Гриалир подошел и связал Аксону руки за спиной. Тот злобно улыбался, и смотрел в глаза своим соратникам, ища поддержки. Но они отводили взгляды. Скорее всего, долгие дни безуспешных попыток вырваться из города мертвых подточили авторитет лидера. Он не справился со своей задачей, и теперь не мог рассчитывать даже на сочувствие со стороны своих людей.
Мы так и отправились по городу, ведя Аксона со связанными руками.
Мертвые, стоящие на набережной у дома живых, начали активно обсуждать наше появление, а затем последовали за нами, не желая пропускать представление. Их число возрастало с каждым шагом. И скоро за нами следовала целая процессия.
Алгавир, который пришел проверить стражников у нашего дома, увидев нас, лукаво улыбнулся. Алан, обеспокоенный моим отсутствием и надписью на стене, которую он нашел в моей комнате, подбежал и обнял меня.
- Ну-ну, - сказала я, похлопывая его по плечу. - Все в порядке.
Аксона посадили в кресло и устроили подробный допрос. Сначала он пытался увиливать, но каждая его ложь требовала для подтверждения лжи следующей, в конце концов он совсем запутался в противоречиях. Один из его соратников, не сдержавшись, несколько раз крепко ударил его в зубы.
- Начнем сначала, - сказала я, когда Аксон пришел в себя. - Кто сказал тебе о том, что мы придем в город с четырьмя камнями?
- Музыканты, - выдохнул он.
- Рассказывай все с начала.
- Я вошел в город через подземелья. Музыканты, которые знакомы многим здесь, хотели сначала сделать меня одним из своих инструментов. Но потом главный музыкант предложил мне договор. Я должен ждать живых, которые войдут в город через вторые ворота, не пройдя первые. Эти люди, сказал мне музыкант, принесут с собой четыре камня. Если камни перенесут через мост и доставят музыкантам, Город Напрасно Умерших перестанет существовать. Я должен был взять камни себе и уничтожить их, разбив на части.
- А если бы ты не исполнил договор, что было бы тогда?
- Огромная армия трупов пришла бы с того берега, чтобы взять меня в плен. Они сказали, что будут пытать меня три тысячи дней, а потом бросят на съедение насекомым. И я видел по их лицам, что каждое их слово - правда.
- Значит, надо готовиться к вторжению, - сказала я, обращаясь к Алгавиру. - Потому что Аксон уже никогда не исполнит условий договора.
- Подожди, демонесса, - сказал Алгавир, подходя к Аксону. - Если город исчезнет, что будет с его мертвыми жителями?
- Вы исчезнете, - сказал Аксон, улыбаясь кровоточащими губами. - Эти камни меняют время. А музыканты своей музыкой замыкают время в кольцо. В этом городе всегда идет один и тот же день. Когда наступит следующий день, все мертвые станут по-настоящему мертвыми. А живые уйдут прочь.
- Анфиса, - сказал Алгавир, поворачиваясь ко мне и глядя в глаза. - Пусть трупы заберут себе Аксона и делают с ним, что хотят. Я выдам его им, если это поможет предотвратить вторжение. Я отвечаю за жителей этой половины города. Трупы, когда они приходят, разрушают все на своем пути. Если же ты понесешь камни музыкантам, клянусь, я лично встану у тебя на дороге.
- Я понимаю тебя, Алгавир. И я не хочу войны. Я хочу найти другое решение. Хотя бы потому, что в этой войне живые выиграть не могут. Все ваши убитые солдаты будут на следующий день снова стучаться в ворота. А все убитые живые пополнят ваши ряды. И так будет продолжаться, пока живых в городе не останется вовсе. Я хочу найти другое решение, при котором ваш город остается, а мы, живые, уходим, не причинив ему вреда. Но я не знаю, Алгавир, смогу ли найти это решение. Я даю обещание, что сделаю все возможное, чтобы его найти.
- Ты обещала разрушить город, - сказал один из соратников Аксона, выступая вперед.
