Но Сирень не был слабоумным. Он должен был сознавать риск - обнаружив обман, Тралл мог вызвать его обратно и в припадке бешенства подвергнуть жестокой каре. Однако по неким признакам Сирень заключил, что такое маловероятно…
"Моя слабость, столь явная и откровенная, что даже демон видит ее".
Похоже, он вообще не воин. Не исполнитель приказов, способный отказаться от всех ненужных мыслей ради службы. Но и не лидер, готовый шагнуть в пламя и повести за собой всех.
Хуже всего, что он сомневался в преображении Рулада. Фир с детства не обнаруживал ничего похожего на Руладову наглость, напыщенность, склонность к эффектным позам - хотя все это вполне идет вожаку воинов. Нет, Фир вел подчиненных совсем иным способом. Рулад - буйный ураган, тогда как Фир - спокойная уверенность. Тралл подозревал, что Рулад не избавился от основных черт своего характера.
"Я не с ними".
Эта мысль потрясла его, заставила остановиться. Он огляделся, чувствуя себя одиноким - здесь, среди своего народа.
"Тисте Эдур изменились. Но не я".
* * *
На юг. Через район, известный как Прокос, обширную вырубку, прежде бывшую частью Шумного леса, мимо сожженного города Долгая Осада, на Дозорный тракт, медленно взбирающийся на Дозорные холмы. Три дня по старым, тщательно вытоптанным козами холмам - и перед ними Моховая дорога. Переход к северо - востоку вдоль берегов Моховой реки, до брода у городка Рёбра.
Отступая перед войском императора, летерийские армии разоряли страну. Известные Халлу Беддикту склады оружия и продовольствия опустели. Если бы не помощь темных духов, снабжение эдурской армии было бы невозможным. Тогда наступление захлебнулось бы. Недопустимо, полагал Рулад. Враг пятится. Надо на него давить.
Удинаас припомнил копченых угрей из Моховой реки (как-то раз его судно стояло в доках Дреша). Вкусно, если приноровишься к волосатой коже, которую нужно жевать, но не глотать. Он слышал от другого раба, что этих угрей переселили в Дрешское озеро, и там они становились больше и злее. Так открылось, что речные угри были молодняком, редко достигавшим взрослого состояния - в реке водятся хищные рыбы с острыми как бритвы зубами. В озерах таких нет. Стали пропадать купавшиеся в озере дети, и вскоре обнаружилось - их едят угри. Из реки выловили "бритвенных рыб" и пустили в озеро. Но там их поведение изменилось. Они стали невероятно прожорливыми. Стали пропадать и взрослые пловцы. Рассказывавший всё это раб смеялся и повторял: - Так они испортили целое озеро, убили всех. Теперь никто не плавает в нем!
Удинаас полагал, что из этого можно извлечь ценные уроки - если кому-то хочется извлекать мудрость из актов глупости.
Они разбили лагерь у дороги, в дне пути от западных окраин Рёбер. Император страдал от какой-то лихорадки. Целительницы не отходили от него; насколько смог узнать Удинаас, сейчас император спал. День катился к закату, солнце украсило гладь реки красными и золотыми полосами.
Удинаас прохаживался по каменистому берегу, там и тут бросая в воду гальки, разрушая мертвенную неподвижность поверхности. Сегодня он не чувствовал себя рабом, Должником. Он идет в тени императора, и все видят это, все удивляются.
По гальке зашуршали сапоги. Он обернулся и увидел спускающегося к воде Халла Беддикта. Здоровяк. Кажется, каждая его мышца принесла приплод. В его глазах также светился жар, но, в отличие от Рулада, здесь и не пахло болезнью.
- Удинаас.
Раб следил за приближением Халла, борясь с инстинктом, требовавшим выразить почтение. Но это время прошло. Что пришло на его место - он сам еще не понимал.
- Я искал тебя.
- Зачем?
- Состояние императора…
Удинаас дернул плечом: - Походная лихорадка, ничего более.
- Я не о том, раб.
- Я не ваш раб, Халл Беддикт.
- Извини. Ты прав.
Удинаас подобрал еще один камень. Прежде чем швырнуть в реку, стер грязь с нижней его стороны. Они посмотрели на круги. Удинаас сказал: - Я понимаю ваше желание отличить себя от других летерийцев в армии. Но все равно, все мы невольники, и разница в уровне неволи не очень велика.
- Возможно, ты прав. Но я не понимаю, к чему ты клонишь.
Удинаас стер грязь с пальцев. - Кто сможет лучше обучить недавно захваченных летерийцев, чем настоящие летерийцы - рабы?
- Значит, ты предвидишь новую роль для себя и своих приятелей?
- Может быть. Как станут править Тисте Эдур? На многое еще предстоит искать ответы, Халл Беддикт. Думаю, вы намерены включиться в лепку грядущих перемен, если сумеете.
Тот горько усмехнулся: - Кажется, у меня нет роли ни в чем.
- Тогда Странник милостив к вам, - сказал Удинаас.
- Я не удивлен, что ты так это видишь.
