Внезапно воздух взорвался громким боем тысяч барабанов, в стане врага все задвигалось и зашумело. В тот же миг в отверстия в стене влетели сотни стрел гномов, застучали ножи, кинжалы, булавы. Войска Северной Армии начали штурм внешней стены Тирсиса. И тут произошло то, что меньше всего можно было предположить. Огромная башня закачалась и со всей силой рухнула на резервуар с маслом, которое растеклось и мгновенно вспыхнуло от витающего в воздухе огня. В одну минуту густой серый дым огромными клубами поднялся в воздух и скрыл из вида первые ряды атакующих. Наступление было прервано, и через несколько минут армия лорда Уорлока почти полностью исчезла из обозрения. В пламени огня горели солдаты вражеской армии.
- Это было совершенно бессмысленно. Неужели они сделали это намеренно? Они сами закрыли себе продвижение вперед! Нет, не иначе, как они сошли с ума, - взволнованно произнес Балинор.
- Возможно, это просто ловкий ход, чтобы сбить нас с толку, - тихо проговорил Гендель.
- И их люди гибнут только для того, чтобы создать маскировочную дымовую завесу? - с возмущением воскликнул Меньон.
- Очень может быть. Если это на самом деле так, то они замышляют что-то хитрое, - сказал Балинор. - Ведите здесь наблюдение, а я пойду к воротам.
- Что же они все-таки собираются предпринять? - не унимался Меньон.
Его вопрос остался без ответа.
- Как бы, я хотел поймать Стенмина, - вдруг неожиданно обронил Дурин. - Я чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы он был в наших руках.
- Мы почти поймали его, - поспешно сказал Дэйел. - Он вбежал в зал, мы за ним, но он будто испарился в воздухе. Может быть, там был потайной выход?
Дурин кивнул в ответ, но на этом разговор прервался. Ветер принес клубы дыма, и он на несколько минут окутал всех стоящих рядом. Закрыв глаза от едкого дыма, Меньон с грустью и нежностью вспомнил о Шерл, которая ждала его во дворце, о Ши, Флике, об отце, о своем королевстве. Когда он увидит их всех и когда все это кончится?
- Вот, черт! - громко воскликнул карлик, ударив себя по лбу. - Каким же я был дураком! Конечно же, потайной ход! В самом низу дворца, под винными погребами, есть потайной ход, который может вывести в горы, а потом и к равнинам. Однажды старый король говорил мне об этом, но это было очень давно. Конечно, Стенмин знал о нем!
- Надо идти во дворец! - заволновался Меньон. - Там осталась Шерл! Он может причинить ей зло. Если Стенмин еще там, мы непременно схватим его.
- У нас не так много времени, - быстро сказал Гендель и приготовился идти. - Меньон, ты идешь со мной. Дэйел, найди Януса Сепре и скажи ему, что во дворец надо немедленно послать подкрепление. Дурин, найди Балинора и предупреди его. Все, надо идти! И молите Бога, чтобы мы не опоздали!
И они пустились почти бегом по дороге, ведущей ко дворцу. Меньон отставал от них, давали знать его незажившие раны на ногах. В это время их догнала коляска, запряженная лихими скакунами, которую им вслед послал Балинор. Друзья быстро заскочили в нее и кони понесли их во дворец Бакханнахов. На улицах города царили суета и напряженное ожидание, лица людей были грустны и взволнованны. Тревожно шумели деревья в пустых парках - люди отказались от прежних радостей. Наступило суровое время больших испытаний.
