Его удивление было понятно. Только не арийцам. Вот аборигены те даже поперхнулись вином и положили руки на рукояти своего оружия. Дело в том, что золото Храма, его монеты, в свободном обороте не встречалось. И не только. Монахи владели каким-то интересным методом очистки золота, секрет коего известен был лишь им и монеты изготавливались именно из золота прошедшего множество очисток. Монета Храма, сама по себе была ценнее имперской в два раза, а учитывая её не бывалую редкость – так и во все пять. Эти монеты были священны и имелись в каждом храме. В зависимости от размеров храма и его заслуг перед Орденом и Богом – от одной монеты до целой чаши. Это золото могло покинуть храм, лишь если все его служители были уже мертвы. За всю историю Ордена, этими монетами расплачивались всего один раз. И не с теми, кто обитал на этом континенте. Соответственно получить эти монеты было можно лишь воровством или мародёрством.
За столом Молотов повисла гробовая тишина. Десять молодых жёстких лиц повернулись к компании расплачивающейся храмовым золотом. Глаза парней пылали гневом. Лица хмурились всё сильнее, по мере того как глаза рассматривали членов подозрительной группы. Кабак притих. Кто-то не допив вино, незаметно выскользнул прочь. Вскоре все десять Молотов встали как по команде. Они двинулись к столу арийского короля. При этом двинулись не беспорядочной толпой. Без единого жеста или слова они рассыпались веером и обступили всю компанию, плотным строем. На поясе каждого висел короткий меч, длиной чуть короче руки взрослого человека. У одного из них, на поясе ещё имелся длинный нож с крупным сапфиром в виде противовеса. Сапфир - Небесный Камень, камень Каила. Человек с этим ножом видимо и был командиром отряда. Десятник, а может и капитан. Логан оторвал хмурый взгляд от кувшина и перевёл его на лицо стоявшего прямо перед ним парня с ножом. Хищное лицо, стальные глаза. И седина в коротко остриженных волосах. А лицо молодое – лет тридцать не больше. Обманчивое впечатление. Логан пробежался взглядом по мускулистой фигуре сплошь покрытой синими татуировками. Много шрамов. Крепкие мышцы – ставшие такими явно не от тяжёлой работы или военной муштры. Нет. Эту мускулатуру закалили постоянные сражения, как с оружием, так и кулачные. И частые походы. Слишком органично располагались эти мышцы на костях Валлийского наёмника. Логан счёл его достойным соперником и медленно кивнул ему, не отрывая взгляда от его глаз, тем спрашивая, что ему нужно и показывая, что почтёт за честь скрестить с ним мечи, если наёмник этого пожелает. Во взгляде наёмника полыхнула злоба, отразившись ещё в девяти таких же переполненных яростью взглядах. Он не осознал оказанной ему чести. Валлиец видел перед собой лишь банду варваров, трёх висельников, красивую девушку - возможно вампира и Гвардейца сменившего цвета своего отряда. Тигров наёмник за опасность не считал. Опрометчиво, но лишь на первый взгляд. Наёмники Валлии, конечно, не были столь хороши в бою, как её монахи, но они обучались именно монахами.
-Ты расплачиваешься золотом Каила. – Прошипел человек с ножом. Логан в ответ уныло кивнул (грязные дикари – он кивнул ему как воину, а это животное даже не моргнуло!) и допил вино. Потянулся за новым кувшином. Крепкая рука наёмника сбила кувшин на пол. Логан скрипнул зубами и с тихим рыком уставился на наглеца. Наглец оскалился ложа руку на рукоять ножа. – Где ты взял это золото варвар? Отвечай!
-В храме. – Логан хищно ощерился и откинулся на спинку стула. – В Валлии. Мы убили всех монахов, всех кто там был, и ограбили храм. А что? Это плохо, да?
