Незаметно, за шутками с кумушками, пришедшими почесать языки, леденцом на палочке и знакомством с неожиданно богатым выбором для простого рынка тростей и шляп прошло время, отведенное мною самому себе на прогулку. Пора было возвращаться в таверну, переодеваться и топать пешком к замку. Я, конечно, мог бы взять портшез, но что-то мне подсказывало, что не стоит. А я привык слушаться интуицию. Оплатив хозяину полную сумму за постой (я был уверен, что после коронации сразу же отправлюсь домой), я распрощался с ним, переоделся в присланную одежду. Но туфли оставил старые, новые же завернул в холстину и сунул под мышку. Уже через десять минут я пожалел, что не взял хотя бы носильщиков с тележкой - мне предстояло подойти отнюдь не к парадным воротам, к которым вела вымощенная булыжником, отмытая дождем дорога, а к Северному входу. Через него в замок попадали слуги, пробиравшиеся обратно с гулянок, тайные посланцы и торговцы всякой мелочью. Поле грязи простиралось передо мной, сверкая на солнце, будто слюдяное. Коварная грязь - кажется, подсохшая корочка наверху достаточно твердая, чтобы ступить на нее; но, обманувшись, можно погрузиться по колено, а то и глубже. Пришлось найти деревце неподалеку, отломать от него подобие посоха и продвигаться осторожно, тыкая им перед собой. Какие выверты я выделывал и сколько раз мне пришлось возвращаться к началу пути, поняв, что дальше я не пройду даже на жонглерских ходулях - рассказывать не буду. Главное - я покинул таверну достаточно загодя, чтобы не опоздать, и слава всем Богам. Или не слава…
Тяжелая дверь, видимо, на засове. Маленькое окошечко на уровне глаз. Я и сам, бывало, сбегал из замка этим путем, и если ничего не меняли, то просунув руку в это окошко, можно дотянуться до защелки… я привстал на цыпочки - все же в сто шестидесятилетнем возрасте я куда ниже себя пятнадцатилетнего… еще чуть-чуть… и тут меня за пальцы ухватила чья-то рука. Я сдавленно охнул, и тут раздался шепот:
- Мессир, зачем же так…
Это был Вито. Я вытащил руку, послышался стук засова. Дверь отворилась.
- Нельзя так пугать старого человека. У меня чуть сердце не остановилось, - проворчал я. - Дал бы мне спокойно самому открыть…
- Засов переставили, - улыбнулся Советник. - А камзол Вам идет.
- Не пойму, как одно относится к другому. - Я шагнул внутрь, бегло оглядывая внутренний двор. Все та же помойка, за одним исключением - тишина и ни одного человека, стражника там или служанки. Хотя понятное дело, все сейчас в замке, все стоят на ушах… Я критически оглядел Вито. Идеальный костюм в темно-зеленых тонах, неизменные бриллианты, шляпа чуть набекрень, перчатки за поясом.
- Я просто рад Вас видеть, - он улыбнулся.
- Нет, на тебя я опираться, пожалуй, не буду, - решил я и, найдя более-менее сухой участок земли, прислонился к стене, чтобы сменить обувь. - Ты слишком чистый, а я несколько раз вляпался. Впрочем, это ведь по твоей милости… - Он невозмутимо подошел поближе и поддержал меня под локоть, пока я снимал чулки и отжимал их от воды.
- Если хотите, мы можем пройти на кухню, и вы с большим успехом приведете состояние своего низа в соответствие с верхом, - тактично предложил Вито.
Я не стал спорить и, держа в одной руке новенькие туфли с бантами (?), а в другой - мокрые, грязные носки, пошел по направлению к кухне, принюхиваясь. Нет, я не искал ее по запаху - я же вырос в этом замке, и знал его как пять пальцев, - просто проголодался после прогулок. Сначала по городу, потом по хлябям этим…
- Что тут со жратвой? - безо всякого этикета спросил я.
- Кормят, - кратко ответил Вито. Мы засмеялись.
