Большая кошка с иссиня-изумрудной шерстью шипела на гигантскую бабочку; шаг ближе, и бабочка оказывалась крылатой белкой. Цветущая лиана медленно ползла по шесту в клетке, укрепленной сильными заклятиями. Самый крупный цветок был змеиной головой. Белые ящерицы с рубиновыми глазами суетились в ящике с прозрачной стенкой, то и дело они вставали на задние лапы и становились пугающе похожи на крохотных человечков. Радужные птицы хохлились на насесте; шаги Рэндо напугали их, и птицы порхнули вниз. На сгибах их крыльев росли подобия человеческих кистей, а в пастях белели острые зубы. Ярко-синий дракон скучал на цепи…
Потом Рэндо увидел руки.
…бледные, исхудалые, с четко проступающими жилами руки, шипастой цепью примотанные к перекрестьям стальной решетки. Высохшая кровь чернела на пальцах. Ногти были вырваны. На прутьях из вороненой стали и грязном деревянном полу кровь была не так заметна, как на ярко-белой коже, но приглядевшись, Рэндо понял, что кровью залита вся клетка, предназначенная, судя по добротности работы, для тигра или некрупного дракона.
Невозможно.
Хараи стоял, оцепенев.
Он даже не мог оформить свои чувства в слова. Не было слов. Только ощущение полной невозможности происходящего, немыслимости, недопустимости. Кто бы это ни был - нельзя так обращаться с живым существом.
Подойдя ближе, Рэндо увидел, что концы цепи свободны - ее можно размотать, освободив руки несчастного. На нем и без того хватало железа. Тот, кто заковывал его, счел, что пленник необычайно опасен. Подобные кандалы могли удержать дракона. Одна цепь притягивала запястья к тяжелому ошейнику, оставляя весьма мало возможности для движения, другая шла от ошейника к решетке, где была закреплена замком. Цепи тянулись в грязи, как маслянистые змеи.
Губернатор, стиснув зубы, начал разматывать незакованную.
Цепи забрякали, когда несчастный шевельнулся. Едва Хараи закончил, тело по ту сторону решетки легко, точно не имело веса, упало на покрытый нечистотами пол. В полусидячем положении его держали только узы.
Рэндо прикрыл глаза и запястьем убрал волосы со лба.
Неприятно ныло в груди.
Айлльу.
Чистокровный айлльу, лесное божество, прекрасная легенда Востока…
Рэндо вспомнил о Тайсе. Рыжий демон наотрез отказывался рассказать, когда и при каких обстоятельствах получил свои шрамы… Он мог оказаться на месте этого айлльу. Если бы несколько лет назад, в Ллане, священницы помчались за помощью к Маи, а не к Рэндо. Если бы айлльу не повезло на пути в Ниттай. Если… и неунывающий нахальный Тайс умер бы в тесной звериной клетке.
…Лицо айлльу наполовину закрывало подобие намордника, но вместо того, чтобы держать челюсти пленника сомкнутыми, устройство вынуждало его открывать рот. Распяленные губы были надорваны в уголках. В отверстии намордника виднелись обломки зубов и черные десны, пересохшие и изъязвленные.
Он лежал неподвижно, очевидно до предела измученный; только едва приподнималась бледная костлявая грудь. Ее расчерчивали в разных направлениях следы ударов, скрывавшиеся под лохмотьями. Один из них пересекал щеку и висок; ярко-белые волосы айлльу слиплись в колтуны от крови. Рэндо предположил, что несчастный без сознания, когда огромные глаза айлльу открылись и неожиданно осмысленный взгляд нашел его.
Айлльу вряд ли мог хорошо разглядеть человека. Белок глаз был цвета свежего мяса, зрачки - мутны до непрозрачности. Веки распухли, по носу стекал гной. Но чутье сохранилось. Похоже, запах показался пленнику незнакомым: ноздри дрогнули, айлльу потянулся вперед.
Губернатор положил руку на перекладину решетки. "Я с этим разберусь", - подумал он.
