- Вон там! - сказал Бальбок, указывая на место неподалеку от опушки, где торчали воткнутые в землю штандарты орочьей своры. Знамя Гиргаса, на котором был нарисован сжатый кулак, разорванное, трепыхалось по ветру вместе со скальпами карликов и гномов, украшавших его древко.
И действительно, там они обнаружили труп Гиргаса, наполовину увязший в болоте. Это произошло потому, что на него навалилось слишком много гномов. Соответственно, труп был сильно обезображен: зеленолицые буквально разрубили и разорвали Гиргаса на куски - казалось, будто мертвеца сначала растерзал и пожрал варг, а потом, не переварив до конца, изрыгнул, и то, что осталось, растер по земле. Но Раммар изрыгал проклятия при виде трупа вовсе не поэтому: на плечах Гиргаса уже не было его головы!
Ну, ладно, бывает в пылу сражения такое, что голова отделяется от туловища. Поэтому братья принялись за поиски черепа предводителя своры. Однако, не обнаружив его и по прошествии довольно долгого времени, они пришли к выводу, что гномы, отступая, захватили голову Гиргаса с собой: башка предводителя орков была украдена!
- Будут неприятности, - высказал предположение Бальбок.
- Шнорш, - буркнул Раммар.
В переводе на человеческий язык слово больбоуг обозначает поселение или деревню. Но в действительности человеческий язык передает значение этого слова не до конца, потому что больбоугом орк называет только ту деревню, в которой он родился, а все остальные деревни называются куун, то есть чужие.
Поскольку по этой причине оркам никогда не приходило в голову давать своим деревням и поселениям имена - ведь разговаривая между собой, они знали, о какой именно деревне идет речь, - то со временем это привело к большой путанице. Когда бы ни заходила речь о больбоуге, племена начинали спорить, о чьей именно родине идет речь, и были такие хронисты среди людей и карликов, которые утверждали, что поражение орков во Второй войне среди прочего объясняется тем, что никогда нельзя было точно знать, где нужно собрать войско.
Раммар и Бальбок были далеки от подобных размышлений, когда на четвертый день после битвы в пограничных землях вернулись в ту область, где обитало их племя. Еще издалека они учуяли запах гниения, витавший над пещерами и ассоциировавшийся для всякого орка с уютом. А учуяв еще и запах свежетушеной человечины, Бальбок и вовсе почувствовал себя дома.
- Наконец-то! - сказал Раммар, сворачивая в ущелье, на отвесных склонах которого располагались пещеры и домики больбоуга. - Для начала я хочу как следует глотнуть кровавого пивка, а потом завернусь в гниющую листву в нашей пещере и буду несколько дней спать.
- Да, - негромко ответил Бальбок. - Если нам позволят.
- Что такое? Ты опять за свое? - Раммар раздраженно покачал головой. - Сколько тебе говорить, что беспокоиться не о чем. Я уж как-нибудь растолкую Грайшаку историю с головой Гиргаса.
- Но закон говорит…
- Мне все равно, что там говорит закон. Гномов было больше, а головы Гиргаса после битвы не было на месте. И что нам было делать? Быстренько новую вырезать?
- Но закон…
- Да прекрати же ты наконец! - набросился Раммар на брата. - Если ты еще раз что-нибудь скажешь про закон, я убью тебя голыми руками, ты меня понял?
- Да.
- Очень хорошо. Ты просто молчишь и предоставляешь мне слово, уразумел? Тогда все будет в порядке, вот увидишь.
Бальбок уже не спорил, и Раммар посчитал, что дело временно улажено. Он гордо поднял вверх штандарт своры (точнее, то, что оставили от него гномы) и понес его по скалистой дороге в ущелье. По обе стороны узкой тропинки возникли мрачные фигуры - воины, охранявшие вход в больбоуг, и выставили вперед свои сапараки.
- Эй, вы там! Какой пароль?
- Уничтожай, - небрежно ответил Раммар. - Но почему ты спрашиваешь, Ленивый? Что, не узнаешь нас? Я - Раммар, а это - мой брат Бальбок.
- Не знаю я, кто ты такой! - недовольно проворчал капитан стражи. - Не могу же я знать в харю всех, живущих в больбоуге. А что это с вашим штандартом? И где ваш предводитель?
- Мертв, - просто ответил Раммар. - Гномы.
- А где вы дели его голову? Закон говорит…
- Знаю я, что говорит закон, - вздохнул Раммар и укоризненно взглянул на Бальбока, как будто это он допустил этот разговор. - Просто пропустите нас, мы пойдем к Грайшаку и объясним ему ситуацию.
- Вы точно этого хотите? - Капитан поднял бровь над единственным оставшимся глазом - второй он потерял в битве. - На вашем месте я бы как следует подумал. Грайшак в этом деле шуток не понимает.
- Я тоже! - недовольно проворчал Раммар, и стражники отступили, пропуская их. Братья спустились по выдолбленной в скале лестнице и очутились в своей деревне.
Орки архитекторами не были - талант их заключался не в том, чтобы что-то возводить, а скорее в том, чтобы во что-нибудь вгрызаться. Соответственно, жили они либо в пещерах, созданных самой природой, либо в развалинах того, что осталось от других. В больбоуге, где жили Раммар и Бальбок, встречалось и то и другое. Пещеры, зиявшие в отвесных скалах по обе стороны ущелья, были естественного происхождения, но они служили кому-то жилищами задолго до того, как здесь осело племя Грайшака.
Говорили, что тогда пещеры населяли люди-дикари - волосатые, горбатые существа, еще более отвратительные, чем сегодняшние люди с их светлыми глазами и молочными лицами. Что случилось с теми людьми, никто не знал. Возможно, бежали, возможно, их скосила болезнь. Может быть, их племя уничтожил тролль. Главное, что они расширили пещеры и построили висячие деревянные мосты, соединявшие между собой каменные норы по обе стороны ущелья. Поскольку дерево было древним и прогнившим, а орки никогда ничего не обновляли, время от времени один из мостов выходил из строя и кто-нибудь падал, ломая себе шею, что вызывало у остальных орков исключительно приступы веселья.
Хотя Раммар и Бальбок были рады снова оказаться дома - во время их продолжительного марша им то и дело приходилось прятаться от гномьих патрулей, - от них не ускользнули взгляды, которыми награждали их соотечественники. Изодранный штандарт свидетельствовал о том, что они побывали в битве, а факт, что вернулись они одни, красноречиво свидетельствовал об исходе боя. Поскольку орки не поддерживали родственных отношений - братья Раммар и Бальбок были скорее исключением, - не было никого, кто скорбел бы о Гиргасе и других. Больбоуг охватил гнев - гнев на врагов, которые победили орочью свору, а вместе с ней и все племя.
Поскольку Бальбок и Раммар страшно устали, охотнее всего они сначала отдохнули бы, но им обоим было ясно, что они не имеют права делать этого, пока не доложат главному - ведь стражам все уже было известно. Грайшак не любил дурных вестей, но еще меньше он любил узнавать обо всем последним.
Дом Грайшака располагался в конце ущелья. Там сильнее всего пахло гнилью и плесенью, а на нескольких кольях, торчавших справа и слева от входа в пещеру, красовались головы убитых врагов. В основном черепушки гномов, но была среди них и одна человеческая голова, обладатель которой, наверное, был так неосторожен, что решился идти через ущелья и леса Черногорья. Хотя пещера Грайшака была самой большой во всем больбоуге, она была всего лишь прихожей еще одной, более обширной скальной пещеры. Она принадлежала Курулу, темному демону, которого орки, с одной стороны, почитали как своего создателя, а с другой - боялись как своего истребителя. Туда приносили они свои дары, там же хранились и чучела голов предводителей орков, чтобы однажды они вместе с Курулом попали в преисподнюю Лурака, где их сначала будут переваривать целую эпоху, а потом извергнут.
Пещеру Грайшака охраняли орки, сильнее и крупнее тех, что стояли на входе в ущелье. То были файхок'хай, лучшие, самые отчаянные воины племени. Быть избранным в охрану главного было честью для каждого орка (не считая того, что там была также лучшая еда и большая часть добычи во время грабежа).
Из-под кованых шлемов файхок'хай сверкали колючие взгляды, недоверчиво оглядывавшие обоих братьев. Их пропустили только после того, как пришедшие повторно назвали пароль.
- Ну, входите же, - подтолкнул их один из стражников, и взгляд, которым он одарил братьев, совершенно не понравился Раммару. - Вы как раз вовремя, у главного аудиенция.
И, словно в подтверждение опасений Раммара, из освещенной факелами полутьмы показались два орка, несущие труп третьего. Кто-то проломил парню череп.
- Внутренности Торги! - прорычал Раммар. - Что произошло?
- Он перднул в присутствии Грайшака, - ответил один из тех, кто нес труп.
- Но ведь обычно главному это не мешает, - сказал Раммар ничего не понимающим тоном: среди орков считалось абсолютно нормальным громко пускать ветры.
- Обычно - нет, но сегодня его мучают газы, - ответил орк, как будто это объясняло все. А потом носильщики ушли.
- Ой-ой, - прошептал Бальбок. - Похоже, Грайшак в плохом настроении.
- Просто заткнись и предоставь говорить мне, - напомнил ему Раммар. - Что бы ни случилось, молчи, понял меня?
- Похоже, понял.
- Тогда пошли.
С гордо поднятой головой, подняв повыше штандарт предводителя своры, Раммар шел по короткой штольне, которая вела в пещеру Грайшака. За ним шел Бальбок, для верности держась позади брата, чтобы тот в случае чего оказался между ним и гневом Грайшака.
Вонь, поднимавшаяся из пещеры главного, была отвратительной и притягательной одновременно. Запах разложения, сопровождавший орков на каждом шагу, смешивался с соблазнительным ароматом свежего густого супа, и тонкий нюх Бальбока сообщил ему, что в супе присутствует человечина. Орк вспомнил о голове у входа, и, поскольку он вот уже несколько дней толком ничего не ел, в животе у него громко заурчало.
- Тихо! - зашипел на него Раммар. - Я тебе что говорил?
- Но это не я, - шепотом возмутился Бальбок. - Это мой живот.
- Так скажи ему, чтобы вел себя тихо, а не то я его вспорю, дошло?
От этих слов у живота Бальбока отнялся дар речи, и оба они вошли в пещеру главного. Широкий свод, казалось, поддерживали сталактиты и сталагмиты, похожие на огромные колонны. На них были закреплены факелы. В их мерцающем свете стоял обтянутый тролльским мехом трон, по обе стороны которого стояли два охранника. На троне сидел огромный и жирный орк, правая половины головы которого была закрыта пластиной из кованой стали.
Грайшак.
Все орки больбоуга знали, что металлическая пластина была напоминанием о битве: гномья секира раскроила главному череп, и темная магия таинственным образом сохранила ему жизнь, но с тех пор он перестал быть самим собой. Некоторые утверждали, что кто-то оказывал на него магическое влияние, другие говорили, что удар секиры отрезал ему слишком много мозгов. Известно было одно: он вернулся с поля битвы и вызвал на бой Грайшака, тогдашнего главного племени. Оторвав противнику голову голыми руками, он стал его преемником и сам провозгласил себя главным. Тот факт, что он взял себе и его имя, объяснялся традициями орков. Орки не ведут счета своим правителям как люди, не поют песни об их деяниях, не воздвигают памятников - слишком сильно каждое поколение поглощено собой, и, кроме того, орки - ужасные певцы и совсем не придают значения искусству. Тот, кто в присутствии Грайшака отваживался говорить о его предшественнике, должен был быть готов к расставанию со своим языком.
Это по меньшей мере…
- Ахгош доук, - выразил Раммар почтение главному традиционным приветствием, при этом униженно кланяясь. Бальбок сделал то же самое, только вот поклонился не так низко.
- Мне ваши морды тоже не нравятся, - ответил Грайшак, лениво развалившись на троне и держа в лапе кружку кровавого пива. - Говорите, что собирались. Живее, не то мне станет скучно, и я велю вас четвертовать!
- Мы были в своре Гиргаса, - начал докладывать Раммар. - Мы получили задание разведать наличие гномов на границе.
- И что? - спросил Грайшак между двумя глотками пива. - Вы наткнулись на гномов?
- Можно сказать и так, - несколько смущенно ответил Раммар, подняв взгляд на изодранный флаг. - Мы… что ж, мы попали в западню. Все воины нашей своры были убиты - кроме нас двоих.
- Что-о-о? - Грайшак наклонился вперед, и его глаза превратились в две узкие щелочки.
- Мы ни при чем, - поспешил заверить его Раммар. - Нас с братом послали в разведку, но нас обнаружили, и мы побежали назад, чтобы предупредить остальных, но было уже слишком поздно, потому что…
Грайшак перебил его, и в его рычании сквозила злость:
- Что ты хочешь этим сказать - "было слишком поздно"?
- Я хочу этим сказать, великий Грайшак, что мы были бессильны перед численным превосходством врага. Мы сражались храбро, можете нам поверить. Наш предводитель Гиргас в одиночку убил большого варга, а мы с братом толпами бросали гномов в темную яму Курула. Мы до последнего сражались рядом с нашим предводителем, плечом к плечу.
- Правда? - Грайшак обнажил в хитрой ухмылке свои желтые зубы. - Как же тогда получилось, что вы выжили в этой битве?
- Этим мы обязаны исключительно своей храбрости, великий Грайшак. В то время как другие орки бежали, прятались в расщелины в скалах и земле, мы продолжали сражаться. И даже когда наш предводитель, утыканный стрелами, опустился на землю, мы все равно не сдались. Наверное, в конце концов гномы решили, что нет смысла сражаться с нами дальше, и предпочли оставить поле боя.
- Они бежали? Разве не говорили вы, что они превосходили вас силами?
- Так оно и было, - подтвердил Раммар, - но когда такого воина, как я, охватывает гнев, великий Грайшак, и он впадает в саобх, то он сражается и лютует, словно берсеркер, приводя в ужас своих врагов. Мой брат помогал мне, но в основном это я один обратил гномов в бегство.
- Понятно, - сказал Грайшак, и снова хитрая улыбка мелькнула на его лице. - В таком случае, воины мои, вы заслужили славу, и почет, и место за моим столом. Скоро весь сохгал будет знать ваши имена и чтить вас как воинов, обративших в бегство целое войско гномов. Остается только один вопрос…
- Да? - спросил Раммар, навострив уши.
- Где голова вашего предводителя? - недовольно поинтересовался Грайшак. - Дурацкий череп Гиргаса. Где, черт возьми, вы его потеряли?
- Это, великий Грайшак, очень хороший вопрос, - согласился Раммар, и быстро повернулся к брату. - Бальбок, где голова нашего предводителя? Где благородная голова Гиргаса? Последний раз я видел ее у тебя.
Бальбок очень хотел возразить, но помнил о запрете, наложенном на него братом. Поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как смущенно улыбнуться, сдвинуть шлем на затылок и почесать лоб.
- Мне очень жаль, великий Грайшак, - заявил Раммар. - Я безутешен, но похоже, что мой глупый братец потерял голову нашего предводителя.
- Он ее потерял?
- Попробуйте понять. Это было в битве. Повсюду сновали гномьи воины, в воздухе было черно от ядовитых стрел, рычали варги…
- Это не извинение! - пролаял Грайшак. - Голова падшего в битве предводителя своры должна быть принесена в больбоуг, и по древней традиции из нее нужно сделать чучело, в противном случае он не сможет воссоединиться с Курулом, а это принесет несчастье всему племени. Это закон Курула - один из немногих, которых мы придерживаемся.
- Это прекрасно, - подтвердил Раммар. - Но, может быть, великий Курул сможет сделать в этом случае исключение? Ведь голова Гиргаса безвозвратно потеряна - гномы забрали ее с собой.
- Гномы?
- Да, главный. Когда мы огляделись вокруг, пришлось признать, что враг забрал голову Гиргаса и унес ее с собой.
- Вот как? - Глаза Грайшака сверкнули. - Как у них так получилось, когда они бежали в панике перед вашей силой?
Вопрос был справедлив, только вот Раммар не знал на него ответа. По дороге к пещере главного он все точно продумал, но теперь приходилось признать, что история звучала не настолько правдиво, как ему казалось.
- Что это с тобой? - обратился он к своему брату, не зная, что делать. - Да не стой ты, Бальбок. Быстро открой рот и говори!
- Не могу, - пожав плечами, ответил Бальбок. - Ты же сам говорил, что я должен предоставить говорить тебе, а сам - заткнуться.
- Великолепно, но теперь я велю тебе говорить. Объясни нашему главному, как так случилось, что ты потерял голову Гиргаса.
- Да, - с ухмылкой подтвердил Грайшак, - объясни мне. Я тебя внимательно слушаю.
- Ну ладно, - ответил Бальбок, который теперь не видел никаких препятствий говорить. - На самом деле все было совсем не так. Раммар кое-что перепутал.
- Что?
- Не слушайте его, главный! - закричал Раммар. - Он немного не в себе и…
- Может быть и так, но ты рассказал все совершенно неправильно, - решительно заявил Бальбок. - У меня вообще не было головы Гиргаса. Когда мы обнаружили его труп, гномы уже забрали его голову.
- Да что ты говоришь… - презрительно пробормотал Раммар.
- Так оно и было, клянусь. А потом мы ушли с поля битвы, потому что в лесах было еще полно гномов. Мы позаботились о том, чтобы убраться поскорее, и оставили труп Гиргаса там, где он лежал. Зато, - Бальбок с гордостью указал на жалкие останки штандарта, - мы же принесли его знамя.
- Знамя они принесли… - кивнул Грайшак. - Итак, если я все правильно понял: гномы украли голову вашего предводителя, и вместо того, чтобы последовать за ними и вернуть ее, как полагается воинственным оркам, вы бежали и прибежали обратно в больбоуг, правильно?
- Правильно, - подтвердил Бальбок, а в это время его брат, втянув голову в плечи, пятился к выходу.
Бальбок заметил это и удивленно посмотрел на него.
- Ты чего? - спросил он.
- Ничего, - донесся шепот в ответ.
- Нет, что-то не так, я точно знаю. Что я неправильно сделал?
- Ничего. Совсем ничего. - Раммар говорил так тихо, что его почти не было слышно.
- Ты можешь сказать мне это совершенно спокойно.
- Да замолчи же наконец, черт побери! Ты сейчас нам петлю на шею наговоришь!
- Да что ты, - убежденно сказал Бальбок. - Я ведь все объяснил - все, что ты напутал. Можешь поблагодарить меня.
- Поблагодарить тебя? - Это уже оказалось для Раммара чересчур. На мгновение он забыл о том, что находится в пещере главного и ходит по самому краю ямы Курула. Его лицо потемнело от гнева, и, сжав лапы в кулаки, он набросился на брата. - Ну все, с меня довольно! Ты, жалкий пердун! Твои жалкие для орка отговорки! Это был последний раз, когда ты втягиваешь нас в шнорш! Я вспорю твое брюхо и засуну твою голову в твои же собственные внутренности, и ты будешь там, пока…
- Криок!
Хриплый окрик Грайшака заставил обоих вздрогнуть и прервал ссору. Главный вскочил со своего трона, и взгляды, которыми он наградил Раммара и Бальбока, жалили не хуже кинжалов.
- А ну, разошлись быстро, вы оба, или я вам языки повыдергиваю и заставлю вас их съесть, понятно?
Раммар и Бальбок испуганно поглядели на него и кивнули.