Изначально "Путей Королей" было двадцать восемь. Двадцать пять активно использовались до сих пор. Четыре Зеркала находились во Дворцах, девятнадцать – в тронных залах городовиков, чтобы Повелители Времен Года беспрепятственно посещали их владения. Еще по одному Зеркалу оставили в Академии и на срединной территории. Предки нынешних Королей не хотели отдавать ценную вещь отступникам, однако решили, что выгоды это сулило больше, нежели проблем. Оставалось еще три "Пути", но они так давно исчезли из поля зрения, что теперь никто не мог ответить, в какой момент истории это произошло.
- Сколько осколков существует? Кого они слушаются? Только представителей кланов, допущенных к целым Зеркалам?
- Не много ли ты хочешь знать? - насмешливо протянула Роксэль, но ответила. – Осколков несколько десятков. Точное число неизвестно никому. Вызвать владельца другого зеркала могут лишь избранные. Как мы с Элией – потомки кланов Норда и Лоэ. Присоединиться к разговору способны и все остальные стихийники. Как ты сегодня, - советница вальяжно откинулась на мягкую спинку. - Надеюсь, вопросы иссякли?
Мари с готовностью закивала, радуясь, что её причислили к "остальным". Не прельщала перспектива объясняться с Роксэль об особом расположении Зеркал к её скромной персоне. Снова удобно расположившись на сиденье, юная дочь Зимы засунула руки под подушку. Собралась, было, обдумать новые сведения, но провалилась в сон.
****
Разбудил Мари громкий приказ поторапливаться. Открыв глаза, она увидела глубокую ночь за распахнутой дверцей кареты. Тёмную, без звёзд.
- Поднимайся! – яростно повторила Роксэль. Она вышла наружу и с нетерпением постукивала острым носком туфельки в ожидании, когда попутчица изволит присоединиться. – Сколько можно спать?
Мари вынырнула из кареты одним прыжком, не забыв прихватить дорожную сумку.
- Где мы? – взгляд уперся в высокое деревянное крыльцо. Даже в темноте видно, насколько стары и шатки потрескавшиеся ступени.
- На постоялом дворе. Точнее, в дыре, которую незаслуженно так называют.
Роксэль подобрала длинную юбку и, презрительно скривив губы, начала восхождение по недружелюбно скрипящей лестнице. Плохо соображающей со сна Мари ничего не оставалось, как отправиться следом, хотя мрачное трехэтажное строение, чуть покосившееся на левый бок, не вызывало доверия.
Хозяин оказался под стать дому. Выплыл из темноты в засаленном ночном колпаке – грузный и неуклюжий. Светя в лица гостьям огарком свечи, прищурил воспаленные глаза и тихо охнул, признав Роксэль. Принялся кланяться и клясться, что лентяйки Гарти и Нарин мигом организуют комнаты.
Однако пришлось прождать в темноте минут десять, прежде чем объявилась тощая растрепанная служанка в свободном платье поверх ночной рубашки. Роксэль осталась поговорить с хозяином, а девица проводила Мари в спальню на третий этаж: по петляющему коридору и ещё одной жалобно плачущей лестнице. Служанка, не произнося ни слова, оставила на кривоногом столе подсвечник и растворилась в недрах темного негостеприимного дома.
Мари хмуро оглядела комнатушку, насколько позволял тусклый свет двух пляшущих огоньков. Опрятным помещение невозможно назвать и с натяжкой. Пыль на старой мебели протерли на скорую руку, пол не мыли пару недель. Хорошо хоть постель на старой, продавленной кровати чистая. Это единственное, что лентяйки успели сделать, пусть и не слишком аккуратно.
Мари присела на край ложа, которое, как и лестницы, издало протестующий скрип. Сна не было ни в одном глазу. Зато аппетит после долгого отдыха разыгрался нешуточный. Какое счастье, что сумка с провизией не потерялась в Орэне! Мари остановила выбор на куске ветчины и сладко пахнущем пирожке, издала блаженное мычание, попробовав вишневую начинку. Самозабвенно облизала пальцы и обнаружила серьезную проблему. За спорами шарманщик с трактирщиком забыли про тару с водой.
От ягодной начинки в горле с каждой минутой першило сильнее. Пришлось взять подсвечник и зашагать к выходу. Хозяин постоялого двора обязан предоставить гостям всё необходимое! Мари смело рванула на себя дверь и вскрикнула от неожиданности. Сквозняком задуло обе свечи, оставив на память щекочущий ноздри запах горелого. Оказавшись в кромешной тьме, стихийница замерла в нерешительности. Она плохо помнила дорогу, да и спуск без света грозил серьезными травмами.
Из оцепенения Мари вывел приближающийся стук копыт. Кто-то спешил найти ночлег и гнал лошадь во весь опор. Подбежав к грязному окну спальни, стихийница успела разглядеть, как всадник, закутанный с головой в черный плащ, проносится по двору зловещей стрелой. Спускаться вниз расхотелось окончательно. Поздний гость напомнил темную фигуру, преследующую в лабиринтах замка Крона.
Мари взобралась на возмущающуюся кровать и принялась думать о чём угодно, только не о воде. Извлекала из памяти обрывки прошлого: выходки четверки в Академии, сердитое лицо Корделии Ловерты. Но получалось из рук вон плохо. Перед глазами вставали то бокал, наполненный чистейшей водой, то серебряный ручей, струящийся меж камней. Когда же воображение нарисовало бездомного пса, с жадностью лакающего из грязной лужи, Мари поняла - выйти из комнаты придётся.
Спускаясь на ощупь по лестнице, она помянула недобрым словом принадлежность. Дети остальных Времен Года умели выпускать из рук молнии и смогли бы худо-бедно осветить путь. Ей же приходилось тыкаться, как слепому котёнку, по десять раз проверять устойчивость досок под ногами. Но всё лучше, чем близкое знакомство с каждой ступенькой.
Преодолев, наконец, лестницу, Мари с удивлением обнаружила вдали отблеск света. В душу закрались тревожные подозрения, но жажда оказалась сильнее страха. Наверняка, в единственном светлом помещении расположился таинственный всадник, но глупо принимать его появление на свой счёт. Мало ли в стране путешественников, не желающих привлекать внимание и кутающихся в черные плащи.
Стихийница ступала бесшумно, прислушиваясь и готовясь броситься прочь при малейшем подозрении на опасность. Но голоса, раздающиеся из зала, успокоили. Хриплый мужской был незнаком, зато женский принадлежал Роксэль Норлок. Мари покачала головой. Значит, появление гостя – не случайность.
Ночная беседа не предназначалась для чужих ушей, но юная стихийница не удержалась.
- За ней следят постоянно, но она ни разу не встретилась ни с кем подозрительным. Дамочка вообще не часто покидает покои, - в уверенном голосе мужчины угадывалась привычка командовать, однако с Роксэль мужчина разговаривал почтительно. Правда, ответной вежливости не слышал.
- Вы явились, чтобы сообщить мне эту великолепную новость? – усмехнулась она. Не презрительно, но дав собеседнику понять, что её не впечатляют результаты.
- Вижу, зу Норлок, вам задание кажется чересчур простым, - гость говорил без сарказма, просто констатировал факт.
- Отнюдь, - ни капли не смутилась Роксэль. – Я отлично понимаю, насколько непростое и опасное поручение дала, однако смею надеяться, что сотрудники объединенной канцелярии умеют творить чудеса.
- Это так. Когда мы работаем официально, получаем простор для маневров. Действуя инкогнито, приходится использовать те ресурсы, которые есть в наличии. Тем более, на территории Дворцов, где не имеем права находиться без веской причины.
- Я думала, сыщики ценят вольнонаемную работу больше официальной, - вновь поддела собеседника Роксэль. – За неё больше платят.
- Считаете, дело в деньгах? – изобразил обиду всадник.
- Дело всегда в них. Или почти всегда, - отмахнулась советница. – Вы получите желаемое, как только сообщите остальные новости. Вы всерьез полагали, что я поверю в россказни о сложностях? Хватит набивать себе цену! Говорите!
