Время от времени хозяйка подходила спросить, не надо ль еще чего. Я заметил, что все посетители обращались к ней уважительно и только по имени-отчеству.
Я не спускал с женщины глаз. От ее крепкой ладной фигуры в натуре башню сносило. Настасья Вахромеевна явно чувствовала мой мужской к ней интерес и иногда вспыхивала маковым цветом. Подавая очередное блюдо, как бы нечаянно касалась то грудью, то коленом.
Я вновь почувствовал томление внизу живота. Хоть хватай первую попавшуюся бабу и оприходуй у всех на виду. Ерзал по лавке, как будто под задницу положили горящие угли, и не мог дождаться конца трапезы.
- Хозяюшка, я бы хотел остановиться здесь на денек-другой. Есть ли свободные комнаты?
Мне показалось, что пухлые губы красавицы приподнялись в лукавой улыбке. Она очень ласково проворковала:
- Только сегодня съехали постояльцы. Неожиданно очень.
Я почему-то решил, что именно эти постояльцы и летели с крыльца.
После обеда распорядился:
- Лавр, забирай Климку, и займитесь покупками. Сам знаешь - одежда, лошади, продукты…
А я постараюсь скоротать вечерок в свое удовольствие.
Сначала хозяйка показала комнату Алексу, затем отвела меня в другую, получше обставленную. Большую часть помещения занимала большая деревянная кровать, реальный сексодром. На миг мелькнуло подозрение: наверное, немало любовников хозяйки прошло через это ложе. Но тут же мысли вернулись к себе любимому. Что мне до остальных?
Настасья Вахромеевна прошла внутрь и поинтересовалась:
- Все ли нравится гостю?
Я намек сразу понял. Швырнул бабу на постель и упал сверху. Пусть думает обо мне что угодно, но терпеть более не мог. Сразу сунул руку под платье, нащупал коленку. Моя рука поползла выше в предвкушении неземного блаженства. Вот только местная экипировка подкачала. Запутался я в застежках этой екарной боярской одежды. Да и излишняя мужская самоуверенность погубила. С чего вдруг решил, что хозяйка хочет меня так же, как я ее?
Настасья Вахромеевна с легкостью сбросила меня с себя и оказалась у двери. Я разозлился. Продинамить решила? Не хрен за нос водить тогда. Играть со мной, как с мышью, - это, знаете ли, чревато. Могу и забыть, что дама.
Поняв, что я в бешенстве, хозяйка одернула юбки и поспешила успокоить:
- Не запирай засов. Ночью приду.
И выскользнула из комнаты. Я в изнеможении рухнул на подушки. Мстительно подумал, что после таких издевательств любовь моя может запросто перейти в ненависть. Ну ничего, голубушка, потом отыграюсь.
Постепенно пришел в себя и хмыкнул: ну и баба! Сильна, как мужик, коварна, как японский ниндзя, а уж красива… Слов не подберешь. Что ж, буду дожидаться ночи.
В дверь осторожно постучали. Я подскочил: не выдержала! Вернулась! Одним прыжком оказался на пороге и только что не раскрыл объятия, дабы принять одумавшуюся красавицу. Но обломился.
В первый раз в жизни был не рад приходу своего телохранителя.
- Шеф, ты один?
- Как видишь, - огрызнулся я.
- Побазарить с тобой пришел, - неопределенно пробурчал Алекс.
Я сначала хотел послать его подальше. Не в настроении был разговоры разговаривать. Но потом подумал, что обижать пацана нельзя. Лучшего телохранителя не было еще ни у одного олигарха. Алекс прошел огонь и воду, медные трубы, десант, спецназ, бои без правил… Потом его крупно подставили. Сколько я потратил зеленых, чтобы вытащить его из неприятностей, лучше не вспоминать. Но теперь парень отдаст за меня жизнь не задумываясь.
Нет, оскорблять Алекса не стоит. Да и трепаться попусту он не привык. Если хочет сказать, значит, есть что.
- Что-то узнал?
- Да насчет этой цацы, Настасьи Вахромеевны.
Я не смог сдержать интерес:
- Что именно?
- Про мужа.
