- Это несколько осложняет дело с переселением душ, - сухо произнёс Свидетель.
- Почему? - удивилась Титания. - Девочка в соседней комнате и я хотела прямо сейчас переселить её в тело Атуэль.
- Мама! - с возмущённым видом Лесной король вскочил на ноги. Хоть он и понимал, что задумала Титания, но до последнего не верил в возможность такого переселения.
Под низкими каменными сводами вновь зазвучал голос Свидетеля, похолодевший ещё на несколько градусов:
- Видишь ли, дорогая, Раэтиэль поклялся нам, что даст девочке родить ребёнка и воспитает его как собственного сына.
Огорчённая Титания посмотрела на сына, а затем светло улыбнулась.
- Может, такая отсрочка и к лучшему. У меня будет время натаскать девочку в манерах и наших обычаях, чтобы она ненароком не выдала себя в облике эльфийки, - воскликнула она с энтузиазмом. Любя, она потрепала Лесного короля за ухо и наставительно добавила: - Сын, перестань строить кислые мины. Думаешь, я не знаю, чем вы только что занимались? И это ты на дух не переносящий смертных рабынь!
- Мама! Неужели ты за нами подглядывала?
- Ну и что? - весело фыркнула Титания. - Не переживай, это было красиво соитие.
Одновременно возмущенный и смущённый Лесной король вскочил с кресла и заметался по комнате.
- Раэтиэль, хватит мельтешить перед глазами! Должен же кто-то присматривать за вами, пока вы ничего не видите и не слышите в пылу страсти. Не хватало, чтобы вас прибили на пару. Ведь на девочку уже покушались.
Замерший Лесной король глянул на мать потемневшими зелёными глазами. "Лайтиэль?" Она согласно опустила глаза. "Сволочь!" Вспыхнул портал и он шагнул в его беспросветный зев, не замечая, что автоматически принял боевую форму.
"Как бы Раэтиэль не натворил дел!" Обеспокоенная Титания проводила сына взглядом и, тепло попрощавшись со Свидетелем, устремилась к Оберону. Как женщина, она не имела права напрямую вмешаться в схватку принцев.
Любимого супруга она застала за чтением. Лежа на роскошном ложе под воздушным балдахином, Оберон лениво перебирал страницы книги рукописных сонетов. Правда, он с гораздо большим удовольствием рассматривал фривольные картинки, на которых извивались сладострастные красотки, чем погружался в содержание изящных виршей. Подойдя к нему, Титания выхватила книгу из его рук и, не глядя, зашвырнула за спину.
- Дорогой, у меня неотложное дело! - выпалила она, нервно расхаживая по комнате мужа. Украшенная воздушными тканями, кружевами и картинами она больше подходящей изнеженной кокетке, чем знаменитому эльфийскому владыке.
Оберон медленно поднял на неё невозможно синие глаза. В них стояли самые настоящие слёзы.
- Моя любовь! Ну почему ты никогда не считаешься с моими желаниями? - обиженно протянул он. - Неужели после всех своих трудов, я не заслужил в собственном доме немного тишины и покоя?
Титания бросилась на колени и приникла губами к его руке.
- Прости, моё сердце, я настолько разволновалась, что совсем забыла, после Ночной охоты ты всегда капризничаешь - по лицу мужа скользнула гримаса неудовольствия, и она смерила его внимательным взглядом. - Почему ты сердишься? Не удалось подстрелить намеченную дичь?
Изящным движением белокурый красавец достал батистовый кружевной платок и аккуратно промокнул глаза.
- Титания, опять наглеешь. Как ты смела подумать, что я могу промахнуться?
Королева в деланном удивлении приподняла бровь.
- Я такое сказала?
- Увы! - вздохнув, ответил Оберон. - Придётся тебя наказать, ты слишком долго испытываешь моё терпение.
