На следующее утро мы предприняли долгую прогулку вдоль извилистого ручья, который встретили на задах какого-то фермерского участка, принадлежащего соседу и клиенту Билла. Шли мы медленно, Билл с палкой в руке и трубкой во рту продолжал расспросы предыдущего вечера.
- На кое-что из того, что ты мне сказал, в свое время не обратили должного внимания, - заявил он, - потому что меня больше интересовали прочие аспекты ситуации. Ты говоришь, что вы с Льюком действительно помирились на Олимпиаде, а потом выбыли из соревнований?
- Да.
- В каких видах вы состязались?
- Легкая атлетика - бег на различные дистанции, прыжки, метание. Мы оба были бегунами, и…
- И его время было близко к твоему?
- Чертовски близко. Впрочем, иногда бывало наоборот.
- Странно.
- Что?
Берег стал круче, и по камням мы перешли на другую сторону, где тропа оказалась на несколько футов шире и дорога шла относительно ровно и была хорошо утоптана.
- Мне думается, это больше, чем просто совпадение, - сказал он. - Этот парень в спорте был почти так же хорош, как и ты. Из всего, что я слышал, мне известно, что вы, жители Янтаря, в несколько раз сильнее, чем обычное человеческое существо, из-за хитрого метаболизма, которому вы обязаны своей необычайной выносливостью, быстрым восстановлением сил и регенерацией организма. Как это Льюку удалось сравняться с тобой на соревнованиях такого высокого уровня?
- Он - хороший спортсмен и всегда держал себя в форме, - ответил я. - Здесь есть и другие такие же - очень сильные и быстрые.
Билл покачал головой. Мы пошли по тропе дальше.
- С этим я не спорю, - сказал он. - Только слишком уж всего много для простого совпадения. Парень прячет свое прошлое на твой манер, а потом оказывается, что на самом деле ему все о тебе прекрасно известно. Скажи, он действительно хорошо разбирается в искусстве?
- А?
- В искусстве. Он на самом деле настолько интересуется искусством, чтобы заняться еще и коллекционированием?
- О-о. Да. Обычно мы довольно регулярно посещали всякие вернисажи и музейные выставки.
Билл фыркнул и, ударив палкой по камешку, скинул его в поток.
- Ну, - сказал он, - это ослабляет один пункт, но едва ли меняет картину в целом.
- Не понимаю…
- Кажется странным, что он тоже был знаком с тем сумасшедшим художником-оккультистом. Хотя, когда ты сказал, что тот парень был хорошим художником, а Льюк действительно собирал картины, - ситуация стала менее странной.
- Ему незачем было говорить мне, что он знаком с Мелманом.
- Верно. Но все это плюс его физические возможности… Я просто выстраиваю дело на косвенных доказательствах, но у меня такое предчувствие, что этот парень сильно отличается от других.
Я кивнул:
- Несколько раз со времени прошлой ночи я сам приходил к тому же выводу. Если он действительно не отсюда, тогда откуда, черт побери?
- Значит, эту линию расследования мы исчерпали, - сказал Билл, заводя меня за поворот и останавливаясь, чтобы посмотреть, как с заболоченного берега на той стороне потока поднимается стайка птиц. Он несколько раз обернулся назад, в сторону, откуда мы пришли, затем: - Скажи мне… это совершенно не относится к нашему делу… какой у тебя… э-э… ранг?
- Что вы имеете в виду?
- Ты сын принца Янтаря. Кем это тебя делает?
- Вы имеете в виду титулы? Я - герцог Западных болот и эрл Колвира.
- Что это значит?
- Что я не принц Янтаря. Никто не побеспокоится устраивать против меня интригу или там вендетту из-за наследования…
- Хм.
- Что вы имеете в виду под "хм"?
Билл пожал плечами.
- Я много читал по истории. Никто не может чувствовать себя в безопасности.
На это пожал плечами я.
- Последнее, что я слышал: на домашнем фронте все спокойно.
- Ну, хоть здесь хорошая новость.
Еще несколько поворотов привели нас к широкой полосе из галечника и песка, спокойно взбирающейся футов, наверное, на тридцать и упирающейся в крутую насыпь высотой в семь или восемь футов. Я отметил, что вода поднимается здесь довольно-таки высоко, судя по обнаженным корням деревьев, растущим на гребне обрыва. Билл присел в их тени на валун, к обрыву спиной, и вновь раскурил трубку. Я устроился поблизости на другой, от него слева. Плеск и журчание воды действовали успокаивающе, и мы сидели так и смотрели, как временами на ней загораются искры.
- Хорошо, - сказал я чуть погодя. - Красивое место.
- Угу.
Я глянул на него. Билл смотрел туда, откуда мы пришли.
Я понизил голос:
- Что там?
- Мне показалось, что за нами кто-то идет, - прошептал он.
- Может, сходить посмотреть?
- Не надо. По-моему, ничего особенного. День прекрасный, а здесь всегда любит прогуливаться народ. Просто я подумал, если мы несколько минут подождем, он или покажется, или же мы узнаем, что он пошел куда-то еще.
- Как он выглядел?
- Не знаю. Не разглядел. Думаю, волноваться не стоит. Это все последствия твоего рассказа - а может быть, паранойя. Я еще не решил, что именно.
Я выудил свою трубку, набил ее и зажег, пока мы сидели и ждали. Но никто так и не показался.
В конце концов Билл поднялся и потянулся.
- Ложная тревога, - сказал он.
- Пожалуй.
Он снова пошел вперед, а я зашагал рядом.
- Потом, эта барышня Джасра - что-то она мне сильно не нравится, - сказал он. - Говоришь, она вроде бы козырнулась в комнату? И во рту у нее было жало, которое загнало тебя в силки?
- Все правильно.
- А раньше тебе не встречался кто-нибудь вроде нее?
- Нет.
- Есть какие-нибудь предположения?
Я покачал головой.
- И почему вдруг Вальпургиева ночь? Я понимаю, что для психа такие даты имеют значение, и я понимаю, что люди, придерживающиеся различных примитивных религий, придают огромную важность дням смены времен года. Но Z, кажется, слишком хорошо играет в свою игру, чтобы считаться душевнобольным. А что до другого…
- Мелман считал, что это важно.
- Да, но его просто впутали в это дело. Я бы, наоборот, удивился, если бы он не выступил с таким заявлением, намеренно или нет. Он же признал, что его хозяин никогда с ним не откровенничал. Это была его собственная идея. Ты единственный, кто разбирается в данной области. Скажи мне, имеет ли какое-либо значение и можно ли обрести какую-то реальную силу, если убить кого-то твоей крови именно в это время года?
- Ничего такого я не слышал. Но, естественно, есть много вещей, про которые я не слышал. У меня ведь не такой опыт по сравнению с большинством адептов. Но куда это вы все клоните? Говорите, будто не думаете, что он сдвинутый, но саму идею Вальпургиевой ночи не принимаете при этом всерьез.
- Не знаю. Я просто думаю вслух. И то и другое звучит для меня зловеще, вот и все. Между прочим, Французский Иностранный легион тридцатого апреля дает всем отпуск, чтобы напиться, и еще пару дней после, чтобы протрезветь. Это годовщина Камеронской битвы - одного из самых их главных триумфов. Но сомневаюсь, что стоит принимать это в расчет.
- А почему Сфинкс? - неожиданно спросил Билл. - Почему Козырь переносит тебя куда-то, где надо соревноваться во всяких идиотских загадках, а иначе тебе оторвут голову?
- Я сильно подозреваю, что именно последнее и предполагалось.
- Я тоже. Но это совсем уже странно. Знаешь что? Держу пари, что все Козыри - вроде этого. Все своего рода ловушки.
- Может быть.
Я потянулся в карман за Козырями.
- Оставь, - сказал Билл. - Не будем нарываться на неприятности. Может, тебе стоит их припрятать, хотя бы на какое-то время. Я могу положить их в сейф у себя в конторе.
Я рассмеялся.
- В сейф? Нет уж, спасибо. Я хочу иметь эти карты при себе. Может, найдется способ проверить их, не рискуя.
- Ты - специалист, тебе виднее. Но скажи мне, пожалуйста, что-нибудь может проникнуть с карты сюда, когда тебя нет?
- Не может. Они так не работают. Чтобы действовать ими, требуется внимание. И немалое.
- Ну хоть что-то. Я…
Билл опять оглянулся. Сюда кто-то шел. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулак.
Затем я услышал, как Билл облегченно выдохнул.
- Порядок, - сказал он мне. - Я его знаю. Это Джордж Хансен. Он сын того малого, которому принадлежит ферма. Привет, Джордж!
Приближающаяся фигура помахала в ответ. Джордж оказался среднего роста и довольно коренастым на вид. Волосы его были песочного цвета. Он был одет в "левисы" и майку с "Grateful Dead", за левый рукав засунута пачка сигарет. Выглядел он лет на двадцать.
- Привет, - сказал парень. - Шикарный денек, правда?
- Это точно, - ответил Билл. - Вот мы и гуляем, а не сидим дома.
Взгляд Джорджа перебежал на меня.
