"Говорят, мы вырождаемся, и Их величество Оберон решил пойти на крайние меры. Женив собственного сына-наследника на смертной ведьме, он надеется, что придворные последуют его примеру, а за ними и остальная знать".
"Лучше смерть, чем женитьба на животном!"
"Категорично, но полностью солидарен с тобой, Лайтиэль. С другой стороны, если Оберон настоит на своём, союз со смертной ослабит влияние Лесного короля и сильно упрочит твои позиции…"
Принц Лайтиэль, сын Оберона от первой жены высокородной Рамимэль ар-Туанева сухо усмехнулся.
"Хватит о делах, Лиас, мы пришли повеселиться!"
Он повелительно глянул на рыжую упрямо набычившуюся девчонку. Не шевелясь, она по-прежнему стояла в центре круга, зябко обхватив себя руками.
- Смертная, не стой, покажи нам свои ужимки! Ты так забавно пародируешь наши танцы. Не хуже перевоплощённых мартышек! - приказал принц Лайтиэль с ледяным презрением в бархатном голосе. Почему-то он считал нужным обращаться к ней только вслух, игнорируя её способность воспринимать мысленную речь, хотя прекрасно видел, что она слышит их разговор с Лиасом.
Побледневшая ведьмочка вызывающе подбоченилась.
"Вот пусть мартышки и танцуют для вас, тварей! - прошипела она, сверкая глазами и, не думая о последствиях, в сердцах выплюнула из себя то, что накопилось за унизительный вечер: - Фейри называются! Сплошь подлость и грязь! Да любая жаба чище вас душой! Прячетесь за красивыми масками, а внутри вас скрывается поганое болото!"
Спохватившись, она испуганно поглядела на окружающих. В свою очередь они, замерев, смотрели на принца Лайтиэля. Лишь Лиас смотрел на ведьмочку с неподдельным восхищением. Прищурив серые глаза, он зааплодировал и мысленно пропел:
"Гляди-ка, Лайтиэль, а зверёныш огрызается! Какая прелесть! Люблю строптивых рабынь. Может, Раэтиэль уступит мне её по старой дружбе, когда закончит свои опыты…"
Принц Лайтиэль окинул ведьмочку гадливым взглядом.
"Не раскатывай губу, Лиас. Как бы наша зверушка ни была забавна, она должна быть наказана за своё хамство. Быть ей дичью на Ночной охоте короля", - вынес он свой приговор и окружающие одобрительно зашумели.
"Как прикажете, Ваше Высочество!"
Вокруг ведьмочки со страшной силой закружился стремительный хоровод эльфов. В какой-то миг их наряды слились в единое цветовое кольцо, и она очутилась в полночном глухом лесу, причём в шкуре газели.
"Ату её, ату!" - выкрикнул чей-то звонкий голос.
Услышав отдалённый лай свирепой своры, ведьмочка с трудом устояла на подгибающихся тонких ногах. По её шкурке прошла волнообразная дрожь и, сделав гигантский прыжок, она в панике помчалась вперёд, не разбирая дороги. Вслед ей понеслось звонкое пение охотничьих рожков и азартные крики загонщиков.
"Небесный отец! Если я не смогу остановиться, то точно попаду в беду!" - в отчаянии подумала ведьмочка. Её шкурка покрылась тонкой плёнкой пота, но она ничего не могла поделать с животным инстинктом, который гнал её вперёд, не давая времени на раздумья. Она не замечала, что в отдалении за ней скрытно летит Селина, которая не могла вмешаться, видя, что за ведьмочкой по-прежнему наблюдает принц Лайтиэль. Но как только он убедился, что ей не миновать ни загонщиков, ни гибельной Ордуэльской трясины, он повернул упряжку серебряно-соловых пегасов к замку, не рискуя воспользоваться телепортом. Принц Лайтиэль не хотел вызвать ненужного всплеска магии. Ведь принц-наследник был злопамятен и то, что они братья по отцу не остановило бы его от жестокой мести.
