Сам же Джейко задумчиво смотрел на итоговый листочек и пытался сопоставить все данные, которые у них есть. Как же это наиболее правильно использовать? Вариант, предложенный Алисой, – с судом – ему не нравился. И не только из–за множества проблем, с ним связанных, и даже не потому, что грозил затянуться на долгие годы, а потому, что он не давал полной гарантии успеха. Слишком уж призрачны были их доказательства, и если ему, к примеру, все было ясно, то это не значит, что хороший адвокат не сможет вывернуть дело наизнанку. Единственный бесспорный итог всего этого безобразия заключался в том, что Акицунэ никогда уже не сможет работать, как привык. Но это не значит, что не сможет работать вообще, равно как и… что не сможет воспользоваться иллюзией, чтобы проникать в дома, как и раньше. Хотя в большинстве богатых домов стоит система распознавания оных, но и обычную маскировку никто не отменял.
Джейко достал сигарету, покрутил ее в пальцах, засунул в рот и прикурил.
Агн не хотел идти к начальнику, подозревая разбор полетов. Однако ничего подобного не случилось. Он просто получил другое задание. Оно касалось его связей в криминальном мире Ойя и было очень и очень конкретным.
Через пару минут в кабинет вошел Эрик и совсем скоро убежал оттуда со своим заданием.
Операция начиналась.
Глава 10
Ойя был удивительно красивым городом. И дело не только в его архитектуре, чудесной природе и общей ухоженности. Наибольшее впечатление производил тот особый дух, который был так ему присущ. Какой–то совершенно особенный и вполне четко улавливаемый характер. Частенько возникало ощущение того, что город живет вместе со всеми людьми, его населяющими, что ему все нужно и все интересно, что он внимательно следит за всем, что в нем происходит, наблюдает, понимает и оценивает. А еще Ойя наполнял всех своих жителей чем–то удивительно оригинальным, что сразу выделяло их среди других граждан Эсквики. И все приезжие тоже ощущали эту особую, ни на что не похожую атмосферу.
Джейко же действительно всей душой любил Ойя. Не только за аккуратные улочки, восхитительные каштаны и акации, милые домики или что–то подобное, более всего Тацу обожал Ойя за его неспешную, но такую завораживающую манеру жить. За то, что тут для всего было свое время и место, у всего свое название и манера, за то, что здесь основательность соседствовала с легкостью, а консерватизм с любовью к экстравагантности. А еще в этом городе было полно традиций, каких–то своих оригинальных обычаев, привычек так или иначе проводить праздники, вечера, встречи. Вот, например, тут очень любили карнавалы. Они необязательно были пышными и кричащими, но они были полны тайны и обольстительного очарования.
Для осени же у Ойя были свои традиции. Например, к таковым вполне можно было отнести уличные осенние танцы. Как только листья на деревьях начинали желтеть, музыканты из репетиторских перемещались в так любимые в этом городе скверы. И там иногда одиночки, а порой и целые оркестры играли разнообразные, но обязательно танцевальные мелодии. Это считалось своеобразным подарком городу и красавице осени. Музыка вплеталась в постепенно холодеющий ветер, и листья, срываясь с веток, словно подхватывали своим танцем эти переливы. И проходящие мимо люди частенько позволяли себе сделать то же…
Под вечер в скверах – чаще всего в главном – собирались все самые активные жители – и молодые, и среднего возраста, и уже в годах – и устраивались импровизированные балы. Считалось, что сама природа благословляет такое времяпрепровождение. Оно и понятно: женщины в длинных ярких платьях в парах с мужчинами в темном действительно были удивительно похожи на сорванные ветром и закружившиеся вместе с ним в вальсе листья.
Ойя всеми силами украшал эти маленькие ежевечерние празднества. Мягко, иногда подмигивая, светились фонари. Лавочки изгибали свои спины, чтобы дать отдых уставшим. Сумерки делали лица краше, а глаза ярче. Тени ласково укрывали целующиеся парочки. Даже мелкий гравий дорожек словно забирал часть усталости на себя, вплетая свой тихий шорох в мелодии осенних вечеров. Воздух же был прозрачен и наполнен тем особым ароматом, что появляется только осенью и безраздельно принадлежит ей одной.
Джейко уверенно шел меж стройных черных каштанов–красавцев с такими пышными и яркими, как плавящееся золото, шевелюрами. Раскланивался со знакомыми, улыбался девушкам – как же иначе? – но на долгие беседы не останавливался.
Сегодня, увы, он пришел в сквер не отдыхать.
Тацу нашел ее именно там, где она должна была быть, по данным, которые ему предоставило наружное наблюдение. Терракотовое платье с квадратным вырезом, легкомысленная шляпка на рыжих волосах и лукавое выражение темных глаз.
– Потанцуйте со мной, Окамили Лаэртэ. – Кисть поворачивается, обнажая запястье, такое бледное в буйстве осенних красок.
Необычные глаза мага смотрят серьезно и даже чуточку строго. Искорки лишь изредка вспыхивают в них. Никакого нетерпения или угрозы в стройной фигуре. Однако он в этот момент не смотрится беззаботным юношей.
Рядом шумит празднично настроенный народ, смеется девочка и какой–то мальчишка звонко бахвалится подвигами. Эти же двое смотрят только друг на друга. И музыка на пару с осенью вьются рядом как полноценные участники сего действа.
Темные ресницы наконец чуть опускаются, на миг скрывая взгляд, чтобы потом вновь дрогнуть, когда девушка поднимает опасные глаза на мага. И кладет ладонь с изящными пальчиками на его руку. Чародей крепко сжимает их, оставляя у своей визави отчетливое ощущение захлопнувшегося капкана. Однако в следующий момент оно рассеивается – они оказываются в круге танцующих.
Музыка осени всегда чуточку печальна. В ней поют листья об ушедшем лете. Рассказывают о долгом пути птицы. И ветер шепчет о приближающихся холодах. И вместе с тем эта музыка о том, что зрелость – роскошна, прекрасна и щедра. Ничто не может сравниться красками с осенью.
Вот и сейчас музыка подхватила двоих, словно дав им на время крылья, однако не превращая пару в безвольные листья, а даруя возможность проявить себя во всей красе. Разве что–то может быть лучше статного мужчины, который может вести в танце чутко и одновременно властно? Разве не восхитительно, когда его партнерша движется не менее грациозно, не теряя своей яркости рядом с ним, но все понимая и принимая?
Они совсем близко, но прикосновения их друг к другу практически невесомы. Рука мужчины на талии женщины, ее – на его плече. Это искусство танцевать так – почти не касаясь друг друга, но так близко.
Все вокруг смешивается в какофонию рыже–оранжево–черных красок и звуков, которые обычно сопровождают большое количество людей.
И где–то совсем рядом ликуют музыка и осень.
Они шли по главной аллее сквера и молчали, пока наконец не оказались на набережной. Вечер давно уже спустился на город, а от воды исходила легкая, совершенно не раздражающая прохлада.
Джейко тихо вздохнул и, легко подхватив девушку, усадил ее на высокие перила набережной. Окамили и сама ухватилась за литой чугун и, чуть подтянувшись, устроила ножки в сапожках на каблуках в одном из узоров ограды. Ветер попытался сорвать легкомысленную шляпку, и пришлось придержать ее рукой. Пару локонов выбились и теперь игриво трепетали на ветру, то и дело отвлекая внимание начальника Магического Сыска.
– Расскажи мне, зачем тебе понадобились Семь Богов Власти?
– Ты танцевал со мной и привел сюда, только чтобы узнать это?
– Рассказывай, Окамили, – чуть строже, чем хотелось.
Лаэртэ отвернулась, позволив лишь любоваться точеным профилем.
– Разве не ясно – ради власти. – Голос холоден. – Ты же наверняка уже изучил мою биографию. И знаешь, что я пока занимаю очень и очень незначительную должность, а хочется большего!
