- Только вот ответ держать епископ станет перед отцом-настоятелем, а не перед королем, - вставил Калас, и лицо Дануба омрачилось.
Собравшиеся - в том числе и хладнокровная Констанция Пемблбери - тут же начали возмущенно перешептываться.
- Нет, - поторопился ответить на этот выпад Джеховит. - Епископ держит ответ перед отцом-настоятелем по всем вопросам, касающимся церкви, а по проблемам управления городом - только перед королем. Я очень высоко оцениваю личные качества Маркало Де'Уннеро, король Дануб. Он молод и полон энергии. К тому же он едва ли не самый доблестный воин, вышедший из стен Санта-Мер-Абель, говорю это без всякого хвастовства!
- Трудно поверить, что аббат сможет вот так запросто перешагнуть через свои церковные связи, - заметила Констанция. - При всем к вам уважении, мой добрый Джеховит, вынуждена признать, что ваша просьба сводится к тому, чтобы король фактически передал часть власти отцу-настоятелю. И все только ради того, чтобы не тратить времени и сил на поиски более подходящей кандидатуры из числа людей благородного звания.
- Король в отчаянном положении, и я протягиваю ему руку помощи, - ответил Джеховит.
- Чушь! - взорвался Калас и добавил уже более спокойно, обращаясь к королю. - Я подберу вам подходящую кандидатуру вместо барона Бильдборо. Кого-нибудь из Бригады Непобедимых, может быть, или менее значительную фигуру из числа людей благородного звания. На худой конец, у нас в этом регионе уже размещен воинский контингент, возглавляемый достойным человеком и доблестным воином.
Король Дануб, явно в растерянности, перевел взгляд с Джеховита на Каласа.
- Что более опасно в тяжелые времена, хотелось бы знать, - вкрадчиво спросил аббат, - принять помощь от равного тебе партнера или усиливать позицию и подкармливать амбиции мелкой сошки? Человека, который, возможно, только и мечтает, как бы возвыситься?
Сраженный этим ударом Калас не нашелся что ответить. С побагровевшим лицом, он крепко стиснул зубы, с трудом удерживая себя в руках. Большинство собравшихся тоже были возмущены, хотя Констанцию все происходящее, скорее, забавляло.
- Прошу вас, обдумайте все преимущества моего предложения, - спокойно продолжал аббат, обращаясь к королю. - Если место барона Бильдборо займет никому не известный человек, жители Палмариса не будут знать, чего им от него ожидать. Пусть сначала Де'Уннеро успокоит их. Его они тоже знают не очень хорошо, поскольку он совсем недавно вступил в свою должность. К тому же церковные обязанности - Коллегия аббатов, в которой ваша Бригада Непобедимых тоже сыграла немаловажную роль, - не без умысла напомнил Джеховит, - заставили аббата Де'Уннеро почти на месяц оставить Палмарис. И все же если в городе и сохраняется хотя бы относительное спокойствие, то только благодаря его влиянию. И это несмотря на все испытания, через которые пришлось пройти жителям Палмариса.
Последовала долгая пауза, во время которой король обдумывал услышанное.
- Вы рекомендуете этого аббата только как временного правителя? - спросил он в конце концов.
- Пока временно… возможно, до наступления лета… а потом на ваше усмотрение, - ответил Джеховит. - Однако, мне кажется, вы будете просто поражены успешной деятельностью Маркало Де'Уннеро. Он, без сомнения, наведет в Палмарисе порядок и тем самым усилит ваши позиции.
- Какой вздор! - Герцог Калас подошел к королю и встал рядом со своим противником. - Не верьте ни единому слову этого человека, мой король.
- Не вам указывать мне, чему верить, а чему нет, - жестко, холодно отрезал Дануб, заставив герцога невольно отступить.
- К тому же есть и другие соображения, - как ни в чем не бывало продолжал Джеховит, не обращая внимания на Каласа. - Тимберленд должен быть снова открыт для торговли и даже, возможно, объявлен территорией Хонсе-Бира.
