Мари, помня о нежданном совете соседки, сделала легкий реверанс. Проглотила новую обиду и отправилась на кухню, где ее поставили чистить овощи для рагу. С трудом справляясь с заданием (пальцы не желали подчиняться без боя) и игнорируя насмешки о собственной нерасторопности, она думала об Элии Норлок.
Надо же! Значит, соседка притворяется. Как искусно! Никому не придет в голову сомневаться в ее почтении к Зиме. Нет, сама она так не сумеет. Не справится. От одной мысли о бесконечном преклонении перед хозяйкой сиротского дома, руки чесались заморозить всю кухню. А еще лучше – превратить гадкую Юту в ледяную скульптуру. Пусть украшает коридор!
- Ай! – задумавшись, Мари проехала острым ножом по пальцу. – Ох, - простонала она, глядя, как к свекольным каплям на столе присоединяются ярко-алые. Схватила салфетку, чтобы скрыть промах от посторонних глаз, но это не спасло ситуацию.
Вредная хозяйка следила исподтишка и обрушилась с криками при первой возможности.
- Никакого прока от тебя! – она цепко схватила Мари за шиворот и сильно встряхнула. Узкий ворот платья впился в шею, оставляя на коже красный горизонтальный след. – Иди к себе! Не смей выходить до утра! На ужин не рассчитывай!
Мари выполнила распоряжения, с трудом пряча гнев. Не очень-то и хотелось! Она ненавидела общие трапезы. Девушки не выносили новенькую. Не упускали возможности поддеть за любое неосторожное движение. Смотрели в рот, не отрываясь, пока та не начинала давиться. Мари догадывалась о причинах "теплого" приема. Большинство сироток не перешагнуло через четвертый уровень силы. Категория полукровки для них – бельмо на глазу. Особенно для Юты Дейли, считавшей себя в доме Королевой.
Не переодеваясь (вдруг хозяйка передумает и потребует исполнения новой рабской повинности), Мари легла в постель, укуталась в грубое белое одеяло. Усталость брала свой, сон, наполненный тревожными отголосками прошедшего дня, жаждал заключить в крепкие объятия. Но желание дождаться Элию не давало сознанию отключиться.
Мари принялась водить пальцем по шершавой стене, представляя, что рисует подснежники. Цветы, непрошеными гостями ворвавшиеся в мысли на испытании, не отставали. Почему? Загадка. Прежде они не вызывали интереса. Гораздо больше нравилась сирень, распускающаяся в конце мая. Непокорная дочь Зимы обожала ее пьянящий аромат и крохотные цветы: простенькие, но нежные.
Воображение унесло Мари в огромный сад, разбитый в здании – в большом зале с высоким потолком, голубым, как небо. Не понимая, спит она или бодрствует, юная стихийница увидела себя среди цветов – белых, красных, желтых, лиловых. Ласково касалась их руками, те трепетали в ответ и пахли сильнее, вызывая сладостное головокружение, смешанное с необъяснимой печалью.
Видение, рожденное измученным от усталости разумом, растворил шелест платья вернувшейся в комнату Элии. Соседка решила, что Мари спит, и переоделась, не зажигая свеч. Юркнула в постель, устраиваясь поудобнее.
- Почему твои родители прокляты?
От неожиданности Элия уронила на пол одеяло и шипящим шепотом наградила Мари несколькими нелицеприятными эпитетами. Но та не обиделась.
- Разве родители не происходят из двух влиятельных кланов Зимы?
- Спи! И не задавай глупых вопросов! – Элия вернула одеяло на законное место, накрылась с головой и уткнулась в стену.
- Почему глупых? – не унималась Мари. Сон как рукой сняло. – Если начала говорить, заканчивай. Иначе какой смысл открывать рот?
Элия с легким рычанием перевернулась на правый бок – лицом к Мари.
- Я открыла рот, чтобы ты задумалась. Здесь непослушание, а тем более, показательное пренебрежение к Зиме, жестоко караются. Ты демонстрируешь его с таким пафосом, что интерес к тебе Фальды и её сыночка Рофуса - вопрос времени. За тебя некому заступиться, Мари Ситэрра. Сгниешь в подземелье.