- Рэндо! - донесся издалека голос Маи.
Айлльу точно подбросило. Руки его затряслись, он схватился за решетку и попытался принять ту позу, в которой сидел до того, как Рэндо размотал цепь. Губернатор закусил губу от острой жалости.
- Я увидел тебя в окно, старый хитрец, - сказал Маи, подойдя. - Не сиделось на месте? Как я тебя понимаю! Эти болтуны меня утомили. Нет бы самим побродить по лесам - нет, они лучше придут поздравить отважного путешественника Ундори…
- Маи, - спросил Рэндо так спокойно, что сам удивился. - Зачем ты привязал его к решетке?
Маи ухмыльнулся.
- Потому что мне надоело каждый раз вытягивать его из угла. Забьется и попробуй, достань. Не смотри, что тощий - сила драконья. Он тигра голыми руками убить может…
- А это… во рту… зачем?
Ундори изумился.
- Ты представляешь, насколько трудно разжать ему зубы? У них совершенно другая анатомия нижней челюсти, я покажу тебе череп…
- Зачем? - почти страдальчески повторил Рэндо.
- Ну, скажем, проверить кое-какие предположения. На них не действует большая часть ядов…
- Маи. Ты…
- Рэндо, оставь, - поморщился тот. - Выглядит неприятно, согласен, но только потому, что в дороге не было возможности мыть эти бесовы клетки. Этот красавец только кажется доходягой. Айлльу регенерируют как бесы. Вчера я в очередной раз вырвал ему когти, а завтра они опять будут как новенькие. Эти твари намного прочнее людей. Причем везде. Чтобы отрезать у него прядь волос на память, потребны ножницы по металлу.
Рэндо медленно выдохнул, смиряя разгоравшийся в груди гнев. Он не собирался читать Маи проповеди, но твердо решил забрать у него несчастного айлльу. Сколько бы сил ни крылось в теле демона, Ундори со своими опытами мог зайти слишком далеко. Когда его охватывало любопытство, он забывал обо всем.
С той стороны решетки айлльу смотрел на губернатора Хараи. Он болезненно щурился и часто моргал, втянув голову в плечи; искалеченные руки дрожали. Очевидно, Маи нестерпимо страшил его, но айлльу чувствовал жалость второго человека; Рэндо успел вселить надежду в сердце бедного пленника.
- Рэндо! - Маи точно опомнился, наконец. - Ты… тебе что, жалко его?! Ты с ума сошел.
- Жалко, - согласился Хараи. - Что в этом странного?
- Если спустить его с цепи, Рэндо, - с долей усталости сказал Маи, - первое, что он сделает - попытается нас убить. Даже не сбежать.
- Это было бы неудивительно, - сказал Рэндо. - Но я думаю, что ты неправ.
Маи покачал головой.
- У подножия Акуриай мы нарвались на целую стаю, - сказал он. - В моем отряде было сто шесть человек, после этого стало тридцать пять. Я поймал нескольких тварей. Это их вожак, он оказался крепче прочих. Остальные передохли во время перехода по пустыне. Меня ему есть за что убить, признаю. Но… ха!
Рэндо, разглядывавший испуганного айлльу, обернулся. Кажется, Маи пришло в голову что-то занятное.
- Ты ведь уже приручил одного айлльу? - сказал Маи, усмехаясь. - Честно говоря, я думаю, что тебе просто повезло. Обычно они не так покладисты, как твой рыжий. Но если хочешь, давай поспорим. Я выпущу его. Если он не вцепится тебе в горло, я тебе его подарю.
Рэндо вздохнул.
- Если тебе так интересней, я согласен.
Он снова приблизился к решетке. Айлльу смотрел с той стороны, приподнявшись на коленях. Губернатор не знал, понимает ли он язык, но настроение человека он должен был чуять.
- Если хочешь, я тебя заберу, - тихо сказал Рэндо.
Айлльу заморгал. Зрачки его ритмично пульсировали, сжимаясь и расширяясь; от Тайса Рэндо знал, что это признак необычайного волнения. Белокурый айлльу подполз ближе и склонил голову набок.