Наёмник, приготовившийся выслушать лживую сказку трусливого варвара, после чего зарезать его, на миг даже опешил. Таких откровений он не ожидал.
-Ты умрёшь варвар. – Сказал парень и эти его слова были последними.
Несмотря на великолепную реакцию и большой опыт наёмник не успел увернуться или отразить удар. Нож, некогда принадлежавший Кемеру, в долю мгновения очутился в руке Логана и, описав дугу снизу вверх, легко вошёл снизу в подбородок наёмника. Острие пробило кожу, рот и вошло глубоко в мозг. Сила удара была такова, что около пяти сантиметров острия кинжала пробили макушку и теперь, это острие торчало из головы наёмника, поблёскивая красным. Наёмник постоял секунду, крепко сжимая рукоять своего кинжала, и рухнул навзничь. Логан уже стоял на ногах с мечом в руках. В тот же миг просторный зал кабака огласил радостный рёв варваров и кровожадный рык тигров. Ещё раздалось три испуганных вскрика – думаю, понятно, кому из команды Логана они могли принадлежать.
Арийцы с удовольствием схватились за оружие. Полоса неудач озлобила их не меньше чем короля Тара. Тоже относилось к Анталии. И, что удивительно – к Суб-Зеро. Не мало поражённый нахлынувшей на него волной злобной радости от перспективы предстоящего сражения, он безжалостно подавил свои чувства. Выскочив из-за стола, он врезал локтем в грудь ближайшего наёмника. Удар был проведён блестяще. Великолепно выполненная техника и нечеловеческая сила удара, сломали два ребра мускулистого противника, точно под тем углом что требовался. Обломки костей проткнули сердце парня и он умер даже не успев как следует прочувствовать боль. Покончив с первым, Суб ринулся дальше. Убивать всех подряд, словно взбесившийся цепной пёс, он не намеревался. Но знал, что этим сейчас займутся его спутники. Что последует за этим? Стража закроет ворота и начнёт на них охоту – вот что последует. Придётся бежать…, только этот грязный варвар не сбежит – будет драться со всем городом и погибнет. А с ним, скорее всего и Суб. Колдун Меча, бывший в городе, отчего-то немного его беспокоил.
Путь ему преградил удар меча одного из наёмников – к этому моменту их число уже солидно сократилось. Суб не остановил движения, лишь отвёл корпус в сторону, позволяя инерции нести его дальше. Сильно прогнулся позвоночник, и лезвие меча прошло ровно в сантиметре от его холодных глаз. Он выпрямился и одновременно, провернулся вокруг собственной оси, нанеся один короткий удар, по синей полосе клинка. Сталь переломилась у самой рукояти, а Суб прыжками устремился к выходу, не тратя время на то, что бы нанести второй удар, убив наглеца, напавшего на него. Было дело по важнее – следовало перекрыть выход, что бы весь о резне не успела распространиться вместе с теми кто успеет убежать. Те, что уже ушли – самого боя не видели, сбежали заранее. Так что, если никто не уйдёт отсюда, есть шанс замести следы.
Добравшись до единственного входа в кабак, Суб повернулся спиной к помещению и встал прямо, расставив ноги на ширину плеч. Расправленные ладони, он выставил прямо перед собой, будто толкал некую невидимую стену. Кисти рук воина льда, обрядились коронами голубовато-белого пламени и уже через секунду, единственный вход, наглухо перекрыла толстая ледяная плита, прочно вмёрзшая в косяки. Никто не покинет кабак живым! Никто кроме них. Суб повернулся к помещению, наполнившемуся криками людей и звоном оружия. Затянутые коркой льда глаза Слитого с Силой, бесстрастно смотрели на творившееся перед ним безумие. Везде кровь, крики раненных и умирающих, истошный визг местных шлюх, звон мечей и над всем этим безумный рёв арийских варваров, органично переплетающийся с рыком тигров.