- Ладно, если ты угостишь меня парочкой поджаренных хлебцев с сыром и глотком вина, я, так уж и быть, не буду тебя топить в грязевом море там, за стеной. И надо же было такое придумать…
Переступая босыми пятками по холодному камню как можно быстрее, я поднялся по высоким ступеням на небольшую террасу, где в мое время солнечными днями поварихи усаживались щипать птицу. Вито открыл передо мной дверь - и в лицо мне пахнуло едой. Рот наполнился слюной, еще минута - и я мог бы работать экзотическим фонтаном. Поварихи, поварята, служанки и лакеи при нашем появлении продемонстрировали столь явную слепоту, что я заподозрил заговор. Но потом понял, что все просто мечутся, и времени замечать кого бы то ни было у них просто нет. Этим и воспользовался Вито (даже его, столь помпезно-странно смотрящегося тут, в этом королевстве белых колпаков и замызганных передников, в чаде и паре, никто не удостоил даже взглядом), усадив меня около запасного камина. На нем редко что готовили, однако сейчас на крюке висели в ряд три котелка с водой и кипели, роняя капли на угли, шипя и плюясь.
Я снял один из котелков, замотав руку тряпкой, валяющейся неподалеку, добавил воды из бочки, что стояла тут же, рядом и, примостившись на табурете, без малейшего пиетета стал полоскать в горячей воде сначала ноги, потом чулки. Вито присел рядом на такой же табурет, изящно промакивая вспотевший лоб платочком. О Боги, он опять нисколечко не запачкался! Надо спросить у него, как ему это удается. Я, конечно, мог бы применить для преодоления грязевого препятствия знания, полученные в Академии, но меня волновало - летающий вокруг замка старик был бы для правления Эдуарда хорошим предзнаменованием, или плохим? Если бы я твердо знал, что плохим, то, без сомнения, вознесся бы 'выше облаков белопенных'. Еще и завывал бы во всю глотку, но с жителями Валедо никогда не угадаешь.
- А если кто-нибудь заинтересуется, почему это высокородный Лорд пришел самолично встречать замухрышного старикашку? - спросил я, насухо вытирая ноги холстиной.
- Вряд ли спросят. Но если вдруг кто-то и проявит такое любопытство, я отвечу, что вы мой старый дядюшка. Уважение к старшим ненаказуемо.
Я повесил выжатые чулки на вертел, над мерцающими темно-красным цветом угольками и сел, вытянув ноги к огню.
- Это пока ненаказуемо. Дайте Эдуарду время, и он всех причешет под свою гребенку.
- Так вы тоже углядели в нем… некоторые качества? - Вито обрадовано сверкнул глазами, но меня то не обманешь.
- Вы прекрасно знаете, Советник, что ничего специально выглядывать не требуется. Все и так ясно. - Я пощупал чулки. - Но лучше прекратим эти не совсем верноподданнические разговоры, иначе я подумаю, что вы все таки решили меня уломать сделать то, о чем говорите мне каждую нашу встречу… и утоплю вас в ближайшей луже.
- Вы не убийца, - внезапно очень серьезно сказал он.
- Вы так думаете? - озлобился я. Этот юнец осмеливался делать такие выводы - на основе чего? Своей веры в меня, такого благородного короля древности?
- Да, думаю, - ответил он, словно бы не замечая моего тона.
- Вы ошибаетесь. И прекратите мерить меня своей меркой. Я убивал, и не раз. И даже не два.
- Но не за разговоры же.
- И за них тоже. - Я понизил голос. Вспышка ярости прошла, будто ее и не было. - Когда был королем. В особенности за них. Никогда не любил изменнических сплетен.
- Все, что делает правитель, по определению не может быть плохим, греховным либо неуместным. Его поступки святы и безупречны. - По его лицу невозможно было понять, шутит он или нет.
- То есть, когда я приказывал вешать только лишь заподозренных в измене, ужесточил меру наказания за воровство до отрубания руки и казнил направо и налево - я вершил высшее правосудие? Или с меня просто как с короля взятки гладки?
- И то и другое.
- Да вы, Вито, завзятый монархист!
- Да уж точно не последователь общинного строя, как у горцев… А от Локрелеонского Парламента меня вообще тошнит.
Ну, как на такого злиться?
