- Ну, насчет того, что ты все держал в секрете, - это уж как сказать, - ответил Льюк. - Всякий раз, когда я бывал у тебя, твой стол и чертежная доска были завалены рисунками, графиками, записками. Не хочешь, а заметишь. Большинство из них было помечено: "Колесо-Призрак". А ничего подобного в "Гранд Ди" я у тебя не замечал, поэтому и решил, что этот проект ты делаешь для своего удовольствия и как пропуск в светлое завтра. Ты никогда не производил на меня впечатление непрактичного мечтателя. Так ты уверен, что не обманываешь меня?
- Если бы мы прямо сейчас засели и построили с тобой все, что уже спроектировано, - ответил я честно, - эта штука с жутко загадочным видом уже торчала бы рядышком с нами и ни хрена бы не делала.
Льюк покачал головой.
- Отдает упрямством, - сказал он. - На тебя не похоже, Мерль. Какого черта ты тратил время, конструируя машину, которая не может работать?
- Упражнение по теории дизайна… - начал я.
- Извини, но это дерьмо собачье, - сказал он. - Ты хочешь сказать, что во вселенной нет такого места, где бы эта чертова штука не стала бы выпендриваться?
- Я этого не говорил. Я пытаюсь тебе объяснить, что сконструирована она для работы в причудливых, чисто гипотетических условиях.
- О-о. Другими словами, если я найду какое-нибудь похожее местечко, в другом, например, мире, то мы сможем подняться?
- Ну… да.
- Таинственности тебе не занимать, Мерль. Ты в этом уверен?
- Угу.
- Еще одна мечта обратилась в дерьмо. Ну что ж… Скажи, есть в этом что-нибудь новое, что реально приспособить "к здесь и сейчас"?
- Нет. Здесь она работать не сможет.
- И все-таки что такого особенного в ее работе?
- Куча теоретического хлама, включающая пространство, время и некоторые понятия о ребятах по имени Эверетт и Уилер. Она поддается лишь математическому объяснению.
- Ты уверен?
- Да вообще-то какая разница? У меня нет продукта, у нас нет компании. Извини. Скажи Мартинесу со товарищи, что эта дорога ведет в тупик.
- Да? А кто такой Мартинес?
- Один из твоих потенциальных инвесторов в "Кори и Рейнар, Инкорпорейтед", - сказал я. - Дэн Мартинес - средних лет, низкорослый, прилично выглядит, на переднем зубе щербинка…
Льюк нахмурился.
- Мерль, я ни черта не врубаюсь, о ком ты говоришь.
- Этот тип подошел ко мне, пока я ждал тебя в баре. Похоже, он о тебе много чего знает. То, что он спрашивал, примерно похоже на одну из немногих ситуаций, которые ты только что описал. И я так понял по его поведению, будто ты уже подкатывался к нему по поводу инвестиций в дело.
- Понятно, - ответил он. - Я такого не знаю. Чего же ты раньше мне не сказал?
- Он смылся, а потом ведь у нас был уговор - никаких дел до обеда. И вообще, откуда я знал, что это так важно. Тем более он сам попросил меня поведать тебе, что он интересуется тобой.
- Что его интересовало конкретно?
- Не мог ли ты осуществить поставку незаложенного компьютерного хозяйства и удержать инвесторов от суда - вот что я понял из разговора.
Льюк хлопнул рукой по баранке.
- Бессмыслица какая-то, - сказал он. - Причем полная.
- Я еще подумал, что, может быть, его специально наняли провести расследование - или просто припугнуть тебя и дать знать, что с людьми, о которых ты говорил, ну, теми, которые в это дело вложились, следует вести себя честно.
- Мерль, ты думаешь, я такой идиот, что потратил зазря кучу времени, выкапывая инвесторов, прежде чем не удостоверился, есть ли во что вкладывать деньги? Кроме тебя, я ни с кем об этом не говорил и, думаю, вообще больше говорить не буду. Кто он, по-твоему, такой? Чего ему было надо?
Я покачал головой, но вспомнил те несколько слов на тари.
Почему нет?