– И ты для этого решила заполучить артефакт? – Джейко даже поморщился. – Не пудри мне мозги, милая. Ты – Лиса, хоть и наполовину. ТАК заполучить власть для вас неинтересно. Вы слишком любите играть.
"Хоть и не всегда удачно", – договорил он про себя.
– Ну и думай тогда сам, коли такой умный, – фыркнула его собеседница, даже соизволила вновь посмотреть на мага.
Тацу положил руки на перила по обе стороны от девушки и просто посмотрел ей в глаза. Это был тот взгляд, в котором не было ни капли игривости или шутки. И он не позволял уйти от ответа.
Окамили передернула плечами.
– Зачем это тебе? – попыталась вывернуться она.
– Надо.
– И зачем надо?
Еще один тяжелый взгляд.
– Не дави на меня, – попыталась Лаэртэ храбриться.
– Еще и не начал. Отвечай, Окамили, – поморщился Джейко, – не заставляй меня поступать как должно представителю закона в случае отказа давать показания.
– Таким ты мне не нравишься, – тихо произнесла Лисичка и вздохнула, снова отвернувшись. Немного помолчала. Тацу не торопил, продолжение явно чувствовалось. Наконец Лаэртэ вновь заговорила: – Если бы ты только знал, как мне не хочется тебе все это рассказывать, но ты же не отвяжешься.
Маг кивнул, мол, не отвяжется, нет.
Да Окамили и не ждала.
– Ну ладно, – вздохнула она, – слушай. Как ты знаешь, я из Анагории. И я Лиса. Пусть только наполовину, но роли это не играет. Не для Анагорских Лис, по крайней мере… Трудно описать это чувство, Джейко. Это… как вечный долг. Что бы ты ни делал, где бы ни находился, о чем бы ни думал… это всегда тянет… Тянет… Это же родина. И там остались родные, друзья, просто люди… Лисы, которых знаешь. И ты прекрасно представляешь… каково им там. От этого же не отгородиться! Это родные. Можно уехать на край света, погрузиться в любые дела и быть счастливой даже… но… никогда полностью. Потому что, как ни пафосно это звучит, невозможно быть счастливой, когда знаешь, как плохо тем, кто тебе дорог, кто тебя растил, кто просто жил одной с тобой жизнью… или похожей. А уж когда живешь там… и видишь это каждый день… это… постоянное унижение твоего народа, таких, как ты, сама его испытываешь… Каждый день, каждый миг чувствуешь… принуждение, ненависть со стороны властей, знаешь, что никогда особо многого не добьешься… просто потому что ты Лиса! Знаешь, каково это?! Знаешь, каково знать, что у твоего народа никогда не будет достойной медицины или образования, что наши музыканты и художники никогда не будут играть в главных концертных залах страны или выставляться на родине, что мы никогда не будем получать того же заработка, что у других рас, при равной работе? И это мелочи… мелочи по сравнению с… именно моральным унижением. И почему? Потому что мы не имеем своего государства! Разве это такое уж преступление просто желать жить хорошо?! Если бы ты только знал, как я ненавижу все эти правительства! Ну почему нас так мало?!! Давно бы уже сами устроили переворот и не позволили бы никому нас унижать! Вот я и решила, что коль уж обычными путями не получается, так можно попробовать магией! А что? Очень даже неплохая идея. Только не с помощью обычных этих амулетиков, что продаются в мелких лавочках. Нет, тут нужно что–то действительно сильное. Мощное. Древнее. Да! Я долго искала, кучу литературы перерыла. Почти уже отчаялась… А потом нашла! Случайно, но нашла же! Нашла и где и как его можно получить… Приехала сюда. Пришла на этот… эрков аукцион… И тут такое! Ну это ж надо! Чуть ли не из–под носа увели! Я уверена, что я бы понравилась артефакту! Ведь изменить жизнь целой страны – это не мелочь какая–нибудь, это должно было бы стать ему вызовом! Его силе, мощи, искусству! Да, так должно было быть…
"Трогательно, – цинично подумал Джейко, – но я надеялся на что–то пооригинальнее".
– Но так не случилось, – будто бы в размышлениях пробормотал он. Он стоял рядом с перилами набережной, давно уже выпрямившись и куря.
– Да… – Печаль в голосе. Горечь. Обида.
– И ночью к артефакту ты ходила за этим – поговорить с Семью Богами Власти, объяснить, зачем они тебе нужны?
– А с чего ты взял, что я ночью туда ходила? – подозрительно посмотрела на него Лиса.
– А разве нет? – удивился маг.
– Нет. – Даже в темных глазах не скользнуло сомнение в правильности ответа, хотя оно и было.
– В самом деле? – поднял брови Тацу.
– Да, – еще более уверенно кивнула его собеседница.
Джейко протянул руку и ухватил Окамили за подбородок, заглянул в темные живые глаза. Им не шла печаль, да она долго в них и не продержалась. Сейчас в них царило что–то непонятное, что можно было бы скрыть от любого другого существа на свете, кроме таких же азартных игроков, как и она. Тацу чуть скривил губы.
– Красивая… ты – красивая. Интересная. Но зачем же ты такую профессию выбрала? Не умеешь скучно жить, не так ли?
– О чем это ты? – занервничала она, пытаясь вывернуться.
– На кого ты работаешь, Акицунэ?
– Что?! – опешила девушка. Резким движением освободила подбородок из пальцев Джейко. – Не знаю, что ты там себе навыдумывал, но меня зовут Окамили Лаэртэ.
– В самом деле? – усмехнулся Тацу, отбрасывая окурок в сторону и вновь опуская ладони на перила по обеим сторонам от девушки, благо рост позволял смотреть ей прямо в глаза. – Может, тебя и зовут Окамили Лаэртэ, хотя сомневаюсь, но куда больше ты известна как Акицунэ, вор экстра–класса.
– Да что ты несешь?! – взвизгнула она, глядя на начальника Магического Сыска как на сумасшедшего. – Я обыкновенная полукровка, не–маг, помощник при дипломатическом ведомстве в Анагории! Да я… я даже цветов с чужой клумбы никогда не сорвала, а ты – мастер–вор! Да что ты себе думаешь?! Ты просто псих!
– Псих? – недобро улыбнулся Тацу. – Не надо, моя дорогая. В этот раз не выйдет. И сейчас я тебя не на понт беру. Все очень просто, душа моя. В этот раз ты прокололась… И знаешь в чем, ЛЭРЭ Акицунэ?
Лишь чуть расширились глаза на прелестном личике, но и это можно было бы списать на совсем другие чувства.
– Не понимаю… Какая лэрэ?.. – потерянно выговорила она.
– Решила играть эту роль до победного конца? – усмехнулся Джейко. – Похвально, но не умно. От мастера такого уровня я ожидал куда более мудрого поведения. А вообще хитро придумано, – неожиданно почти по–доброму улыбнулся Тацу. – Девушка, каких полно, ну миленькая, ну Лиса, для всех просто полукровка среднего достатка, каких много, ни магии, ни каких–либо других достоинств. Для всех, кроме меня… Я еще на балу заметил, что ты можешь быть куда эффектней, но будто специально маскируешь свою яркость… Ну так вот… А на самом деле маг с нестабильными способностями и вор, каких поискать. Как и когда у тебя проявляется колдовской дар, а, дорогая? После полуночи?.. – сделал вид, что задумался, Тацу. – Нет, ты сбегала от меня два раза, но оба раза это было куда позже двенадцати часов. После двух? Трех?
Он не отрывал взгляда от глаз Окамили и в них прочитал ответ.
– Да, скорее всего, не раньше трех. Да и то не всегда. Вот ты и подстраховываешься. Зелья соответствующие с собой таскаешь. – Рука мага скользнула к маленькой сумочке и уверенно завладела ею. Джейко бесцеремонно открыл ее и заглянул внутрь. Обычные дамские мелочи: расческа, зеркальце, кошелек, заколки–невидимки, помада, прочее барахло. Однако Тацу интересовало совсем не это. Быстрыми движениями он прощупал подкладку. Она была явно не в один слой и очень мягкой, что позволило полностью скрыть от глаз совсем крохотную, меньше мизинца, узкую баночку. – Ага, вот она. Уверен, что когда я отдам ее на экспертизу, то это окажется зелье, провоцирующее нестабильные магические способности. Но для высококлассного вора одного колдовского дара мало, так ведь, моя дорогая? Гибкость особая, ловкость… чтобы и замок вскрыть, и чуть ли не по потолку, стенам, меж охранных лучей лазить… Но тебе и тут повезло. Кроме стихийной волшбы ты способна на частичную трансформацию, причем тоже совершенно отсутствующую в обычное время. Знаешь, Акицунэ, это очень легко проверить. Для этого достаточно отправить тебя на пару ночей в камеру и посмотреть, что будет. А если еще и колдануть что–то, действующее, как твоя заветная и так хорошо замаскированная скляночка… Кстати, надо будет и твои украшения проверить, наверняка я среди них еще много интересного найду… Отмычки там или что–то подобное… Так на чем я остановился?.. Ах да… так вот, знаешь, моя дорогая, что будет, если ты пару ночей проведешь под пристальным вниманием наших магов–экспертов? Уверен, они обнаружат все то, о чем я говорил. Что ответишь?
– Даже если так… – Вздернутый подбородок. – Ну и что? Это, что ли, преступление?
– Преступление – то, что ты скрыла свои способности при допросах. Мы всегда задаем вопрос о магических и оборотнических способностях.
– Ну… и скрыла. Мелкое правонарушение. Камень, брошенный в фонарь, и то большее преступление.
– С этим можно поспорить, но не буду, – хмыкнул маг. – Меня куда более интересует то, что мы выявили на месте преступления. Ты, конечно, молодец, все по правилам затерла, я про магические следы. Да только в этот раз все пошло наперекосяк, не так ли? Глупышка Лектор Нель тебе все карты спутал. Ладно еще шкатулку, которую ты оставила, когда артефакт уперла и всю защитную систему сняла, утащил, так ведь нет. Он еще и под раздачу попал. Его ведь убили у тебя на глазах, не так ли, Окамили? Так?!
Он вновь оказался слишком близко к ней. И отклониться настолько, насколько хотелось, не было никакой возможности.
– Я не понимаю, о чем ты. Выдумал себе какую–то ерунду. Все было так, как я на допросе говорила!
– То есть преспокойненько спала себе в комнате, пока крик дэлэ Ларио не услышала?
– Да. Именно.
– Тогда почему же твоя аура осталась на месте преступления? Причем совсем свежие следы.
– Ты не можешь знать такого!
– Могу, моя дорогая, могу. И скоро узнаю. Потому что отсюда мы отправимся в Сыск, я сдам тебя нашим магам–экспертам, они накачают тебя соответствующими зельями–заклинаниями, может, даже из твоей баночки, что за подкладкой сумочки, и сравнят то, что получилось, с тем, что нашли на месте преступления. И почему–то я уверен, у них получатся идентичные результаты.
– Нет, – мотнула она головой.
– Да, моя хорошая. Ты, конечно, крута немерено. Но не в этот раз. Ты испугалась. Может, все неожиданно слишком было. И тебе пришлось очень быстро уходить. Колданула, конечно, затирание магического фона по второму разу, но к идеалу и близко не подошла. А криминалистическая научная магия сильно продвинулась за последнее время. Теперь наши эксперты и из крупиц могут целое воссоздать. Соображаешь, подружка? К тому же мы сравнили все данные по делам, в которых ты, моя дорогая, засветилась. И нашли лишь подтверждения своим догадкам.