- Но твоя семья… - упорствовала Мари. Это интересней нравоучений.
- О, небо! – не выдержала Элия и села, свесив ноги с кровати. – Ты упряма, как баран! Хорошо, я объясню. Мой дед происходил из клана Лоэ, но сбежал из Зимнего Дворца на срединную территорию, чтобы жениться на моей бабке – дочери Весны. Мой отец – истинный Норда, но клан не желает о нем слышать из-за брака с моей матерью. Да, мои предки – две известнейшие семьи Зимы. Но во мне течет и Весенняя кровь, поэтому ни Норда, ни Лоэ никогда меня не признают.
- Почему ты назвала себя пленницей Королевы-матери?
- Северина Дората настояла, чтобы меня из Академии отправили во Дворец, несмотря на слабую силу и детство, проведенное на срединной территории.
- Чтобы отомстить родителям?
От новых подробностей о старой паучихе на голове Мари зашевелились волосы.
- Им тоже. Но особенно старшей сестре. Но об этом лучше молчать. Поверь мне на слово, Ситэрра, если вздумаешь спросить у кого-нибудь в Замке, кто такая Роксэль Норлок, подпишешь себе приговор. Я не шучу, - Элия снова легла, давая понять, что разговор окончен, но Мари это не устроило.
- У тебя есть план, как отсюда выбраться? – спросила она спину соседки и услышала в ответ тяжелый вздох.
- Главное, не как выбраться, - нагнала туману Элия. – Гораздо важнее, чтобы не вернули обратно. Поэтому я пока здесь. Но осталось недолго. Осенью я буду в другом месте, и ни Королева-мать, ни остальные стихийники Зимы не посмеют меня преследовать. А теперь спи! Иначе пожалуюсь на тебя Юте Дейли.
- Конечно, - насмешливо протянула Мари.
- Хочешь проверить? – пригрозила Элия, но махнула рукой. – Мой тебе совет: меньше спрашивай, больше слушай. Узнаешь всё необходимое.
Мари промолчала. Почувствовала - на сегодня достаточно вопросов. Пусть Элия спит. Постепенно можно выведать всё. Не завтра и не послезавтра. И даже не через неделю. Но время есть. До Осени. Ближайшая задача – пережить праздник Летнего Солнцестояния в свите паучихи.
- Просто пережить, - пробормотала Мари, засыпая.
Она не подозревала, насколько пророческими окажутся невинные слова.
Глава 6. Багровое солнцестояние
Королевские портные - настоящие кудесники! Истинные мастера! Великие! А как иначе объяснить, что сшитый к празднику наряд не вызвал ни единой отрицательной эмоции? Увидев воздушные кружева, Мари напрочь забыла об отвращении к Зиме. Торопливо облачилась в обновку и замерла перед зеркалом, признавая, что ничего красивее прежде носить не доводилось.
Наряд не походил на платья, полученные от Зимнего Дворца после окончание Академии. Они были добротными и достаточно элегантными для повседневной носки. Но Мари чудилось, что белая одежда сковывает каждое движение, мешает дышать. Руки тянулись поправить юбку или оттянуть ворот. Стихийница понимала, что виной тому её воображение, но побороть себя не получалось.
Праздничное платье, хоть и уступало злосчастному наряду Ловерты, сочетало изысканную строгость с буйством кружев, оплетающих тело до подбородка, и казалось живым. Подол наряда портные сделали не столь пышным, как платье-торт Фальды Сильваны, а рукава короткими и прямыми, в отличие от пафосных воланов, вечно украшавших руки Дайры Норди. Завершающим штрихом к белоснежному великолепию стали шелковые перчатки с тоненькими лентами на запястьях.
Разглядывая себя в зеркале, Мари с надеждой подумала, что теперь время в свите Северины пролетит быстрее. Накануне пришло новое послание от секретаря Королевы-матери. Уна Эрнэ сообщила, что большую часть дня Мари вместе с другими одиннадцатью подданными предстоит провести в малом тронном зале, куда паучиху придут поздравить гости. Элия Норлок, отлично изучившая привычки старой перечницы, рассказала, что Северина не любила сидеть на празднике Летнего солнцестояния. Присоединялась к сыну и невестке в самом конце - ради парада масок.