Ворота королевского дворца были распахнуты, стражи не было. Лишь один дворцовый охранник неспешно подошел к ним и помог выйти из коляски. Его лицо не выражало ничего, кроме легкого любопытства. Оглядевшись по сторонам, они заспешили к двери. И каждый молил про себя Бога, чтобы их приход не был напрасным. Да, только бы не было поздно…
Во дворце все было по-прежнему, разве что меньше порядка и людей. Меньон хотел немедленно броситься искать Шерл, но Гендель твердо сказал, что милая девушка подождет, и, взяв Меньона за руку, увлек его вниз по лестнице, ведущей к винным погребам. Наконец они достигли их. Дверь была раскрыта. Двое стражников бесцельно слонялись около двери. Отстранив Дурина, Гендель схватился за свой острый кинжал. И в этот момент Меньон с ужасом обнаружил, что он безоружен: его меч остался там, около ворот. Бросив беглый взгляд на стену, он в одно мгновение подскочил к ней и схватил длинный острый нож, висевший там. Нож, хотя и острый, - это отнюдь не то оружие, которое требовалось в этот момент, но выбора не было. Меньон встал рядом с Генделем. Чтобы не упустить Стенмина, им надо было устранить стражников. Слава Богу, их только двое. А сколько их будет там, дальше?
Взмахнув оружием, оба воина бросились на ничего не подозревающих стражников. С ними было покончено в два счета, и все трое спустились еще ниже, где их ждали схватки, которым предстояло стать самыми тяжелыми в их жизни.
Древние винные погреба были освещены мутным светом факелов. По стенам угрожающе бродили мрачные тени. В сыром и холодном воздухе гулко отдавались шаги. Друзья медленно пошли по коридору и остановились перед камерой, дверь которой была раскрыта. Изнутри слышались голоса и звон оружия. В тот же момент навстречу пришедшим вышли вооруженные солдаты. Гендель с облегчением подумал о том, как благоразумно они поступили, отправив назад Дурина, несмотря на отчаянное сопротивление юноши. Предстояла яростная схватка. Вооруженные солдаты окружили Меньона и Генделя и с яростными воплями бросились на них. Поначалу Меньону и Генделю приходилось лишь обороняться, виртуозно отражая бесчисленные удары, сыпавшиеся на них один за другим, - слишком явным было численное превосходство противника. Однако затем инициатива этого небольшого, но жестокого сражения перешла к Генделю и Меньону. Принц Леа взял большой кинжал у убитого возле дверей стражника и теперь один за другим наносил сокрушительные удары. Несколько солдат, пронзенные его кинжалом, как снопы рухнули на каменный пол. Обладающий огромной физической силой Гендель раскидывал противников направо и налево. Один за упавших солдат чуть было не нанес Генделю смертельный удар, но карлик вовремя заметил это поползновение. Он ударил солдата клинком в грудь и пригвоздил его к полу. В дальнем конце камеры показалась знакомая зловещая фигура в алом одеянии. При виде Стенмина Меньоном овладел приступ дикой ярости. И он с невиданной силой и ловкостью стал сокрушать поредевший ряд солдат, не готовых к подобному сопротивлению. И Гендель, и Меньон рвались туда, где со страшной гримасой на испуганном и злом лице бегал вдоль стены человек, который предал их и короля.
Меньон и Гендель сражались яростно и неистово, забыв обо всем на свете. Вокруг них лежали окровавленные тела убитых. Оба героя были ранены, кровь просачивалась сквозь одежду, но они не чувствовали боли, не замечали своих ран. На карту было поставлено слишком много! Они не раз падали и тут же поднимались, на ходу отражая удары, каждый из которых мог оказаться смертельным. Перед ними было еще пятеро вооруженных солдат, а силы их были почти на исходе. Словно почувствовав временное ослабление в рядах противника, Стенмин, улучив момент, подкрался к двери и громко позвал на помощь. По телу Меньона как бы прошла мощная волна энергии, он встрепенулся и, собрав последние силы, с такой яростью принялся атаковать солдат, что двое из них тотчас же рухнули на пол и стали корчиться в предсмертных судорогах. Третий стражник с силой преградил дорогу Меньону, но тот одним сильным ударом кинжала проткнул его насквозь. Тем временем Гендель разделывался с двумя оставшимися солдатами. Истекая кровью, он исступленно наносил удары сразу двоим. Вскоре оба солдата, потеряв силы и возможность защищаться, рухнули лицом вниз, а тяжелое тело карлика, державшегося за стену, медленно поползло вниз. Гендель был смертельно ранен, потеря крови была огромна, великие жизненные силы доблестного воина иссякли. Словно почувствовав недоброе, Меньон повернулся, чтобы взглянуть на Генделя, и… кинжал задрожал в его руке. Тело карлика бессильно опускалось на пол. На какой-то момент он открыл глаза, и Меньон встретил его преданный взгляд. Вслед за тем глаза Генделя тотчас закрылись - уже навсегда. Сердце Меньона тревожно забилось и замерло. Из глаз потекли слезы. Мужественный и отважный воин, он ни разу не дрогнул в жесточайших схватках, но сейчас он был не в силах пережить кончину своего лучшего друга. Гендель! Сколько раз он выручал Меньона и его друзей, рискуя собственной жизнью! Как надежен и предан всегда был этот человек! Сердце Меньона вопреки здравому смыслу не хотело мириться с этой страшной и невосполнимой потерей. Казалось, пройдет несколько минут, и снова появится спокойный, уравновешенный и бесстрашный Гендель, всегда готовый пожертвовать собой ради других. Горькие слезы отчаяния с неистовой силой вновь хлынули из глаз принца Леа. Он тяжело опустился над безжизненным телом карлика и закрыл лицо руками. Горе Меньона было безутешно, он забыл обо всем на свете.