- Уважаемый Джеховит, у нас договор с Бехреном и Альпинадором о том, что Тимберленд должен оставаться доступным для всех трех королевств, - напомнила ему Констанция Пемблбери.
- Однако уже на протяжении многих лет единственными поселенцами там являются жители Хонсе-Бира, - возразил аббат. - И, по моему глубокому убеждению, война в корне изменила ситуацию. Сейчас - думаю, с этим никто не будет спорить - Тимберленд принадлежит лишь поври и гоблинам. Если мы очистим от них этот регион, он может рассматриваться как завоеванная территория и перейти под управление короля Дануба Брока Урсальского.
- Ловкая комбинация, - согласился король, - хотя и чреватая всякими осложнениями.
- Тем больше оснований именно сейчас принять протянутую вам руку церкви, - гнул свое Джеховит, - ведь именно церковь оказывает заметное влияние на варваров южного Альпинадора. Объявив Де'Уннеро епископом, вы снимете с себя все заботы о Палмарисе. Ответственность за дальнейшую судьбу города целиком и полностью ляжет на церковь. А если Де'Уннеро преуспеет в достижении там порядка и благополучия, то народ неустанно будет восхвалять мудрого короля!
Физиономия герцога Каласа снова побагровела от ярости - как смеет аббат так откровенно и прямо подсовывать королю приманку!
Однако король, увы, уже проглотил ее; не будучи очень амбициозным, он был не прочь расширить свои владения. Внешне совершенно лишенное риска, предложение Джеховита сулило возможность присоединить к королевству северные территории, причем на вполне законных основаниях. Слишком лакомый кусок, чтобы от него отказаться. И к тому же Дануб Брок Урсальский был человеком импульсивным - что расчетливый аббат уже не раз с успехом использовал.
- Временный правитель, - объявил король. - Быть по сему. Сегодня же пошлите сообщение, что аббату Маркало Де'Уннеро присваивается титул епископа, - Джеховит улыбнулся; Калас недовольно заворчал. - А герцог Калас немедленно сообщит командиру воинского контингента в Палмарисе, что отныне его солдаты переходят в подчинение Де'Уннеро и остаются там, пока в городе не воцарится спокойствие. Теперь оставьте меня! - внезапно закончил король. - Мой завтрак, наверное, уже остыл.
Когда аббат выходил из комнаты, на его лице по-прежнему играла улыбка. Пропустив остальных, Констанция Пемблбери оказалась рядом с ним.
- Неплохо проделано, - сказала она, когда они остались одни.
- Можно подумать, мне от всего этого будет какая-то выгода, - запротестовал Джеховит. - Все, чего я желаю, - это услужить королю.
- Все, чего вы желаете, - это услужить отцу Маркворту, - с усмешкой заметила Констанция.
- Не слишком-то велика услуга. А если король решит, что Маркало Де'Уннеро не тот человек, который может править в Палмарисе?
- Уж и не знаю, что тогда делать. - В глазах Констанции вспыхнули лукавые огоньки. - Ведь епископа, и по закону, и по традиции можно сместить только по обоюдному согласию короля и отца-настоятеля. - Джеховит резко остановился, пораженный тем фактом, что Констанция знала об этом, но промолчала во время разговора с королем. - Баланс сил неизбежно меняется после войны со всеми ее победами и поражениями, и у меня хватает прагматизма понимать, как велика власть церкви Абеля над обездоленными, настрадавшимися людьми. Есть ли в северных провинциях Хонсе-Бира хоть одна семья, которая не потеряла кого-нибудь? А когда у людей на душе тяжело, они, увы, склонны больше верить пустым обещаниям вечной жизни, чем тому, что все у них наладится еще на этой земле.
- Пустым обещаниям? - осуждающе переспросил аббат. - Вот, значит, как вы относитесь к церкви.
Констанция, однако, сделала вид, что не замечает его тона.
- Теперь в Палмарисе и северных территориях будет доминировать влияние Санта-Мер-Абель, - продолжала она. - Не так уж плохо для короля Дануба, учитывая, что ему предстоит сложный процесс очистки Тимберленда от врагов, который, скорее всего, приведет к пересмотру соглашений с нашими соседями.