- Ты готов рисковать своей жизнью, воюя с двумя армиями мертвых? - спросила его я. - Если готов, то ты глуп. А если нет, то почему ты задал свой вопрос?
Воин опустил глаза и сделал шаг назад. Ему нечего было ответить.
Алгавир подошел и пожал мне руку. Мы оба были воинами, и понимали, что значат подобные обещания: мы описали друг другу условия собственной смерти. Он будет стоять до конца, защищая город. А я буду ценой своей жизни искать выход из ловушки. При этом каждый убьет другого, если ситуация выйдет из-под контроля.
Анфиса. Камни в городе
Алгавир рывком поднял Аксона и приказал стражникам окружить его.
- Надо держать его под стражей поближе к мосту, - сказал он. - Если трупы ворвутся, я выдам им его.
- Другого выхода нет, - согласилась я. - Не стоит из-за Аксона затевать бойню.
Он ушел, и за ним последовали все, кроме Алана и Гриалира.
Алан, видимо, был несколько ошарашен увиденным.
- Как мы сумеем исполнить данное тобой обещание?! - сказал он, поглядывая на меня с укором.
- Важно было сохранить мир, Алан. И я его сохранила. Потому что время сейчас работает на нас. Если ты можешь предложить другой путь, предлагай.
Сегодня утром у меня получается постоянно ставить в тупик мужчин. Алан опустил глаза и почесал затылок.
- Я хочу участвовать в событиях, - произнес Гриалир, которого я про себя называла Серебряный Демон. - Думаю, еще один верный клинок тебе не помешает. А я буду с тобой до конца, что бы ни случилось.
- Конечно, - сказала я. - Оставайся. Нам есть о чем подумать. Кстати, я бы не отказалась от сытного завтрака.
Алан ревниво покосился на Гриалира, но промолчал. Я женщина-воин. Ревновать меня глупо, потому что я свободна, и никто не имеет никаких прав ни на мое тело, ни на мой ум.
Мы оставили записку Алгавиру, на случай, если он появится здесь раньше нас, и направились в ближайший кабачок.
- Добрый день, уважаемые гости! Прошу проходить! - хозяин кабачка лично вышел поздороваться с нами. - Выбирайте самый лучший столик!
Я уже понимала, что живые в городе мертвых были своеобразной редкостью. И те владельцы кабачков, к которым живые заглядывали чаще, чем к другим, этим нехитрым трюком привлекали многих мертвых посетителей. Бытие мертвых было однообразным и предсказуемым - они ничего не хотели, кроме наслаждений и ни к чему не стремились, кроме покоя. Наблюдение за живыми и теми драмами, которые разыгрывались между ними, было одним из любимых и одним из самых изысканных зрелищ в этом городе.
Мы съели мясо, приготовленное в больших глиняных горшочках, и запили его превосходным вином. Потом Гриалир взглянул на меня и спросил:
- Что ты намерена делать, Анфиса?
- Самое простое, что я могла бы сделать, это взять камни и отнести их к музыкантам, - ответила я. - Но я дала Алгавиру слово не делать этого, потому что не хочу разрушать город. Еще один вариант - я могла бы уйти отсюда, оставив все, как есть. Я уверена, что беспрепятственно пройду сквозь ворота, непреодолимые для других живых.
- Позволь мне усомниться в этом, - улыбнулся Гриалир. - Я сам пробовал сделать это неоднократно. И, как видишь, все еще остаюсь здесь.
- Хорошо, - согласилась я. - Это надо проверить. Когда придет Алгавир, мы непременно этим займемся. Но я в любом случае не могу уйти, потому что хочу дать живым путникам возможность продолжать их путь к Матери Ветров.
- Что же остается? Просто ждать? - спросил Алан.
- Просто ждать, - согласилась я. - Можно, пожалуй, сделать только одно. Передать камни Алгавиру, чтобы он охранял их днем и ночью.
- Но это же единственный наш козырь в игре! - воскликнул Алан. - Если у нас не получится исполнить данное тобой обещание, у нас не будет другого выхода: мы должны будем передать камни музыкантам.
