* * *
- Он мой! - почти прорычал Рулад, поднимая меч и выступая навстречу летерийскому меченосцу одиноко стоящему на той стороне моста.
Ханнан Мосаг крикнул: - Император! Оставьте его моим к'риснан ам…
Рулад резко крутанулся на месте. - Нет! - взвизгнул он. - Мы будем драться! Мы воины! Этот летериец заслужил доблестной смерти! Не желаем больше слышать тебя! - И он снова повернулся к мосту. - О, вот этот смельчак. Я хочу его!
Стоявший сзади Тралл Фир пробормотал: - Он хочет быть убитым. Я узнал летерийца. Он был с делегацией.
Тралл кивнул. Финед, капитан и телохранитель принца Квилласа - он не мог припомнить его имени.
Было ясно, что Рулад не узнал его.
Выставив перед собой пестрый меч, император двинулся к противнику.
Мороч Неват улыбнулся. Рулад Сенгар, умерший, чтобы вернуться к жизни. Если верить слухам, он умирал еще раз в Трейте. "Но в этот раз я оставлю тебя мертвецом. Я изрублю тебя на куски". Он спокойно ждал, следя за приближением императора.
Выставляет вперед правое плечо, шагает правой ногой шире, чем левой. Эти детали подсказали Морочу, что Рулад обучался биться обычным мечом, а не таким вот двуручным чудищем, торчащим над его головой словно здоровенная палица.
Он ожидал выпада - но не был готов к скорости, с которой меч сверкнул над головой. Мороч едва успел поднырнуть, присев на правую ногу, и тем спасти череп от разрубания на две части. Меч врага с сотрясшим все тело грохотом задел за навершие шлема и сорвал его с головы финеда.
Мороч отпрянул, принимая самую низкую стойку, а затем выпрямился. Конец его собственного меча был в крови: он успел нанести ответный удар.
Рулад зашатался. Из его бедра брызнула красная струйка.
Правая нога, ведущая. Самая опасная рана.
"Посмотрим, император, как ты потанцуешь".
Мороч потряс головой, избавляясь от остатков головокружения. Мышцы и жилы у затылка стонали от тупой боли, и он понимал, что получил растяжение. Но сейчас обе руки двигались свободно, не затронутые травмой.
Рулад атаковал вновь, пронзительно завопив.
Он взмахнул мечом над головой, повел его вниз, замедлившись на миг - и тем избежав слишком поспешного ответа Мороча - и затем опустил оружие до предела.
Финед сильно изогнулся, пытаясь уйти от лезвия. Разрывающая боль в пояснице - пестрый меч глубоко впился в тело. По боку полилась алая кровь. Но теперь он был рядом с врагом. Неват поднял меч вверх, вонзил в левую подмышку императора. Пробил золотой панцирь, почувствовал сопротивление ребра - и устремился дальше, отыскивая кончиком лезвия лопатку и позвоночник.
Казалось, пестрый меч двигается по собственной воле. Руки Рулада поднялись, и лезвие начало ползти по телу финеда, пересекая сзади правое бедро, прорезая путь к паху.
Рулад согнулся, налегая на рукоять; передняя часть лезвия прошла через кишки Мороча, и головка эфеса звякнула о мостовую. Император выпрямился и потянул меч на себя, через торс финеда, разрезая его надвое: сердце, левое легкое. Лезвие вышло над ключицей.
Умирая, Мороч вложил последние силы в ответный удар. Спина императора с треском переломилась.
Сплевывая кровь полным ртом и улыбаясь, Неват осел на скользкие камни. Рядом падал Рулад.
Затем над ним нависла иная фигура. Кто-то из братьев императора…
Его голос, казалось, донесся издалека: - Скажите нам свое имя, финед.
Мороч пытался ответить, но захлебнулся. "Я Мороч Неват. Я убил вашего клятого императора".
- Вы королевский Поборник, верно? Ваши солдаты на мосту так кричат - Королевский Поборник… этот о вас, финед?
"Нет.
Вы, уроды, с ним еще не сталкивались".
С этой приятной мыслью Мороч Неват умер.
* * *
Столь быстрое исцеление, столь быстрое возвращение. Окруженный волками, завывавшими на лицах Летераса, будто проклятые души, император восстал из мертвых и разорвал воздух собственным воплем.
Солдаты на мосту замолчали, видя, как покрытый кровью Рулад встал, вытянул меч из тела финеда. Шагнул - и покачнулся на сторону. Глаза его наполнили ужас и безумие.
- Удинаас!
Так отчаянно одинок. Душа в смертной муке.
- УДИНААС!!!
Уруфь Сенгар услышала неистовый крик сына за две сотни шагов. Резко развернулась, отыскивая раба среди множества невольников. В этот момент Майен заорала и рванулась от прочих женщин, убегая на ближайшую улицу. И пропала за углом.
Замерев от неожиданности, Уруфь продолжала выискивать этого раба.
- Удинаас? Где ты?
Ответами послужили тупые, испуганные взгляды. Всё знакомые лица, но среди них не было Удинааса. Раб пропал.
Уруфь рванулась к ним, замолотила кулаками. - Найти его! Найти Удинааса! - По венам пробежал прилив внезапной ненависти. К Удинаасу. Ко всем летерийцам. "Предан. Мой сын предан" . О, как они заплатят!
* * *
Она слышала звуки схваток со всех сторон - захватчики пробирались по улицам и встречались с отчаявшимися солдатами. Впавшая в ужас, плачущая Чашка металась между провалившимися курганами, ища убежища. Она была совсем одна.
Пятеро убийц почти вышли. Их могильники вспучились, большие трещины змеились по сырой земле, изнутри слышался стук раздвигаемых камней. Пять голосов слились в мрачной песне - гул словно барабанов, все ближе к поверхности, все громче.
- О, - простонала она, - где же все? Где мои друзья?
Чашка доковыляла до кургана своего единственного друга. Он там, так близко… Она потянулась…
… и ее затащило внутрь. Мучительное продвижение сквозь горячую почву, на сырой берег. Перед ней простиралось вонючее болото. Небо над головой было серым.
Почти рядом из воды кто-то выкарабкивался. Белокожий, со слипшимися волосами. - Чашка! - Его голос ломался от напряжения. - Сзади… дотянись…
Она повернулась.
Два меча, вонзенные в грязь.
- Чашка… возьми их… дай…
Протяжный всхлип сзади. Она обернула голову и увидела схватившиеся за лодыжки друга женские руки - жилистые, высохшие. Они тянули его назад. Друг неистово взмахнул рукой, вонзая локоть во внезапной поднявшееся над болотом искаженное, вымазанное грязью лицо. Из носа женщины брызнула кровь, однако рук она не разжала.
Они вместе начали погружаться в пенящуюся грязь.
Всхлипнув, Чашка схватила оба меча. Вытащила из грязи и побрела к берегу.
Над поверхностью болота взлетели брызги, снова показались руки.
Чашка ждала, дрожа всем телом.
* * *
Так легко снова стать рабом - теперь, когда вайвел принизал все тело, подчинив своей воле каждый мускул, каждый орган, даже несущуюся по венам кровь. Удинаас едва мог видеть своими же глазами, как мелькают улица за улицей. Момент жестокой ясности - он пробегает между тремя Солтейкенами, обернувшимися к нему с рычанием и оскалив клыки - его руки ныне снабжены когтями длиной в палец, они терзают волчью плоть, вырывая ребра из-под кожи. Тяжелый костистый кулак - его кулак - ударяет по волчьей голове, ломая кости - волк внезапно покатился, глаза его остекленели - и снова быстрый бег.
Хозяин нуждается в нем. Сейчас. Нельзя терять времени.
Раб. Освобожденный от всякой ответственности, не более чем инструмент.
А это, понял Удинаас, и есть яд смирения.
Все ближе и ближе.
"Ничего нет нового в том, что тебя используют. Поглядите на все эти лежащие тела. Бедные солдаты - летерийцы умерли без причины, защищая труп королевства и подтвердив свое гражданство. Недвижного королевства, владений бога пыли. Найдите его храм в заброшенных аллеях, среди трещин между камнями.
Друзья мои, вы не найдете мира прелестнее, чем этот, где "честь", "вера" и "свобода" слились в комок, ничем не отличаясь от "ненависти", "зависти" и "измены". Где все понятия приклеились к земле или унесены ветром. Где никто не бросит вызов власти святого безразличия.
Восстает во славе бог праха"…
Впереди появилась дюжина волков - и рванула прямо к нему.
Кажется, придется задержаться.
Удинаас оскалился.
* * *
- Как тебе это удается? - спросил Багг.
Странник бросил на него взгляд. - Волки?
- Они где угодно, только не здесь, а ведь уже давно должны были нас найти.
Бог дернул плечом: - Я толкаю их в другие стороны. Оказалось не так сложно, как я боялся - хотя их вождь слишком умен, его труднее обмануть. К тому же звери встретили другого… противника.
- Какого же?
- Другого.
Вопли из храма стихли. Тишина, никого в темных воротах. Пять ударов сердца - и звуки бранящихся голосов.
Появился маг Корло, тянущий за собой тело. За телом оставалась полоса крови.
Багг озабоченно ступил к нему. - Она жива?
Корло, сам покрытый множеством синяков и ран, дико взглянул на слугу. - Нет, проклятие.
- Мне очень жаль, - пробормотал Странник.
Из проема показались остальные гвардейцы. Все ранены, один особенно тяжело - левая его рука болталась лишь на красных сухожилиях, глаза остекленели от шока.
Корло метнул взгляд на Турадала Бризеда: - Вы можете исцелить? Пока все не истекли кровью…
Из руин, вкладывая меч в ножны, вышел Железный Клин. Кровь на нем была только чужая. Лицо мрачнее тучи. - Мы ждали волков, черт дери, - прорычал он, глядя на Странника. Тот возложил руки на самого тяжелого раненого, наращивая новую плоть, присоединяя руку к телу. Лицо солдата кривилось от боли.
Турада Бризед вздохнул: - Не хватало времени объяснять, с чем вам придется иметь дело. Если вы не забыли, Чтящий.
- Клятые коты.
- Котоящеры, - добавил один из солдат, плюясь кровью. - Иногда мне кажется, что Природа безумна.
- Ты прав, Полмеры, - сказал Корло, закрывая веки лежащей перед ним женщине.
Железный Клин вдруг метнулся мимо Странника, быстрый как молния. Поднял руки…
… когда громадный белый волк выскочил с улицы и склонив голову, скрежеща когтями, рванулся к Турадалу Бризеду. Тот не успел даже обернуться.
Чтящий поймал волка в середине прыжка. Схватил левой рукой за переднюю лапу, правой сжал шею под челюстью. Поднял зверя над головой, повернул и ударил головой о камни, сокрушая морду, череп и плечи. Солтейкен упал на спину, ноги его спазматически задергались. Умирая, зверь обмочился и пустил из пасти желтую пену. Еще миг - и судороги окончились, тело застыло, хотя моча некоторое время продолжала бить ослабевающей струей.
Железный Клин отошел.
Полмеры вдруг захохотал: - Он помочился на тебя!
- Молчи, - буркнул Клин и поглядел на мокрые ноги. - Возьми меня Худ, как воняет!
- Нам нужно идти на корабль, - сказал Корло. - Волки повсюду, и не уверен, что смогу долго удерживать их.
Турадал Бризед отозвался: - Зато я могу. Особенно теперь.
- А что изменилось, если не считать, что Свора изрублен на куски? - спросил Багг.
Странник показал на убитого Солтейкена: - Это был Б" нагга, вожак Жекков. - Его взгляд был недоумевающим, почти изумленным. - Ты выбрал верно, - добавил он.
- Этот взвод сумел выбраться с Ассейла, - пожал плечами Багг.
Глаза бога широко раскрылись. Он повернулся к Железному Клину. - Я расчищу вам путь до пристани…
- О, проклятие! - внезапно дернулся Багг. - Они вырвались.
- Новые проблемы? - оглянулся Клин. Его рука сжала рукоять меча.
- Не здесь, - ответил Багг. - Но недалеко. - Он оценивающе поглядел на Клина.
Чтящий нахмурился. - Корло, веди остальных к судну. Ладно, старик, показывай путь.
- Ты не обязан этого делать…
- Да. Но когда волк меня обгадил, я потерял всякое терпение. Нас ждет новая схватка?
Багг кивнул: - Свора может показаться выводком котят.
- Может? Точнее нельзя?
- Ну, на этот раз мы вполне можем проиграть.
- Отлично, - фыркнул Чтящий. - Пойдем разбираться.
Слуга вздохнул. - Иди же за мной. Мы направимся в мертвый Дом Азата.
- Мертвый? Возьми меня Худ, просто детский праздник.
"Детский праздник? Чудеса, я уже люблю этого человека". - Да, а мы придем без приглашения. Все еще горишь желанием?
Железный Клин оглянулся на Корло. Тот напряженно во что-то вслушивался, качая головой. Чтящий вздохнул: - Когда отведешь их, вернешься и отыщешь меня. И постарайся подойти вовремя.
- Чтящий…
- Иди.
Багг оглянулся на Странника. - А ты придешь?
- В духе. Боюсь, мне надо решить другой вопрос. О, - бросил он, когда Багг и Клин уходили, - благодарю тебя, любезный лакей. Как и вас, Чтящий. Скажите мне, Железный Клин, сколько Чтящих осталось в Багряной Гврадии?
- Без понятия. Думаю, около сотни.
- Рассеянных тут и там…
Седовласый воин улыбнулся: - Это сейчас.
- Думаю, нам придется спешить, - сказал Багг.
- А ты сможешь бежать?
- Я быстр, как штормовая волна.