Поняв, что выбрала неудачное время для визита, Титания попыталась спастись бегством, но оно не удалось. Стремительный бросок и эльфийский король материализовался прямо перед открывшимся порталом. Наступая на неё, он многозначительно шлёпнул ремнём по ладони. "Сразу сдашься или продолжим игру?" В ответ королева ухмыльнулась, и предстала в полном воинском одеянии с мечом в руке. "Амазонки не сдаются!". В синих глазах Оберона вспыхнул азарт. "Ну, это мы ещё посмотрим!" Глазам королевы предстал эльфийский воин и как встарь, её сердце дрогнуло при виде его мужественной красоты.
"Приступим? Проигравший платит как всегда".
"Договорились", - согласно кивнула Титания и слегка поморщилась. Победить ей удавалось считанные разы, да и то она подозревала, что муж великодушничает, или не хочет, чтобы она потеряла интерес к схваткам. Кувыркнувшись, она ушла в сторону от стремительного удара и полностью сосредоточилась на бое.
Ближе к обеду златовласая красавица проснулась первой и, сладко потянувшись, опрометчиво улеглась на спину. Боль в нижней части спины немедленно дала о себе знать. Обиженная Титания приуныла. Оберон и на самом деле оказался зол и выпорол её по-настоящему. Но всё-таки она не удержалась и коснулась его щеки.
- Милый, ты спишь?
- Да, - сонно пробормотал Оберон и, пытаясь уйти от разговора, с головой нырнул под одеяло. Фокус не удался. Впрочем, как всегда.
- Милый! Вообще-то я приходила по делу…
- Успокойся, Титания. Я всё знаю. При всём желании мальчишкам не удастся подраться. В составе нашего посольства Лайтиэль уже пересёк границу Морского королевства.
- Скрытный паршивец! Что ж ты сразу мне не сказал и заставил столько времени нервничать? - рассерженная королева, охнув, села на кровати.
Снисходительно улыбаясь, Оберон притянул жену к себе и заглянул в любимые зелёные глаза, сверкающие скрытым гневом.
- Злишься? Сама виновата. Это ещё большой вопрос кто из нас больше скрытничает, милейшая интриганка. Ну, как? Убрать следы наших развлечений?
- Не наших, а твоих, - сердито буркнула Титания, потирая покрасневшие запястья.
- А ты не давай повода, - спокойно отозвался Оберон, с помощью магии убирая следы своей экзекуции с совершенного тела жены. - Итак, кто такой Диамант и как тебе удалось сойтись накоротке с самим Свидетелем?
Красавица виновато опустила ресницы под его вопрошающим взглядом, и синие глаза потемнели от бушующего гнева. Она испуганно вздрогнула, поняв, что заигралась. С эльфийским королём шутки были плохи. За личиной изнеженного ленивца крылся железный характер.
- Прости, моя любовь! - поспешно воскликнула Титания и сердито добавила: - Оберон, не будь большим дураком, чем ты есть! Как я могу изменять тебе со Свидетелем? Просто ещё в детстве я подружилась с Диамантом. После гибели отца запертая мачехой в четырёх стенах я потихоньку сходила с ума, и этот дух пришёл мне на помощь. Чтобы отвлечь от самоубийственных мыслей, он часами вел со мной занимательные беседы, а потом посоветовал как сбежать. Если бы не Диамант, мы бы никогда не встретились. Скорей всего при королевском дворе вскоре после гибели отца сообщили бы и о гибели его единственной наследницы из рода ар-Ниарид.
Эльфийский король до боли сжал жену в объятиях, и перед его глазами промелькнула их первая встреча.
Оборванная чумазая девчонка заступила дорогу одинокому путнику и, угрожая оружием, нагло потребовала кошелёк. В то время Оберон любил инкогнито побродить по дорогам королевства, утомлённый дворцовыми церемониями и нелюбимой женой. Особенно его донимали бесконечное нытьё дражайшей половины и вечные требования благ для её многочисленных родственников. Вообще, знатный род и плодовитость были единственными достоинствами высокородной Рамимэль ар-Туанева. Причем особенно ценилось последнее качество. В эльфийских семьях дети рождались крайне редко.
