Мари ступала бесшумно. Ни к чему привлекать чужое внимание. Искусственного освещения в коридорах с вечера заметно поубавилось. Крон точно хотел превратить владения в замок ужаса из страшилок, которые яу пересказывали друг другу в Академии в особенно темные ночи. Чтобы отвлечься от мрачных стен, Мари размышляла о поисках Ёллу. Начать следовало с рынка. Кто-то из торговцев наверняка ведает, где обитает старый шарманщик. Он и раньше часто прятался от армейцев в глубине рядов. Еще нужно придумать легенду, чтобы убедительно врать о прошлом. Какой из городов назвать родным? Может, соседний – Юнитру?
Позади послышались шаги. Осторожные, почти бесшумные. Сердце затрепыхалось, как пташка в кошачьих лапах. Слишком знакомым показался звук, напомнил леденящие кровь события на лестнице Зимнего Дворца. Несостоявшийся убийца Королевы Хлады тоже крался в ночи, прежде чем перейти в открытое наступление.
Мари запретила себе поддаваться панике. Это кто-то из слуг поднялся ни свет, ни заря, чтобы приступить к обязанностям. Надо чуточку ускориться, и он не заметит беглянку в полутемном коридоре. Но план не сработал. Незнакомец тоже прибавил шаг. Точь-в-точь, как в прошлый раз. С этим испытанием нервы не справились, и Мари припустилась прочь, отмечая в мечущихся мыслях, что и преследователь перешёл на бег.
Дочь Зимы больше не заботилась о тишине и летела к выходу, отчаянно молотя каблучками. Топот отдавался зловещим эхом, нагнетая страх. Почему она вновь не послушалась Грэма?! Сидела бы в спальне в безопасности, а не участвовала в безумной гонке, наградой в которой станет её жизнь!
"Бежать, бежать, спасаться!" – стучало в висках, как удары молота.
Движение позади прекратилось так же внезапно, как и началось. Но это была не победа, и даже не передышка. Что-то блестящее со свистом рассекло воздух, пройдя рядом с плечом Мари. Ударилось о раму картины и рикошетом ушло выше - в керосиновую лампу на стене. Громкий звон чуть не вызывал разрыв сердца. А потом оно и вовсе почти остановилось. На полу среди осколков и затухающего огня стихийница узнала серебряный нож из коллекции Зимнего Дворца. Со снежинкой на рукояти!
В себя заставили прийти приближающиеся шаги. Враг воспользовался замешательством жертвы. Она краем глаза разглядела тёмную фигуру в длинном плаще. Не придумав ничего лучше, сдернула с ближайшей двери портьеру и кинула в огонь. Получив подпитку, языки пламени издали благодарный треск и принялись активно поглощать зелёную ткань.
- Пожар! – закричала Мари, даря поднимающемуся костру вторую штору. – Спасайтесь! Горим!
Она яростно глянула на застывшего противника. Отсюда не поймешь, кто он. Фигуру скрывал плащ, лицо – надвинутая на глаза шляпа с широкими полями. Мужчина покачивался, решая: броситься на жертву или унести ноги, пока на крики не сбежался весь замок. Обтянутые перчатками пальцы подрагивали от нетерпения. Преступник жаждал расправы, но вынужденно отступил. Послал воздушный поцелуй и растворился в полутьме. Мари опешила от наглости, но быстро сообразила, что её вот-вот застукают на месте поджога, и со всех ног помчалась к выходу.
- Там! Всё горит! – крикнула она бегущим навстречу армейцам и припустилась дальше, пока парням в бирюзовой форме не пришло в голову связать ее с пожаром.
Покинуть владения Крона благодаря поднявшемуся переполоху не составило труда. К истошным крикам Мари присоединились и другие испуганные голоса. Проснувшиеся обитатели замка почувствовали запах гари и поверили, что здание вот-вот окажется в объятиях пламени. На парадное крыльцо высыпали, кто в чем был – от нижнего белья до причудливых "нарядов", на скорую руку сооруженных из простыней. Мари бросила прощальный взгляд на людей, ищущих отблески пламени в окнах, и с облечением завернула за угол.
****
Мари неслась прочь, не разбирая дороги. Куда угодно. Главное, подальше от замка Крона. И стихийника, второй раз пытавшегося лишить жизни. Бежать. Вперед. Не останавливаться! Безжалостный преследователь полностью завладел мыслями, вытеснив всё остальное. Даже Ёллу и центральный рынок. В голове вертелось с десяток вопросов, главным из которых был - за что?
Лишь позже, как удар молнии, материализовался одиннадцатый вопросительный знак. Самый главный. Как?! Как, во имя неба, противник оказался во владениях городовика?! Он не успел бы доехать до Орэна из Зимнего Дворца. Не сумел бы попасть в замок, минуя посты. Стоп! Мари резко затормозила и из-под каблучков, проехавшихся по булыжникам, высыпалось несколько искр.
В здании всё это время находился стихийник, способный нанести удар Королеве!
Рофус Сильвана! Сын Зимы без сердца. Расчётливый, безжалостный и злой!
Мари продолжила в путь, не замечая этого. Шагом. Держась за разболевшийся от быстрого бега бок. Ноги работали сами по себе, голова продолжала нелегкий анализ. Зачем Рофусу убивать Хладу? Ответ напрашивался сам собой. Он выполнял приказ Королевы-матери, задумавшей избавиться от неугодной невестки. А, как однажды подметил Грэм, преследователь уверен - Мари способна его опознать. Ещё раз стоп! Великие небеса! Несколько часов назад Рофус грозился её убить! Правда, по другой причине.
Мари застонала и вытерла рукавом покрывшийся испариной лоб. Что же получается – предполагаемый отец обзавелся сразу двумя причинами избавиться от неё? Такое и в кошмаре не привидится. На глаза от жгучей обиды навернулись слезы. Застлали обзор, но не пролились. Наоборот, отрезвили юную стихийницу. Провели четкую границу между прошлым и будущим.
- Хватит! – громко приказала себе Мари и гордо расправила плечи.
Пора брать себя в руки. Раскисла, как распоследняя неженка! И это она – Мари Ситэрра, главная нарушительница покоя в Академии? Как быстро Зимний Дворец подавил её волю. Превратил проказницу в перепуганную плаксу. Больше никаких слез! Неважно, что задумал Рофус. Он остался там, куда возврата не будет. Мари так решила, и точка!
Едва мысль была додумана до конца, с души свалился тяжеленный груз. Тиски, сжимающие сердце, объявили о капитуляции, а глаза снова стали замечать окружающий мир. И вовремя. В Орэне начинался новый день.
- Иди прямо, минут через пятнадцать выберешься из кварталов гу, - объяснил круглощекий булочник с желтым браслетом на запястье. – Дальше обитает наш брат и ту. Спроси любого, подскажет, на какую улочку свернуть, чтоб срезать путь. Не бойся, тебя не тронут. Это господ на нашей территории не жалуют. Своих не обижают.
Стихийница поблагодарила словоохотливого торговца, сглотнув слюну при виде его товара – сдобных булочек с пышными боками, только-только вышедших из печи. Но попросить об угощении не посмела. Она с детства помнила правило: в городах каждый зарабатывал на хлеб своими силами. Попрошаек, а, тем более, воришек здесь не любили и не прощали.
Мари пошла дальше под аккомпанемент обиженного желудка, начиная осознавать своё непростое положение. Потеряв голову от желания распрощаться с Зимним Дворцом, она не подумала о последствиях. Ни единой монеты за душой – даже медной! Конечно, можно найти работу. В домашнем хозяйстве за последние недели она поднаторела изрядно. Но устроит ли её такой вариант? В ответ Мари энергично замотала головой. Пусть в ней течет кровь шу, но она всё-таки стихийница. Единственный путь, который казался приемлемым, лежал на срединную территорию. Но как туда добраться без денег и еды?
Мари отложила решение этого вопроса. Сначала поиски Ёллу, потом всё остальное. Принялась изучать родной город. Кварталы зажиточных гу производили благоприятное впечатление. Чистые, широкие улицы, аккуратные трехэтажные дома – сиреневые и светло-зеленые. Прохожих навстречу попадалось мало. Выходные не закончились, и обеспеченные горожане предпочитали отсыпаться. Бодрствовали здесь только торговцы, чтобы слуги могли пополнить продуктовые запасы.
Границу между кварталами среднего класса и низших сословий Мари распознала без труда. Все цвета радуги и остальные оттенки пропали, оставили сплошную всепоглощающую серость. Беглянку встретили мрачные, нередко покосившиеся строения. Зато людей вокруг прибавилось. Одежда горожан стала простой, а ладони грубыми от тяжелой работы.
- Вон улочка петляет, - указал огромной ручищей сапожник. – По ней ступай. Она длинная, но прямиком к рынку выведет. Только, пигалица, гляди в оба. Обманщиков в рядах хватает. Наврут с три короба, но ты не слушай, за карманами следи.
Мари улыбнулась, засмущавшись от трогательной заботы незнакомых людей. Хотела, было, пояснить, что красть у неё нечего, но напряглась, вытянулась струной, почувствовав кожей пронизывающий взгляд. Но только и успела разглядеть, как в карете на другой стороне улицы поспешно задернули штору.
По кривому переулку Мари летела стрелой, стараясь не сбить дыхание. Сердце стучало в десятки раз быстрее, чем цокот копыт гнедых коней преследующего экипажа. Кучер изображал равнодушие, будто вывез господ на прогулку, однако Мари не сомневалась – сиятельная особа прибыла по её душу. Кто же это? Рофус Сильвана? Но откуда у него средство передвижения без опознавательных знаков?
Карета не принадлежало ни одному из Дворцов, и символы городов на ней отсутствовали. Черная, зловещая, пугающая, она катила, стуча колесами по булыжникам. Вот-вот нагонит и поглотит в жуткие недра. Сколько бы Мари ни старалась, сократить расстояние не получалось. Преследователи схватить её тоже не пытались. Наблюдали, чего-то выжидая.
Вот и рынок. Мари и через тысячу лет узнала бы чугунные ворота, открытые настежь днём и запирающиеся по ночам. Хотела сразу нырнуть вглубь торговых рядов, но не удержалась, бросила взгляд на карету. И зря. Пока разглядывала руку в перчатке, придерживающую черную штору, упустила, как в двух шагах произошло преступление. Мелкая кража, неожиданно обернувшаяся крупными неприятностями.
- Держи воришку, держи! Чулочки умыкнул! Из шерсти овчинной! – завопила худосочная бабка, гневно топая ногами и кружась на месте, как ужаленная. – Ой, не упустите! – она взмахнула руками, ненароком ткнув костлявой пятерней в сторону зазевавшейся Мари.
- Эй, девка, ни с места! – приказал выросший из-под земли моложавый эу. – Погоди у меня, мерзавка!
Выручили инстинкты, множество раз приходившие на помощь в Академии после очередных проказ. Ноги сами понесли незадачливую стихийницу петлять между рядами.
- Стой! - кричал вслед эу.
Но не тут-то было.
Мари ловко перепрыгивала через прилавки, путая армейца сменой направления, просачивалась под лотками, а в завершение с разбега проехала на животе под ногами у вытаращившего глаза молочника. Не ожидавший маневра преследователь врезался в торговца и вместе с ним полетел вниз, увлекая бутыли с молоком. Даже через три ряда было слышно, как мужичок клянется последней коровой славного города Орэна, что не хотел испортить мундир стража порядка.
Благодаря нелепому столкновению Мари оторвалась от армейца, но на всякий случай оборачивалась на бегу. Вдруг позади снова замаячит опасная бирюзовая форма. И перестаралась. Не хуже шустрого эу налетела на невинного прохожего. Кувыркнулась вместе с ним и приземлилась на покрытую гнилыми досками землю.
- Ах ты, коряга быстроногая! – возмутился пожилой мужской голос.
Извинения, вертящиеся на языке, вмиг позабылись, едва стихийница встретилась с сердитыми черными глазами поверженного старика.
- Дядя Ёллу!
Мари не верила своему счастью, разглядывая изрезанное морщинами лицо, и с трудом подавила желания протереть глаза.
- Дядя Ёллу, вы меня помните? – она помогла шарманщику подняться и отряхнула грязь с потрепанного камзола. – Я - Мари. Помните? Мари.
В прищуренных глазах шарманщика промелькнула тень узнавания.
- Воробышек! – вскричал он, хватая девушку за плечи. – Ты вернулась!
Мари с головой накрыла волна радости. Нашла! Узнал! Попыталась что-то сказать, объяснить причину встречи, но Ёллу не давал раскрыть рта. Всё твердил, как она выросла и похорошела.
- Эх, шарманки с собой нет. И Керша в "норе" осталась, - принялся сокрушаться старик. – Сыграли бы тебе песенку. Твою любимую. О подснежниках.
- О чем?! – Мари покачнулась.
- Ну как же? – удивился шарманщик. – О цветах твоих ненаглядных. Подснежниках. В детстве ты их снежиками звала. Матушка твоя гневалась, когда мы речь о них заводили. Твердила, опасная это для тебя тема, - старик назидательно поднял палец, изображая Вирту. – Смертельно опасная. Говорила, лучше самый грязный снег, чем то, что под ним. Голова целее будет.
Глава 10. Фигура в черном
- Не волнуйся, трактирщик свой человек, - шепотом заверил Ёллу, переступая порог заведения под вывеской с перекрещенными ложкой и вилкой. – Он матери твоей по гроб обязан. От лютой смерти спасла верным предсказанием. Как узнает, что за гостья пожаловала, едой снабдит, не поскупится.
Ёллу не ошибся. Круглолицый трактирщик Пьетри поставил перед Мари горы снеди. Не то что съесть, с собой не унести. От аппетитного запаха закружилась голова, и голодная стихийница принялась уплетать за обе щеки внушительный кусок ветчины. Но и вопросы задавать не забывала. Говорить можно было, не опасаясь посторонних ушей. Хозяин заведения тактично исчез на кухне, а кроме беглянки и шарманщика в трактире в ранний час никого не оказалось.
Начала Мари с подснежников.
- Если б я знал, в чём тут соль, милая, - развел руками старик. – Эту тайну Вирту мне не раскрыла.
- А какую раскрыла? – пошла в наступление юная стихийница, не собираясь упускать шанс побольше узнать о матери. – Говорила, откуда родом?
- Да. Однажды, - лицо Ёллу стало суровым. Старик плеснул в стакан настойку из пузатого кувшина. – Зима была. Снежная ночь. Морозная, - он отхлебнул напиток и поморщился. – Мы долго искали ночлег, плутали по городу, промерзли до костей. Приютил нас этот же трактирщик, спрятал в угловой комнатушке, чтоб жена не прознала. Ох и вредная была баба. Люто нашего брата не любила, - шарманщик с сомнением глянул на стакан и сделал ещё глоточек. – В ту ночь мы тоже вино пили. С Вирту. Чтоб отогреть… нет-нет не тела. Души уставшие. Ты уж спала, а мы сидели, за жизнь разговоры вели. Тогда-то мать твоя и рассказала о прошлом. Прорвало, видать. Выговориться захотелось.
- Где она жила до Орэна? – поторопила Мари старика, видя, что тот с головой ушёл в грустные воспоминания. – В каком городе?
В горле из-за соленого мяса запершило, и она залпом выпила стакан малинового морса.
- После твоего рождения скиталась, пока не поселилась тут, - очнулся Ёллу. – Но большую часть жизни провела не среди людей, а рядом со стихийниками. В Зимнем Дворце. Была прислугой в низах.
- Не может быть! – Мари вытаращила глаза. Пустой стакан из-под морса прокатился по шершавой деревянной столешнице.
- Да-да, Вирту жила во Дворце Зимы. С самого рождения, - как ни в чём ни бывало продолжил шарманщик, отламывая куриное крылышко, зажаренное до хрустящей корочки. – Твой прадед был придворным предсказателем Королей. Дед не унаследовал дар, стал обычным слугой, а Вирту скрывала способности. Считала: чем дальше от клана Дората, тем безопасней.
- Почему мама покинула Замок? – голос Мари стал хриплым. Как же сильно она страшилась ответа старика!
- Из-за парня одного, оказавшимся мерзавцем, - Ёллу грохнул кулаком об стол.
- Моего… - она не смогла произнести запретное слово.
- Вирту не называла его твоим отцом, но по срокам сходится.
- Как его имя?
- Этого Вирту мне не открыла, - по лицу шарманщика прошла гримаса презрения. – Рассказывала, что жалела парня, потому и привечала. Мол, некрасивый юноша. Всю жизнь под каблуком деспотичной матери. Его семья занимала высокое положение во Дворце и пользовалась доверием клана Дората. Вирту говорила, в его душе было место добру, но он избрал иной путь.
Мари задрожала. Слишком сильно описание подходило Рофусу. Презентабельной внешностью тот точно не отличался, а его мать Фальда дружила с паучихой. Неужели, всё-таки он?!
- Что произошло? – Мари с трудом заставила себя задать новый вопрос.
- Негодяй подставил Вирту, обвинил в воровстве, - после гнетущей паузы поведал шарманщик, снова схватившись за стакан. – По приказу мерзавца её прогнали из Дворца. С позором. Один стражник перестарался и… В общем, тогда-то твоя мать и лишилась глаза. Прости, воробышек, что рассказываю мерзости. Но, подозреваю, ты и раньше не питала иллюзий на счёт этого сына Зимы.
- Не питала, - процедила Мари, давая себе обещание, что если их с Рофусом пути пересекутся, она оставит его без обоих глаз.
- Не переживай, девочка, - старик мягко похлопал её по руке. – Твоя мать ему отплатила. Сотворила худшее наказание для стихийника. Вирту его прокляла. Проклятие гадалки в момент страшного горя – ужасающая вещь. Истекая кровью, она пожелала, чтобы предатель лишился дара. И так случилось, воробышек. Он больше не может управлять погодой.
- Невероятно, - прошептала Мари зачарованно.
В подобный расклад верилось с трудом. С другой стороны, паучиха отправила юную подданную в Орэн для устрашения Луда Крона, коли проявит несговорчивость. Получив задание, Мари не восприняла слова старухи всерьез. А теперь… Теперь в них появился новый смысл. Если Рофус не мог воздействовать на городовика, требовался стихийник, который сделает это за него и не посмеет задавать вопросы.
- После мамы остались личные вещи? – поинтересовалась Мари, чтобы перевести тему. Она подозревала, что если таковые и существовали, то давно оприходованы другими бродягами.
- А как же, - оживился Ёллу. – Шкатулка деревянная была. Запертая на замок. Вирту её берегла, прятала от всех. Вот только… Прости, воробышек, не сумел я – старый дурак - сберечь ценность. Сыщик приходил, как тебя толстяк-армеец увёл. Из самой канцелярии объединенной. Расспрашивал о прошлом Вирту. Я, естественно, молчок. А он обыск устроил. Нашёл шкатулку и давай меня вопросами изводить, грозить по-всякому. Тут я и струхнул. Сказал, мол, да, гадалки имущество. Так и лишился твоего наследства.
- Как звали сыщика? – спросила Мари, размышляя, что такого ценного прятала мать.
- Э-э-э-э, - протянул шарманщик, почесывая лоб. – Совсем дряхлый стал, память подводит. Молодой ищейка был, но цепкий. Высокий. Блондин. Взгляд ледяной. Зимний сын, как пить дать. Крутится ведь в голове. Кажется, начинается на Гш… а как дальше, не припомню.
- Горшуа?! – ахнула Мари.
- Точно! – старик хлопнул ладонью по столу, тарелки подпрыгнули. – Горшуа! Погоди, ты его знаешь?
- Вскользь, - пробормотала та.
Рассуждения Лукаса о свободе в неведении предстали в новом свете. Подлец! Наверняка, всё разведал о Вирту и Рофусе. Шкатулку открыл! Мари с горечью подумала, что список лиц, с которыми предстоит поквитаться, увеличивается на глазах.
- Что ты собираешься делать, воробышек? – вывел стихийницу из печальных раздумий шарманщик. – Чует моё сердце, твоя дорога ляжет мимо Зимнего Дворца.
- Мудрое у вас сердце, дядя Ёллу, - улыбнулась Мари и снова помрачнела. Вспомнились временно отринутые дорожные проблемы и черная карета без опознавательных знаков. – Мне нужно на срединную территорию. Но, боюсь, не смогу туда попасть.
- И это вся печаль? – развеселился старик. – Эка невидаль, срединная территория. Наши обозы через нее каждый день едут с дарами для Королей. Сейчас больше для Летнего, раз он в сезоне правит. Я договорюсь с парнями, подкинут тебя до владений независимого совета. Сначала тебе туда придется заглянуть, получить разрешение поселиться в какой-нибудь общине.