То, что у красавицы имеется муженек, из головы совсем выскочило. Ох, чует мое сердце, неспроста завел Алекс это разговор.
Мой телохранитель задумчиво продолжал:
- Говорят, единственная женщина во всем княжестве держит кабак. И - никаких проблем с клиентами.
- Ну, силушка-то у нее мужицкая. Любого фраера отошьет.
Алекс поморщился:
- Шеф, одной силой в таком деле не обойдешься.
Слухи ходят поганые про ее муженька. Похоже, отмороженный этот тип на всю голову. Маленький, невидный, просто мужичок с ноготок на фоне своей бабы. Но при этом злой, спесивый, мстительный и очень ревнивый.
Я хохотнул:
- Ну ты, блин, открыл Америку. Будь она моей женой, я бы тоже ревновал.
- Ревность ревности рознь. Умирают все любовники хозяйки лютой смертью. И никто не сомневается, чьих рук это дело. Здешние мужики лишь глядят на ее красу да слюни пускают. Подойти никто не решается. Был бы ты осторожнее.
Я задумался. Вот так попадалово. Но не идти же сейчас на попятную.
Посмотрел на друга:
- Алекс, ты видел, чтобы я когда-нибудь поджимал хвост?
- Уважаю, шеф, как мужчина, но как охранник - не одобряю.
- Ладно, хорош базарить.
Алекс ушел, а я валялся на постели и дожидался ночи. К наступлению темноты находился в полной боевой готовности. Прислушивался к каждому звуку и думал, что, если хозяйка не явится, отправлюсь к ней сам. К тому моменту, как открылась дверь, был уже натянут как струна.
Настасья Вахромеевна скользнула к кровати. Я почувствовал, как податливое женское тело оказалось рядом со мной. Мы сплелись в объятиях, как будто это была последняя ночь в нашей жизни. Хорошо, что одежду хозяйка скинула сразу, иначе я бы порвал в клочья.
Стоны сменялись поцелуями и восторженными криками. Я чувствовал, что мы достойные друг друга партнеры. Успокоились только под утро. Внезапно Настасья Вахромеевна прижалась ко мне и всхлипнула:
- Хоть бы для приличия сказал, что любишь.
Я опешил - такого не ожидал. Но обнял:
- Конечно, люблю. Очень.
Хочу ее и буду хотеть, но любовь - нечто другое. Хотя соврать нетрудно, если ей это важно.
Хозяйка приподнялась на локте:
- Федор, я ничего о тебе не знаю. Кто ты и куда направляешься?
Я улыбнулся:
- Самое смешное, что почти сосед. Племянник боярина Глеба, недавно вернулся. Поместье рядом, ночую здесь только из-за тебя.
Женщина, видимо, ждала продолжения, но я не хотел вдаваться в подробности. Вдруг где проколюсь. Поэтому сделал вид, что устал, и предложил:
- Давай спать.
Но вместо этого наши тела вновь слились в единое целое. Впрочем, это тоже неплохой способ закрыть бабе рот и избавиться от ненужных вопросов.
Когда совсем рассвело, с трудом оторвался от хозяйки:
- Пора за дела браться, сегодня уеду в имение.
Она с готовностью согласилась:
- Конечно, Феденька, поезжай. У меня тоже полно хлопот.
Меня это немного задело. Нет чтобы поупрашивать, поуговаривать остаться.
Поместье я сразу и не узнал. Работа кипела вовсю, двор кишел людьми. Кто тесал бревна, кто разбирал крышу, начали ставить новый частокол. Ай да Евсей! Всего-то день прошел. Впрочем, я всегда умел верно оценивать людей.
С удовольствием прикинул масштаб строительства. Ладно, осмотримся и еще здесь что-нибудь приватизируем.
Мужики-работники уважительно кланялись. Ко мне, прихрамывая, торопился "дядюшка":
- Племянничек дорогой, наконец-то вернулся! Теперь уж не помру в одиночестве.
Похоже, дед уже сам себя уверил, что я его настоящий родственник. Старик просто оживал на глазах.