Между тем Стенмин, забившись в угол, со страхом смотрел на груду мертвых тел. Его люди были убиты, крик о помощи не был услышан, выбраться отсюда и уйти через потайной ход мешал Меньон. О, как же люто ненавидел его Стенмин! Все его планы были разрушены или значительно пошатнулись из-за этого человека. Он не раз хотел убить его, но судьба берегла этого принца. И сейчас у Стенмина был один выход - убить Меньона. Юноша стоял к нему спиной. Если тихо подкрасться к нему сзади… удар придется прямо в спину. Капли пота выступили на лбу Стенмина, губы сжались в презрительной усмешке, руки дрожали. Он сделал несколько шагов и остановился, его удерживал страх. Еще несколько шагов, и все… он будет свободен. Город все равно обречен, все жители Тирсиса неизбежно погибнут. Это погибнут его враги. А он останется жить. Свобода, свобода… Она совсем близко… Всего несколько шагов… Еще ближе… Еще…
Внезапно тихие скользящие движения вывели Меньона из состояния транса. Подняв голову и резко обернувшись, он увидел стоящего недалеко от него Стенмина, в руках которого сверкал кинжал. Мгновенно испугавшись, тот бросил кинжал на пол и кинулся к открытой двери. Но не успел Стенмин сделать и нескольких шагов, как цепкие руки Меньона схватили его. И надежд на спасение больше не было.
Между тем у стен Тирсиса творилось что-то невообразимое. Все командование не оставляла мысль о том, что враг затеял что-то необычное. Балинор самолично отправился проверить запоры на главных воротах города.
Тщательно осматривая сложные механизмы запоров на огромных воротах, Балинор понимал, что в любом случае надо не дать врагу проникнуть через эти ворота. Это сразу же будет равносильно поражению.
Он окинул взглядом замковую башню, в которой помещались механизмы, управляющие открытием городских ворот. Это было массивное строение без окон, с единственным входом, который круглосуточно охраняли двое солдат Легиона. В группу охраны солдаты были отобраны самим Балинором и капитаном Шилоном - самые надежные и храбрые. Представлялось невероятным, чтобы солдаты Северной Армии могли захватить замковую башню, хотя…
Внезапно Балинор услышал воинственные крики с внешней стороны стены, и в тот же момент град стрел полетел в город через бойницы. Стало очевидным, что враги изменили тактику и предприняли новую попытку овладеть городом. Действительно, к воротам они подкатили мощную стенобитную машину-таран, с помощью которой они надеялись разбить ворота. Одновременно они стали обстреливать город, вызывая панику и сея сумятицу среди его защитников.