- Халл Беддикт, строить хитроумные планы возмещения - пустая трата времени. Все вами совершенное - все ошибки, все неверные решения - всё это мертво для всех, кроме вас самого. Ни один поступок не купил вам грядущей славы, ни один ничему не научил вас.
- Разве император не слушает моих советов?
- На войне? Когда это ему удобно. Полагаю, вы не ожидаете ответной благодарности? - Удинаас встретился с Халлом взглядом. - Ах, похоже, ожидаете…
- Взаимность, Удинаас. Уверен, что такое понятие знакомо Эдур, на нем основана их культура.
- Глупо выражать надежду на взаимность, Халл Беддикт. Пуф! Все улетает. Об этом я и толкую: нам многому предстоит научить завоеванный Летер.
- Я связан кровью с Бинадасом. И ты смеешь упрекать меня в незнании эдурских обычаев! - Он смотрел, набычившись. - Редко меня укоряли подобным образом. Ты напоминаешь Серен Пе…
- Аквитора, что сопровождала вас? Я встречал ее в Трейте.
Халл подошел поближе. Он весь обратился во внимание. - Во время боя?
Удинаас кивнул. - Она была в плохом состоянии, но жива. Отыскала достойный эскорт. Не сомневаюсь, она жива до сих пор.
- Эскорт? Из кого?
- Не знаю. Иноземцы. Один из них убил Рулада и его избранных братьев. - Удинаас потянулся за камнем. - Смотрите, Халл Беддикт. Золотая река. Течет на закат. - Он швырнул камень, разрушив зеркальное совершенство. - Один миг…
- Ты видел убийство.
- Да. Кем бы ни был тот чужеземец, он страшен.
- Страшнее, чем вернувшийся Рулад?
Удинаас промолчал. Вступил в мутную воду, поглядел на кишащих у берега новорожденных угрей. - Вы понимаете, что нас ждет?
- Нет. А ты?
- Озеро Дреша. Вот что впереди.
- Не понял.
- Не важно. Не задумывайтесь, Халл Беддикт. Пора возвращаться. Император проснулся.
Халл шел за ним по берегу. - Вот это. Он проснулся, а ты откуда знаешь?
- Шевеление теней. Рулад заставил задрожать весь мир. Нет, - уточнил, он тут же, - лишь малую его часть. Но круги расходятся все шире. Во всяком случае, лихорадка прошла. Он слаб, но в ясном уме.
- Расскажи о Пернатой Ведьме, - попросил Халл, пока они шагали к обширному лагерю Эдур.
- Зачем? - скривился Удинаас.
- Она больше не рабыня Майен. Она служит у целительниц. Это твоя заслуга?
- Приказ императора.
- Ты не имеешь на него влияния? Прости, трудно поверить.
- Взаимность.
- И что ты даешь Руладу в ответ?
"Дружбу". - Я не его советник, Халл Беддикт. Я не ищу влияния. Я не могу ответить на ваш вопрос. "Скорее, не хочу".
- Она выказывает к тебе лишь ненависть. Но я не уверен…
- О, я уверен.
- Думаю, она, может быть, уже отдала тебе сердце, но станет сопротивляться этому ради всех бессмысленных предубеждений нашего народа. Каков твой долг, Удинаас?
- Мой? Долг моего отца. Семьсот двадцать два дока на день, когда я попал в рабство.
Халл взмахнул руками и остановился. - Всего-то?
- Сказано Беддиктом. Для большинства летерийцев это неподъемный долг. Особенно учитывая проценты.
Халл снова пошел рядом с Удинаасом. - Кто его держит?
- Незначительный ростовщик из Летераса. А что?
- Его имя?
- Хальдо.
- Хальдо. - Миг спустя Халл фыркнул.
- Вам забавно?
- Да уж. Мой брат Теол владеет Хальдо.
- Точнее, владел. Насколько я знаю, сегодня у Теола ни кроша.
- Позволь рассказать одну историю про брата. Как помнится, ему было десять лет, когда семейные долги перекупил один особо наглый ростовщик. В его планы входило отнятие у нас некоей собственности. Мы не смогли бы заплатить сразу, и ростовщик, конечно, знал это. В это время Теол, как ему и полагалось, целые дни проводил в школе и ничего не знал о проблемах родителей - он был слишком молод для этого. Лишь много позже нам удалось пролить свет на некоторые факты. А именно: Теолу удалось искусно втянуть в долги своего наставника. Ничего серьезного, но долг заставлял учителя закрывать глаза на прогулы ученика. Теол в эти часы начал свое дело на выходе реки из города. Два работника - нерека, процеживавших сточные воды. Выше по течению находятся богатые особняки. Удивительно, каких только ценностей он не вылавливал. В основном ювелирные изделия. Кольца, серьги, жемчужины. Кажется, однажды в его сети притекла удача - очень богато отделанное ожерелье; в результате Теол и его нереки вдруг разбогатели…
- Продав ожерелье?
- Нет, получив награду. Они зарабатывали, возвращая потерянное. Вскоре после этого наседавший на семью ростовщик получил полную выплату наших долгов. Более того, после этого он разорился - всплыло множество сомнительных бумаг…
Удинаас хмыкнул: - Неблагодарные сообщники?