- Вот посидите с годик под молодым корольком, сами в Локрелеон к Тобиасу запроситесь…
Вито страдальчески наморщил нос.
- Мы надо мной издеваетесь, мессир. Так и подбиваете снова сделать ТО предложение… затем, чтобы в грубой форме послать куда подальше?
- Ты слишком большого о себе мнения Вито. Я просто констатирую факты и ни на что тебя не подбиваю. Мы, кажется, закрыли эту тему еще вчера?
- Похоже, ваши чулки уже высохли, - с обворожительной, но очень холодной улыбкой сказал Вито. Я ответил ему такой же.
- Благодарю.
Мимо пронеслись два поваренка, неся над головой на вытянутых руках огромное блюдо с целующимися лебедями. Еще один неподалеку выпрашивал у старшего повара обрезки от коржей - они пекли торт. Стучали крышки от котлов - в том числе и об нерадивые головы. В горячке спора с Советником я не замечал шум и суету вокруг. Да и на нас никто не обращал внимания. Ну, почти. Одна красотка с пышным бюстом, едва не вывалившемся из корсажа при очередном взмахе половником, состроила мне глазки.
- Вито, Вы мне обещали, помнится, хлебцы с вином… - он встрепенулся, хлопнул себя по лбу и привстал. Но я остановил его: - Забудьте о них. Видите вон ту краснощекую, крутобокую королеву супов? Если мы сейчас же отсюда не уберемся, она прискачет с миской горяченького и, не успеете Вы оглянуться, женит меня на себе. За тарелку ароматного бульона я сейчас готов даже на это…
Я поспешно натянул чулки и туфли. Они оказались впору.
- Это та, что сейчас облизывает губки и оглаживает грудь? - усмехнулся Советник.
- Да-да, и подмигивает… - я вздрогнул и вскочил. - Пойдемте. Поесть я смогу и в зале, вместе со всеми. Ну что за напасть, - пожаловался я, протискиваясь между ругающимися дворецким и Главным поваром, - мне всегда нравились стройные, как кипарисы, нежные, как персик, девы с туманным взором… А сам я привлекаю пышнотелых собственниц с цепкими ручищами…
- А что такое кипарис? - только и спросил Вито.
Отвечать я не стал, потому что мы свернули в коридор, полный придворных, и, лавируя меж ними, пошли по направлению к главной зале. По привычке я стал вслушиваться в разговоры кавалеров и дам. Когда я был молод и только учился искусству дворцовой интриги, первое, что я уяснил, была истина: 'Основа удачного правления - информация'. Кажется, я уже об этом упоминал, ну да ладно.
Искать знакомых не было смысла, и все же я нет-нет да провожал взглядом какого-нибудь напыщенного дворянина, или рассматривал лица сплетничающих парочек. Попутно отметил, что замок к такому торжественному событию украсили - всюду стояли вазы с человеческий рост, с цветами; гобелены, картины, доспехи. И из окон не дуло… Мы с Вито прошли по длинному коридору, огибающему главную королевскую залу, встретив по пути не меньше пяти десятков придворных - и ни один из них не перемолвился с Вито ни словечком. Даже не поздоровался. Готов побиться об заклад, многие, натыкаясь на него взглядом, отводили глаза.
- Почему нас игнорируют? - шепотом спросил я, дернув Вито за локоть и притянув к себе.
- Меня тут не очень то… любят, - с еле заметной искрой смеха прошептал он в ответ, - к тому же большая часть этих господ меня вообще не знает. Они из Локрелеона.
- Что? - не удержавшись, я повысил голос, но, к счастью, мы уже вышли через большие позолоченные двери на большую террасу. Гостей там было поменьше - все же вечер уже почти наступил, солнце опустилось к горизонту, и было прохладно. Вито спустился по лестнице, ведущей с террасы в сад, всего на пару ступенек, но этого оказалось достаточно, чтобы укрыться за большой каменной вазой с фруктами, стоящей на балюстраде.
- Это подданные короля Тобиаса, который почтил нас своим присутствием еще позавчера, и будет почитать им еще неделю как минимум.
