- Мы посылали за ним три группы магов. Две из них были уничтожены.
Дакрон был в ярости. Тьма, из которой он состоял, высасывала силы и едва не сами души Высших магов. Словно водоворотом засасывало все до чего могло дотянуться. Магам, раз кинувшим взгляд на Дакрона, стоило огромных усилий воли отвести его.
- А что третья?
- Третья действовала осторожней, не бросалась на мальчишку очертя голову.
Поэтому они до сих пор живы. Мальчишку охраняет миракл, - заспешил Верховный с ответом.
- Что?! - взревел бог.
Одно хорошо: удивление сняло ярость как рукой. Теперь он отличался от обычной тени лишь надетым шлемом с косыми рогами.
- Миракл держится поодаль, но не спускает с него глаз. Магам нечем ему противопоставить. Я отдал приказ возвращаться. Потеря шести, далеко не слабых магов, уже нанесла ощутимый удар по Высокой.
- Заткнись, человек!!! - взбешенно прогремел Дакрон. В нем снова начал возгораться гнев. - Надеюсь, ты знаешь, кому служит миракл?
- О да, Владыка, - в который уже раз за сегодня поклонился Верховный.
- Дурак. Ты ничего не знаешь! - гремел по залу возглас бога. - Арайдон давно мертв. А мираклы служат… Хотел бы я знать, как он узнал о моих планах? – говорил бог, но маги понимали, что обращается к самому себе. - Нужно было проследить за мальчишкой, чтобы узнать, что он собирается с ним делать.
Все-таки, Зуулус решил поспорить с моим могуществом.
Впервые на глазах магов бог был растерян до такой степени. Темная ярость более не клубилась над ним и перестала причинять им муки. Но радость от этого быстро померкла, Дакрон принял решение и теперь обликом не отличался от привычного:
- Не будем рисковать, мальчишку нельзя упустить. Убей его.
- Будет исполнено, Владыка, - поклонился уже простому зеркалу верховный маг.
Видение снова застало меня врасплох. Еще секунду назад был в Высокой Башне, и вот я уже вскакиваю посреди ночи и зачарованно гляжу в огонь. Лейла неотрывно смотрела на меня внимательными глазами. Ее озаренное огнем лицо выражало сильное беспокойство:
- Что-то случилось, повелитель?
- Нет, все хорошо, - сказал я задумчиво. - Не скажешь, может быть, ты знаешь, кто такой Миракл?
Ее глаза чуть расширились:
- А что случилось? - спросила она, подскакивая ко мне ближе.
Видя, что отмолчаться не получится, я рассказал:
- Видишь ли, я узнал, что бог Дакрон приказал магам Высокой меня убить. И что меня охраняет какой-то Миракл. Он держится где-то вдали, но всегда за мной наблюдает…
- То, что он тебя охраняет, это хорошо. Вот только, если чародеи Высокой захотят тебя убить, они сделают это из своей башни, - зашептала она, при этом грустно на меня смотря. А ведь вправду страшится меня потерять…
- Да, верно такой удар я и не переживу… Но откуда ты знаешь столько о магах?
- О врагах нужно знать все.
- Почему маги Высокой Башни - твои враги? - спросил я, но, сообразив, что она оборотень, а следовательно, вечно гонимая магами, добавил: - Впрочем, неудивительно.
Она села около меня на колени, костер позади отбрасывал на нежные плечи оранжевые блики. Лейла ничуть не смущалась обнаженности своего тела. И каждый раз, когда в глаза бросались ее упругие груди, плоский живот и золотистый треугольник волос там внизу, приходилось прилагать усилие, чтоб отвести взгляд.
В ближайшей деревне я собирался подыскать ей хоть какую-то одежду. Странная она, что у нее в голове? Смотрит из-под бровей преданными глазами, жадно поедает каждое мое движение, поглощает каждый издаваемый мной звук. Показалось, что стремится сесть так, чтобы ветерок дул от меня к ней, чуткий нос ловит мой запах. И в то же время ни в коем случае не хочет мне досаждать, держит себя не ближе пяти шагов. Складывалось такое чувство, что прикажи я ей вскрыть себе вены, наверно, и раздумывать не будет.
- Мой повелитель, я боюсь за тебя, - вырвались слова из пухлых и нежных губ.
Я постарался улыбнуться:
- Знаешь, я почему-то тоже за себя боюсь. Спи, волчица, до рассвета еще далеко.
- А ты?
- Я пока подумаю, как себя защитить.
- Хорошо, - покорно согласилась она. Тут же улеглась на живот, но продолжала следить за мной из приспущенных ресниц. Через какое-то время она задышала мерно, и я даже поверил, что уснула.
Сам не заметил, как залюбовался ей: яркий костер красиво освещает изящные девичьи формы. Упругое молодое тело манит как благоухающий, сочный персик. С большим трудом я выкинул эти мысли из головы.
Уверен, что Верховный и Гардий смогут убить меня любым из коротких ритуалов.
Конечно, тот же Тзар учил, как обороняться от сглаза и порчи. Но от прямого удара такой силы не догадался. Мне оставалось жить считанные часы, и с этим ничего не поделать. Жалко умирать, тем более сейчас, когда встретил хоть и нелюдя, но все же любящее тебя существо.
Тупо смотрел в огонь почти до самого рассвета, каждый миг, словно песчинка в старинных часах, отсчитывает отпущенное мне время. Гардий тянуть не будет, сегодня как проснется и позавтракает обязательно про меня вспомнит. Его черные мысли, многократно усиленные кровавым ритуалом, ворвутся в астрал и там, преобразившись, изменят мою карму. Негативная энергия войдет мне в тело, разлагая связи между душой и живой материей. Новые клетки перестанут рождаться сразу, а старые начнут умирать с удвоенной скоростью. В агонии буду биться до следующего рассвета. Жестоко, уж лучше самому перерезать себе горло.
Как ни старался, не смог придумать, как можно защититься от магов, в сотню раз превосходящих меня по силе.
- Я рад, что нашел тебя, - раздался рядом тихий шелест.
Я вздрогнул, резко оборачиваясь, а увидев за спиной призрака, едва не стал заикой. Он стоял рядом, почти невидимый, свет огня проходит сквозь него, практически не преломляясь.
- Здравствуй, - только и сказал я, опознав призрак мага, что подарил мне амулет. Эх, надеюсь, он не знает, что я его утопил.
- Смешно, - сухо шелестел он. - Ты, наверно, догадываешься, что у меня давно нет тела, и болеть я уж точно не могу.
- Прости…
- Оставь, у меня важный разговор.
Проснувшаяся Лейла оперлась на руки, ее груди от этого показали себя с выгодной стороны, переводя взгляд с меня на призрака, она готовилась перекинуться в зверя. Если возникнет такая необходимость, она за секунду вцепится во врага мощными челюстями, вот только не знаю, чем она сможет помочь в драке с бесплотным духом. Мне показалось, что он глянул на нее удивленно, спросил:
- Кто она?
- Друг.
- Уверен? Она твоя служанка? - вопрошал дух.
- Нет…
- Да, - подала голос Лейла почти одновременно со мной.
- Тогда отошли ее подальше, то, что я собираюсь тебе поведать, не должны услышать чужие уши.
- У меня от нее нет секретов, - твердо сказал я. Краем глаза увидел, как Лейла счастливо улыбнулась и еще больше выпятила грудь.
- Хорошо. С тех пор, как мы с тобой расстались, я побывал в Высокой Башне, заглянул в несколько городов и перерыл множество библиотек.
- И тебя не обнаружили маги Высокой? - удивился я.
- Нет, иначе, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Хотя некоторая часть сил еще при мне, но я далеко не так силен, чем когда был человеком. Изгнать меня под силу и слабенькому магу, - говорил он, еле выговаривая слова. Приходилось сильно напрягаться, чтобы разобрать его речь.
- Теперь основное. За триста лет, пока я провел в своем теле, не позволяя заклятью прекратиться, мир сильно изменился. Скорей всего ты тоже ничего об этом не знаешь. Ответь на вопрос, кто такой Арайдон?
Лейла напряглась.
- Ну, мне говорили, что это могущественнейший демон…. Но я этому не очень верю, - добавил я, краем глаза наблюдая за девушкой. Ее стало заметно лихорадить…
- Правильно делаешь, что не веришь. Арайдон - бог, создатель всего сущего. Он создал этот мир из великого Ничто. Населил его людьми и тварями из других рас. И дабы те не чувствовали себя ущемленными избрал из каждой расы по одному сильнейшему чародею. Сделав их своими учениками, он и помыслить не мог об их предательстве. Еще когда жил я, Дакрон начал собирать армию для восстания против своего бога. Сириний был одним из магов, предавших Арайдона и прельстившимся посулами Дакрона. Я не знаю, как удалось проклятой четверке одолеть Арайдона.
Однако, они это сделали. И уже триста лет изменяют архивы, стремясь поменять память людей. И вот Арайдон - это уже демон, а Дакрон и другие являются творцами Мира.
Я слушал молча. Да, много интересного, проливающего свет на темные пятна. Но по большому счету мне это безразлично.
Заколебавшись на ветру, неприкаянный дух продолжил:
- Но в одном старом замурованном в стену архиве я прочел дневник одного из магов-полководцев Дакрона. Из него я понял, что горе-божества так и не смогли до конца убить Арайдона. Они лишь отделили дух от тела. Заключили дух в какой-то непонятный сосуд, а тело сожгли, спрятав прах где-то в Драконьих горах.
- И какой нам в этом толк? - спросил я. Глянул на Лейлу и обомлел. Она слушала духа, открыв рот. - Лейла, что с тобой?
- Повелитель, можно я задам вопрос мудрому призраку?
- Конечно…
- Дух, ты хочешь сказать, что Арайдона можно воскресить?
Дух поколебался, не зная, стоит ли отвечать слуге, но протяжно вымолвил:
- Да, я об этом и говорю.
Я смотрел на Лейлу, и до меня начинало доходить, о чем просит этот умоляющий взгляд. Дура вбила себе в голову, что я ее хозяин, и теперь без моего разрешения не откроет рот. Сейчас ждет, когда я к ней обращусь, чтобы попросить разрешение задать духу еще вопрос.
Ну и пускай молчит.
- А при чем тут я? - спросил я риторически.
- Да, - показалось, что дух вложил во фразу всю грусть, на которую был способен, - я забыл, что Арайдон давно забыт смертными. Но разве ты не хочешь восстановить справедливость?
Лейла смотрела на меня с болью и надеждой в глазах. Совсем как в лесу, когда просила стать ее самцом. Я сделал вид, что не замечаю этот взгляд и собирался ответить отказом, как в голову пришла здравая мысль:
- Скажи, а будет ли Арайдон после воскрешения так же могущественен, как и прежде?
- Разумеется.
- У меня есть одно заветное желание, и если я помогу с его воскрешением, как думаешь, он его выполнит?
- Непременно. Он всегда был щедр к друзьям.
- Друзьям? - произнес я изгибая бровь.
- Я уверен, что после того, как ты его воскресишь, он не будет тебя звать никак иначе.
- Это хорошо… Но я не представляю, как я смогу помочь тебе в этом. Я в подметки не гожусь даже самому бездарному магу Высокой. Оружие держать не умею тоже….
Слыша эти слова, Лейла села на колени, выпятила грудь. Смотрит на меня словно сторожевой пес на вверенного ему ребенка.
- Будь я живым, уже бы взорвался хохотом, - прошелестел дух. - Ты думаешь, я обратился бы к человеку, которого ты сейчас описал? У меня нет тела, но это не значит, что нет разума. Но раз ты это сказал, я понимаю, что о себе ты ничего не знаешь.
- Что же я должен знать? - насторожился я.
- Ты не человек, как себя считаешь. Я, к сожалению, мало знаю о твоей расе…
- Что?! Ты о чем?! - воскликнул я не в силах сдержаться.
- Ты не человек. Я плохо представляю, кто ты, но я встречал твою расу ранее.
К сожалению, я не знаю ее названия. Знаю лишь, что несведущие люди часто называют вас героями. Неудивительно, в бою герой одерживает верх над десятком и даже сотней простых воинов. То есть, у вас есть какие-то особенные таланты.
Лейла смотрела на меня гордо, прямо школьница гордящаяся своим парнем-каратистом.
- Даже если это не полная чушь, с моей расой. Я что-то не замечал в себе "особенные таланты".
- Извини, об этом я ничего не знаю. Но я не могу ошибиться. Ты тот, о ком я говорю. Я понял это, как только ты вошел в пещеру.
- Ну. Допустим, ты прав, - согласился я. Это отчасти объясняло интерес ко мне магов Высокой и Дакрона. - Возможно, во мне есть какие-то скрытые силы. Но пока что я бездарно умру в первом же бою.
- Это плохо, - призрак, опустив прозрачную голову, заходил вокруг костра. - Я не рассчитывал на это. Северяне не поверят без доказательств силы, тогда план срывается…. Что же делать? - забормотал он.
- Повелитель… - еле слышно прошептала Лейла. И пугаясь собственной смелости, втянула голову в плечи.
- Что, Лейла?
- Я поняла, о чем говорит дух.
- Правда? И о чем же?
- Твоя раса называется хексен. В мировой иерархии ты стоишь выше моей расы и всего на ступень ниже божества….
- Твою мать.
- Что ты сказал, мой повелитель? - удивленно спросила она.
- Ничего, продолжай, - бросил я, стараясь успокоить забившееся в груди сердце.
На ее лице играла улыбка обожания. Всем своим видом показывая, как гордится повелителем, она зачастила с нотами радости в голосе:
- Хексен - особая, редкая раса, сотворенная самим Миром. Они нужны для защиты Мира от посягательств извне. Мир растит и стережет их до тех пор, пока они не изберут себе бога-покровителя. Обычно боги лучше Мира знают, как и от чего его нужно обезопасить. И когда Хексен вступит на стезю какого-то из богов, он получит часть божественной сути…. вот, - неожиданно закончила она, смотря на меня, как, наверно, апостолы смотрели на своего Учителя.
Я пытался уложить услышанное в голове.
- Значит, поэтому Дакрон требовал от меня поклонения и верной службы? А что это ему даст?
- Заполучив такого слугу, друга или союзника, любой бог значительно усилит свою мощь. Если Герой выполняет его приказы или просьбы, то это верный знак, что задумка бога исполнится. А если все планы бога исполняются, то его цель будет достигнута в кратчайшие сроки. Понимаешь, мой повелитель?
- Может, и понимаешь, - промычал я, - но как в это вписываюсь я?
- Ты Хексен, в этом сомнений нет. Мир защищает тебя, этим объясняются твои спасительные видения. Ты провидец…
- Откуда ты об этом знаешь??
Она сжалась:
- Я поняла, что ты провидец, когда ты заговорил о миракле. Миракл, что стережет тебя - это я.
- Миракл?! - вмешался дух, и как мне показалось, в том завывании, что он издал, была бессильная злоба.
- В чем дело? - спросил я у духа.
- Я читал секретные летописи войны богов. Когда-то мираклы входили в личную гвардию Арайдона. Но во время предательства божеств они перешли на сторону Зуулуса - бога темных эльфов. С их помощью Зуулусу удалось взять штурмом обитель Арайдона.
Я посмотрел на раскрасневшуюся Лейлу, и без слов понятно, что она сгорает от стыда. Перехватив мой взгляд, она вытянулась ко мне, я понял, что просит разрешения говорить, и кивнул.
- Да, мой род, к великому стыду, предал Арайдона. Мой род - почти весь, но не все… Я одна из немногих, осмелившихся пойти против вожаков стай, и, дабы не погибнуть, сбежала в тот лес у Высокой башни. Триста лет я вела войну, как могла. Я мстила всем магам Высокой, что по недомыслию входили в лес. Я знаю, я заслуживаю презрения и все же молю позволить мне и дальше служить тебе, повелитель. Своими действиями я искуплю малодушие…
- Какое малодушие? - спросил я очумело.
- Я не стала драться с собратьями, как другие мои соплеменники, что дрались за Арайдона. Я просто спряталась…
- Не грусти, - сжалился я, видя, что она сейчас зарыдает, - возможно, ты поступила правильно.
- Раз так, то с таким союзником, как миракл, наши шансы увеличиваются, – бесцеремонно вмешался в разговор дух. - Это не мое дело, но я предлагаю тебе простить грехи ее рода и не отчислять ее из своих слуг.
- Я и не собирался ее гнать, только потому, что часть ее собратьев несколько столетий назад совершили предательство.
- Спасибо, повелитель, - едва не со смирением монахини сказала она.
- Ты что-нибудь еще знаешь о хексене? - снова вмешался дух.
- Во времена рассвета власти Арайдона ему служили одиннадцать хексенов. То были самые мощные бессмертные существа в его армии. Каждый из них стоил тысячи, а то и больше смертных солдат. Но во время великого предательства все, как один хексен, перешли на сторону мятежных божеств.
- Я смотрю, что вашего горячо любимого Арайдона предали почти все. Может быть, было за что?
- Не говори глупостей, - взъярился призрак и тут же как-то обмяк. - Прошу прощения, повелитель, но шутки здесь неуместны.
- С каких это пор ты стал называть меня повелителем?
- С тех самых, как только узнал, что ты хексен. Я напомню, что ты стоишь лишь на ступень ниже божества.
Я ошеломленно замер, а призрак, вновь обращаясь к Лейле, спросил:
- Это все я читал, но что еще?
- К сожалению, о хексенах я знаю не столь уж много. Выжили ли те одиннадцать хексенов в тяжелых боях с верными солдатами Арайдона или нет, мне не ведомо. К тому времени я была уже в лесу…
Вновь затронув болезненную тему, она замолчала и низко склонила голову.
- Ты можешь ответить, почему наш с тобой повелитель не столь силен, как полагается ему быть? - нетерпеливо спросил призрак.
- Я думаю, наш повелитель еще очень молод. А если это так, чтобы овладеть своими силами, потребуются столетия.
- Иными словами, - снова перебил дух, - у нас нет времени, чтобы ждать, когда ты вступишь в полную силу.
- И что вы предлагаете?
Молчание затягивалось, и когда я уже хотел всех послать, призрак шелестяще пропел:
- Я не знаю, что нам делать и куда приложить усилие. Единственное, что ясно – это наша цель. Воскресить павшего бога. Как это сделать, мне не ведомо. И в голове…, - он запнулся, и я, пользуясь моментом, бросил взгляд на прозрачную дымку в том месте, где должна быть голова, - крутится только одна мысль.
Попытаться спросить об этом самого Арайдона.
- Но ты сказал, что он мертв.
- Арайдон - сильнейший бог, сильнее любого из правящей Четверки. Даже объединившись, те не смогли уничтожить его суть, лишь заключили в темницу… А раз так, возможно, если такое мощное существо, как ты, позовет его, он на некоторое время сможет покинуть пределы темницы и дать совет, скоординировав наши действия.
- И как же я его должен позвать?
- Думаю, легче всего это сделать в его храме. Проблема в том, что после того, как правящими богами он был объявлен демоном, все его храмы были уничтожены до основания. Но тут я могу помочь: как-то читал о деревеньке, в которой спрятались недобитые служители Арайдона. И я уверен, в той деревне храм сохранился до сих пор. Ты можешь не верить, но я даже отсюда чувствую святость того места… Вы с мираклом найдете деревню в Великих Топях, а я продолжу заниматься библиотеками.
Возможно, найду еще что-нибудь полезное.
Он начал рассеиваться, стремясь исчезнуть и появиться в другом месте, но остановился на полпути:
- Миракл, ты сумеешь найти в топях храм?
Лейла не ответила, и я удивлено на нее глянул. Она смотрела на меня с вопросом в глазах, и это уже начинало злить:
- Говори, Лейла.
- Разумеется, я найду храм, о, мудрый дух.
Вероятно, успокоившись, призрак окончательно растаял в воздухе. А я без сил лег на сырую землю, пытаясь переварить услышанное. Не каждый день узнаешь, что ты бессмертен, что девушка возле тебя - древний оборотень, а сам ты и вовсе не человек.