Я разозлилась на Алана. Если бы не ему принадлежали эти четыре камня, я, наверное, прямо сейчас предложила ему отправиться своей дорогой, а меня предоставить моему собственному пути. Но я сдержала свой порыв.
- Чтобы забрать камни, нам надо выйти за ворота, - сказала я. - Не так ли?
- Точно, - кивнул Алан.
- Если у нас это получится, значит, мы можем отдать камни Алгавиру. После этого ты можешь продолжить свой путь к Матери Ветров. А я вернусь в город, чтобы закончить дела.
- Какие дела, Анфиса?! - воскликнул Алан. - Если мы выйдем из города, то давай просто уйдем вместе.
- Я пришла сюда не для того, чтобы уйти. Сначала я попробую решить проблему и сдержать обещание, данное путникам.
Гриалир молча слушал наш напряженный диалог. Когда покрасневшее лицо Алана спряталось за бокалом вина, он тронул его за плечо и сказал:
- Минуты слабости бывают у каждого воина. Те, кто честно признается себе в этом, могут себя простить. Только простив себя, можно совершать действия, продиктованные силой.
Алан опустил глаза, потом посмотрел на меня и сказал:
- Я был неправ, Анфиса. Меня обучали правилам дипломатии, а не законам чести. Прости. Я усвоил урок. И спасибо тебе, Гриалир.
Я покачала головой. Он еще совсем мальчишка. На него даже невозможно сердиться.
В этот момент в кабачок вошел Алгавир. Несколько стражников встали со своих мест, приветствуя начальника.
- Трупы готовятся к нападению, - сказал он, садясь за наш стол. - Я усилил патрули и выслал разведчиков. Что вы намерены делать?
- Я намерена передать тебе камни, Алгавир. Чтобы ты охранял их как можно тщательнее. А потом будем ждать новостей.
Алгавир выпил кружку пива, и мы вышли в туман, который, казалось, стал еще гуще. Мы шли к воротам. За нами двигалась толпа любопытных мертвых: слухи в этом городе распространялись быстро.
Мы шли к воротам, все четверо рядом, касаясь друг друга плечами и слыша шум идущей сзади толпы.
Когда внутренние ворота оказались прямо перед нами, я и Алан вышли вперед и направились к ним. И ворота пропустили нас. Вздох изумления пронесся по толпе. Сначала мы не обнаружили камней на том месте, где их оставили. Потом Алан показал рукой на синеватый свет, льющийся как будто из-под земли, и камни медленно проявились на поверхности. Внешние городские ворота теперь выступали из тумана целые и невредимые. Я с удивлением смотрела на них, пытаясь осознать, как это могло произойти. Алан приблизился к камням и взял их в руки: по два в каждую.
- Пошли, - сказал он. - Отдадим их Алгавиру.
Мы вошли в ворота, и они снова пропустили нас. Правда, на этот раз наше появление в городе сопровождалось настоящим фейерверком. Камни выбросили ослепительные голубые и светло-фиолетовые молнии, которые не причинили нам вреда, но врезались в камни ворот.
Для собравшихся зрителей это было чудо. Они стали кричать и поздравлять нас. Алгавир приблизился и осторожно, как величайшую драгоценность, принял у Алана камни.
- Спасибо. Я не забуду того, что вы сделали, - сказал он. - Я и мои мертвецы будем охранять их днем и ночью.
- Не стоит благодарности, - сказала я. - Охраняйте их получше. В городе много живых путников, которые хотят освободиться любой ценой…
- Приходите после обеда на собрание командиров. У нас уже будут сведения разведчиков.
Я поискала взглядом Гриалира, но его нигде не было. Странно для демона, который обещал быть рядом, что бы ни случилось.
Алан спросил, где можно раздобыть оружие, и мы, получив от Алгавира пропуск, отправились в арсенал. Мы пробыли там довольно долго. И он, и я, выбрали себе множество превосходных смертоносных вещей: арбалеты, метательные ножи, а кроме того длинные плащи, легкие прочные кольчуги из неизвестного мне материала, латы, щиты, удобную обувь, налокотники, наколенники, крепкие тонкие канаты, - всего и не перечислить.
Я поменяла все свое боевое снаряжение, кроме рубахи из толстых веревок, которую я ношу под кольчугой, чтобы металл не соприкасался с одеждой и открытыми частями тела. Эта рубаха была моим изобретением, собственноручно сделанным в зоне "Икс-3". Она смягчала удары, нанесенные противниками по кольчуге, а кроме того, металлические доспехи не портили одежду и не царапали кожу во время тренировок. А еще она прекрасно защищала тело от жалящих насекомых, которых в зоне "Икс-3" было предостаточно… Удобная вещица.
Во всем этом снаряжении мы отправились обедать. Жители города поглядывали на нас и цокали языками. Любопытно, на местном диалекте это означало восхищение или, наоборот, иронию?
Перекусив в той самой таверне, где мы впервые беседовали с Алгавиром, мы направились на собрание командиров. Гриалир ждал нас у входа.
- Простите, что утром оставил вас так неожиданно. У меня были срочные дела.
Я заметила, что глаза его как-то странно поблескивают. Впрочем, его дела меня не очень-то интересовали. Если это и вправду были ЕГО дела.
Алгавир собрал всех в зале совещаний. На стене висела карта города с нанесенным на ней расположением войск противника. Две дюжины крепких мужчин, некоторые из которых носили алые треугольники на груди, - у Алгавира такого не было, - сидели и внимали начальнику стражи. Кроме Гриалира и нас с Аланом, насколько я видела, других живых на этом собрании не было. Мы сели сзади.
- Последние данные разведки неутешительны, - говорил Алгавир. - Число трупов возросло более чем в два раза. Они вооружили женщин и сформировали из них специальные маневренные отряды. Сейчас об этом расскажет Пентиал.
Со своего места встал крепкий кудрявый темноволосый воин с пронзительными глазами. Он был человеком, но взгляд его был взглядом демона. На его груди был тот самый алый треугольник.
- Мы проникли на ту сторону, пройдя между постами трупов на дне, - сообщил он. - Действовали как обычно.
- Что означает алый треугольник? - шепотом спросила я у Гриалира.
- Он бывший путник. Погиб в сражении на дне реки, - ответил серебряный демон.
- Когда мы уже выходили на противоположный берег, - продолжал Пентиал, - путь нам преградила дюжина трупов-женщин, восседающих на амфибиях. Они вывели новый вид этих безобидных и медлительных тварей. Эти амфибии движутся со скоростью быстро бегущего человека, и их зубы не менее страшное оружие, чем наши мечи. Удалось убить только одну амфибию, остальные быстро отступили. Мы двинулись обратно, чтобы не оказаться в ловушке. Женщины наверняка направились за подкреплением. А вот голова убитой амфибии.
Он сделал приглашающий жест, и из боковой двери на большом бронзовом блюде вынесли отрубленную голову, язык которой все еще подрагивал. Голова была очень большой, и это давало представление о размере всего тела чудовища.
- Командиры начали оживленно переговариваться.
- Другие разведчики сообщают сходную информацию, - сказал Алгавир. - Весь берег охраняют женщины-трупы. Подземелье музыкантов и все подступы к нему тщательно охраняются. Нами было передано сообщение о том, что мы готовы передать им Аксона по первому требованию. Пока ответа нет. Но они активно готовятся к наступлению.
- Может быть, они пропустят парламентеров? - спросил Алан.
Присутствующие только улыбнулись в ответ на этот вопрос.
- Если бы ты видел их, Алан, - ответил Алгавир, - ты бы не стал даже спрашивать. Мы, жители этого берега, для них всего лишь вкусное мясо, а живые путники - не более, чем заготовки для инструментов, на которых музыканты играют свою странную музыку. Ты бы стал вступать в переговоры с деревом, из которого сделан твой арбалет? Или с жареным мясом, которое тебе приготовили на обед? Вот и они тоже не склонны к сентиментальности. Они еще более мертвые, чем мы. Потому что мы любим жизнь. А они ее ненавидят.
В этот момент с улицы послышались крики и шум. В зал совещаний вбежал стражник и доложил:
- Живые уходят из города!
Алгавир объявил перерыв, и мы вышли на улицу. Гриалир снова куда-то исчез, затерявшись в толпе. Ворота перестали быть непреодолимым препятствием для живых. Они проходили через них, махали рукой и скрывались в тумане.
- Как это произошло? - спросила я.
- Говорят, что камни, которые вы принесли, убрали прозрачную стену, - сказал один из стоявших рядом жителей. - Один из живых попытался выйти, и у него это получилось.
Его голос дрогнул, и я заметила слезы, которые катились по его щекам. Странное настроение было у этих мертвых, смотрящих на процессию уходящих живых. Да и я сама не могла разобраться в своих эмоциях. Я чувствовала, что Город Напрасно Умерших начал разрушаться. Открывшиеся ворота - только один из признаков. Первый. Но не последний.
Теперь мы с Аланом могли в любой момент уйти прочь и забыть о тех делах, которые здесь происходят. Но что-то не отпускало меня отсюда. Что-то казалось несделанным. И я не могла понять, что именно.
К месту происшествия прибыл мэр города: хорошо упитанный мертвец, который решил использовать это происшествие для своей предвыборной кампании. Он произнес речь, в которой было так много глупостей, что ее даже никто не слушал. Над плачущей толпой летели его фразы, усиленные глиняным рупором: "Город продвинулся на еще один шаг в благополучное будущее… Под руководством городской администрации группе стражников удалось решить проблему ворот…". Очевидно, официальная власть совершенно не понимала смысла истинных процессов, идущих в этом городе.
- Вы открыли ворота, - сказал Алгавир, подходя к нам. - Теперь вы уйдете?
- Мы уйдем, но не сегодня, - сказала я. - Что-то еще осталось несделанным. И мне трудно понять, что именно.
- Мне только что доставили сообщение с того берега. Музыканты сообщают, что жизнь или смерть Аксона больше не имеет значения, мы можем поступить с ним, как нам вздумается. Но они в любом случае пошлют свои войска, если камни не будут разрушены. Они говорят, что мы должны разрушить камни, тогда восстановится целостность города, и он будет продолжать служить ловушкой для живых.
- Значит, мы должны уйти, пока можем это сделать? - спросил Алан.
- О вас я ничего не могу сказать. Может быть, ворота для вас останутся преодолимыми в любом случае. А вот остальные уходят из города именно поэтому. Они боятся упустить свой шанс продолжить путь к Матери Ветров.
- Что-то удерживает меня здесь, - сказала я. - Не могу понять, что именно. Но я точно знаю, что сегодня не должна уходить из города.
- Тогда продолжим совещание, - сказал Алгавир. - Нам предстоит принять важное решение: уничтожить камни или вступить в войну.
Командиры собрались снова, и Алгавир зачитал послание Музыкантов.
Уточненные данные разведки говорили о том, что силы противника очень значительны. Было очевидно, что надо принимать условия ультиматума.
- Ну что же, тогда я призываю командиров проголосовать за уничтожение камней. Кто за то, чтобы уничтожить камни, поднимите свои шлемы.
- Стойте!
Это крикнул Гриалир, снова появившийся в зале. Он был не один. Несколько стражников волокли за собой связанного Аксона.
- Стойте, - сказал он уже спокойнее. - Вы не знаете всех последствий вашего решения. Если камни будут уничтожены, то ваша половина города станет такой же, как та. Вы станете трупами. Только благодаря тому, что в зоне "Икс-5" существуют камни, вы остаетесь теми, кто вы есть сейчас. Мне удалось получить эту информацию от Аксона, и он готов рассказать, что нужно делать, если вы освободите его и отпустите из города.
Алгавир сделал знак стражникам, и те развязали Аксона.
- Говори, Аксон. Я даю тебе слово, что мы отпустим тебя.
- Когда вы меня отпустите?