Как только фея увидела, что слежки больше нет, она бросилась наперерез несущейся газели и, крича, замахала руками. Но инстинкты животного в стрессовой ситуации почти полностью вытеснили человеческий разум и ведьмочка её не замечала. Не зная, что делать, Селина вцепилась в чуткое ухо газели и, направив вперёд волшебную палочку, создала иллюзию оскаленного волка. Стало только хуже. Сделав громадный прыжок в сторону, ошалевшая газель понеслась ещё стремительней. С размаху она угодила в трясину, и та жадно чмокнула, заполучив свою добычу. Со всех сторон к бьющейся газели потянулись костлявые зелёные руки, и туманные зловонные призраки. Очнувшаяся ведьмочка глянула на фею испуганными глазами.
"Селина, спаси!"
"Как? - воскликнула расстроенная малышка. - Нам запрещено пользоваться магией в окрестностях дворца Оберона! За нарушение смерть!"
Не зная, что делать, она заметалась над головой ведьмочки, тонущей в трясине.
"Ладно! Гори запреты ясным огнём!" - воскликнула она с отчаянным видом и увеличилась в размерах. Часто взмахивая крыльями, она попыталась вытащить газель. Но это оказалось непосильной задачей для такого хрупкого создания. Болото не желало расставаться со своей добычей.
"Прости, Селина, и спасибо за всё, что ты сделала. Уходи, пока тебя не заметили".
Ничего не ответив, фея уменьшилась до своих обычных размеров и исчезла из поля зрения ведьмочки. Стараясь не шевелиться, чтобы выиграть у судьбы немного времени она огляделась по сторонам. Кругом расстилался мертвенный безрадостный пейзаж, подсвеченный блуждающими болотными огнями. Голые скелеты белесых деревьев походили на путников, погибших в страшных мучениях, и своим видом наводили леденящий ужас. Она закрыла глаза. "Не хочу это видеть перед смертью". На грани слышимости послышался горький плач маленького ребёнка, и у неё сжалось сердце. "Прости, Люцифер, мама оказалась слишком глупа и неосторожна, потому не сберегла ни свою, ни твою жизнь". Из глаз газели покатились слёзы. Какая-то тварь поблизости застонала, а затем замшелая рука ухватила её за ногу. Она судорожно дернулась и под её копытцем хрустнула полуистлевшая кость. Тварь отстала, но чьи-то скользкие гладкие щупальца скользнули по чувствительной шкуре, и ведьмочка еле подавила панику, охватившую её животную часть. Всё-таки резкие движения не прошли даром, и она по шею ушла в трясину, мерзко пахнущую тухлыми яйцами. "Кажется, конец…"
Вдруг над головой раздался шум мощных крыльев, и газель подбросило вверх, а спустя мгновение чья-то сильная рука пребольно ухватила её за волосы. Ещё не веря своему счастью, ведьмочка прошептала:
- Раэтиэль! Слава богам!
- Угадала! - весело отозвался Лесной король. - Не сердись, моя хорошая, но придется тебя немного потаскать за волосы. Это единственно чистая часть. Не хочу вляпаться в грязь Ордуэльской трясины, она имеет подлое свойство надолго оставлять на теле коричневые пятна с трудом поддающиеся магии.
- Делай что угодно, только забери меня отсюда, - проговорила ведьмочка надломленным голосом.
- Ну, вот! Раньше ты никогда настолько не унывала, Аталиса! - с огорчением в голосе воскликнул эльф и жёстко добавил: - Что ж, виновник и за это мне ответит. Как он смел покуситься на мою добычу!
- Ой, давай обойдёмся без хищных аналогий, меня до сих кидает в дрожь от лая собак!
- Договорились! - согласился Лесной король.
Под мощными взмахами его крыльев мокрая ведьмочка задрожала от холода. От воздушного наряда мало что осталось.
- Раэтиэль, как ты меня нашёл? - не удержалась она от вопроса, не дающего ей покоя. Она уже лишилась иллюзий в отношении добросердечия фейри.
- А ты как думаешь? - в голосе эльфа послышалась мягкая насмешка.
- Думаю, тебе сообщила Селина. Ведь так?
- Да.
- Раэтиэль, где она?