Но радовалась Мари рано. У дверей в малый тронный зал обнаружились обе заклятые однокурсницы. Верна Лоэ незамедлительно отпустила обидную колкость, а Дайра Норди демонстративно отошла в сторону, будто присутствие полукровки могло наградить её неизлечимой болезнью. Мари проводила нахалку хмурым взглядом, отмечая, что та не выглядит довольной. Дайру тоже не вдохновляла великосветская обязанность.
- На парад масок возьмут четверых из нас, - шепотом объяснил Дронан Лили, пока свита ждала разрешения войти. – Двое сядут у ног Короля, по одному – возле Королев. Дайре по жребию выпала Хлада. Представь, как она бесится!
Еще бы! Мари бросила взгляд на ухмыляющуюся Верну и сжимающую кулаки Дайру. Последней точно не позавидуешь. На кудрявую голову без конца сыпались неприятности, а несение службы у ног молодой Королевы Хлады, происходившей из ненавистного клана Лоэ, худшая из бед.
Свиту ввели в малый тронный зал после тягостного получасового ожидания. Расставили полукругом за троном Северины. Встретиться с паучихой взглядом Мари пришлось на миг. Из всех подданных Королева-мать удостоила "чести" её одну, выделила, вновь дала понять, что имеет виды. Зато, стоя за спиной Её Величества, Мари получила возможность внимательно наблюдать за каждым гостем, среди которых один за другим побывали и пять кандидатов в отцы.
Первым – на правах родственника - явился Джеб Лоэ. Поклонился по этикету: приложил правую руку к груди, чтобы кончики пальцев касались левого плеча. Голову опустил ниже, чем принято, тряся козлиной бородкой. Его подобострастность не впечатлила Северину, а вызвала град насмешек. Королеву-мать не смущало, что она позорит главу именитого клана на глазах юных подданных, среди которых младшая дочь Лоэ. Мари испытала легкое злорадство, заметив, как губы Верны сошлись в тонкую линию, но одернула себя. Нельзя уподобляться злобным девчонкам. Неровен час, сама станешь такой же!
- Я начинаю подозревать, что твоя семья, Джеб, подсунула нам бракованный товар, - скрипучим голосом объявила Северина, потягивая из бокала кроваво-красное вино. – Полгода прошло со дня свадьбы, а твоя дочь не думает выполнять главную задачу.
- Дайте срок, Ваше Величество, – засмущался Лоэ и отвесил новый поклон. – Наш клан всегда славился плодовитостью.
- Мне надоело ждать! – прикрикнула Королева-мать, спугнув белоснежную болонку, лежащую на подушке возле ног. – Передай ненаглядной дочке: если в ближайшее время я не получу счастливую весть, ей придется забыть о короне.
- Да, Ваше Величество, – прошептал отец молодой Королевы и, продолжая кланяться, задом направился к выходу.
Следующим из "родителей" перед паучихой предстал Рофус Сильвана. При виде отпрыска главы стихийного правопорядка Северина смягчилась и разрешила подданному приложиться к руке.
- Замечательно выглядишь, дорогой, - сделала паучиха откровенно фальшивый комплимент.
Внешность низкорослого Рофуса не выдерживала критики. Помимо полноты, ему достались длинный с горбинкой нос, близко посаженные глаза и кривые ноги. Он мог бы сойти за простофилю, если бы не цепкий прощупывающий взгляд – ледяной и безжалостный. Мари представила, как несладко приходится тем, кто попадает в поле зрения Рофуса, и поёжилась.
- Жду тебя завтра, - проговорила Королева-мать, похлопав подданного по пухлой щеке. – Пора обсудить текущие дела и планы на будущее. Время не ждет.
Гораздо суровее Её Величество встретила Игана Эрслу, главу Погодной канцелярии – худого высокого мужчину с седыми волосами до плеч. Не насмехалась, нет, но разговаривала высокомерно и пафосно. Погодника это не трогало, он отвечал размеренно, без эмоций. В его облике сквозило нечто промозглое. Если б Мари предложили охарактеризовать этого кандидата в отцы, приводя в пример осадки, она назвала бы снег с дождём.