Я побродил по поместью, оценивая размах работ. К вечеру надоело изображать из себя прораба, и я вновь погнал коня к "Горластому петуху". Евсей с боярином Глебом и сами прекрасно справятся.
Настасья Вахромеевна, увидев меня, просияла. Усадила за стол, поднесла чарочку. Мы с хозяйкой выпили за мое возвращение. Я уже мечтал о том, чтобы переместиться в постель, но тут красавица поднялась из-за стола и поспешила навстречу какому-то высокому худому старикашке.
Седой дед вошел в трактир, держа в руках музыкальный инструмент. Похоже, гусли, но утверждать наверняка я бы не взялся. На вид могу определить только гитару. Сам на ней тренькаю довольно сносно. Да и голос у меня хороший, громкий.
Я поморщился: как-то слишком рьяно увивалась моя краля вокруг этого музыкантишки. Остальные посетители трактира тоже оживились. Вахромеевна сама провела мужика в зал, усадила на почетное место. Вокруг шептали:
- Боян, Боян…
По разговорам я понял, что это местная поп-звезда: сказитель и певец. Душа вдруг запросила чего-то жалостливого и лирического. "Мурку", например. Захотелось вернуться в свой мир. Нормально тут устроился, ничего не скажешь. Но зад уже отстегивался от езды на лошадках. То ли дело "мерс". Да и удобства на улице достали. Особенно если ночью прижмет. Эх, сказка сказкой, но жить бы лучше дома. А сюда на экскурсии бесящихся с жиру богачей возить, за крутые бабки, как в космос.
Я сплюнул - размечтался. Как там один из крутых пацанов любил повторять? Была типа мечта - была и радость. Прошла мечта - осталась гадость. Я почему-то вспомнил слова: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". И выругался - только не я. Хотя выбор пал именно на меня, и лишь из-за моей собственной дурости.
Меня звали не только Змеем, но за глаза - еще и везунчиком. Я задумался. Такой ли я везучий, если попал в сказочный мир? Развел меня Карлуша, как последнего лоха. Достану козла, мало ему не покажется. Да и его магичке тоже.
Я так увлекся картинами будущей мести, что не сразу осознал: в зале стоит тишина. Один только голос певца нарушал ее.
Эх, люблю я и сам спеть что-нибудь блатное, задушевное. Да и статус олигарха заставлял посещать культурные мероприятия. Певцов слышал много и разных. Старик ничего так, впечатлил. За душу брало. Особенно понравился сказ про подвиги крутого пацана Олега. Ему экстрасенс предсказал смерть от собственной коняги, а тот не поверил. Вот и пришлось в результате его братве гулять на поминках.
Затем Боян объявил:
- А сейчас пойдет наш сказ о Кощее Бессмертном.
При этом имечке певца конкретно перекосило. Я вспомнил, что Кощей тут вроде как за президента, и заинтересовался. Любопытно, что о нем здешняя "желтая пресса" базарит.
- Кто и когда даровал Кощею бессмертие - то неведомо, но живет он на свете многие лета. И нельзя его погубить ничем. Ни славной сталью победить, ни огнем сжечь, ни в воде утопить. Это все присказка, а сказка впереди будет. - Сказитель выдержал паузу. - Смерть Кощеюшки находится в игле, а игла - в яйце. И верно все это как то, что вы сидите здесь и меня слушаете.
Я пожал плечами: вот уж откровение. Об этом любой дошкольник знает.
Тем временем старикан перешел на компромат:
- Любит Кощей золото и драгоценные камни, а еще больше - красивых девушек. Ищет их он по всему свету белому да привозит в свой терем каменный. И никто более не слышит о судьбе горемык несчастных. Однако слух катится по городам и весям, что младенцев от этих женщин Кощей убивает.
Я хмыкнул. Все понятно. Дедок на оппозицию работает. Ишь как расписывает! Народ стонет под пятой гнусного узурпатора. И здесь людей хлебом не корми, а дай послушать, как власть ругают.
- Но не все происходит так, как задумано. Удалось одной пленнице сбежать и родить от колдуна сына. Шли годы. Рос тот сын и мужал. И постигал науки тайные. Ибо судьба ему на роду написана отомстить за себя и за землю свою.