Вместо ответа Лесной король выпустил её волосы, и ведьмочка камнем рухнула вниз. Колдовать не было сил, и она до тех пор стремительно падала, пока не ушла глубоко под воду. Отплевываясь, она вынырнула на поверхность и полной грудью вдохнула живительный воздух. "Слава богам и на этот раз жива!"
- Аталиса, тщательно смой с себя налипшую грязь, - приказал Лесной король и предупредил: - Пока не смоешь её всю, я не выпущу тебя из реки.
- Понятно, - буркнула ведьмочка и, дрожа от холода, принялась яростно оттирать с тела липкую глянцево блестящую коричневую жижу, которая с большим трудом поддавалась её усилиям. Она заметила, что кляксы грязи, оказавшись в воде, вновь стремились прилепиться к её коже. Чтобы этого не случилось, ей пришлось вдобавок плыть против течения. С огромным облегчением она заметила, что стайка юрких светящихся рыбок с удовольствием принялась поедать приставучую грязь. Осмелев, они подплыли ближе и самые храбрые из них стали подъедать редкое лакомство прямо с тела ведьмочки. Раскинув руки и ноги на воде, она замерла, стараясь не вспугнуть крохотных помощников. Касания крохотных ртов вызывали приятную щекотку, и она еле удерживалась от нервного смеха, боясь, что стоит только засмеяться и ей уже будет не остановиться.
- Достаточно, - произнёс Лесной король и при помощи магии выдернул её из воды.
На высоте полёта стрекоз ведьмочка зависла над поблескивающей гладью спокойно текущей полноводной реки. При ярком свете огромной серебристо-жёлтой луны эльф внимательно обследовал её с головы до ног, но не удовольствовался внешним осмотром. Ухмыльнувшись, он коснулся кончика её носа, и вокруг обнажённого тела ведьмочки вспыхнул серебристый кокон, мгновенно её высушивший и распушивший волосы рыжим облаком. На серебристой поверхности кокона засверкали многочисленные вспышки. Это магия безжалостно выжигала остатки коварной грязи Ордуэльской трясины, затаившейся на теле ведьмочки. Она застонала от боли. Кое-где коварная пришелица уже успела пробраться под кожу.
Наконец, экзекуция закончилась и Лесной король, завернув в невесомое пуховое одеяло дрожащую от изнеможения девчонку и, стрелой взмыл в ясное звёздное небо. С сосредоточенным видом он устремился к королевскому дворцу, по пути продумывая планы мести ненавистному брату. Согревшись, ведьмочка вынырнула из одеяла и, обняв его за шею, с удовольствием потёрлась носом. От кожи Лесного короля по-прежнему пахло солнцем, цветами и молоком.
- Раэтиэль, я люблю тебя! - воскликнула она в порыве благодарности.
- Докажи, - потребовал эльф сверкнув белозубой улыбкой и ведьмочка приникла к его губам. Они не сразу ответили на её страстный поцелуй. Но затем втянувшийся в любовную игру, Лесной король резко пошёл вниз и, опустившись на чудесную полянку, сменил облик. Мальчишка-эльф замер, нерешительно глядя на встрёпанную раскрасневшуюся девчонку, и она снова первой сделала к нему шаг. Впоследствии ведьмочка мало что могла вспомнить. В памяти остались только вспышки чудесных ощущений и непереносимая нежность, затопившая сердце и душу. Это был единственный раз, когда они были вместе и телом и душой.
Захмелевшая от любви смертная девчонка уснула, и опечаленный Лесной король снова взмыл в небо, бережно прижимая к себе бесценную ношу. Не заботясь о последствиях, он с яростью прорвался сквозь магическую защиту королевского дворца и пнул ногой створку высокого окна на верхнем седьмом этаже. Войдя внутрь лаборатории, заполненной многочисленными причудливыми приборами, он немного поколебался, но быстрым шагом двинулся вглубь огромной комнаты, не замечая, что кончики белоснежных крыльев волочатся по каменному полу и, испачкавшись, посерели от толстого слоя пыли.