- Её спальню обыскали, - отрапортовал сыщик. – Нашли тайник. Нет, не обнаружили переписки. Зато выяснили, как она поддерживает связь с сообщником вне Дворца. В тайнике лежало зеркало. Особое зеркало. Мы сами шокированы находкой. Однако она объяснила всё. Семья дамы была удостоена чести пользоваться "Путем Королей", а, значит, и осколок ей подчиняется.
- Чести? – фыркнула Роксэль. – Ну вы и скажете! Речь вовсе не о чести. Все об этом знают, - раздался характерный звон – мешочек с золотом упал на стол. – Здесь в три раза больше, чем договаривались. Как видите, мой наниматель высоко ценит ваши услуги и понимает возможный риск. Постарайтесь не подвести.
- Благодарю, зу Норлок, - ножки отодвигающегося стула царапнули пол.
Мари запаниковала. Не хватало, чтобы её поймали с поличным! Однако гость из объединенной канцелярии, на счастье юной дочери Зимы, не прошел внутрь дома, поспешил обратно в ночь. Роксэль осталась за столом. Мари услышала, как она копошится в сумке и, чуть осмелев, заглянула в зал. Советница извлекла осколок "Пути". Постучала по стеклу три раза, как в карете, и произнесла слово "послание". Подождала с полминуты и заговорила нарочито дерзко. Пересказала разговор с сыщиком, не называя имен. Мари догадалась, что Роксэль отчитывается перед таинственным нанимателем, но не сумела определить его пол. Советница обращалась к нему безлико.
- Будь осторожнее, - проговорила она, но слова звучали насмешливо и не походили на предостережение. – Если он узнает, что действуешь за его спиной, потеряешь всё.
Мари сообразила, что "разговор" заканчивается, и на цыпочках отошла на несколько десятков шагов. Затем, нарочно громко шаркая ногами, вернулась. Щурясь на яркий свет, вошла в зал.
- Ой! – она сделала вид, что удивлена встрече с Роксэль.
- Что ты тут делаешь? – та запихнула зеркало в сумку и подозрительно сузила глаза.
- Я пить хочу, а воды нет. Свечи сквозняком задуло. Еле по лестнице спустилась! - пожаловалась Мари обиженно и принялась торопливо озираться в поисках жидкости, пригодной для питья. Притворяться не пришлось – от жажды кружилась голова.
- На стойке кувшин с морсом, - подсказала Роксэль.
Она не отрывала от юной спутницы цепкого взгляда, пока та пила из кувшина взахлеб, не потрудившись налить напиток в кружку. Однако Мари не выдала волнения. Она отлично умела притворяться. Прозорливая Ловерта и та не всегда ловила ученицу на обмане. Куда уж женщине, знакомой с грозой Академии несколько часов!
****
Постоялый двор покинули на рассвете. Роксэль хотела добраться во владения совета до темноты и приказала кучеру ехать быстрее. Раз он хвастался лошадьми, пусть докажет их прыть. Советница больше не возражала против открытых штор, и Мари прилипла к окну. Она ведь ничего не видела, кроме Академии, Зимнего Дворца и Орэна.
В стране каждый клочок земли кому-нибудь принадлежал. Общим оставался разве что тракт между человеческими жилищами и срединной территорией. Города состояли из непосредственно городов и окружающих их полей, лесов и водоёмов. Мари с Роксэль второй час ехали вдоль извивающейся реки, но формально оставались в городе Орэне. Всё, что росло и обитало вокруг, считалось собственностью городовиков. Правда, значительную часть урожая, мяса и шкур животных, люди передавали Королям в качестве платы за правильную погоду.
Города окружали каменные стены в три-четыре человеческих роста, охраняемые по периметру. Попасть на территорию городовиков (или покинуть) разрешалось через ворота, выходящие на тракт. Возле них, как и вдоль стен, дежурили армейцы. Роксэль миновать границу Орэна не составило труда. Она показала охране лист бумаги с незнакомой Мари печатью и знак на тыльной стороне рукава – четыре параллельные линии: белую, коричневую, зеленую и оранжевую. Старший армеец кивнул, и кучер погнал лошадей мимо очереди из двух дюжин повозок и карет, подъехавших раньше.