Публика с нетерпением ждала продолжения. Боян пробежался взглядом по толпе, почему-то остановился на мне и выдал:
- Сказка - ложь, да в ней намек… - Затем воодушевился и совсем вошел в раж: - Но не все злодеюшке радоваться. Ждет наш мир посланника от сына Кощеева. Будет тот витязь силен без меры и умен, аки змий хитромудрый. Победит он злого ворога, отыщет смерть Кощеюшки.
Хм… а с чего это тот мажор будет загребать жар чужими руками? По понятиям-то следовало бы самому забить стрелку папаше.
- А узнают посланника…
Последнюю фразу Бояну договорить не удалось. Огромный черный кот влетел в окно и вцепился ему в лицо. Задние лапы зверя полосовали грудь барда, будто кинжалы.
Все случилось так быстро, что никто не успел опомниться. Кот исчез так же неожиданно, как появился. Миг - и будто ничего и не было. Но певец лежал на полу, а по его рубахе расплывались кровавые пятна.
Зрители бросились к сказочнику, а я выглянул в окно. Двор казался пустым. Укрыться вроде бы было негде, лишь колодец стоял посередине. Но вряд ли кот решил утопиться.
Певца уложили на стол. Из глубоких ран хлестала кровь. Посетители толпились вокруг, но больше мешали. Хозяйка трактира попыталась его перевязать.
Закончив перевязку, Настасья Вахромеевна выпрямилась и крикнула:
- Нюшка, беги за знахаркой Наиной!
Кто-то рядом прошептал:
- Не стало бы хуже от услуг ведьмы.
Нюшка мялась с ноги на ногу. Выполнять распоряжение хозяйки ей явно не хотелось.
Я отвесил девке подзатыльник:
- Шевелись, человек умирает.
Она наконец-то выскочила за дверь.
Один мужик пробормотал:
- Впервые слышу, чтобы кот так поранил. Чур-чур меня, нечистая сила.
Я почувствовал, как в воздухе разливается страх. Наклонился к хозяйке:
- А лекарка далеко ли живет?
- Не очень. Была бы дома.
Тем временем зал начал пустеть. Видно, встречаться со знахаркой у местных не было никакого желания.
Примерно через полчаса в дверях показалась служанка в сопровождении старухи. Внешность знахарки была впечатляющей. Седые волосы космами свисали на плечи, длинный крючковатый нос придавал лицу хищное выражение. Огромный горб подходил к образу злобной колдуньи как нельзя более кстати. Повстречайся такая на темной тропинке, даже я шарахнулся бы в сторону. И уж точно не доверил бы лечить близкого человека.
По телу пробежали мурашки. В голове вдруг ясно всплыли слова:
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Мистика да и только. Свихнусь я скоро с этим Пушкиным. Наина… Помню, баба была вредная и злая. Но что там с ней случилось - без понятия. Прав был Карлуша, сказки следовало лучше учить. Может, не стоит подпускать эту ведьму к сказителю?
Старуха медленно обвела взглядом присутствующих. Уставилась на певца. Мне показалось, что в ее глазах на миг мелькнуло злое торжество. Похоже, с Бояном она была знакома.
Знахарка склонилась над ним и что-то забормотала себе под нос. Я прислушался.
- Допрыгался, герой! Сколько раз просили заткнуться. Нет, властителем дум возмечтал стать, олух! В светлое будущее вести…
- Ты бы лечила побыстрее, старая, а то развела базар, - заметил я.
- Молод ты еще, чужак, мной командовать, - огрызнулась бабка.
Настасья Вахромеевна сжала мою руку:
- Феденька, не надо. Откажется ведь помогать.
Знахарка обернулась к хозяйке трактира, ехидно ухмыльнулась:
- А твой-то интересуется, что у него дома делается? Аль все по лесам шастает?
Намек был более чем прозрачен. Моя красавица побелела. Я хотел вмешаться и указать бабке ее место, но Настасья Вахромеевна с силой вцепилась в рукав.
Наина скомандовала:
- Ступайте все прочь из горницы. Мешаете.