Поначалу Оберон хотел как следует всыпать юной мародёрке, но нечаянно заглянул в её задорное личико и утонул в зелёных глазах. Очарованный, он поднял руки, сдаваясь на милость победительницы. Не удовольствовавшись кошельком, девушка смерила его презрительным взглядом и, наставив меч, заявила, что такой трус заслуживает только участи раба. Забавляясь, он долго терпел её выходки в роли невольника, но однажды под настроение быстро показал кто из них хозяин положения.
Со сменой ролей Титания смирилась далеко не сразу, но она всегда была человеком чести и, проиграв бой, неукоснительно придерживалась условий оговоренной сделки. По ним уже сама девушка отошла в рабство на год, но как бы она не злилась на капризы избалованного красавца, во время совместного путешествия она ни разу не пробовала от него сбежать. Правда, она не подозревала, что это невозможно. Внешне Оберон не удерживал свою спутницу и частенько бросал в пути, но он сразу же поставил на ней магическую метку и приказал охране не спускать с неё глаз. Потому многочисленные соглядатаи в различных обличиях отслеживали каждый её шаг.
Зато осознав с кем, имеет дело, вольнолюбивая девушка немедленно рванулась на волю, но было поздно. Бунтуя, она неоднократно сбегала из дворца, но пойманная в ловушку собственным сердцем, всегда неизменно возвращалась, если её не сразу отлавливала вездесущая охрана эльфийского владыки.
После длительного боя с многочисленной роднёй и сторонниками высокородной Рамимэль ар-Туанева, Оберон смог развестись с нелюбимой женой и без промедления объявил о новой женитьбе. Впервые в их роду эльфийский король дал выбор своей невесте - свобода или замужество. В течение месяца Титания должна была сама решить, хочет ли она становиться королевой или нет. Проклиная себя за дурацкий каприз, Оберон не выдержал ожидания и смылся из дворца. Стеная, он скрывался сначала в лаборатории, но после нескольких неудачных магических опытов, получил довольно серьёзные травмы и отправился отлёживаться в гарем, где целыми днями только тем и занимался, что жаловался наложницам на свою тяжёлую участь. Когда срок ожидания подошёл к концу, то изведённые им красавицы и придворные с не меньшим нетерпением ожидали, чем кончится дело.
С бьющимся сердцем взволнованный король переступил границу портала, ведущего в покои Титании, и еле успел уклониться от меча. Скрутив буянку, он отобрал её многочисленное вооружение, и тогда разъярённая невеста набросилась на него с кулаками.
- Негодяй! Так-то ты дожидаешься моего решения! Решил на досуге перетрахать весь гарем? Иди ты к рогатому! Я говорю "нет"!
Когда напуганный Оберон решил плюнуть на своё обещание и во что бы то ни стало удержать девушку, та не выдержала характера и, к его великому облегчению, разрыдалась у него на груди. Сутки непрерывных заверений в своей любви и угроза навсегда покинуть эльфийский престол с широчайшей оглаской по чьей вине сделали своё дело, Титания сменила гнев на милость.
Правда, и потом своевольная девчонка в качестве королевы стоила Оберону кучи нервов. В течение ряда лет ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не прибить её под горячую руку.
Синие глаза эльфийского короля увлажнились, и он нежно поцеловал жену.
- Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Титания.
Королева смерила мужа насторожённым взглядом.
- Это ты к чему?
Оберон хихикнул и беспечно сказал:
- Вспомнил былое. Как-то всё забываю сказать, когда ты ответила мне "нет" я чуть не умер, и с горя решил податься в барды. Не знаю, что бы было, не согласись ты, в конце концов, стать моей женой.
Теперь уже зелёные глаза засияли ответным теплом.
- Дорогой, я тоже тебя люблю, но иногда очень хочется тебя убить за мерзкие выходки. Особенно, когда ты злишься и распускаешь руки!
- Это вынужденная мера, дорогая. Потому что в тебе по-прежнему больше упрямства, чем здравого смысла. Мягких увещеваний ты не понимаешь, принимая их за слабость. Вот и приходится держать марку при помощи ремня и плётки. Ну-ка, рассказывай, что ты задумала в отношении ведьмы. Я хочу знать подробности.
Скептически выслушав горячую речь жены в защиту идеи по соединению тела эльфийки и души смертной ведьмы Оберон всё же позволил себя уломать. Правда, он заранее оговорил, что согласен на эксперимент, только в том случае, если он будет проведён в его присутствии, и он лично проверит, что из этого вышло. Заявив, что не желает подсунуть сыну голема в качестве невесты.
С тех пор для ведьмочки начались тяжёлые дни. Взятая в оборот эльфийской королевой отныне она спала редкими урывками. День и ночь несчастную девчонку безжалостно дрессировали, вбивая в одночасье ту премудрость, которую эльфийские высокородные девицы постигают в течение многих десятилетий, если не столетий.
Вначале Аталиса редкий день не плакала от ярости и унижения. При всём своём обаянии Титания могла быть ядовитее василиска. Она приставила к ведьмочке множество наставниц и ежедневно лично проверяла её успехи. Переучиваться пришлось всему: выражению лица в разных ситуациях и обществе, движениям, речи, разрешённой работе и даже колдовству. Приёмы, принятые у ведьм, эльфы презирали и высокородная наставница, приставленная к ней, до крови исхлестала девчонке руки за то, что она колдовала по привычке. В принципе они разнились не очень сильно, но в каждом действии эльфийской девы на первое место ставилась утончённость и традиционный ритуал. Их оказалось превеликое множество, и они были разработаны буквально на каждый случай жизни. Озлобленная девчонка немедленно поинтересовалась у сентау наставницы, есть ли специальный ритуал для умирания. Оказалось, что есть, причём, не один, а множество, предусмотренные для разных случаев и слоёв общества.
Особенно ведьмочке доставалось за невнимательность. Заворожённая новизной, поначалу она увлеклась некоторыми предметами и с головой уходила в их изучение, но от этого её быстро отучили. Как только одна из наставниц замечала, что девчонка не слушает, всё ещё не переключившись с интересного предмета, то тут же нещадно хлестала её по рукам. Когда на них не осталось живого места, страдать пришлось ногам. Но однажды прошла пора, когда забитая до отказа голова наотрез отказалась принимать новые сведения и, ведьмочка с тупым выражением на лице тоскливо смотрела вдаль, никак не реагируя на удары раздосадованных наставниц.
Титания смилостивилась над девчонкой и, решив, что после трёх месяцев непрерывных занятий ей нужен активный отдых, потащила её с собой на охоту. Вооружённые луками, они шли по волшебному лесу, но еле держащаяся на ногах ведьмочка не замечала его красот. Понемногу отстав от прекрасной воительницы, она заползла под ветви огромной раскидистой ели и немедленно уснула мертвецким сном. Крошечная фея, охраняя её, привычно примостилась в растрепанных рыжих прядях. Вскоре Титания заглянула к ним и улыбнулась.
"Справишься, Селина? Я хочу немного поохотиться. В кои-то веки мне повезло вырваться из дворца без кучи охраны".
"Не сомневайтесь, Ваше Величество! Разве я Вас когда-нибудь подводила?"
"Девочка, ты одна из моих лучших слуг!"
Как только эльфийская королева исчезла в сумрачном лесу, преследуя красавца-оленя, сонная ведьмочка приоткрыла один глаз и радостно улыбнулась при виде феи. "Слава богам, Селина, с тобой всё в порядке! Я страшно переживала, боясь, что тебя накажут. Спасибо, что спасла меня из болота". Селина звонко засмеялась. "Дурочка! Я это сделала по долгу службы, и ты ничем мне не обязана".
"Наплевать! Главное ты это сделала и, значит, заслужила мою сердечную благодарность", - убеждённо сообщила ей ведьмочка и, свернувшись в клубочек, мгновенно заснула.
"Глупый смертный ребёнок!" - вздохнула фея и, рассыпая в воздухе золотую пыль, зависла перед её лицом. "Ладно, чем-то ты тронула моё сердце. Наверно, непроходимой глупостью". Волшебная палочка коснулась мягкого мха, и теплое одеяло укрыло спящую ведьмочку. Завернувшись в него, она счастливо улыбнулась.
Спустя некоторое время под полог ели заглянул Лесной король и, призывая к молчанию, приложил палец к губам.
"Ты свободна, Селина. Я сам присмотрю за Аталисой"
Словно почувствовав его присутствие, а, может, так и было на самом деле, ведьмочка подняла ресницы и, заглянув в зёленые глаза, лежащего рядом Лесного короля, засветилась от счастья.
- Раэтиэль! - она заплакала, уткнувшись ему в грудь.
Немного помедлив, эльф коснулся рыжей прядки и, не выдержав, зарылся в её волосы. В них ещё сохранился привычный запах лекарственных трав и его любимой кошачьей мяты. На память сразу же пришла их безмятежная жизнь в домике Аталисы. Свежие сливки по утрам и полный душевный покой, когда он в кошачьем обличье, примостившись на её коленях, блаженно жмурил глаза и довольно мурлыкал. Эльф улыбнулся. Но вглядевшись в страшно осунувшееся лицо ведьмочки, побледневшее до синевы, он расстроился. "Куда только мама смотрит! Если в Аталису такими темпами будут вбивать науку, она рискует не дожить до родов и, следовательно, до переселения в новое тело". Поднеся её руку к губам, он с недоверием уставился на множество уродливых шрамов, испещривших кожу.
- Это ещё что такое? Кто посмел тебя наказывать без моего разрешения? - с яростью прошипел Лесной король и, подхватив молчащую девчонку на руки, взвился в небо. Хмурый как грозовая туча он ворвался в покои матери. Титания подняла голову от искусной вышивки и с досадой посмотрела на сына.
- Раэтиэль, я понимаю, что этикет писан не для тебя, но не мог бы проявлять хоть немного уважения к матери, если не уважаешь меня как королеву…
- Кто тебе разрешил так обходиться с моей собственностью? - перебил её Лесной король. - Я немедленно забираю Аталису к себе в Майоллиоран!
Поставив ведьмочку на ноги, он обвиняющим жестом ткнул её ладонь под нос матери. Титания уколола палец иголкой и недовольно поморщилась.
- Смотри, что ты натворил! Я испачкала кровью почти законченную вышивку и теперь её придётся выбросить.
- Мама! - взвился Лесной король.
- Что мама? Я уже двести семьдесят лет как мама… - вызывающе проговорила Титания, покосившись на сына.
- Какой ужас! - не выдержала ведьмочка, у неё не укладывалось в голове, что эльфы живут не одну тысячу лет.
Мать и сын с одинаковой укоризной в зелёных глазах посмотрели на рыжую девчонку и, она прикусила губу, поняв, что непозволительно нарушила этикет.
- Извините, ваши величества, - покаянно пробормотала ведьмочка и, спохватившись, неуклюже присела в книксене, её беременность уже явно была заметна.
- Вот! Ты же видишь, что она не тянет даже на более или менее приличную горожанку, не говоря уж о знатной леди! - торжествующая королева вскочила на ноги. - Раэтиэль, я понимаю тебе жалко девочку! Но кто тебя пожалеет, сын, если своим невежеством и неуклюжестью она будет позорить тебя на каждом шагу?
Недоумевающая ведьмочка переводила взгляд с одного сердитого лица на другое, не понимая, о чём идёт речь. Лесной король это заметил.
- Неужели ты не сказала Аталисе, почему над ней так издеваются? - недоверчиво воскликнул он.
- Зачем? - надменно выпрямившись, холодно отозвалась эльфийская королева. - Она смертная и я не обязана перед ней отчитываться. Раэтиэль, ты слишком молод и потому слишком близко всё принимаешь к сердцу, - выражение её лица смягчилось, и она спокойно добавила: - Успокойся, за состоянием здоровья девочки присматривает мой личный врач. Поверь, сын, я сама заинтересована, чтобы она дотянула до родов.