- Если не хочешь, - сказал Рэндо, - я не сделаю этого.
Айлльу все-таки понимал слова, потому что на лице его отразился ужас. Пленник задрожал так, что зазвенели цепи, взялся за ошейник израненными пальцами, взгляд его заметался, и, наконец, айлльу сжался на полу клетки, низко склонив голову.
- Маи, - сказал Рэндо, - отпирай клетку. Или лучше дай мне ключи, я сам отопру…
- Здесь не ключи, - сказал тот, - здесь заклятия. Отойди на пару шагов.
Увидев, что приближается Ундори, айлльу метнулся к задней стене клетки, вжался в нее, издав хриплый вскрик ужаса. Полуслепые глаза искали Рэндо.
- Замолкни, болван, - проворчал Маи. - Сейчас выйдешь на волю и загрызешь кого хочешь.
Он разомкнул магические замки, отодвинул решетку и отступил в сторону. Айлльу не шелохнулся.
- Намордник, - сказал Рэндо.
- Ах да.
Маи вычертил еще одну небольшую схему. Обод намордника разомкнулся, металл стукнул о дерево пола. Несколько мгновений уаррцы ждали. Потом губернатор бестрепетно шагнул к клетке, пригнулся, заглянул внутрь и осторожно вытянул айлльу на свет, взяв того за плечи. Айлльу не мог стоять. Оказавшись на твердой земле, он осел к ногам Рэндо, робко держась за его пальцы.
- Ах ты бес!.. - восхищенно сказал Маи.
- Кажется, я выиграл, - устало ответил Рэндо.
* * *
Река и небо по-прежнему безмятежны.
Ирмерит склоняется над несчастным туземцем, на глаз пытается определить, насколько тяжело его состояние. Опомнившись, Рэндо спешит ей на помощь.
- Ирме, - говорит он, подходя, - я могу помочь с медицинской магией…
- Рэндо! - испуганно восклицает Сестра, - что это? Что это такое?
Хараи торопливо присматривается.
Туземец молчит. Его сотрясает дрожь, на губах его выступила пена, лицо искажено страданием - но рот он разевает безмолвно, как рыба. Губернатор хмурится: "Вырвали язык? тогда бы он стонал… перемкнули горло заклятием? Нет, не вижу. Да и зачем бы… о, бесы!"
По бледной коже островитянина расползается нечто, похожее на иссиня-черную язву.
- Ах, чтоб!.. - выкрикивает Рэндо, едва успевая прикусить язык. - Проклятый Аяри! Я не заметил… я должен был заметить!
- Рэндо, что это? Вы знаете, что это?! - Ирмерит отшатывается, с ужасом смотрит, как несчастного выгибают судороги; он по-прежнему молчит, нет даже хрипов, только речной песок шуршит под конечностями, едва не завязывающимися в узлы. Язва распространяется стремительно, уже вся поверхность кожи покрыта ею.
- Отойдите от него, - хмуро говорит Рэндо. - Это безопасно, но лучше рядом не стоять. Сейчас тело отторгнет жидкость, а потом самовозгорится.
Перепуганная священница не слышит. Губернатору приходится взять ее под локоть, поднять и отвести в сторону. Ирмерит подчиняется.
- Не смотрите.
- Не смотрю, - шепчет она; голубые глаза расширены, губы дрожат. - Рэндо… его действительно нельзя спасти?
- Вряд ли я сумел бы. Заклятие простое, но очень объемное. Заметь я раньше, мог бы попытаться. Но сейчас уже поздно, увы…
Ирмерит была полковой священницей, она ассистировала на операциях хирургам, в своей жизни она достаточно видела страданий и смерти. Но Рэндо не может поступить иначе; он поворачивает ее спиной к умирающему и поверх златокудрой ее головы смотрит, как отлетает жизнь неудачливого убийцы, безвольного орудия в чьих-то недобрых руках. Ирмерит тяжело вздыхает и прижимается лбом к его плечу.
Когда все кончено, губернатор легонько сжимает ее руку.
- Теперь там пепел, - говорит он.
Ирмерит оборачивается. Лицо священницы леденеет, тонкие пальцы ложатся на серебряную звезду на груди.
- Надеюсь, в следующей жизни он сумеет воспитать в себе твердую волю, - говорит она, - и не падет жертвой зла.
Некоторое время уаррцы молчат. Потом Ирмерит тихо спрашивает:
- Но кто мог послать его?
- Недавно я узнал, что несколько знатных домов Ниттая готовят покушение на меня, - отвечает Рэндо. - Я велел передать им, что мне все известно, и в качестве альтернативы суду и казни предложил публичное раскаяние. Полагаю, одна из семей решила погубить другую, выставив ее упорствующей в заблуждениях. Заклятие уничтожило труп, чтобы я не мог допросить его, воспользовавшись некромантией, и узнать истину. Полагаю, на луке обнаружится клеймо дома, который ни в чем не повинен…
- Несчастный слуга был игрушкой…
- Для них слуги - не люди, а орудия.
- Это дурной обычай.
- Островитяне переняли его от айлльу. Айлльу смотрели на них сверху вниз, знатным мужам тоже хотелось так посмотреть на кого-нибудь… Гляньте-ка, действительно клеймо Лодай. Я должен поверить, что убийца отправился на дело с клейменым оружием. Господа ниттайцы считают меня наивным, как дитя.
С кривоватой улыбкой Рэндо разглядывает обломок лука. Ирмерит заглядывает ему через плечо. Хараи переводит взгляд туда, где черным пеплом на белом речном песке выложен силуэт…
…И волосы губернатора встают дыбом.
Времени нет.
Уже не успеть.
Нельзя ни объяснить, ни даже поставить защиту.
Остается единственный шанс спасти Ирмерит - и Рэндо мощным толчком отшвыривает священницу от себя, в сторону реки; влага немного ослабит действие боевого заклятия, выполненного в огне. Хараи остается стоять, силой своей магии и собственным телом загораживая Сестру.
Ударная волна оглушает его. В глазах у Рэндо темнеет. Защитные схемы, начертанные на лбу и щеках, вспыхивают; давление на них так сильно, что они прожигают кожу губернатора до мяса, вырывая крик боли из его груди. Рэндо перестает понимать, где верх, а где низ; ветви ивы сплетаются над ним в клубок, небо смешивается с землей… песок смягчает падение.
- Рэндо… Рэндо!
- Вы в порядке, Ирме? - хрипло выговаривает он. Листва и небо пляшут в глазах.
- Я… да побери же вас бесы, Рэндо! - отчаянно вскрикивает Наставляющая Сестра. - Я только намокла. Что это? Как вы?..
Краем накидки она обтирает его лицо; влага пахнет водорослями. Губернатор слабо улыбается.
- Вы можете мне помочь, Ирме?
- Я сделаю все, что в моих силах!
- У меня на обшлаге правого рукава - обезболивающая схема… снимите ее, пожалуйста, на ожоги.
Кусая губы, священница старательно и неумело замыкает заклинание. В этот момент она похожа на школьницу, и Рэндо улыбается ей.
- Вам смешно, - ворчит Ирмерит, - вам нравится пугать меня до полусмерти… Господин Тайс, помогите мне. Я не подниму этого остолопа.
Сейчас, когда Рэндо оглушен взрывом, аура демона кажется ему беспредельной и полной угрожающей мощи, как океанская глубь; губернатор мучительно кривит рот, опираясь на плечо Тайса, и с трудом встает. Где-то в стороне маячит безмолвный Аяри.
- Кажется, нам действительно стоило быть поближе, - тихо говорит рыжий айлльу.
- Тайс, хотя бы ты на меня не ворчи.
- Господин Тайс! - строго говорит Ирмерит, - повелеваю вам ворчать на него всю следующую неделю.
- Охотно, госпожа Олори! - смеется тот.
Рэндо обижается.
- Это называется благодарностью.