Лесной король положил спящую рыжую ведьмочку на возвышении рядом с прозрачной капсулой. На ней единственной не было следов запустения. Сравнивая, его взгляд перебегал с прекрасного утончённого лица эльфийки на простодушное конопатое личико - действие волшебных мазей закончилось, и веснушки заняли своё законное место. Лесной король бросился в высокое кресло, больше похожее на трон и, сгорбившись, горько усмехнулся. "Ну? Всё еще жаждешь любви этой жалкой бабочки-однодневки? Только последний дурак может забыть ту, что прекрасней всех на свете!" - подумал он с ожесточением, но теплота в сердце, вызванная искренней любовью девчонки, отдававшей ему всю себя без остатка, никак не хотела уходить. Она была похожа на слабого пушистого птенца на ладонях и своей беспомощностью поневоле вызывала нежность.
- Небесный отец, я не в силах отказаться от них обеих! - воскликнул он в отчаянии.
- И не нужно, моё сердце, - раздался вкрадчивый женский голос.
Стоя в дверях, Титания с жалостью глядела на любимого сына. Подойдя ближе, она обняла его и, поцеловав, мягко спросила:
- Раэтиэль, вижу, ты переместил Атуэль из гробницы в свою лабораторию. Как давно ты проверял её умственное состояние?
Стремительно вывернувшись из матери рук, Лесной король бросился к спящей красавице, и прозрачный кокон окутало магическое облако. Отзываясь на его информационные показания, вспыхнули многочисленные приборы. По-прежнему стоя у кресла, эльфийская королева с непроницаемым видом наблюдала за лихорадочными действиями сына. Наконец, с потемневшим от горя лицом, он повернулся к ней и в его зелёных глазах вспыхнули фосфорические огоньки, сигнализируя о крайней степени ярости.
- Как ты могла промолчать, если видела к чему идёт дело? - в сдавленном голосе Лесного короля прозвучали обвинительные интонации. - Будь у меня в запасе время, я успел бы что-нибудь предпринять, - прошипел он, с трудом разжимая кулаки.
- Успокойся, сын! - резким тоном приказала Титания. - С самого начала у тебя не было ни малейшего шанса, - она вздохнула, и, сделав знак, призывающий к умершим милость богов, мягко добавила: - Прости, мы с отцом не хотели тебя расстраивать. Душа Атуэль сразу же погибла в ходе неудачного эксперимента и то, что ты пытаешься воскресить лишь пустая оболочка.
- Неправда! Я бы сразу заметил!
- Каюсь, мой мальчик, это я сплела магическую обманку, и давно хотела её убрать, но отец сильно переживал за тебя, - осторожно сказала Титания, обняв сына. Тот безвольно обмяк в её руках.
- Мама, как ты могла? - прошептал раздавленный Лесной король не сразу осознавший масштабы катастрофы. Несмотря ни на что, все эти годы он был непоколебимо уверен, что однажды его отчаянные усилия по оживлению невесты увенчаются успехом.
- Мы с отцом всего лишь хотели уберечь тебя от опрометчивых шагов, - успокоительно гладя его по спине, быстро отозвалась Титания.
- Ясно, вы всячески поддерживали во мне ложную надежду, чтобы я чего-нибудь не натворил сдуру, - Лесной король горько усмехнулся. - Н-да, теперь мне понятны некоторые неувязки.
В его руке вспыхнул мощный магический жезл.
- Что ж, тогда пришла пора избавиться от прошлого и от ненужной ведьмы…
- О, нет! - встревоженная королева еле успела поставить защиту, уберегшую обеих девушек. - Не горячись, дорогой! Они обе нам пригодятся.
- Если они тебе нужны, делай с ними что хочешь, мне всё равно.
- Постой! - Титания поймала уходящего сына за рукав. - Скажи, ты когда-нибудь слышал о заклятии вселения души в другое тело? - вкрадчиво спросила она.
На лице Лесного короля промелькнуло сомнение. Он приподнял брови, недоверчиво глядя на мать.
- Беспочвенные сказки, - холодно уронил он. - Отделить душу от тела и на время поместить в голем проще простого, но вселить её в тело другого человека это невозможно. Впрочем, меня это не интересует, чтобы ты себе не нафантазировала в отношении моих чувств к смертной.
Но его скепсис не сбил эльфийскую королеву, почувствовавшую, что она находится на правильном пути. Идея Оберона женить сына на ведьме в том виде, что она есть и в её душе не находила отклика. Слишком это был неравный брак в глазах фейри, который поставил бы гордого эльфийского принца в унизительное положение.