На тракте резвые кони прибавили скорость, благо особым экипажам пространства хватало. Дорога, как и многое в стране, делилась по классовой принадлежности. Середину предоставляли обозам торговцем и транспорту остальных простых смертных. Телеги вынужденно теснились, натыкались друг на друга и ползли не быстрее черепах. Крайние ряды принадлежали избранным: стихийникам и богачам из городов. Большую часть времени они пустовали.
Любоваться стало не на что. Тракт окружали стены: с одной стороны – городов, с другой - срединной территории. Мари принялась разглядывать обозы, которые больше стояли, нежели ехали. Правильно Ёллу посчитал, что добираться до места с торговцами ей пришлось бы с неделю. Однообразная картина быстро наскучила, но стихийница упрямо глазела в окно. Всё лучше, чем встречаться с недовольным взглядом Роксэль. Мари чувствовала, что не нравится старшей Норлок, но не понимала, почему та взяла её с собой.
- Мы проехали ворота! – испугалась Мари, когда через полтора часа лошади во весь опор промчались мимо въезда на срединную территорию.
- Это не наши ворота, - монотонно отозвалась Роксэль, не отрываясь от книги. – Их здесь несколько десятков. Завернем не туда, застрянем. Местные жители в очередь выстроятся, чтобы пожаловаться на соседей. Устроят представление.
Правильных ворот уставшие кони достигли на закате, когда Мари начало мутить от одинаковых телег и бесконечных стен. Охранники, завидев в окне Роксэль, почтительно поклонились и пропустили карету без досмотра. Юная стихийница вновь прильнула к окну, но спутница задернула перед её носом штору.
- Знаешь, в чём твоя проблема, Ситэрра? В излишнем любопытстве! – Роксэль цепко схватила Мари за локоть. – Послушай внимательно, девочка. Ты жива лишь потому, что кое-кто считает твои погодные способности ценными. Но везение и чужое терпение рано или поздно заканчиваются. Мой тебе совет: не делай лишних телодвижений. Ступай. Тебя ждут. Не накликай беды и на их головы.
Переспросить о владельцах упомянутых голов Мари не посмела. Схватила сумку и выскользнула прочь, чтобы не видеть серых глаз, наполненных льдом. Снаружи её, и правда, ждали. Двое юных стихийников, при виде которых сердце радостно кувыркнулось. Круглолицый паренек с густыми волосами цвета соломы и рыжая девушка махали Мари, стоя у забора красного кирпичного дома.
К горлу подступили слезы. Понимая, что сдержать их не удастся, дочь Зимы медленно зашагала навстречу друзьям. Мари никогда не плакала при них и старалась отдалить момент, когда они увидят её слабость. Но Далила и Ной бросились навстречу, громко крича слова приветствия. Им было все равно, смеется она или рыдает.
Глава 12. Заводила
- Жить будешь со мной, комната просторная, на троих хватит, - весело трещала Далила на бегу, таща Мари за руку вдоль аккуратного ряда красных домов. Ной едва поспевал за ними, тяжело дышал и что-то пыхтел под нос. Но Далила не обращала внимания. – Я с детства слышала, что наемников совета селят с комфортом, но думала, преувеличивают. Оказалось - нет, тут всё грандиозно. Они и Ноя на работу взяли. Ошибочно считают, что на время.
- Какие наемники? Почему ошибочно? – растерянно переспросила Мари, стараясь не споткнуться в темноте. Фонари неплохо освещали местность, но незнакомый путь и галоп подруги грозили превратить дорогу в бег с препятствиями.
- Про Ноя пока тссс, - Далила заговорщицки понизила голос. – А наемники – это те, кто работает на совет. Их, в смысле нас, на срединной территории не слишком любят, считают выскочками и задаваками. Но куда-то же нужно было устраиваться на работу, чтобы не сидеть на шее у родителей, а здесь хорошо платят. Замужество мне раньше восемнадцати лет не грозит.
Сзади закашлялся Ной, но Мари не успела узнать, всё ли в порядке с наказанным сыном Лета. Далила резко свернула к одному из домов, и дочь Зимы плюхнулась на некстати подвернувшееся на пути крыльцо.
Комната подруги раз в десять превосходила по размеру спаленку, которую Мари делила с Элией в Зимнем Дворце. Даже места под кухоньку и столовую нашлись - благодаря шкафу, разделившему помещение на две половины. Пока беглая стихийница оглядывалась, хозяйка делилась новостями. Объяснила, что во владениях независимого совета живет около четырех сотен наемников, выполняющих самую разную работу. Далилу с Ноем наняли на должности секретарей суда. Ничего серьезного не поручали, лишь носить бумажки и конспектировать заседания, но и это добавило в жизнь проказников немало веселья.
- Ты не представляешь, из-за чего тут судятся! – хихикнула Далила, плюхаясь на кровать, предварительно скинув туфли. – Обвиняют друг друга в таких глупостях! Сегодня два соседа приезжали из параллели Юнитры.
- Откуда? – Мари последовала примеру подруги и блаженно устроилась на диване.
- Срединная территория тянется через всю страну, - пояснила Далила, кладя руки под голову. – Чтобы легче ориентироваться, ее разделили на поселения, которые называют параллелями городов. Так вот, эти двое разругались в пух и в прах. Один собрал хор и репетировал, на ночь глядя. Второй в отместку порубил у него в огороде яблони. Советник, разбирающий их претензии, попался с юмором. Постановил, чтобы оба заплатили штрафы. А ещё, чтобы один руководил хором только днем, а соседа обязал месяц ходить к нему на занятия в наказание за яблони.
Мари отчаянно зевала, но Далила не унималась, рассказывала и рассказывала о жизни посёлка. О доме совета, куда простым смертным доступ закрыт под угрозой позорного изгнания в людские города. О школе для юных стихийников, по разным причинам не обучающихся в Академии.
- Некоторые живут в школе круглый год, - пояснила Далила, хмуро косясь на Ноя. Тот клевал носом, но изо всех сил держал глаза открытыми, напоминая не вовремя разбуженную сову. – У большинства школьников четвертая степень и смешанное происхождение. Сильных стихийников мало. У местных жителей есть право отказаться от учебы в Академии. К счастью, мои родители такой возможностью не воспользовались, иначе мы бы не познакомились.
Мари хотела расспросить друзей о гибели Хлады. Наверняка, слышали подробности. Но не решилась. Она только-только обрела их заново, и упоминание Зимы казалось неуместным. Вскоре Ной устал бороться с усталостью и громко захрапел. Далиле пришлось расталкивать его, чтобы прогнать прочь.
- Умыться можно в комнате в конце коридора, - шепнула она Мари. – Там бочки с водой и мыло. Чистое полотенце я сейчас найду. И кое-какие вещи.
Час спустя, лежа в постели после водных процедур и легкого ужина, Мари вспомнила загадочные слова подруги о Ное.
- Ничего секретного, - отозвалась Далила в темноте. – Мы пытаемся придумать, как продлить его наказание.
- Почему?! – Мари вытаращила глаза. По шкале невероятности новость обогнала убийство Хлады.
- Он хочет остаться, - не без удовольствия поведала Далила. – Передумал служить петуху Кьятте. Но матери сказать боится. Ты же знаешь Морту Ури, она и мысли не допускает, что сын может жить где-то ещё. Место ему выбила в свите Королевы Росанны. Нужно, чтобы Ноя опять наказали. На длительный срок.
- Ясно, - развеселилась Мари.
Как же здорово снова участвовать в хулиганских выходках! И просто улыбаться. Она так давно этого не делала, что с непривычки сводило скулы.
- А ты сама? – поинтересовалась Мари, сообразив, что и планы подруги на будущее претерпели серьезные изменения. – Больше не хочешь в Осенний Дворец?
- Нет, - без тени грусти отозвалась Далила. – Я и раньше не жаждала служить Сентябрине. Просто не хотела возвращаться домой. У нас на параллели Ласны скука смертная, особенно в моей общине. Наш староста мерзавец, каких поискать. Но здесь – на территории совета в ближайшие четыре года я смогу жить спокойно.