Прислушиваясь к шуму штурма и заканчивая осмотр замковой башни, Балинор поймал себя на мысли, что около входа в башню нет караульных. Встревоженный он быстро подошел к входным дверям и заглянул внутрь помещения. В глубине его он увидел тела Шилона и еще одного солдата - они были, по-видимому, задушены. Оружия при них не было. Неожиданно на него обрушились удары, и несколько чужих солдат попытались повалить его на пол, продолжая наносить удары, которые не достигали цели - Балинора защищала кольчуга, которую он всегда носил, а голова и шея были закрыты шлемом. Балинору удалось сбросить с себя нападавших, и, выхватив меч, он сам напал на врагов. Схватка шла в полутьме, лиц не было видно, и юноше казалось, что он сражается с тенями. Тем не менее, ему удалось смертельно поразить двух солдат и нескольких серьезно ранить. Но враги не сдавались, а часть их бросилась к механизмам, открывавшим ворота, и старалась привести их в действие, чтобы отодвинуть могучие засовы, запирающие ворота. Балинор попытался помешать им, но остальные нападавшие преградили ему путь. Схватка возобновилась с новым ожесточением. Балинор дрался как лев, с ужасом слыша, что механизмы уже запущены и огромные зубчатые колеса с лязгом и грохотом начали вращаться. Забыв о себе, он с удвоенной яростью бросился на врагов.
И здесь внезапно в дверном проеме появилась тонкая фигура Дурина. Сразу оценив обстановку, он включился в схватку. Вдвоем им удалось вскоре оттеснить нападавших от механизмов ворот и затем уничтожить их. Балинор был ранен. Убедившись, что нападавшие убиты, он бросился к механизмам и убедился, что враги успели повредить их - они не работали. Балинор пришел в отчаяние. Навалившись всем телом на рычаги, он старался запустить машину, но сделать этого ему не удалось. Дурин побледнел, осознав, что произошло - теперь врагам ничего не стоило открыть ворота и проникнуть в город.
Балинор покинул замковую башню и приказал перенести основную линию обороны на внутреннюю стену. С этой целью кавалерия и часть пехотинцев были передислоцированы за внутреннюю стену, а оставшиеся войска получили приказ оборонять внешнюю стену до тех пор, пока это будет возможно. Если внешняя стена падет, тогда бой будет вестись на внутренней стене, а если не удастся удержать и ее, тогда придется отвести войска в сторону Сендического моста, который и станет последним оборонительным рубежом.
К занятому распоряжениями Балинору подбежал Дурин и рассказал о Меньоне и Генделе.
- Да, мой друг. Да пошлет Господь им удачу! Нас предали. Только бы им удалось предотвратить захват дворца Стенмином и его людьми, - тихо проговорил Балинор и, с печалью глядя в глаза Дурина, продолжил: - Прощай, мой юный друг. Это конец для нас. Жаль, ты еще так молод…
- Эвентин обязательно придет, он не может предать нас, - со страстной надеждой прошептал эльф.
- Я знаю, знаю, - ответил Балинор. - И Алланона тоже нет. А это значит, что он не нашел ни Меча Шаннара, ни Ши, а времени у нас больше нет.
Короткая передышка закончилась, и опять послышался шум штурмующих ворота войск противника.
- Дурин, найди своего брата. Перед тем, как оставить внешнюю стену, облейте боевые повозки маслом и подожгите их. Уж если мы не можем остановить врагов, то хоть устроим для них пекло.
Балинор замолчал, а Дурин с восхищением посмотрел на короля Каллахорна. Каким превратностям судьбы подвергался этот человек, сколько испытаний выпало на его долю - и он все выдержал. Думал ли он раньше, что будущее таит столько опасностей! Балинор казался эльфу самым замечательным человеком изо всех, кого он знал раньше. Какая роковая несправедливость! Балинор потерял все - дом, семью, трон, страну, - а теперь может потерять и жизнь. Почему судьба так жестока к нему? Какая ужасная вещь - война. Прекрасные, благородные люди бесцельно гибнут, а ослепленные ненавистью и злобой негодяи торжествуют победу. Дурин долго не хотел поверить в поражение, он надеялся, что найдется способ победить армии лорда Уорлока. Но надеждам его не суждено было сбыться, суровая действительность свидетельствовала об обратном. Дурин с безнадежностью посмотрел на рабочих, пытавшихся починить механизмы запирания ворот, - их усилия были тщетны.
Битва за внешнюю стену была неописуемо жестокой. Зажженные по приказу Балинора боевые повозки ослепительно пылали, а жар от них был так силен, что плавился металл. Тысячи троллей погибли в огне, но вместо них в бой вступили новые отряды. Черный дым поднимался в небо, все вокруг было окутано дымом, который разъедал глаза, не давал дышать. Но таран продолжал бить в ворота - и вот расшатавшиеся запоры с треском лопнули. Ворота медленно раскрылись, и с диким воем армия северян ворвалась через них в город. Солдаты Пограничного Легиона прыгали с внешней стены на троллей, вонзая в них мечи и копья, но судьба внешнего кольца обороны была предрешена. Отчаянная решимость северян одержать полную и окончательную победу, их численное превосходство делали дальнейшую оборону бессмысленной, и защитники города отступили к внутренней стене.
Между тем стемнело. И тут в глубине темнеющего неба появились две крылатые фигуры устрашающего вида и как бы повисли над полем боя. Вся кровь заледенела в жилах Дурина при виде их. Это были Носители Черепа. Очевидно они были так уверены в своей победе, что не побоялись появиться еще до наступления ночи. Эльф почувствовал, как замерло его сердце. Он понял, что сейчас самое главное - найти Дэйела. Он решил, что если им всем суждено погибнуть, то уж лучше сделать это вместе: в эту трагическую минуту они должны быть рядом.
Тем временем наступление северян продолжалось. Защитники города оказывали отчаянное сопротивление. По полю боя метался Гинниссон, организуя контратаки, - его рыжие волосы, развеваемые ветром, мелькали то здесь, то там. Усилия его не пропадали даром - был момент, когда троллей удалось остановить, но потом их полчища снова стали рваться к внутренней стене. На Дурина напал тролль. Борьба была явно неравной - высокий массивный тролль и гибкий хрупкий эльф. Вначале Дурин был ранен в плечо, затем резкая боль пронзила его грудь - все поплыло у него перед глазами, и, обливаясь кровью и теряя сознание, он упал на землю.
Меньон Леа низко склонил свою голову над распростертым телом Генделя, затем, осторожно взяв бездыханное тело на руки, медленно, почти механически пошел мимо тел убитых к выходу. Он шел по бесконечным залам и лестницам, пока, наконец, не очутился в главном дворцовом зале. Меньон крепко прижимал к себе безжизненное тело карлика. Его сердце истекало кровью, душа была полна горьким отчаянием. Будь проклята эта чудовищная война! Война, которая уносит лучшие человеческие жизни, не может быть оправдана… Внезапно послышался звук легких шагов, эхом отозвавшийся в пустом зале дворца. Это была Шерл. Меньон наклонился и бережно положил тело Генделя на пол. Шерл склонилась над карликом.
- О, Меньон, - едва слышно прошептала она, и слезы потекли из ее прекрасных глаз. - Что они сделали?
Меньон попытался что-то сказать, но не услышал своего голоса. Онемевшие губы не подчинялись ему. Горе, боль и пустота заполнили все его существо. Шерл поднялась и нежно обняла Меньона за плечи, и теплая волна жизни стала медленно наполнять все существо Меньона.
Тем временем Балинор проводил последний досмотр оборонных укреплений около внутренней стены города, с тревогой поглядывая на тяжелые ряды баррикад. Войска Северной Армии продолжали массированное наступление. Несколько минут назад пала внешняя стена, которая всегда казалась неприступной, и солдаты Пограничного Легиона были вынуждены отступить на вторую линию обороны. Силы Легиона были подорваны, потери оказались огромными. Гинниссон был убит, Мессалин - тяжело ранен, тысячи солдат пали в бою, сражаясь, как герои, до последнего вздоха, до последней капли крови. Воины Пограничного Легиона отдали все свои силы, а многие и жизнь во имя освобождения города от вражеского нашествия. Теперь надежд на спасение не было. Куда-то исчез Дурин… И король Каллахорна стоял один, с болью взирая на поражение.