- Глупости! Ты не прав, мой мальчик, - усмехнувшись, Титания потянула сына за собой. - Идём, я кое-что тебе покажу.
Немного поупрямившись, Лесной король догнал мать и нырнул следом за ней в низкую дверь, ведущую в её личную лабораторию. В небольшой уютной комнате горел небольшой камин. Подойдя к армариуму, доступ к которому был перекрыт её личной печатью, Титания достала с его полки огромную книгу в серебряном переплёте.
- Мам, откуда у тебя Книга Судеб? - с удивлением воскликнул Лесной король.
- Подарок, - коротко ответила Титания. Упреждая дальнейшие вопросы заинтересованного сына, она положила книгу на специальную подставку и, коснувшись жезлом, приказала:
- Откройся!
С металлическим шелестом блестящие и совершенно пустые страницы стали медленно переворачиваться. В помещении зазвучали тихие голоса, ведущие разговоры, смех, зевки и даже чей-то протяжный стон. Это подключилась служба невидимых архивариусов.
- Что желаете узнать, госпожа? - вежливо проговорил молодой звонкий голос.
- Заклятие вселения души в другое тело.
Зависла долгая пауза, наполненная замешательством.
- Извините, госпожа, это закрытая информация и Вам придётся подождать, - нерешительно кашлянув, произнёс ломкий старческий голос и, окрепнув, скептически добавил: - Конечно, мы пошлём запрос Свидетелям, но лучше не рассчитывайте на их согласие. Изначальные редко предоставляют такие небезопасные игрушки в руки молодых рас…
- Мэтр Корнуэл, потом побеседуем об истории, а сейчас не могли бы вы узнать то, что мне нужно?
- Всенепременно.
В комнате зависла долгая тишина, нарушаемая лишь треском огня и довольным урчанием сытой саламандры, развалившейся на тлеющих углях. Нервничающий Лесной король привстал с кресла и подкинул несколько поленьев. Они зашипели, истекая смолой, а оживившаяся саламандра, приняв облик невысокой девчушки, затанцевала, легко взвиваясь вверх вместе с языками яркого пламени. Титания не выдержала затянувшегося ожидания.
- Можно быстрей, мэтр Корнуэл?
- Не будьте столь нетерпеливы, милостивейшая госпожа, - укоризненно прозвучало под низкими каменными сводами.
- Честное слово, я само терпение, но уже нет никаких сил!
- Уверяю Вас, я занят делом, а не гоняю чаи, - сухо сказал старческий голос.
Эльфийская королева вскочила с кресла и с капризной миной на прекрасном лице нетерпеливо топнула ногой. Кто-то засмеялся и в их разговор с мэтром вмешался новый собеседник.
- Хорошо, Титания, только ради твоих прекрасных глаз, я предоставлю требуемое заклятие, - галантно произнёс по-змеиному чуточку шипящий голос.
Королева метнула быстрый взгляд в сторону сына. Непринуждённо откинувшись на высокую спинку кресла, тот прикрыл глаза, делая вид, что его ничто не интересует, но она заметила его насторожённо приподнятые кончики ушей.
- Спасибо, Диамант, - с чуть слышной досадой, сказала королева и неслышно вздохнула, понимая, что теперь ей не избежать вопросов, откуда она накоротке знакома со Свидетелем.
- Подожди благодарить. Учти, заклятие вселения души не сработает, если нет плода с дерева Иггдрасиль…
- Это оно?
Торжествующая эльфийская королева вытащила из кармана полупрозрачное рубиновое яблоко, и вокруг разлилось золотое сияние.
- Да, это оно, - немного помедлив, подтвердил невидимый Свидетель. - Титания, ведь оно принадлежит смертной девочке по имени Аталиса. Не так ли?
Эльфийская королева не стала отпираться и сказала, что нашла его в сумке ведьмочки, принесённой служанками. Когда её хватилась, то решили поискать при помощи магических гончих. След оказался слишком слабым и за пределами дворца совсем исчез, поэтому нужно было что-нибудь из её вещей.