- Как продвигаются опыты, Иган? – полюбопытствовала Северина. – К декабрю в нашем распоряжении должен появился новый подвид вьюги. Провала не потерплю, запомни! – она погрозила пухлым пальцем с массивным перстнем с бриллиантом.
- Подобный вариант я не рассматриваю, Ваше Величество, - заверил Эрсла, изобразив на равнодушном доселе лице уверенность. – Мои сотрудники трудятся, не покладая рук. Промежуточные результаты внушают оптимизм.
- Рада слышать.
Беседа заинтересовала Мари. Погодная канцелярия была единственным местом во Дворце, в котором она хотела побывать. Особенно после рассказов Элии. Соседка оттаяла и по вечерам давала наставления, как вести себя в Замке. Накануне она заговорила о работе. Располагалась Погодная канцелярия после покоев клана Дората и занимала треть четырнадцатого этажа. Мари, затаив дыхание, слушала, как создают погоду, экспериментируют с осадками. Главные "таинства" происходили на крыше Дворца, куда вела отдельная лестница, минующая Королевские хоромы.
До тошноты ласково поприветствовала Королева-мать и главу клана Норда – такого же белокурого и кудрявого, как пакостница-дочка.
- Рада видеть тебя в добром здравии, Рейм, - хищно заулыбалась паучиха. – Надеюсь, Кира тоже чувствует себя хорошо? Не болеет?
- Что вы, Ваше Величество! – принялся клясться Норда, как и Сильвана, допущенный к Королевской руке. – Кира пышет здоровьем на радость нам всем.
- Замечательно! Передавай красавице наилучшие пожелания.
Наблюдая, как Дайра светится, словно снег на ярком солнце, а Верна кусает от злости губы, Мари встревожилась. Что это было? Забота о дальней родственнице и светская любезность? Или нечто большее? Не вынашивает ли Королева-мать планы женить сына на Кире? Но как быть с действующей женой Инэя? Ведь браки заканчиваются смертью одного из супругов.
Последним из списка Мари перед Её Величеством предстал Грэм Иллара. Поклонился по правилам, но мимоходом.
- Здравствуй, хитрый лис, - усмехнулась Северина, протягивая руку для поцелуя и другу сына. – Слышала, много времени проводишь на срединной территории.
- Сомневаетесь в моей преданности клану Дората? – осведомился Грэм, ни капельки не смутившись. Королева-мать тоже не являлась для него авторитетом. – Вы же знаете, Ваше Величество, я никогда не предам Короля. Кроме того, врагов нужно знать изнутри.
- Так уж и врагов, Грэм? – ехидно заметила Северина, и Мари уловила в голосе паучихи нотки ненависти. – Смотри, не перехитри сам себя.
Лица остальных подданных, пришедших поклониться Королеве-матери, слились для Мари в одно. Светская пытка продлилась больше четырех часов, и ноги отваливались. С некоторыми гостями Северина перебрасывалась парой слов, других удостаивала кивком, а двоих детей Зимы велела страже выставить вон. Обругала вслед, мол, они - птицы не того полета, чтобы сметь рассчитывать на аудиенцию.
Когда же паучиха, наконец, объявила, что пора перемещаться на основной праздник, случился казус. Дайра Норди упала в обморок, вызвав страшный переполох.
- Лекаря! – кричала Королева-мать.
Юные стихийники пытались привести в чувство кудрявую блондинку. Хлопали по щекам, а кто-то особенно прыткий решил вылить Дайре на лицо стакан воды, но в суматохе схватил бокал Северины.
- Идиоты! – ругалась паучиха. Красные винные струйки бежали по бледной коже подданной и капля за каплей стекали на белоснежное праздничное платье.
Выяснить причину обморока удалось не сразу. Придя в себя, Дайра снова чуть не лишилась чувств: разводы цвета крови вызвали истерику. Лишь грозные крики Северины заставили успокоиться и объясниться. Вредная девчонка, заикаясь, поведала, что мечтала нарядиться на праздник в платье Киры. Но пришлось несколько дней сидеть на строжайшей диете. Талия старшей сестры значительно тоньше.