- Что же, как не это! Господа, помогите губернатору дойти до моего дома. Я не отпущу его так просто. Ему надо полежать.
Аяри подставляет плечо с другой стороны, и у Рэндо снова темнеет в глазах. Он со смутным удивлением понимает, что серебряный айлльу еще сильнее, чем Тайс; прежде разница не чувствовалась… "Кажется, Высокий Харай не так могуч, как многие полагают", - думает он печально и иронично.
Лежа на диване в прохладной гостиной Ирмерит, Рэндо смотрит, как дрожат на беленом потолке солнечные пятна. Головокружение проходит. Он по-прежнему не в состоянии начертить схему самостоятельно, но, к счастью, золотое шитье его мундира - не просто украшение. Снять схему он уже в силах, и магия стремительно заживляет ожоги на его лице.
Ирмерит заваривает травы, их запах распространяется по всему дому.
- Что это было, Рэндо? - спрашивает она, входя с подносом. - Вы ошиблись в своих предположениях?
- Даже не знаю, - задумчиво отвечает губернатор. - Возможно, я всего лишь оказался наивней, чем сам о себе думал.
Он приподнимается. Ирмерит подкладывает ему под спину жесткую подушку.
- Там было три заклятия, - говорит Рэндо, отхлебывая горячий отвар. - Я различил только два, и даже второе - слишком поздно.
Больше он ничего не говорит.
Все схемы принадлежали к низшим магиям. Но работа с ними казалась слишком изощренной, и тот, чьим замыслом это было, хорошо знал характер Рэндо… Боевую схему на стреле он изначально задумывал как слишком слабую, неспособную пробить защиту губернатора. Злополучный стрелок сам был живой бомбой. Его повелитель знал, что слугу постигнет неудача, и он попадет в руки губернатора. В этот момент активизировалась вторая схема, медленно убивавшая слугу на глазах у Хараи. Третье, завершающее заклятие должно было сдетонировать в тот миг, когда Рэндо, состязаясь с Ирмерит в благородстве, бросился бы спасать несчастного…
"Если бы не вмешался Аяри, - внезапно понимает губернатор, - если бы он не протянул время, я бы заметил "язву" вовремя. Третье заклятие сработало едва на четверть силы, потому что труп уже сгорел. Я действительно мог погибнуть. Вместе с Ирме…".
И Рэндо произносит:
- Аяри.
Безмолвно, беззвучно, как тень или греза, серебряный демон возникает в отворенных на веранду дверях гостиной; черты его по обыкновению неподвижны. Ирмерит, взглядывая на него, улыбается краешками губ.
- Аяри, - говорит губернатор, - я прошу у тебя прощения.
Айлльу останавливается в изумлении; взмахнув ресницами, он невольно склоняет голову к плечу, выжидающе глядя на господина.
- Ты действительно сохранил мою жизнь, - продолжает Рэндо. - Спасибо.
Он не может удержаться от улыбки, когда точеное ледяное лицо айлльу становится едва ли не по-детски смущенным.
- Я буду поступать так и впредь, - вполголоса говорит Аяри.
- Я буду тебе благодарен.
Аяри опускает глаза. Он действительно смущен.
- Можно ли еще выследить тех, кто разбежался? - спрашивает губернатор.
- Они не уничтожали свой запах, - отвечает айлльу. - Я постараюсь.
- Если они еще живы - не приближайся к ним.
Помолчав, Аяри говорит:
- Понимаю.
"С его силой и скоростью реакции, - думает Рэндо, - и при том, как прочны ткани тела айлльу, такие взрывы для него большой опасности не представляют. Но он послушается меня". Теперь ему совестно за все те случаи, когда он грубо отчитывал Аяри, и в особенности за цепь… "Больше я себе подобного не позволю", - решает он.
Айлльу уже скрылся. Ирмерит присаживается рядом с Хараи.
- Вы нарочно их отослали, - говорит она.
- Да.
Час назад Тайс ускакал в Ниттай с распоряжениями губернатора… Рэндо раздумывает немного, и говорит: