Подойдя поближе, он немного успокоился: прилавки стояли на месте, хоть и пустые, а за самым дальним, метрах в двадцати от него, было видно, даже шла торговля. Над прилавком, похоже, выкладывая товар, склонился шептало, а перед ним стоял, не спуская глаз с продавца…
Не может быть!!!..
Конро остановился, как вкопанный, в толще скалы за два шага до пещеры и вытянул шею, разглядывая покупателя – может, ему показалось?..
Ведь этого не может быть, это невероятно, это невозможно!..
Нет.
Ему не показалось.
У прилавка, пристально разглядывая при свете масляной лампы появляющиеся из мешка продавца разноцветные камни размером с небольшое яблоко, действительно стоял человек. В черном плаще поверх черного балахона, с длинными спутанными волосами неопределенного цвета, с неприятным брюзгливым лицом, но тем не менее определенно человек.
Конро поморгал, потряс головой, протер глаза, но наваждение не прошло.
Более того, оно осторожно взяло в руки один камень, повертело, и тихо спросило: "Проверять будем?"
– Когда заплатите… делайте с ними все, что угодно… – прошипел в ответ продавец – сгусток тьмы ростом с низенького человечка, с десятком щупалец, выполняющих одновременно роль и рук, и ног, в зависимости от того, в чем возникала на настоящий момент необходимость. При звуках его голоса – словно газ
вырывался из неплотно закрытого клапана – внука Туалатина передернуло, как будто
он всем телом ощутил волну пронизывающего холода, распространяющуюся всякий раз, как только шептало открывал рот.
Человек обдумал его слова и кивнул головой:
– Хорошо. Я вам верю. Давайте сверимся со счетом-фактурой.
Он достал из сумки, висевшей у него через плечо, исписанный лист пергамента, чернильницу-непроливайку и перо, склонился над прилавком и кивнул:
– Я готов.
– Пожар… пятой категории сложности… один… Цунами… семь баллов… одно… Землетрясение… десять баллов по шкале Цугцвангера… одно… Град… шестого размера… один… Торнадо… подъемная мощность – сорок домиков… одно… Нашествие шершней… два с половиной сантиметра…
– Какие же это шершни?! – оторвался от своих записей и возмущенно кольнул взглядом продавца человек.
– Какая… разница?.. – удивился шептало. – Полосатая… муха… с крыльями… на одном конце… и… – он заглянул в свои записи, – с жалом… на другом…
– Крылья не на каком ни на конце, крылья должны быть сбоку! – возмутился покупатель.
– В вашей спецификации записано… "крылья – две штуки, жало – одна штука, цвет
– чередующиеся полосы…" Так?..
Покупатель еще раз заглянул в свои документы.
– Да… Но…
– Если расположение насадок… имеет значение… к спецификации… надо было…
приложить чертеж… – сухо посоветовал шептало. – С указанием размеров… Так вы сейчас можете сказать… что у него еще и ноги должны быть…
– А что, их нет?.. – увеличились до шестого размера глаза покупателя.
– Где… в вашей Спецификации… указаны ноги?.. – с видом оскорбленной невинности шептало сунул под нос человеку свой экземпляр документации.
– Да вы что, сами шершней никогда не видели? – растерялся человек.
– Нет, – отрезал продавец. – Если вас не устраивает… после оплаты этого заказа… можете сделать другой…
– Э-э-э… – неопределенно промычал человек и почесал подбородок. – Но кусаться-то они будут?
– Зубы в вашей Спецификации… не прописаны… – зло прищурился шептало.
– Я имел в виду, жалиться, – быстро поправился покупатель.
– Проверять будете?.. – ехидно поинтересовался шептало, и человек быстро сдался.
– Верю-верю… Дальше…
– Дальше… остается только проливной дождь… "Как из ведра"… Продолжительность… десять минут… также одна штука…
– З-замечательно… Все согласно списку, – с облегчением добравшись до конца своего экземпляра, провозгласил человек.
– Естественно… – холодно прошипел шептало и стал складывать камни обратно в мешок. – Где ваша оплата?
– Снаружи меня ждет караван и охрана, и если вы проделаете им проход, они внесут плату прямо сюда.
Шептало завязал мешочек куском проволоки, задумался на минуту, и сделал щупальцами замысловатый жест согласия:
– Хорошо… Идем…
Человек протянул руку, чтобы забрать с прилавка мешок, но наткнулся на обжигающий холод черного, как подземный мрак, щупальца.
– Пусть… полежат здесь…
Человек хотел спорить, но передумал и снисходительно усмехнулся:
– Пусть полежат здесь еще десять минут, если вам так хочется. Все равно к вечеру они будут в руках его величества царя Костея.
Шептало, не проронив больше ни слова, выплыл из-за прилавка, подошел к стене и коснулся ее тремя конечностями.
Стена растворилась, образовался ход со сводом почти вровень с головой шептала.
– Прошу, – сделал галантный жест щупальцем продавец и вновь бесстрастно уставился на человека ростом под два метра.
Тот злобно зыркнул на него, проскрежетал зубами, но просить сделать тоннель повыше не стал, лишь рывком запахнул плащ, и согнувшись в три погибели, смешно,
по-утиному, заковылял вперед. Шептало, затрепетав всеми щупальцами, что выражало у них крайнюю степень презрения, последовал за ним в паре человеческих шагов.
За его спиной ход закрылся, как будто его и не было.
Если бы Конро был человеком, он бы сейчас выдохнул.
А так он просто отнял руку от своего рта и, недоверчиво качая головой и
возбужденно бормоча что-то возмущенно-гневное себе под нос, торопливо двинулся к
опустевшему прилавку с мешком секретных разработок подземной лаборатории шептал.
Он быстро высыпал камни обратно на прилавок и окинул их цепким оценивающим взглядом.
Размер.
Плотность.
Вес.
Ничего сложного.
Демон развязал свой мешок, отщипнул от золотого куба кусочек, помял его в руках, покатал между ладоней и придирчиво рассмотрел результат своих манипуляций: получилось похоже.
Через пять минут семь золотых шариков размером с небольшое яблоко лежали в аккуратно завязанном мешке шептала на прилавке – всё как было, шершень зуба не подточит – а семь стихий перекочевали в припасенный для покупки мешочек Конро.
Вдалеке, в глубине скалы, послышался шум приближающихся с тяжелой ношей людей.
Конро бросился к той стене, откуда пришел, резко затормозил, вернулся, подхватил свой мешок с кубиками и кинулся назад.
Едва он успел скрыться в стене на безопасное расстояние – чтобы его не было заметно изнутри, если шепталу захочется вдруг обозреть окрестности за ее пределами – как дальняя стена пещеры раскололась, и караван носильщиков, кряхтя и пыхтя, ввалился во владения шептал.
Если бы демон был человеком, он бы присвистнул.
Хорошо, что демоны не умеют свистеть.
Затаившись, он наблюдал, как через проход в пещеру затаскивались бесчисленные,
нежно позвякивающие при каждом движении носильщиков, мешки. Мысленно прикинув их вес, объем и количество, Конро подсчитал, что каждый камень стихии опустошил
казну царя Костей на шесть кубов золота. Любому из горных демонов он обошелся бы в три раза дешевле1.
Когда содержимое последнего мешка было вывалено на пол, пещера напоминала сказочную обитель из какой-нибудь шатт-аль-шейхской сказки. Монеты, слитки,
посуда, украшения, корны, оружие, статуэтки, а местами и целые статуи усыпали ее пол толстым звонким холодным ковром, и эмиссар Костея вместе с офицером, отдав команду носильщикам – бесстрастным рослым людям в незнакомых черных мундирах, боязливо-благоговейно прижались к стене, не решаясь касанием своих ног осквернить его.
Шептало произвел те же подсчеты, что и Конро и, похоже, получил точно такой же
результат, потому что потек, затрепетал всем телом, не в силах скрыть радость, и положил мешочек с прилавка прямо в руки покупателя.
– Пользуйтесь… на здоровье… Если у царя Костея возникнет необходимость… обращайтесь еще… Желаю успехов…
– Вам того же, – угрюмо кивнул посланник Костея, только сейчас начиная осознавать, во сколько же обошлись царю эти сомнительные игрушки. – Нам пора.
Шептало задрожал, пойдя рябью по всей поверхности, и скрылся в стене, оставив за спиной людей в немом изумлении, плавно, но быстро переходящем в весьма качественно озвученный ужас.
Когда громкость и замысловатость проклятий достигла, казалось, своего пика и стала сопровождаться беззвучным стуком двух пар ободранных в кровь кулаков в каменную толщу – пятнадцать носильщиков проявили редкостную невозмутимость и в этой ситуации – из того же самого места, в котором пропал, снова появился шептало, притронулся щупальцем к стене, и та разошлась, образуя тоннельчик со сводами, едва доходящими задохнувшимся от негодования людям до пояса.
– Идите… за мной… – проговорил свистящим шепотом шептало и снова задрожал и пошел рябью. – Я… пошутил… Правда, смешно?.. Ха… ха… ха…
– …И они собираются использовать все это на моей стране?! – возмущенно прервал рассказ демона Иван, в возбуждении соскочив со своего каменно сиденья-куба.
– Да, – спокойно кивнул Конро.
– На нашей армии?! Еще и это, в довершении всего!?.. Мало на нашу голову было одного колдуна… Извини, Агафон, я это не про тебя, – обернулся он, спиной почувствовав оскорбленный взгляд друга.
– Успокойся, Иван, – положил ему на плечо каменную ладонь молодой демон, и Иван под весом такого аргумента был вынужден остановиться и присесть.
– Хорошо, я спокоен, – вынужденно соврал он. – Что от этого изменилось?
Рука демона потянулась в мешок с нерастраченным золотом и вынырнула, выудив кожаный мешочек, завязанный проволокой.
– Изменилось многое, – ровным голосом продолжил он. – Например, теперь я могу закончить свой рассказ и показать вам это.
– Что это?.. Ты всё-таки купил?.. – нетерпеливо вытянули шеи люди, и демон снисходительно улыбнулся.
– Ну, вот. Опять вы…
– Извини, пожалуйста, Конро, но я и раньше сидел тут, как на иголках, а теперь меня просто тащит домой! – смущенно пожаловался Иванушка.
– Я тебя понимаю, и поэтому больше тянуть не буду, – спокойно кивнул Конро и осторожно высыпал содержимое мешка на постель ловко подвинувшегося деда. – Вот они.
– Что?..
– Как?..
– Почему они такие крупные, Коник?
– Это и есть заказ вашего царя Костея, – пояснил демон.
– Ты украл его?!.. – восхищенно выдохнул Иван, и рука его непроизвольно потянулась к идеально круглым, матово поблескивающим в свете нефтяного светильника на стене, пестрым камням2.
-начало сноски-
1 – "Вот к чему приводит незнание конъюнктуры рынка и отсутствие антимонопольного комитета", – автоматически заметил дедушка Туалатин, когда Конро дошел в своем повествовании до этого момента.
2 – Честно говоря, первая мысль Агафона при этих словах и жесте Ивана была, что тот сейчас потребует немедленно вернуть неправедным путем приобретенные богатства или оплатить их стоимость пострадавшему заказчику.
-конец сноски-
– Если тебе не нравится слово "украл", назови это "приобрел со скидкой", – скромно ответил Конро. – В конце концов, они получили за них некоторое количество золота. И по меркам людей, совсем немалое.
– Нам их можно потрогать? – рука царевича нерешительно зависла над камнями в нескольких сантиметрах.
– Да, конечно, – кивнул Туалатин. – Вам ведь придется использовать их в сражении, не забывайте.
– Да… – рассеяно подтвердил Иванушка, с любопытством и непониманием вертя в
руках зеленый с тонкими розовыми прожилками шар. – Интересно… Чудо-то какое… С виду камень как камень… Глядя на него, совсем не скажешь, что в нем скрыта сила, способная…
И он вопросительно взглянул на молодого демона.
– Вот-вот. Я тоже только что хотел поинтересоваться, – потянулся за другим камнем Агафон. – Ты хорошо запомнил, какой из них какой, Конро?
– Какой из них какой? – отчего-то переспросил внук Туалатина, хоть прекрасно расслышал и понял вопрос и с первого раза.
– Да, – подтвердил дед Зимарь, потрепал вихрастую голову страуса эмо и тоже потянулся за камнем. – Вот, например, этот, черно-белый, как кошка. Какое это бедствие?
Конро посмотрел на предъявленный ему к опознанию камень, потом на остальные,
потом на своего деда и, не найдя нигде ни подсказки, ни совета, наконец неохотно признался:
– Не знаю. Я не видел, какие камни шептало показывал посланнику Костея, когда называл стихии. А мы, Старый Народ, таких раньше никогда не встречали. Да и какая разница, если разобраться?..
– Большая? – предположил дед Зимарь.
– Наверное, вы правы, дедушка, – помолчав, со вздохом согласился Конро и пожал плечами: – Но я все равно не знаю. И возможности узнать у нас нет. Поэтому,
придется вам полагаться на удачу и быть довольными тем, что они в руках у вас, а не у Костея.
Люди задумались над его словами и нехотя признали их правоту.
Похоже, сюрприз будет ожидать не только армию царства Костей, но и полководца, применяющего подарок демонов, усмехнулся Иванушка и бережно начал складывать камни обратно в мешок.
– Спасибо вам, дедушка Туалатин, Конро, – проговорил он, когда закончил и
тщательно замотал мешочек проволокой. – Я уверен, что мы еще не раз вспомним вас добрым словом за ваш подарок. Постараемся использовать его как надо.
– А, кстати, как надо-то? – встрепенулся чародей.
– Очень просто, – успокоил его Туалатин. – Кидай подальше – и всё. Стихия понесется в сторону врага сразу же, как только камень ударится о землю.
Агафон замолк, наморщил лоб, переваривая полученную инструкцию и, наконец, расслабился, усмехнулся и кивнул:
– Я думаю, мы справимся.
– Справимся, справимся, – закивал дед Зимарь и глянул на Ивана.
– Хорошо. Тогда вылетаем прямо сейчас, – сурово объявил тот. – Будем лететь день и ночь без остановок.
– Так ведь дождь собирается, – жалобно прошуршал Масдай из своего уютного – сухого и прохладного – угла за кроватью Туалатина. – У меня все кисточки с вечера ноют, спасу нет, словно моль погрызла…
– И надолго? – встревожился Иванушка.
– Да уж одним днем не обойдется, – неохотно признался ковер.
– Скоро начнется? – нахмурился дед Зимарь.
– Скорее, чем хотелось бы, – буркнул Масдай, предчувствуя уже следующий поворот сюжета.
И не ошибся.
– Тогда надо спешить, – решительно сделал шаг к их верному транспортному
средству царевич. – До начала должны проскочить, а там мы будем уже далеко, и он нас не достанет. Не должен, по крайней мере… Наверное…
– Так не проскочим же, Иван-царевич, как пить дать, не проскочим!.. – взмолился Масдай.
– Слушай, Иван, может, и впрямь переждать?.. – покосился на друга специалист по волшебным наукам.
– Теоретически, вероятность того, что вы проскочите, составляет всего… – задумчиво начал было Конро, но лукоморец остался глух к голосу опыта, разума и просто сомнения.
– Должны, – непреклонно пресек он бунт воздушного судна, его команды и его группы поддержки и, не вступая более в дискуссии, заторопился со сборами.
Теорию вероятности, безотносительности желаемого к действительному и скорость намокания ковра до критической точки потери летучести скоро пришлось изучать скрежещущему зубами, но бессильному что-либо исправить царевичу на собственном опыте.
Они вылетели через десять минут после волевого решения Иванушки, когда тучи, замазывающие горизонт серой краской далекого ливня были еще почти не видны, и всем показалось, что они даже могут еще успеть обогнать дождевой фронт, если
поспешат, но вмешался непредвиденный ветер. Он подхватил толстые неуклюжие тучи, груженые тоннами воды, и стал толкать их в пухлые свинцовые спины, чтобы они не
задерживались долго на одном месте, а поторапливались на северо-восток, в степи, где дождя не было уже несколько недель и пора было напомнить о себе.
Масдай старался и спешил, что было сил, но ветер оказался проворней, и через пять часов после того, как из виду пропали Красные горы, страна атланов и Атланик-Сити в частности, легкие пальцы дождя впервые нежно коснулись воздушных путешественников.
– Масдай, миленький, а еще быстрее ты лететь можешь? – распластавшись по ковру рядом с друзьями, просительно прошептал Иван в густой пыльный ворс.
– Я-то могу, – раздраженно ответил ковер, вздрагивая от точечных, осторожных пока ударов редких капель – предвестников тяжело ворочавшегося у них за спиной хмурого ливня. – Только вы и так на мне едва держитесь, а если я еще прибавлю, вас сбросит встречным потоком воздушных масс, если вы понимаете, о чем я веду речь.
– А, может, не сбросит? – предположил дед Зимарь и пополз к переднему краю ковра, прижимая одной рукой к себе их небогатые пожитки. – Мы за передний твой краешек ухватимся, и подержимся, Масдаюшка-батюшка. А ты уж поднажми, касатик, а?
– Надо попробовать, – не раздумывая, согласился Иванушка, и последовал примеру старика. – Агафон, подтягивайся к нам!
– Вы же мне всю центровку нарушите!.. – испуганно воскликнул ковер.
– А ты поднажми, поднажми, – ласково посоветовал дед и ухватился покрепче.
– Мы готовы! – бодро отрапортовал Агафон, которому промокнуть хотелось еще меньше, чем Масдаю.
– Ну, держитесь, пассажиры, – прокряхтел старый ковер, и ветер засвистел у них в ушах, весело унося в дождь плохо закрепленные предметы вроде шапок.
Дождь, словно спохватившись, что его законная добыча уходит от него, припустил сильнее. Порывы ветра то и дело окатывали воздушных путешественников ледяной водой как из душа – тем оставалось только вздрагивать и прикидывать, сколько литров на квадратный метр Масдая должны попасть прежде, чем тот потеряет свою летучесть, и не случится ли это слишком внезапно. Сюрпризы определенного сорта на высоте тридцати метров, мягко говоря, не приветствовались.
– Как ты, Масдай? – тревожно прокричал Иван, чувствуя, что по давно промокшим спине его и бокам вода начинает стекать на ковер. – Может, сядем?
– Куда, на воду? – волшебник повернул хмурое злое лицо к другу и ткнул пальцем вниз, на землю.
Вернее, на то место, где по всем правилам лженауки физики еще полчаса назад должна была быть земля. Сейчас на ее месте неслись и крутились, играя мокрым мусором, потоки грязной воды, покрытой ноздреватой желтой пеной.
– Похоже, река разлилась! – обеспокоено проговорил дед Зимарь, выглядывая из-за края ковра. – В горах, видать, этой воды на землю вылилось – море наполнить можно!
– Еще немного жидкости, и у меня станут расти жабры и начнется морская болезнь!..
– простонал Агафон и прижался мокрой щекой к медленно намокающему ковру.
– Не в-волнуйтесь… П-пока д-держусь… – просипел простужено Масдай. – Вс-сё х-хорош-шо…
Но, наперекор словам Масдая, всё было далеко не хорошо.
Иванушка с замирание сердца вдруг почувствовал, даже не заглядывая через край, что они начали медленно снижаться, одновременно теряя скорость.
Масдай внезапно чуть не ушел в пике, но спустя мгновение, словно придя в себя от панических воплей трех глоток, вздрогнул, выровнялся и даже снова стал неторопливо набирать высоту. Но, как всё хорошее, долго это не продолжалось.