- Я тоже, - сказал он, шуруя зубами по нижней губе. - Правда, хороший день.
- Это Мерль Кори. Он ко мне в гости заехал.
- Мерль Кори, - повторил Джордж и выставил вперед руку. - Привет, Мерль.
Я ответил рукопожатием. Ладонь была у него влажная и холодная.
- Надеюсь, тебе это имя знакомо?
- Э… Мерль Кори, - снова повторил он.
- Ты знал его отца.
- Да? О, точно!
- Сэм Кори, - закончил Билл и стрельнул в меня взглядом поверх плеча Джорджа.
- Сэм Кори, - повторил Джордж. - Ну и ну! Рад познакомиться. Надолго в наши края?
- На несколько дней, наверно, - ответил я. - Я и не знал, что вы были знакомы с отцом.
- Хороший человек, - сказал он. - Вы откуда?
- Из Калифорнии, но я от нее устал.
- А куда теперь?
- Вообще-то говоря, за границу.
- Европа?
- Дальше.
- Здорово. Мне тоже иногда хочется попутешествовать.
- Может быть, еще доведется.
- Может быть. Ну, я пошел. Счастливой прогулки! Рад был с вами познакомиться, Мерль.
- И я.
Он отступил назад, помахал, повернулся и пошел прочь.
Когда я глянул на Билла, то заметил, что тот дрожит.
- В чем дело? - прошептал я.
- Я знаю этого мальчика с детства, - сказал он. - Как, по-твоему, он не на наркотиках?
- Во всяком случае, они не той категории, из-за которых приходится прокалывать себе руку. Я не заметил ни одного следа. И он не казался особенно накачавшимся.
- Верно, но ты не знаешь его так, как я. Он выглядел очень… ну, каким-то другим. Я совершенно неожиданно назвал твоего папу Сэмом - что-то мне в парне показалось не то. Оттенок речи, осанка, походка… Трудно передать. Я ждал, что он меня поправит, тогда бы я пошутил насчет наступающей старости. Но ведь он меня не поправил! Он принял имя как должное. Мерль, это страшно! Он действительно хорошо знал Карла Кори - твоего отца. Твой папа любил держать участок в порядке, но не слишком себя утруждал подметанием и сгребанием листьев. Со школы Джордж годами делал за него всю работу во дворе. Он знал, что его зовут не Сэм.
- Тогда я не понимаю.
- И я, - сказал он, - и мне это не нравится.
- Итак, он вел себя странно… и вы полагаете, это он преследовал нас?
- Да, теперь полагаю. Слишком много совпадений со времени твоего появления тут.
Я повернулся:
- Пойду за ним. Попробую разобраться.
- Нет. Не надо.
- Я не сделаю ему ничего плохого. Есть другие способы.
- Пусть лучше считает, что он нас одурачил. Возможно, это придаст ему смелости на что-то решиться или что-то сказать, что окажется нам полезным. Иначе все, что ты делаешь - пусть даже осторожно или с помощью магии, - может позволить ему, или кому-то еще, понять, что мы его раскусили. Пусть катится, и скажи спасибо, что мы предупреждены.
- В этом есть смысл, - согласился я. - О’кей.
- Давай вернемся и поедем в город на ленч. Мне нужно заехать в контору забрать кое-какие бумаги и позвонить. А в два часа мне нужно повидаться с клиентом. Можешь взять машину и поездить вокруг, пока я не раскручусь с делами.
- Хорошо.
Пока мы шагали назад, я не переставал удивляться. Кое о чем я Биллу все-таки не сказал. На данный момент не было причин говорить ему, что я ношу невидимый плетеный шнурок, обвитый вокруг левого запястья и обладающий некоторыми весьма необычными способностями. Одна из этих способностей - предупреждать о гадких намерениях, направленных по моему адресу, как это было в присутствии Льюка почти целых два года, пока мы не стали друзьями. Какой бы ни была причина странного поведения Джорджа Хансена, Фракир не подала мне ни единого знака, что от него можно ждать опасности.
Хотя занятно… что-то в нем все-таки было. Эта манера говорить… То, как он произносил слова…
После ленча я отправился покататься, пока Билл разбирался с делами. Я направился к дому, где когда-то, очень давно, жил мой отец. Раньше я несколько раз проезжал мимо, но внутрь никогда не заглядывал. Не было особых причин. Я оставил машину на обочине там, где дорога шла на подъем, вышел и осмотрел дом. Билл сказал, что теперь здесь живет молодая пара с детьми… я и сам мог об этом догадаться, судя по разбросанным по двору игрушкам. Мысленно попытался представить, каков бы я был, вырасти в таком доме. А что - представить такое, пожалуй, можно. Дом выглядел хорошо ухоженным, даже веселым. Я подумал, что люди здесь живут счастливо.