* * *
Брюс одиноко стоял в коридоре. К счастью, волчий вой стих. Никакой иной звук не мог проникнуть сквозь стены. Невозможно понять, сражается ли еще гарнизон за пределами Вечной Резиденции. Как все бессмысленно…
Он вздохнул, расслышав странный звук. Опустил глаза и поглядел на Цеду, лежавшего свернувшись клубком на полу, спиной к Брюсу и тронному залу.
Голова Куру Кана пошевелилась и слегка приподнялась над плитой пола.
Волшебник тихо засмеялся.
Тропа была открыта. Поскуливая от радости, демон втянулся в пещеру, сжимая свою громадную, вздутую плоть, отрываясь от простора реки. Внутрь, собравшись в комок, прокрадываясь через тоннели под городом, туда, где все еще текла сладкая и гнилая вода древнего болота - благоухающим нектаром казалась она демону.
Наконец он готов к рывку, к бегству из хватки хозяина. Тот слишком занят сейчас, к ущербу для себя…
"Да!"
Как прилив, он наполнил каверну, ворвался в узкий, кривой тоннель.
К сердцу. К чудесному, священному средоточию силы.
Радость и голод пылали в нем, словно два очага. Близко, так близко!
Путь все сужался, протискиваясь сквозь тяжко нависшие слои земли и камня. Еще немного…
Внезапно он вырвался на простор, ощутил необычайную высоту и ширину, заплескался в окружившей его со всех сторон теплой воде.
Взметнулась буря придонного ила, перед многочисленными глазами твари заплясали тени давно мертвых добыч пучины.
Сердце. Громадная пещера под озером, истинная душа города - сила…
И Брюс услышал голос Куру Кана: - Давай, дружище Багг.
* * *
Багг резко остановился шагах в тридцати от заросшего двора Азата. Склонил голову набок и улыбнулся.
Шедший впереди Железный Клин развернулся к нему. - Что такое?
- Найди девочку, - ответил слуга. - Я подойду, как только смогу. Но сейчас, Чтящий, я должен сделать кое-что другое.
Багряный гвардеец поколебался, затем кивнул и продолжил путь.
Багг сомкнул веки. "Услышь меня, ведьма - Джагута. Помнишь мою помощь в карьере? Пришло время отдать долг".
Она отозвалась эхом внутри разума, издалека, но быстро приближаясь. "Слышу тебя, человечек. Понимаю, чего ты хочешь. Ах, да ты умница"…
"Спасибо, но сейчас не время для любезностей".
Демон расширился, заполняя собой всю пещеру. Сердце было вокруг, его сила сочилась, оживляя плоть. Цепи чар таяли.
Осталось лишь потянуться и схватить.
Его ожидала сила тысячи богов.
Тварь вытянула бесчисленные жадные щупальца.
И нашла… ничто.
И раздался голос смертного…
.. еще три слова Цеды, сказанные ясно и спокойно. - Вот и попался.
Ложь! Иллюзия! Обман! Демон взъярился, метнулся, вздымая облака ила, отыскивая путь назад - и обнаружил, что устье пещеры запечатано. Твердая гладь, холодная, обжигающая морозом. Демон отпрянул. Там, наверху, озеро. Вверх… быстрее…
* * *
Урсто Хоботт и его временная подружка Пиношель напились, ожидая падения Летераса. Они пели, восхваляя конец эпохи долгов, развалившись на скользкой набережной Обжитого Озера. Соседями им были нервные крысы и дергающие шеями голуби.
Прикончив все вино, они начали ругаться.
Вначале Пиношель испустила долгий вздох и невинным тоном сказала: - Теперь можешь на мне жениться.
Не сразу ее слова были осознаны. Наконец приятель поднял воспаленные глаза. - Жениться? А чё плохо нам сейчас, Мойтортик?
- Чё плохо? Мне нужна распектабельность, блохастый ты жиряк - тупица. Я заслужила. Распектабельность. Ты возьмешь меня в жены, Урсто Хоботт, как только Эдурианцы кончат нас завоевывать. Женишься!
- Ладно, ладно. Женюсь.
- Когда? - вопросила она, чувствуя подвох.
- Когда… когда… - Ха! У него был ответ…
И в этот момент вонючая, покрытая водорослями поверхность озера раздвинулась перед ними и стала белой. С ледяной глади поднялись тучи.
Над Урсто Хоботтом и Пиношелью повеял свежий ветерок.
Из-под льда раздался глухой, мощный стук, но поверхность даже не треснула.
Урсто Хоботт неверующе раззявил рот. И снова закрыл.
Его плечи опустились. - Сегодня, милая. Женюсь на тебе сегодня же…