Одна из густо накрашенных проституток непрерывно визжа, подбежала к замурованному выходу. Мимо Суба и к плите. Её хрупкие руки отчаянно застучали по льду. Основанием ладони Суб ударил в её затылок. Удар от плеча, с участием мышц левой стороны корпуса и чуть под углом вверх от плоскости пола. Лицо девушки врезалось в лёд, прошло немного внутрь плиты, оставив на ней кожу лица, лопнувшие глаза, зубы и часть лицевых костей. Но этого она уже не почувствовала – её шея переломилась точно в момент удара. Суб мысленно отметил, что провёл удар без ошибок и воспользовался своей Силой. Холод Ледяных Пустошей, вошёл в её тело и спустя миг, ледяная статуя с глухим стуком рухнула на пол. Один удар и от девушки осталась лишь горка неровных ледяных камней. Практически сразу, к плите ринулся молодой парень, не так давно разносивший еду посетителям. Суб не успел его успокоить. Коричневая тень метнулась мимо него и снесла собой парня. Оба исчезли у дальней стены за кучей обломков мебели – парень вскрикнул и замолчал, а вскоре оттуда появилась прелестная девушка, чей рот был слегка испачкан кровью. Суб стоял у запертого входа, пока всё не закончилось.
Вскоре дощатый пол помещения был залит кровью и густо усыпан мёртвыми телами. Немногие избежавшие смерти, кидались к выходу, истошно вопя, но неизменно оканчивали свои жизни в виде разбросанных по полу неровных обломков льда.
Когда жертв не осталось, арийцы принялись крушить всё, что попадало под руки. Бешенство ослепило их и на время лишило разума. Они успокоились только через несколько минут, обратив в труху все, что могли разломать. Тигры, катхенцы и Анталия держались от них подальше. Тигры увлечённо поедали, свежую добычу, Анталия удовлетворённо улыбалась – она выпила немало крови. Аборигены шустро обыскивали трупы, зорко поглядывая на арийцев, дабы случайно не оказаться у них на пути.
Когда арийцев "отпустило" и они пришли в себя, Суб произнёс:
-Необходимо скрыть случившееся.
Логан посмотрел на своего невольного слугу и Суб глазами указал на факелы, воткнутые в стены, и игравшие здесь роль центрального освещения, как и несколько, своего рода, люстр из тележных колёс утыканных длинными свечами.
-Ты прав. Мы пока не готовы. – Логан сел на корточки и сорвав с ближайшего трупа кусок рубахи, более-менее чистой стал вытирать лезвие меча. – Кир, Стэн, Страйк ищите смолу или масло. Мы сожжём это место, что бы выиграть время…
Шэрхан, следующий за своей хозяйкой, по ночной улице провинциального имперского города, жалобно ворчал – выходило даже почти что кошачье мяуканье. Только хрипло-рычащее такое мяуканье, вырывавшееся из весьма клыкастой пасти. Большой кот не мог понять, что происходит с идущими впереди арийцами и их тремя местными спутниками. Все они шли по улице, обнимая друг друга за плечи, опасно раскачиваясь на каждом шагу, так что казалось, вот-вот все вместе рухнут на камень мостовой и орали в восемь глоток весёлые, но неприличные песни. Шли гурьбой и дорогу, естественно никому не уступали. Впрочем, встречных прохожих попадалось мало, а те, что попадались, спешили свернуть на другую улицу, юркнуть в ближайшую открытую дверь или отправлялись в обратную сторону. Лучше вернуться и выбрать другую дорогу, нежели играть с судьбой, встав на пути вооружённых пьяных людей и корчась на мостовой с распоротым брюхом, удивляться, почему не подоспел на помощь отряд городской стражи. По ночам они обязаны были патрулировать город. Не наёмники, а именно имперские солдаты на довольствии. А их в большом Мэлоне было не очень много. А сознательных, что, несмотря на голод и сонливость, пойдут болтаться по тёмным улицам, охраняя покой горожан, вместо того, что бы спокойно выспаться в тепле казармы – так и вовсе было человек сорок.