- Я в курсе, что Тобиас сейчас… Вито - что он тут делает? Первый раз на моей памяти… Мы же воевали с ним четыре года назад? Я запутался, - признался я. Опершись о балюстраду, я стал так, что со стороны казалось, будто я просто любуюсь георгинами и астрами, растущими на огромных клумбах внизу.
- Пути политики запутаны и порой приводят нас в неожиданные места, - туманно сообщил Советник и замолчал. Через мгновение я понял, почему.
- Сударь…? - вопросительно поинтересовались за моей спиной. Я оглянулся. Стражник с мерзкой харей, но в вычищенном мундире.
- Все в порядке, - Вито поднялся повыше. - Он со мной.
- Прошу прощения, милорд, - стражник козырнул и пошел восвояси.
- Какой подозрительный, - отметил я, и тут, вспомнив кое-кого, довольно нервно стрельнул глазами туда-сюда. - Вито, скажите, а капрала Грейфуса тут случайно, нет?
Советник улыбнулся.
- Конечно, нет. Он далеко на севере, изучает выпадение осадков.
Мы захихикали, ну точь-в-точь родственники. Я хотел было снова спросить у Вито насчет Тобиаса, но тут на него, неосмотрительно показавшегося из-за вазы, набросилась проходившая мимо дама в летах.
- Советник! Милорд! Я хотела у Вас спросить…
- Хочу представить Вам, миледи, моего дядю, почтенного…
- Креспиан, Дональд Креспиан, - подхватил я, избавляя Советника от необходимости напрягать фантазию, и поклонился.
- Очень приятно, но я… - начала дама.
- Позвольте выразить Вам мое восхищение, миледи - вы прелестно выглядите, - скороговоркой оттарабанил Вито и махнул рукой в сторону залы, - однако Вам, наверное, лучше пройти внутрь, тут так свежо…
- Но я хотела…
- И сыро.
- Но я…
- Просто мороз, я бы сказал.
Дама сникла, даже размер груди уменьшился, кажется. И, прижав платочек к глазам, умчалась, утащив за собой ворох опавших листьев подолом своего платья.
- Кажется, я понимаю, за что Вас тут не любят, - пробормотал я.
Вито тяжело вздохнул.
- Да знаю я, что она хотела. У нее племянник проигрался в карты, да таким людям, что сел в долговую тюрьму. На восемь дней.
- Племянники, они такие… - лукаво посмотрел на него я.
- Я в карты ни разу не проигрывал, - усмехнулся он, - поскольку не играю в них. О, - взгляд его сместился чуть в сторону. - А вот и Тобиас.
Я оглянулся. У двери на террасу стоял высокий, широкоплечий мужчина; возраст добавил ему седины в бороду и преизрядное пузо. Он втолковывал что-то своим спутникам, судя по жестам; они внимательно слушали, почтительно склонив головы.
- С ним граф Долинек и герцог Севойи. А сам король Тобиас выглядит рассерженным. Интересно, почему… Хотя он почти всегда таков. Очень вспыльчив. Именно из-за своего характера он заполучил хромоту. Объезжал дикого жеребца, рухнул с него, ему придавило ногу… при попустительстве лекарей нога неправильно срослась, и теперь он сильно хромает, но внушительности у короля от этого не убавилось.
- Зачем Вы это мне рассказываете?
Тобиас тем временем закончил свою речь, дружественно похлопал одного из собеседников по плечу и удалился в залу.
- Я, знаете ли, очень болтлив.
- Врете.
- Да, я еще и лжец к тому же.
Мы обменялись улыбками, на этот раз теплыми. Ах, шельмец.
- А это кто? - раз уж он в настроении делиться со мной сплетнями, пусть его. Я указал кивком на высокого пожилого дворянина, стоящего неподалеку с видом озабоченным и взволнованным.
- Это барон Деэлгар. Кстати… Барон! Мое почтение!
Барон вздрогнул и повернулся. Нервно зашевелил губами и двинулся к нам подпрыгивающей походкой.
- Зачем? - прошипел я, но, как всегда, остался без ответа. Этот молодой Советник, когда не хотел говорить о чем-то, враз терял всю вежливость, и, казалось, переставал меня слышать вообще. Я обещал себе, что никогда больше, никогда я не буду… Нахал.
- Лорд Вито… - барон Деэлгар поклонился нам обоим. Одет он был богато, но как-то… скукоженно, что ли. Словно только что встал с постели, в которой спал, не раздеваясь. И, хотя поведение его и внешний вид не предполагали моментально возникающую симпатию к нему, все же, чем-то он мне понравился. Наверное, искренностью. Пока что все, кого я видел здесь, с момента, когда мы с Вито покинули кухню, производили впечатление раскрашенных кукол. Мнительных, самовлюбленных, глухих ко всему, не касающемуся их самих, расфуфыренных кукол. Я не то чтобы сокрушался, я знал, что иного во дворце и не встречу - и тем приятнее мне было увидеть живое лицо, горящее чувством, пусть и не радостным, судя по тому, как барон кривил рот.
- Знакомьтесь, барон, мой дядюшка, Креспиан.
- Я очень… милорд, вы не видели… моей дочери?
- Что, тоже проигралась в карты? - участливо поинтересовался я. Барон был мне, как я уже сказал, приятен, но упустить случай ответить Вито колкостью за пренебрежение я не мог. Пускай теперь сгорает от стыда за наглого и бесцеремонного дядюшку.
- В карты? - опешил барон. - Нет, что вы… она потерялась… пошла нарвать цветов, и вот уже минут двадцать… Я волнуюсь. Тут так холодно. И темно.
- Сколько дочурке лет? - спросил я.
- Семнадцать! - послышался нежный голос снизу, с лестницы. - Отец, со мной все в порядке.
Шурша платьем, к нам поднялась девушка, при виде которой, признаюсь, сердце мое вздрогнуло. Высокая, стройная, с идеальной осанкой - королевской! - и длинными пепельными волосами, собранными в высокую прическу. В светло-алом платье, язык не поворачивался назвать его розовым - и с такими синими глазами, что я невольно прижал руку к сердцу. В памяти возник - зал, свет, льющийся в окна, легкая фигурка в белом, плавный, грациозный танец… как пробуждение от смертельного сна. Легкая улыбка коснулась ее губ, когда она поприветствовала Советника.
- Лорд Вито… мое почтение.
О, Боги всех миров - как же она похожа на мою жену…
- Отец, не стоит мять платок, ты же видишь, со мной ничего страшного не приключилось, одна милая служанка принесла мне шаль…
Тот же упрямый подбородок и мягкие губы, восхитительный контраст.
- А Вы, я слышала, дядя многоуважаемого лорда Вито. Для меня это честь, - она присела в реверансе.
Такая схожесть бывает только в сказках, где рыцарь встречает свою давно погибшую возлюбленную в новом облике, родившуюся заново. И, если он ее узнает, и назовет по имени, она тоже вспомнит его и тогда… Но у Ивонн были серые глаза.
- Алисия, - представилась она.
Я взял ее руку и поцеловал. Но не отпустил, держа в ладонях ее тонкие прохладные пальцы. И в этот момент, когда Судьба, наконец-то, подарила мне приятное видение из прошлого, в момент, когда я наслаждался красотой девушки, радуясь, что все-таки пришел на эту идиотскую коронацию - именно в этот момент, естественно, она - Судьба, - все же сама и испортила.
- Советник, я…
К нам подошел король (нет, пока еще принц!) Эдуард собственной персоной. Он оттопырил нижнюю губу, готовясь сказать что-нибудь напыщенное, но тут увидел меня. Вмиг покраснел и растерял все вразумительные слова. Неопределенно что-то булькнув, он застыл, не сводя с меня испуганно-ненавидящего взгляда.
- Ваше Высочество… - Вито поклонился, по моему скромному мнению, слишком низко, такому сопляку хватило бы и небольшого наклона головы. Вроде признания его существования. - Прошу позволения представить Вам моего дядю, Дональда Креспиана.
- Брг… орг… - ответил Эдуард. Но потом, с усилием взяв себя в руки, прохрипел: - Барон Деэлгар, отведите свою дочь в залу, тут слишком свежо. Сыро даже. - Он и не подозревал, что только что почти дословно повторил слова Советника.