Интересно, где сейчас мой отец… если он вообще жив? Никто не может добраться до него через Козырь, хотя это еще ничего не доказывает. Есть много способов заблокировать карты. Один из таких способов, по мнению многих, объяснял молчание моего отца, но мне неприятно было об этом думать.
Ходил слух, что во Дворах Хаоса папа лишился ума из-за проклятий, наложенных на него моей матерью, и что сейчас он бесцельно блуждает по Тени. Что-нибудь сказать по этому поводу мама категорически отказалась. Еще был слух, что он ушел во вселенную, которую сам же для себя и создал, и назад уже никогда не вернется, что, по-видимому, и сделало его недосягаемым для Козырей. Еще слух гласил, что он просто погиб неизвестно где после отъезда из Дворов - некоторые из моих родственников даже заверяли меня, что видели, как он уезжал после краткого пребывания во Дворах. Но тогда, если слух о его смерти и верен, случилось это не во Дворах Хаоса. Другие же заявляли, что после того, как отец уехал, его видели в самых разных местах, вел он себя при встречах по-разному, но при этом всегда таинственно. Кто-то мне рассказывал, что отец путешествовал в компании с некой немой танцовщицей - крохотной, миловидной леди, с которой он общался языком жестов, - и что сам он тоже не очень-то разговорчив. Еще один доложил, что отец, пьяный, орал хриплым голосом песни в кантине, из которой он постепенно выгнал всех остальных клиентов, чтобы ему не мешали наслаждаться музыкой. Я не могу поручиться за достоверность хотя бы одного из этих рассказов. И мне пришлось достаточно повозиться, чтобы просто разобраться с этим ворохом сплетен. Я вообще не мог отыскать отца - не мог, даже вызывая Логрус, - хотя сделать это пытался не раз. Впрочем, если он был действительно далеко, силы моей концентрации запросто могло не хватить.
Другими словами, я не знал, где, черт возьми, находится мой отец, Корвин из Янтаря, и, похоже, вообще никто об этом не знал. И меня это сильно мучило, потому что всего-то раз мы поговорили с ним достаточно долго, - случилось это в день битвы Падения Образа у Дворов Хаоса, и он много чего мне тогда рассказал. Встреча изменила всю мою жизнь. Она натолкнула меня на решение оставить Дворы, чтобы набраться опыта и знаний в теневом мире, где так долго жил мой отец. Я почувствовал необходимость понять этот мир, если хочу лучше понять отца. И я был уверен, что теперь-то уж наконец добился чего-то подобного, и даже большего. Но, увы, разговор с отцом продолжить было нельзя.
Я надеялся, что почти готов начать поиски отца иными способами - ведь проект "Колесо-Призрак" был практически завершен, - так ведь нет: эту дрянь угораздило попасть в вентилятор. Совершив путешествие через всю страну, укрывшись на месяц-другой у Билла, чтобы закончить с делами, я рассчитывал добраться до моей личной аномалии пространства и начать работу.
И начал бы… если бы не все это. И хочешь не хочешь, но, прежде чем я смогу заниматься поисками, придется сперва улаживать мои новые проблемы.
Я медленно проехался мимо дома. Из раскрытых окон слышались звуки музыки. А какая мне, собственно говоря, разница, что там теперь, за этими стенами. Жить маленькими загадками - всегда спокойнее.
Тем же вечером после обеда я вместе с Биллом сидел на веранде, пытаясь выжать из памяти еще что-нибудь этакое, на что бы следовало обратить его мысли. Так как я продолжал терпеть неудачи в этом занятии, он первым возобновил нашу многосерийную беседу.
- Вот еще что, - сказал он.
- Да?
- Помнится, Дэн Мартинес прервал разговор с тобой, сославшись на попытки Льюка найти инвесторов для некой компьютерной фирмы. Позже тебе пришло в голову, что все это просто могло оказаться ловким ходом, чтобы притупить твою бдительность, а затем сбить с толку вопросом о Янтаре и Хаосе.
- Да, так.
- Но это значит, что Льюк действительно собирался что-нибудь предпринять в этом направлении, во всяком случае он поднимал этот вопрос. Хотя сам он утверждал, что никаких переговоров с потенциальными инвесторами не вел и никогда не слышал о Дэне Мартинесе. И даже когда Льюк увидел потом мертвеца, он по-прежнему утверждал, что с Мартинесом они никогда не встречались.
Я кивнул.
- Значит, либо Льюк врал, либо Мартинес каким-то образом узнал его планы.