Раньше этим занимались наёмники. Ночных бандитов и грабителей с улиц как ветром сдуло. Их место заняли наёмники. В Мэлоне чуть гражданский бунт не начался. Так что наёмников с ночных вахт поспешно убрали. И ночью снова улицы заполнялись разного рода тёмными личностями.
Так что, жители редко совались ночью на улицы, особенно сюда – на окраину города. Северная стена, где не было казарм и башен. Только домики горожан. Стража сюда тоже редко совалась ночью. Обычно один раз за ночь, тут неспешно проезжал отряд патруля усиленный конными латниками. Но не более того. Пьяному веселью арийцев никто не мешал. Ну, если не считать идущего в паре метров от тигриных хвостов, Суб-Зеро. Он одним своим видом портил всё настроение. Так что на него старались не смотреть.
В один прекрасный момент, задорная песенка арийцев о том, как мечник с Озера Драконов ездил на свидание к Сиргид Уродливой в Северные королевства, внезапно умолкла. Идущий в центре компании, которую болтало из стороны в сторону так, что они шли зигзагом по довольно таки широкой улице, запнулся о неровность мостовой и рухнул носом вниз. Так как в это время он обнимал за плечи Арагона и Радона и, падая, вцепился в них сильнее, упали все трое. Шедшие подле и позади, запнулись уже об их тела и спустя мгновение, арийцы и трое аборигенов ругаясь неприлично, валялись одной кучей. Кто-то пытался выбраться и нечаянно залепил пяткой в нос Логану. Тот ударил обладателя пятки в лицо, но промахнулся и попал в живот Арагону. Парень вскрикнул, схватился за живот и начал, не сильно стесняясь, изрыгать содержимое желудка на чьи-то подёргивающиеся ноги, в сандалиях. Как помнил Арагон, сандалии носил Стэн – именно поэтому его нисколько не мучила совесть, и он избавлялся от тяжести в животе со спокойной душой. Логан завидев такую не очень приятную картину, сумел выбраться из-под груды дёргающихся тел, но встать уже не пытался. Сидел в сторонке на пятой точке и размеренно икал, взирая туманным взором на красоту ночного города, освещаемую единственным факелом на всё видимое пространство и звёздным небом.
Отличился и старый мудрый воин Славного города Радон. Он целеустремлённо полз, пока не врезался лбом в стену какого-то здания. Попробовал ползти дальше, но почти сразу, через полминуты-минуту, обнаружил, что через стены он ползать не умеет и ещё, что у него начался чудовищно сильный Зов Природы. Не ответить на него он не мог, тем более что винные пары временно избавили Радона от всех имевшихся в наличии мозгов. Посему, старый воин встал, с некоторым трудом. Опёрся спиной о стену и на удивление ловко снял штаны. Аккуратно сполз по стене, до нужной позиции и, глядя в пол, начал старательно тужиться. Страйк и Домен, тем временем, сумели покинуть кучу переплетённых тел, которая тут же рассыпалась на отдельные спящие и пребывающие не в себе тела. Оба обнявшись, дошли до противоположной стены и, крепко держа друг друга, что бы не упасть снова, почти синхронно пустили по стене милого серого зданьица, жёлтый родничок. Так же синхронно они издали возглас облегчения. И даже улыбнулись друг другу. Несмотря на то, что именно Домен в лесах Девона сломал Страйку челюсть. И, несмотря на то, что всю дорогу ариец открыто демонстрировал своё презрение к каторжнику. Вино сблизило их, как не могло сблизить ничто иное. Алкоголь затуманил сознание Домена, опустив его интеллектуальный уровень, почти до дна. Интеллект Страйка на этом уровне как пребывал, так и остался, так что теперь они смогли найти общий язык. До момента протрезвления конечно, не более.