- Глупая девчонка! – рассердилась Королева-мать и наградила Дайру подзатыльником. Пустяк, а не наказание. Не приходись она дочерью Рейму и сестрой Кире, легко бы не отделалась.
Дайру отправили домой. Она удалилась под мрачными взглядами свиты, едва перебирая ногами и всхлипывая от обиды. От родителей, наверняка, влетит. Не такое внимание от особо Королевских кровей предпочитал глава клана Норда. Едва все успокоились, к Мари подошла секретарша паучихи Уна Эрнэ – пожилая сухопарая дама с коротко стриженными седыми волосами.
- Идём, Ситэрра, - проговорила она сурово. – Заменишь Норди на параде масок. Твоя задача - прислуживать Королеве Хладе.
Мари от досады едва ногами не затопала. Ну, спасибо, Дайра! Верна Лоэ расплылась в довольной улыбке. Ей было безразлично, которая из неприятельниц окажется у ног старшей сестры.
Парад масок считался одним из ярчайших событий во Дворце. Вот и сегодня зрители восторженно аплодировали танцорам, даже на лице Северины появилось выражение, похожее на благодушие. Но Мари не оценила ни зрелищности, ни масштаба действа. Слишком устала за последние недели. Присев на лестнице у трона Королевы, отчаянно надеялась не заснуть и не опозориться хуже Дайры. Держала глаза открытыми, но не смотрела на танцующих стихийников в блестящих масках. Мельтешение сильнее клонило в сон.
Хлада тоже не наслаждалась парадом. Нервно покачивала ногой, несколько раз задев носком туфли спину Мари. Юная подданная еще при входе заметила выражение глубокого отчаянья на красивом лице Королевы. Хлада стала еще мрачнее, чем на испытании в Академии, похудела и выглядела нездоровой. Король сегодня не проявлял раздражения. Улыбался чему-то своему. Вдохновляла Его Величество не супруга. На Хладу Инэй не смотрел.
Мари пожалела молодую Королеву. Повелителя Зимы никто не заставлял на ней жениться. Раз ему всё равно, кого брать в жены, мог бы сделать предложение Кире Норде. И Северина осталась бы довольна, и Хлада не страдала, угасая на глазах. Однако очень скоро Мари и думать забыла о сочувствии. Королева отвлеклась от печальных раздумий и больно ткнула юную подданную туфлей в бок – на этот раз нарочно, чтобы заставить обернуться.
- Ты живешь с Элией Норлок, не так ли? – Хлада скривилась от отвращения.
- Да, Ваше Величество, - удивилась Мари, не понимая, чем соседка заслужила подобное отношение.
- Что мерзавка рассказывала о сестре? Отвечай!
Мари вспомнила, что Элия упоминала родственницу и предупреждала, что та в опале.
- Простите мою неосведомленность, - испуганно затараторила Мари, - но я не знала, что у Элии есть сестра. Мы не подруги. Но, если нужно, я спрошу…
- Только посмей! – прошипела Хлада, сжимая веер до хруста. – Идём, – она поднялась, скрывая раскрасневшиеся от гнева щёки под маской из белоснежных перьев, украшенных россыпью бриллиантов. - Пора заканчивать балаган. Следи за моим платьем! Если кто-нибудь наступит на подол, запру тебя в темнице!
Мари послушно засеменила за Хладой, придерживая королевское платье, тянущееся за владелицей длинным шлейфом. Уна Эрнэ объяснила, что после выступлений танцоров настанет черед гостей устраивать пляски, скрыв лица под масками. Завершится торжество "большим круговоротом". Дети Зимы образуют несколько хороводов, а в центре – в самом маленьком круге - по многовековой традиции появится действующая Королева. Тогда-то для Мари и начнется главная обязанность вечера – следить, чтобы наряд Её Величества не пострадал в суете.
Мари не подозревала, что задание окажется сущим кошмаром. Она попала в эпицентр безумия. Все вокруг толкались, наступали друг другу на ноги, неслись по кругу, как угорелые, дико хохотали и требовали освободить побольше пространства. Юная стихийница чуть не плакала от досады. Она не отрывала взгляда от Королевского подола, понимая, что сохранить его в неприкосновенности не удастся. Самой бы не наступить на край и не оставить Хладу без юбки!