- А когда эта задача будет выполнена?
Констанция пожала плечами.
- Я считаю неразумным идти против церкви, - ответила она.
- И что вы потребуете за свою помощь?
Женщина рассмеялась.
- На наш век тружеников хватит, я полагаю. Однако можно есть сухой хлеб, а можно… с маслом. У меня хватает ума понять, что теперь отец Маркворт держит в руках разделочный нож.
Физиономия аббата расплылась в широкой улыбке. Он понимал: перед ним не союзник; но ведь и не враг. И, по его глубокому убеждению, такую позицию наверняка займут многие знатные люди. До того как демон пробудился, они не сталкивались с серьезными проблемами и теперь мечтали как можно скорее снова избавиться от них.
Он оставил Констанцию - нужно было в уединении подготовиться к следующему духовному визиту отца-настоятеля. Маркворт будет доволен, без сомнения. И все же ситуация остается напряженной, поскольку есть еще, пусть и немногие, люди - как, скажем, герцог Калас, - которые никогда не согласятся с тем, чтобы церковь усиливала свое влияние в ущерб королевскому.
Да, впереди их ждет интересный год.
К рассвету дождь снова усилился, но ветер стих. Погода стояла не по-зимнему теплая, и это было хорошо, поскольку в противном случае путешествие в Палмарис пришлось бы отложить на несколько недель.
Пони и кентавр долго бродили у входа в пещеру. Они не знали, сколько поври уцелело, но то тут, то там камни начинали шевелиться - это очередной карлик пытался выбраться и сбежать. Кентавр обрушивал на обломок скалы удары дубины и разражался хохотом, когда в ответ слышался поток ругательств.
Сейчас настала очередь Пони караулить, вместе с Джуравилем, который присоединился к ним час назад. Смотритель рыскал по лесу, собирая ветки для растопки и крупные бревна для большого костра.
- Смотрите, какое славное бревнышко, - заявил он, вернувшись в очередной раз.
Пони и Джуравиль рассмеялись - ствол, который тащил кентавр, был не меньше двадцати футов в длину.
- Ага, в особенности если ты собираешься прошибить им дверь какого-нибудь замка, - съехидничал Джуравиль.
- Может, и придется, но только изнутри, если солдаты увидят меня, пока я стою и болтаю с глупым эльфом! - тут же парировал Смотритель и напомнил Джуравилю, что тот обещал на рассвете отправиться в лес, чтобы предупредить их о приближении солдат.
- Иду-иду, славный мой полуконь. - Джуравиль отвесил ему поклон и скрылся в лесу.
- Скажет тоже - полуконь, - проворчал кентавр и бросил бревно на груду других у входа в пещеру. - Интересно, если бы я был наполовину эльф, как бы он меня называл? Полупони, что ли?
Пони улыбнулась; ей нравились их бесконечные добродушные поддразнивания.
Кентавр потащил бревно к выходу, и тут из отверстия пещеры вылетела пущенная из арбалета стрела, едва не угодив ему в переднюю ногу.
- Разберешься с ним? - спросил он Пони.
Она уже держала в руке графит; миг - и вырвавшаяся из него слепящая молния угодила в отверстие пещеры. Оттуда послышались крики и проклятия, которые становились все глуше, по мере того как кентавр заваливал бревнами вход. Покончив с этим, он подтащил несколько огромных валунов для усиления воздвигнутой баррикады.
- Ты уверена, что сможешь поджечь все это? - спросил он Пони, наверное, уже в десятый раз.
Она бросила на него такой взгляд, что он счел за лучшее больше не приставать и вернулся к работе.
- Полуночник на подходе, - послышался голос Джуравиля. - Он уже обнаружил двух убитых поври. Солдаты идут следом за ним, но на расстоянии.
Пони подошла к завалу со змеевиком и рубином в руке, знаком показав кентавру отойти подальше. Спустя миг ее со всех сторон окружало мерцающее бело-голубое защитное поле, из которого выступала лишь раскрытая ладонь с лежащим на ней рубином. Собрав всю оставшуюся магическую энергию, Пони послала ее в сверкающий алый камень, и вскоре языки пламени охватили ее со всех сторон.
Смотритель и Джуравиль следили за ее действиями, предусмотрительно стоя в стороне.
Пони оглянулась, выбрала в груде дерево посуше, втянула руку с рубином внутрь и освободила всю свою магическую энергию. Внезапно взрыв пламени полностью поглотил и ее, и баррикаду, сотрясая камни, яростно пожирая накиданные Смотрителем бревна, стреляя во все стороны искрами и горящими ветками.
Влажное дерево протестующе зашипело, но сила пламени была столь велика, что большинство веток и бревен все равно вспыхнули. Шипение усиливалось, когда дождь падал на горячие камни и испарялся в воздух.
Пони вышла из пылающего костра, и воздух наполнился клубами густого серого дыма. В пещеру, конечно, он повалил тоже. Пони сняла защиту, убрала рубин и змеевик, снова достала графит, предполагая, что в любой момент поври могут начать пробиваться сквозь баррикаду.
- Полуночник на подходе, - напомнил Джуравиль.
- Надо полагать, снаружи живых поври уже не осталось? - послышался из-за деревьев хорошо знакомый голос.
- А ты думал, мы будем всю ночь сидеть сложа руки, дожидаясь тебя с твоими лентяями солдатами? - ответил кентавр и подмигнул Полуночнику, вышедшему из-за деревьев.
Тот посмотрел на дымящуюся груду у входа в пещеру, на расколотые магическими зарядами валуны и перевел взгляд на Пони, обычно пышные волосы которой сейчас свисали мокрыми прядями. Его первой реакцией была злость. Как могли друзья затеять все это, ни словом с ним не обмолвившись? Как могла Пони подвергать себя опасности, а он ничего не знал об этом? Однако Элбрайн тут же заставил себя взглянуть на все происходящее ее глазами. В ней бушевала ярость гораздо более сильная, чем у него; ярость, которую она почти не имела возможности излить на врагов. Поскольку оба они оказались на положении преступников, Пони не осмеливалась открыто использовать камни во время сражений. И опять же, когда выяснилось, какой она хороший целитель, ей пришлось во время боев держаться в стороне, чтобы помогать раненым.
Потом, взглянув на все глазами кентавра, он проникся сочувствием и к нему. После того как монахи вызволили Смотрителя из недр горы Аида, ему пришлось многое пережить - плен, жестокие пытки. И все же кентавр даже меньше Пони имел возможность принимать участие в сражениях, тоже из страха быть узнанным; ведь Шамус Килрони, что ни говори, был не только другом, но и капитаном армии короля.
Элбрайн снова перевел взгляд на Пони и почувствовал, что, несмотря на все погодные катаклизмы этой долгой ночи, которую она к тому же провела без сна, сейчас на душе у нее стала спокойнее, чем когда бы то ни было с тех пор, как они покинули Санта-Мер-Абель. Ну как он мог злиться на нее и кентавра за то, что они затеяли эту свою, личную войну?
- Похоже, вы славно повеселились, - с улыбкой сказал он.
- Ну, на твою долю тоже осталась парочка-троечка поври, - успокоил его Смотритель. - А сколько их будет на севере…
- Солдаты приближаются, - предостерег их Джуравиль, устроившийся на нижней ветке дерева.
Он сделал знак кентавру, тот подскакал к дереву, и эльф легко спланировал на его широкую спину.
- Мы и впрямь неплохо повеселились, правда? - Смотритель подмигнул Пони и скрылся в лесу.
Пони забралась на Грейстоуна, а Элбрайн, напротив, слез с Дара, вытаскивая эльфийский лук, Крыло Сокола. Сейчас дым стал гуще, но кто знает этих карликов? Они такие живучие.
- Чем это его? - недоуменно спросила Колин Килрони, разглядывая лежащего у подножия дерева мертвого поври.
У того в шее была сквозная дыра, и очень похожее отверстие уходило глубоко в ствол мощного дуба, древесина которого, как известно, отличается большой твердостью.
- Арбалет, скорее всего, - ответил один из солдат. - Поври часто их используют. Может, кто-то из своих нечаянно вышиб из него дух.
Колин пожала плечами. Солдат, наверное, прав, но ей в жизни не приходилось видеть арбалет, способный нанести такой удар.
- Дым в лесу, - доложил один из разведчиков.
Колин быстро взобралась на коня и поскакала вперед, чтобы догнать Шамуса, возглавляющего колонну. Вскоре все добрались до полянки перед пещерой и обнаружили Полуночника, который, низко пригнувшись, стрелял из лука в глубину пещеры через небольшие отверстия, которые образовались в завале, представляющем собой дымящуюся груду бревен и валунов. Пони спокойно сидела на своем скакуне шагах в двадцати от Полуночника.
Колин бросила на нее оценивающий взгляд. Она уже знала, что Полуночник помолвлен с женщиной по имени Пони. Судя по всему, это она и есть, подумала Колин, получившая от одного из солдат ее описание. Очень подробное описание, кстати сказать; солдат просто захлебывался от восторга, рассказывая, какую огромную помощь оказывает им Пони после сражений.
Взглянув на молодую женщину, Колин поняла, чем объясняется восторженное отношение солдата. Пони и впрямь была хороша собой, с этими густыми волосами и огромными искрящимися глазами. Однако сейчас она просто сидела в стороне, словно покорная жена, ожидающая мужа-героя.
- Смазливая игрушка, - прошептала себе под нос Колин и презрительно фыркнула.
- Как тебе удалось разжечь огонь в такой дождь? - спросил Шамус Полуночника, подойдя к нему.
- Это не я, - усмехнулся тот. - Просто молния ударила очень удачно, сбила сверху деревья и обломки скалы, которые завалили вход. Вот поври и оказались в западне. Сегодня Бог на время одолжил нам свой громоподобный меч.
- По-моему, молнии так не бьют, - недоверчиво посмотрела на него Колин. - И неужто это Бог так аккуратно сложил ветки и бревна? Или ты успел сделать это за те десять минут, на которые опередил нас? Много же тебе пришлось потрудиться.
- Нет, нет… - начал было Элбрайн, но Пони перебила его.
- Это наши друзья трапперы. Они увидели, куда попала молния - с час назад или чуть больше, - и подбросили в огонь веток и бревен.
- И убили караульных "красных шапок" в лесу? - продолжала допытываться Колин.
Пони пожала плечами.
- Мы обнаружили здесь трапперов, они и рассказали, как было дело. Когда они узнали, что вскоре вы появитесь, то сочли за лучшее убраться. Только попросили нас не дать уцелевшим поври сбежать.
- Нас? - по-прежнему недоверчиво спросила Колин, переводя взгляд с Полуночника на молодую женщину.
Пони сделала вид, что не придает значения вопросу и тону, каким он был задан.
- Они сказали, там десятка два этих негодяев, хотя кто знает, сколько их на самом деле уцелело?
- И, можете не сомневаться, они вскоре полезут наружу, - вмешался в разговор Полуночник. - Нужно поставить лучников в ряд напротив входа, тогда ни один не уйдет отсюда живым.
Шамус Килрони сделал знак лучникам занять позиции.
- Что-то слишком легко все получилось, - заметил он, обращаясь к Полуночнику.
- А что, непременно нужно, чтобы потруднее? - спросил тот.
Оба перевели взгляд на Колин и не удивились, заметив хмурое выражение ее лица.
В самом деле, такой поворот событий вовсе не обрадовал Колин Килрони. Когда власти в Палмарисе в конце концов решили послать кого-нибудь на север с сообщением о смерти барона, она добровольно вызвалась возглавить отряд. Дело в том, что аббат Добринион был ее личным другом. Уверенная, что его убили "красные шапки", она жаждала сразиться с ними, отомстить за смерть аббата. Сейчас она спрыгнула с коня, вихрем пронеслась мимо обоих мужчин и остановилась около дымящегося завала.
- Может, тут есть другой выход, - почти с надеждой в голосе сказала она. - Может, они уже выбрались наружу и обошли нас!