Ворс, Кир и Стэн лежали на мостовой, так как упали, подобно тряпичным куклам. Если бы не храп можно было бы подумать, что они мертвы. Марс, затянул какую-то унылую песню. Понять о чём речь было сложно, так как ариец коверкал слова и совершенно не умел петь. Но, в общем, кажется, песня была о воине, который славно сражался и пал с оружием в руках, и теперь его прославляют все его сыновья и герои у его погребального костра. Что-то там было ещё про коня и наложницу, но я не совсем уверен – поёт парень просто ужасно.
Арагон просто сидел и тупо изучал лужу неприятного вида и цвета, в коей покоились ноги Стэна. Глаза пустые, стеклянные.
На всё это дело спокойно смотрел Суб-Зеро. Ему было всё равно – другого поведения разве ж можно ждать от вонючего варвара? А вот Анталия была поражена. Состроив гримаску отвращения на своём милом личике, она отстранённо поглаживала головы тихо взрыкивающих тигров. Впрочем, взрыкивает только Шэрхан. Тигрица глухо мурлычет.
Домен со Страйком закончили свои дела и вернулись к своим. Обнаружив что все спят, они уселись рядом с Марсом и стали подпевать. Радон, изгадивший мостовую не меньше чем его собратья тоже присоединился к песне. Впрочем, я так скажу: изгадил, не изгадил – мостовая всего этого горда была украшена кучами лошадиного помёта, видать те, кто следили за чистотой улиц, с задачей справлялись не сильно хорошо. Так что одна лишняя куча погоды не сделает. Ещё хорошо, что тут помои не выливали прямо из окон, как делалось во множестве подобных городов*.
*Включая Париж, времён Анны Австрийской (примечание автора).
В какой-то момент чудесного видения, когда Марс и иже с ним затянули уже другую песню, теперь о том, как умственно неполноценный мечник Гльлак, ходил охотиться на драконов к озеру Норх, озеру Драконов, в котором никто никогда никаких драконов не видел, начались неприятности. Анталия замерла без движения, к чему-то прислушиваясь. Тигры напряглись и затихли, навострив уши. До сих пор стоявший как истукан Суб, молча повернулся в ту сторону, откуда они пришли. Ладони воина окутало призрачное пламя Пустошей. Его прозрачные языки вырвались даже из глаз Суба. Анталия и тигры развернулись туда же. Плавно и изящно, так как умеют только кошки и вампиры. А в следующую секунду, до ушей пьяных сильно сверх меры воинов, донёсся звук, переполошивший не совсем человеческую часть команды – стук подкованных копыт о камень мостовой. Им, похоже, повезло нарваться на ночной патруль. Впрочем, об этом подумала лишь Анталия. Субу было глубоко плевать, кто найдёт смерть на этой тёмной улице – патруль, военный отряд или свита богатой юной горожанки. Они помешали ему, значит умрут.
Но всё же и Суб и Анталия, ещё надеялись, что удастся избежать неприятного для обеих сторон столкновения. Только сутки прошли с того вечера как они учинили резню, в кабаке у западной стены города и переехали подальше оттуда в северную часть города. Стража их не искала. Кабак сгорел дотла вместе с мертвецами. Им повезло, стража решила, что схватка в кабаке, о начале которой рассказали немногие благоразумно заранее сбежавшие посетители, закончилась возгоранием. Возможно факельной смолы. Возможно, кто-то в пылу драки разбил чан со смолой и уронил факел. Учитывая обилие дерева и мгновенно вспыхнувший пожар, стража сочла, что виновники и жертвы всей толпой погибли в огне. А раз нет ни преступников, ни пострадавших, всё нормально. Их искать не стали. И вот теперь ночной патруль стражи. Тут могут разобраться повнимательнее и уже утром придётся бежать из города. Лучше было бы сейчас исчезнуть с этой улицы и с дороги стражи.