- Еще он спросил, не слышал ли я, чтобы ты когда-нибудь упоминал страну под названием Янтарь.
Когда я это сказал, Льюк смотрел в зеркало заднего обзора и так дернул баранку, что машина внезапно вильнула.
- Янтарь? Это что, шутка?
- Нет.
- Странно. Тогда, скорее всего, совпадение…
- Что?
- На прошлой неделе я слышал упоминание о стране грез под названием Янтарь. Но никому ни разу не повторял. Это была просто пьяная болтовня.
- Кто? Кто это сказал?
- Один знакомый художник. Мозги набекрень, но парень очень талантливый. Его зовут Мелман. Мне вполне нравится, как он рисует, я даже купил кое-что из его работ. Я заехал посмотреть, не сделал ли он чего новенького, пока меня не было в городе. Картин никаких не было, но я все равно просидел у него допоздна, мы разговаривали, пили и курили ту дрянь, которая у него была. Он здорово набрался под занавес и стал говорить о магии. Я имею в виду не карточные трюки. Всякие ритуалы, понимаешь?
- Да.
- Ну, а чуть погодя он мне кое-что показал из этого репертуара. Может, все потому, что я тоже сильно поддал, но, честное слово, получалось у него будьте-нате - он левитировал, вызывал столбы огня, заклинал, материализовал чудищ. Наверное, в том, что он мне подсунул, была "промокашка". Но убей меня, это было весьма похоже на правду!
- Угу.
- Короче говоря, - продолжал Льюк, - он упоминал что-то вроде города-архетипа. Не могу сказать, на что он в его речах был больше похож - на Содом с Гоморрой или на Камелот, - каких только прилагательных он не использовал. Он называл этот край Янтарем и сказал, что управляется он семьей полупсихов, сам город населен ублюдками и каким-то людом, чьи предки пришли из других мест века назад. Тени семьи и города вроде бы действуют в большинстве основных легенд, ну и тому подобная чепуха. Я так и не выяснил, то ли это была такая метафора - он вообще ими сыпал напропалую, - или же он и на самом деле во все это верит. От него я и услышал про эти края.
- Интересно, - сказал я. - Мелман умер. А дом его сгорел несколько дней назад.
- Я не знал. - Он опять заглянул в зеркало. - Вы были знакомы?
- Встречались… после того, как ты уехал в последний раз. Кински сказал, что Джулия у него бывала, и я ходил выяснять, что он может рассказать о ней. Видишь ли… ну… Джулия умерла.
- Как это случилось? Я видел ее на прошлой неделе.
- Самым жутким образом. Ее убило какое-то странное животное.
- Господи!
Льюк вдруг затормозил и съехал с дороги на широкую обочину. За ней начинался довольно крутой, поросший деревьями склон. Среди стволов вдалеке я разглядел крошечные огоньки города.
Льюк вырубил двигатель и погасил фары. Потом вынул из кармана "дарэмовскую" табачную пачку и принялся скручивать сигарету. Я мельком увидел, что он снова смотрит на зеркало.
- Что это ты так часто в него заглядываешь?
- Я почти уверен, что всю дорогу от "Хилтона" за нами едет машина. Большей частью она держалась в нескольких поворотах позади. А сейчас, похоже, исчезла.
Он зажег сигарету и открыл дверь.
- Выйдем подышим воздухом.
Я пошел за ним, и несколько минут мы стояли, разглядывая открывшийся перед нами простор; лунный свет лился так ярко, что тени некоторых деревьев почти дотягивались до нас. Льюк бросил сигарету и затоптал.
- Дерьмо! - сказал он. - Слишком все это запутано! Я знал, что Джулия водится с Мелманом, о’кей? Я пошел ее проведать вечером после того, как встречался с ним, о’кей? Я даже передал ей небольшой пакет, который он просил ей отдать, о’кей?
- Карты, - сказал я.
Льюк кивнул.
Я вытащил их из кармана и протянул ему. Он глянул на них мельком в том сумраке, который нас окружал, и опять кивнул.
- Они, - сказал он. Затем: - Тебе она все еще нравилась, так ведь?
- Да, наверное, нравилась.
- Ох, дьявол, - вздохнул он. - Ладно. Есть некоторые вещи, о которых мне придется тебе рассказать, дружище. Не все из них покажутся тебе приятными. Погоди минуту, я их должен немного разложить по полочкам. Ты уже впутал меня в одну большую проблему - или я сам впутался, поскольку кое-что для себя уже решил.
Льюк пнул камешки, и они покатились с холма.
- О’кей, - сказал он. - Во-первых, отдай мне карты.
- Зачем?
- Я хочу разорвать их на конфетти.
- Черта с два ты это сделаешь. Зачем?
- Они опасны.
- Это я уже знаю. И буду держать их крепко.
- Ты не понимаешь.
- Так объясни.
- Это не так-то просто. Мне придется решить, что я могу сказать, а что нет.
- Почему бы просто не рассказать мне все?
- Не могу. Поверь мне…
Как только прозвучал первый выстрел - пуля срикошетила от камня справа от нас, - я повалился на землю. Льюк - тот падать не стал. Он побежал зигзагами к роще деревьев по левую руку, откуда раздалось еще два выстрела. В ладони у него что-то блеснуло, и он это уже держал перед собой.
Льюк сделал три выстрела. Наш противник - еще один. После второго выстрела Льюка я услышал, как кто-то сдавленно вскрикнул. К тому времени я был на ногах и бежал туда с камнем в руке. После третьего выстрела я услышал шум упавшего тела.
Я добрался до Льюка, когда он уже переворачивал тело, и успел заметить, как нечто вроде легкого облачка голубого или серого тумана вылетело изо рта мужчины, поднялось над его выщербленным зубом и уплыло прочь.
- Что это была за чертовщина? - спросил Льюк, пока оно уплывало.
- Ты тоже видел? Не знаю.
Льюк посмотрел вниз, на обмякшую фигуру с темным пятном, расплывающимся по груди на рубашке; рука Льюка все еще продолжала сжимать револьвер тридцать восьмого калибра.
- Не знал, что ты носишь оружие, - сказал я.
- Когда бываешь на дороге столько, сколько я, поневоле начнешь вооружаться, - ответил он. - Я покупаю новый в каждом городе, куда приезжаю, а при выезде продаю. Из - за службы безопасности в аэропортах. Полагаю, что этот уже продать не удастся. Я никогда не видел этого парня, Мерль. А ты?
Я кивнул:
- Это Дэн Мартинес, человек, про которого я тебе рассказывал.
- Надо же, - сказал он. - Дело запутывается все больше. Может, мне стоит уйти в монастырь к дзен-буддистам и убедить себя, что все это не так важно. Я…
Вдруг Льюк стукнул себя пальцами по лбу.
- Ого, - сказал он затем. - Мерль, ключи в замке зажигания. Садись в машину и езжай сейчас же в отель. Оставь меня здесь. Скорее!
- Что происходит? Что…
Он поднял курносый автоматический пистолет и направил ствол на меня.
- Ну же! Заткнись и уходи!
- Но…
Льюк опустил дуло и всадил пулю в землю между моих ступней. Затем прицелился мне в живот.
- Мерлин, сын Корвина, - сказал он сквозь сжатые зубы, - если ты сейчас же не свалишь, ты - покойник!
Я внял совету, устроив салют из гравия и оставив несколько полос плавленой резины, когда выходил из лихого поворота. Прогромыхал по холму и пробуксовал по кривой направо. На следующем повороте влево я сбавил скорость. Затем остановился.
С дороги я съехал на левую обочину, к подножию утеса, сминая земляничную поросль. Я вырубил фары и двигатель и поставил машину на ручной тормоз. Тихо открыл дверь и, выскользнув наружу, так же тихо ее притворил. В таких местах звуки разносятся далеко.
Я пошел назад, придерживаясь правой обочины - более темной. Было очень тихо. Я свернул первый раз и направился к следующему повороту. Что-то летало между деревьями. Кажется, сова. Приближаясь ко второму повороту, я был вынужден пойти медленнее - только бы не наделать шума.
Тот последний поворот я преодолел уже на всех четырех, воспользовавшись прикрытием - камнями и листвой. Затем я остановился и осмотрел участок, где стояли мы с Льюком. В поле зрения - ничего. Я медленно и осторожно приблизился, готовый замереть, пригнуться, зарыться носом в землю или удариться в бега - как потребует ситуация.
Все было недвижно, кроме ветвей на ветру. Никого.
Я приподнялся и продолжил движение, все так же медленно и все так же прячась.
Пусто. Он куда-то делся. Я продвинулся еще, вновь остановился и прислушивался по меньшей мере минуту. Ни один звук не выдал никакого движения.
Я пересек прогалину, где упал Мартинес. Тело исчезло. Я обошел весь участок, но не смог найти ничего, что дало бы мне хоть какой-то намек относительно того, что случилось сразу после моего ухода. Я подумал: а может, крикнуть, - но так и не смог подыскать причину, зачем, собственно, мне кричать. Ну, не смог - и не смог.
Без приключений я вернулся к машине, залез внутрь и поехал в город. Что же, черт возьми, происходит? Но сколько я ни ломал голову, на ум так ничего и не пришло.
Я оставил фургон на стоянке возле отеля, почти в том же самом месте, где он был припаркован раньше. Затем я вошел в отель, дошел до комнаты Льюка и постучал в дверь. На самом деле ответа я ждать не собирался, но приличия вроде как требовали выполнить некоторые предварительные действия, прежде чем взломать дверь и войти.
Я был осторожен и вышиб только замок, оставив саму дверь и косяк нетронутыми, потому что мистер Бразда, похоже, был славным парнем. Это отняло чуть больше времени, но поблизости никого не было. Я протянул руку внутрь, зажег свет, окинул комнату быстрым взглядом и поспешно скользнул внутрь. Несколько минут я стоял и прислушивался, но из коридора не доносилось никаких звуков.
Голо и одиноко. Чемодан на полке, пустой. Одежда висит в шкафу - в карманах ничего, кроме двух картонок спичек, ручки и карандаша. Еще кое-какие вещи и нижнее белье - в ящике. Туалетные принадлежности - в несессере или аккуратно разложены по местам. Больше ничего особенного. На ночном столике экземпляр "Стратегии" Б. X. Лиделла Гарта, закладка - примерно на трех четвертях книги.
"Камуфляж" был брошен в кресле, рядом стояли пыльные ботинки, а возле них валялись носки. Внутри ботинок ничего, кроме пары эластичных бинтов. Я пошарил в карманах рубашки, те поначалу показались пустыми, но затем мои пальцы обнаружили в одном из них несколько небольших белых бумажных шариков. Сбитый с толку, я некоторые из них развернул. Таинственные секретные послания? Нет… Какой смысл зарабатывать паранойю, тем более вскоре несколько коричневых крошек сами ответили на вопрос. Табак. Это были обрывки папиросной бумаги. Очевидно, он сворачивал самокрутки, когда бродил по этим диким местам. Я вспомнил несколько прогулок вместе с ним в прошлом. Никогда он не был таким опрятным.
Я осмотрел штаны. В одном боковом кармане лежала влажная банданна, в другом - расческа. Правый передний карман пустой, в левом завалялся одинокий патрон. Повинуясь импульсу, я сунул его в карман, затем пошел посмотреть за ящиками и под матрасом. Я даже заглянул в туалетный бачок. Ничего. Ничего, что объяснило бы его странное поведение.
Оставив ключи от машины на ночном столике, я ушел и вернулся в свой в номер. Меня не заботило, что он догадается о моем вторжении. Эта мысль мне даже понравилась. Меня обозлило, что Льюк рылся в моих бумагах о Колесе-Призраке. К тому же он задолжал мне чертовски подробное объяснение о своем поведении в горах.
Я разделся и принял душ, лег в кровать и потушил свет. Если бы мне нравилось оставлять улики, я б оставил Льюку записку, но, кроме всего прочего, я очень сильно подозревал, что он уже не вернется.
VI