Я хотел было возразить и остаться уже чисто из вредности, но хозяйка повлекла меня к выходу.
- Так-то лучше, - прошамкала вслед старуха. - Вы меня пригласили, не я вас.
…Мы стояли во дворе довольно долго и прислушивались к каждому звуку. В доме было тихо, как в могиле. Старуха никак не появлялась. Что же она так долго царапины-то обрабатывает? Судя по всему, местные ее хоть и боятся, но в способностях не сомневаются.
В конце концов я не выдержал. Освободился от хватки подруги и шагнул внутрь. И не смог ничего понять: комната была пуста. Выйти незаметно наружу, тем более вынести раненого было невозможно. У дверей толпился народ, а окна слишком малы, чтобы через них протащить человека. Тем не менее старуха с певцом бесследно исчезли.
Несколько следующих дней промелькнули в делах и заботах. Бесенок помог отыскать еще один клад, так что я был при бабле. Ко мне стали относиться с уважением. Тут все понятно: у кого деньги, тому и почет.
По вечерам мчался в трактир, где засыпал в объятиях красавицы-хозяйки. Намеков окружающих о муже предпочитал не замечать. Теперь уж, как говорится, семь бед - один ответ.
Настасья Вахромеевна начала нервничать, ожидая со дня на день появления своего супружника:
- Феденька, не хочу твоей смерти.
- Не боись, Настасья, я сам его замочу. И будем с тобой жить-поживать.
Сказать по правде, надевать семейный хомут совсем не хотелось. Поэтому я немного подумал, распрощался с красавицей и отправился в имение, решив на время прекратить наши встречи.
Любовь
Утром я поняла, что у меня проблемы. С пятой точкой. Такое ощущение, что жестоко избили. И что же теперь делать? На лошадь в таком состоянии сесть не смогу. Парням задницу не покажешь…
На негнущихся ногах я прошагала во двор. Мне показалось или в глазах лошади мелькнула насмешка?
Кийс, встретив меня, удивился:
- Любка, что с тобой? Ты как-то странно передвигаешься.
Я обиделась. Нет чтобы посочувствовать и ободрить, так еще и издевается.
- Как дальше поеду? Ведь даже на скамейку не сяду! - жалобно пропищала я и коснулась рукой своего зада. - Все болит.
Видимо, до Кийса дошло.
- Понятно. Мозоли натерла? Ничего, до свадьбы заживет.
На мгновение я даже забыла про боль. Ничего себе утешил! Может, я вообще никогда замуж не выйду!
В глазах парня заплясали чертенята. Он хмыкнул:
- Есть простой и действенный способ залечить твои раны. Но ты вряд ли согласишься.
Я почувствовала какой-то подвох, но решила, что хуже, чем сейчас, уже не будет.
- Ты-то откуда знаешь? На все соглашусь, лишь бы боль прошла.
- Раны нужно зализать языком. Сама ты это сделать не сможешь. Так что придется нам с Локшей помочь.
Я ощутила, что моя кожа от лица до пяток поменяла цвет на свекольно-красный. Запылав праведным гневом, огляделась… Под ногами нашелся какой-то глиняный черепок. Я схватила его и запустила в Кийса. Оборотень увернулся.
- Извращенец! Еще и Локшу приплел, - презрительно прошипела я. - Он, слава богу, на тебя не похож.
Парень расхохотался. Ишь котяра противный! Но все равно последнее слово останется за мной. Ничего лучше не придумав, заголосила:
На речке, на речке, на том бережочке,
Парень прикован к дубу цепочкой.
Ходит вокруг…
Увидев, как помрачнел Кийс, я сразу же оборвала свою самодеятельность. Стало стыдно. Заморгала глазами. Как бы смягчить свою выходку?
- Ты, Люба, иногда как дите малое, - покачал головой Кийс. - Звери всегда зализывают свои раны. Или сородичи им помогают.
Я облегченно вздохнула. Что ж, конфликт замят. Но все же недовольно пробурчала:
- Так-то звери, а я человек. - И вновь потерла рукой попу. - Мне бы доктора найти.
Впрочем, я сама понимала всю глупость моего желания.
Кийс стал серьезным: