Вскоре у меня сложилось впечатление, что огненноволосый страдает болезнью Альцгеймера (в его наверняка почтенном возрасте это заболевание вполне возможно) и сам не может вспомнить, где живет, просто боится в этом признаться. Впрочем, может, он просто не хотел, чтобы я смогла покинуть его дом и вернуться в покои Рефеция самостоятельно. Если так, то он сильно переоценил мои скромные возможности. При такой протяженности маршрута даже навигатор запутается и взмолится о техподдержке. Первые три минуты я и впрямь честно пыталась запомнить дорогу. Но мы так часто неожиданно сворачивали и меняли направление, что голова стала кружиться уже на пятой минуте. Дальнейший путь мог привести в отчаяние Ариадну, ведь для благополучного возвращения победителя Минотавра из Лабиринта понадобился всего лишь один клубок. Для нашей дороги пришлось бы распустить не один свитер.
Не знаю, сколько прошло времени. Час? Два? Десять? Может, сутки, когда я, отчаявшись, готова была усесться на странно гладкий пол очередного коридора и заявить, что больше никуда не пойду. Он волен убить меня прямо здесь или волочь за собой за волосы - это ровным счетом ничего не изменит. Но не успела этого сделать, демон внезапно остановился, и я с удивлением узрела дверь, вырезанную прямо в стене. Интересно, кому пришла в голову гениальная идея так украшать стены адских туннелей? Дверь была деревянная, из темного сорта дерева, обшитая золотыми полосами крест-накрест, с массивной резной ручкой и дверным молотком, чтобы гость громким стуком мог известить хозяев о своем приходе.
Стучать демон не стал, как, впрочем, и бряцать ключами. Дверь открылась сама, словно узнала своего владельца и радовалась его приходу, приглашая войти. Похоже, высокие технологии докатились и до ада. Да-а-а, комфорт даже выходцам из геенны огненной не чужд.
Прихожая, если это название применимо к огромному помещению, отделанному черным мрамором с золотыми прожилками и размером с бальный зал на двести-триста гостей, несмотря на свою зияющую пустоту, производила гнетущее, даже зловещее впечатление. Многочисленные светильники, расставленные вдоль стен, бросали на хладный мрамор стен таинственные блики танцующих языков пламени, отчего казалось, будто на глянцевой поверхности камня поселилось неведомое чудовище и тянет в разные стороны свои многочисленные щупальца. Жуткое зрелище, заставившее невольно искать поддержки у спутника.
В зловещей темноте интригующий цокот когтей ударил по туго натянутым нервам, словно медиатор по струнам электрогитары. Из темноты, подобно ночному кошмару, вынырнула тройка лоснящихся трехголовых псов. Зверюги размером с годовалого теленка пару секунд сверлили меня недружелюбными угольями глаз, пока я с ужасом ожидала от своего спутника громового возгласа: "Собачки, кушать подано!" Голодная слюна из пастей не капала, что внушало некоторую долю оптимизма относительно моего будущего. А вот острые белые клыки заставляли нервно вздрагивать. Сердце выдало такую аритмию, что впору ложиться в больницу под капельницу.
- Тебе нравится моя рубашка? - иронично поинтересовался Аполлион, пока я пыталась уговорить мускульный орган не колотиться о ребра, как обезумевшая, больная клаустрофобией канарейка.
- Не мой фасон, но можешь дать мне поносить, - хрипло откликнулась я, не в силах оторвать потрясенного взгляда от тройки зверюг, шедших ко мне с неотвратимостью злого рока.
Слышала я о мифическом трехголовом псе Цербере, который охранял вход в преисподнюю, но никогда не думала, что подобный зверь может быть не один.
- Прекрати рвать мой манжет, - настоятельно посоветовал демон, с трудом отцепляя сильно, до судорог стиснувшие ткань девичьи пальцы от опасно трещавшей под их напором ткани. Надо же, а я не заметила, как уцепилась за его рубашку. - Не волнуйся, тебя здесь никто не тронет… пока я не прикажу.
- Если это утешение, то слабое, - нервно проблеяла я.
- Дорогая, за утешением - это к ангелам. Ты сначала из бездны выберись, а уж затем до небес достучаться пытайся, - оскалился в улыбке демон.
"Нашла у кого поддержки искать, - насмешливо фыркнул Кумивар, и это был тот редкий случай, когда я искренне обрадовалась даже его ехидству. - Не дрейфь, подруга, - прорвемся".
"Да, - поддержал брата Джастудай. - Не бойся, Ника, мы с тобой".
Хватит ли двух клинков, пусть и эльфийских, против трех трехголовых псов? Надеюсь никогда не узнать ответа на этот вопрос.
Тем временем собаки подобрались ближе, шумно обнюхали со всех сторон, ткнулись лобастыми головами в руки, позволяя погладить. Надо же, а с виду такие грозные звери.
- Ой! - нервно выдохнула я, не зная, то ли креститься от облегчения, то ли вспоминать благодарственную молитву. - А они и не страшные вовсе, пусть и выглядят жутко. - Собаки дружно вильнули хвостами, выражая солидарность с моим мнением. - Вообще, животные меня любят, - добавила я, почесывая ластящихся псов под подбородками, что, кстати, было той еще задачкой, так как сложно приласкать разом девять голов всего парой рук.
Мой вздох облегчения могли слышать ангелы на небесах.
Собаки толкались, отпихивали друг друга, выпрашивая очередную порцию ласки, желательно без очереди.
- Разумеется, нравишься, - усмехнулся Аполлион. - Главное, не подходи к ним без кольца, и все будет хорошо.
Вот так. Еще один миф о неотразимости моего обаяния был жестоко развеян демоном из преисподней. Вот уж действительно - добро пожаловать в ад!
- Рефеций сказал, что твои покои похожи на его. Считай меня привередой, но лично я не нахожу даже малейшего сходства, - нахмурилась я.
- Меткое наблюдение, - одобрил тот. - Но ты ведь не считаешь, что в моем доме существует одна-единственная комната?
М-да. Глупо вышло. Даже в однокомнатной квартире кроме прихожей есть еще комната, кухня, санузел и ванная.
Аполлион звучно щелкнул пальцами, и в казалось бы цельных мраморных стенах гостеприимно распахнулась дверь, словно приглашая войти. Интересно, она слушается только щелчка хозяина или любой может так? Но демон не дал моему любопытству перетечь из мыслей в слова и бесцеремонно повлек за собой в ярко освещенный светильниками коридор. Однако на свете здесь не принято экономить. Чувствуя себя беспородной шавкой, привязанной за поводок к грузовику, я все же попробовала трепыхаться, но в результате бессмысленных подергиваний, похожих на нервный припадок, только запыхалась, окончательно выбилась из сил, а Аполлион даже ни разу не сбился с шагу. С досады я попыталась было пнуть демона в голень, но промахнулась и едва не растянулась на скользких плитах пола. Ну кто так строит? Ходить же неудобно.
"Это не оправдание для твоей неловкости, - наставительно изрек Кумивар. - Тренировала бы равновесие, и падение из-за пустяков не грозило бы".
"Тебе хорошо, - заныла я. - Вас с братом вечно таскают на руках. Сначала отрасти ноги, а потом уже учи меня жизни".
"Да? Но у демона ноги есть, да и росту в нем больше, значит, баланс должен быть хуже. А посмотри, как движется. Каждый шаг выверен, экономен и устойчив. Любо-дорого посмотреть", - не унимался клинок.
"Так это демон", - уважительно вздохнула я.
Неизвестно, чем закончился бы очередной внутренний спор с надоедливым клинком, но мы пришли на место. Что сделал демон и делал ли он что-то, я не поняла, но в стене появилась еще одна дверь, за которой оказалась просторная светлая комната, отделанная малахитом с красивым затейливым узором. Пол тоже на первый взгляд имел каменную поверхность, но, едва ступив на него, нога по щиколотку утопала в ворсе ковра. Мастер, выткавший такое великолепие, не просто хорошо знал свое дело, а был поистине гениален, раз умудрился воссоздать столь великолепную иллюзию камня.
Здесь были огромные напольные вазы с цветами, оказавшимися на поверку искусно вырезанными из поделочных и полудрагоценных камней. Огромный малахитовый камин украшен затейливо вьющимися виноградными лозами, на тяжелых спелых гроздьях и насыщенно зеленых листьях играли отблески пламени, каждая рубиновая ягода просвечивала насквозь, и в ней отчетливо проглядывались семена. Увидев великолепие плодов, словно манивших попробовать, так ли чудесен их вкус, как прекрасен вид, я невольно сглотнула набежавшую слюну. Голодный желудок судорожно сжался и недовольно заурчал, громко сетуя на хозяйское пренебрежение своими насущными потребностями. Я глубоко вздохнула, так как сильно подозревала, что аппетитные ягоды наверняка всего лишь очередное произведение искусства, призванное услаждать взор, но, увы, совершенно несъедобное. Я с легкостью отдала бы их все за одну миску наваристого борща со сметаной.
"Однако горазда ты распоряжаться чужими вещами, - охладил мой пыл Кумивар. - Вещи не твои, а ты уже менять их надумала".
Но я нагло проигнорировала комментарий клинка, как демон - мой красноречиво голодный взгляд, алчущий винограда.
- Присаживайся, - сделал широкий жест Аполлион. - В ногах правды нет.
Я хотела ехидно заметить, что на полу сидеть не очень-то удобно, даже если на нем имеется мягкий ковер, и вообще предлагать такое гостям негостеприимно, но не успела. Откуда-то из-под пола вынырнул диванчик и уютная на вид банкетка с резными ножками.
Надо же, какой сервис! Вот бы мне в квартиру такую умную мебель, чтобы нужный предмет послушно возникал по мановению руки и так же исчезал, лишь только отпадет в нем надобность. Это же сколько места можно сэкономить!
Впрочем, что диван, что банкетка выглядели так, будто их целиком изваял знаменитый Данила-мастер из сказа Бажова прямо из целого куска малахита. Словом, удобство мебели вызывало сильные сомнения. Наверное, это и было началом предстоящих адских мучений, решила я, и, собрав все свое мужество в кулак, демонстративно уселась на банкетку. Так я намеревалась поразить зловредного демона, стойко перенося коварно подсунутые мучения, и замерла в напряженном ожидании таковых.
Сиденье встретило напруженное в предвкушении жестоких мук седалище пугающей мягкостью. Я увидела в обманчивом удобстве адское коварство замысла демона, явно сначала пожелавшего усыпить мою бдительность, и решительно задремала, решив убить разом двух зайцев. Во-первых, поразить выходца бездны силой своего духа, во-вторых, дать телу долгожданный отдых, что тоже немаловажно в моем положении.
Не знаю, поразила ли я Аполлиона своим поведением, только не успела я начать просматривать красочный сон, как меня бесцеремонно растолкали, вырвав из объятий Морфея самым наглым образом.
- А? Что? - шмыгнув носом, поинтересовалась я, напрасно пытаясь сфокусировать взгляд.
Картинка отчего-то постоянно расплывалась.
- Спроси еще - кто здесь? - ехидно предложил демон.
- Кто здесь? - послушным эхом повторила я, малодушно надеясь, что меня оставят-таки в покое. Но не сбылось. Видимо, не все мечты сбываются, как бы ни уверял нас в обратном Газпром.
- Это я, твой очаровательный жених, - скромно напомнил демон, встряхивая за плечи для пущей доходчивости своих слов. - Рассказывай!
Интересно, кто-нибудь говорил ему, что огорошивать полусонных людей неожиданными требованиями - не самый лучший способ добиться от них вразумительного ответа. Сонные люди часто сбиваются с мысли, путаются в показаниях и вообще всячески норовят избежать опроса, выпав из реальности. Помнится, как-то грозная географичка, многозначительно постукивая указкой по учительскому столу, тоном, не терпящим и тени возражения, возвестила:
- Каждый уважающий себя человек должен знать и уметь показать на карте, где находится Гваделупа, хоть разбуди его посреди ночи!
Лично я, убей меня бог, до сих пор не могу понять, какому извращенцу может понадобиться мысль будить ночью ребенка вопросом о Гваделупе. Но авторитетное заявление географички так потрясло мою нежную детскую психику, что долгое время перед экзаменом мне снился один и тот же сон. Стою я перед картой, облаченная в ночную рубашку, ищу злополучную Гваделупу и - о чудо! - нахожу, но по ехидному смеху одноклассников понимаю, что что-то не так. Поднимаю глаза… и с ужасом вижу за учительским столом злобно сжавшую губы математичку. Она пронзает меня осуждающим взглядом сквозь толстые линзы очков в роговой оправе и зловеще интересуется:
- Погорелова! Можешь ли ты доказать теорему Ферма?
Аргумент, что этого пока никто не может, ее не устраивает. Ужас! До сих пор от воспоминаний по коже бегут мурашки.
- Рассказывай, - настойчиво напомнил о себе Аполлион.
Я обреченно шмыгнула носом, моргнула осоловело глазами и начала вдохновенное вещание:
- Сначала было слово… и слово было…
- Бог, - радостно согласился демон. - Не хочу расстраивать тебя, дорогая, но эту историю я уже знаю.
Я еще раз моргнула, тщетно пытаясь сосредоточиться. Напрасный труд! Ошеломленный обилием последних событий разум начисто отказывался делать любые предположения.
- Ты хоть бы намекнул о теме опроса. Я же не Шахерезада, чтобы сказки на любую тему рассказывать, - укоризненно заметила я.
Моя жалкая попытка огрызнуться не возымела должного эффекта. Другой бы смутился хотя бы для вида, а этот ничего. Только где-то в глубинах янтарных глаз зажглось нечто напоминающее интерес.
- Шахерезада? - переспросил он.
У-у-у, нечисть необразованная! Совершенно не знает классики. Пришлось в краткой форме живописать историю восточного владыки Шахрияра, пригласившего своего брата на охоту и благодаря болезненному родственнику узнавшего, что его многочисленные жены и не менее многочисленные наложницы наглым образом изменяют ему с рабами (и, кажется, еще с евнухами, хотя насчет евнухов я сильно сомневаюсь). Честно говоря, сильное расстройство обманутого мужа мне понятно. Будь его ветвистые рога реальны, не поместились бы во дворце. И бедных женщин тоже можно понять. Всего лишь один муж на такое количество дам - слишком жестко. Многие красавицы успевали состариться, так и не дождавшись долгожданных ласк повелителя. Но что-то я отклонилась от темы…
Расстроенный муж не стал решать проблему цивилизованно. Хотя у мусульман тогда точно существовала традиция хлопнуть три раза в ладоши, крикнуть "разведена", и женщина, получившая экспресс-вариант развода, должна покинуть дом супруга прямо в том, что на ней надето в данный момент, не утруждая себя долгими излишними сборами. Отсюда и стремление дам носить на себе максимальное количество золота разом. Если уж уходить, то хотя бы не с пустыми руками. Кстати, говорят, в нынешний век технологий разводятся уже по смс. Весьма новаторски. Но мой рассказ не о влиянии современных технологий на восточные народы.
В общем, далекий от гуманизма восточный правитель решил проблему с аморальным поведением коллектива своего гарема кардинально, раз и навсегда. Рубанул сплеча, так сказать. То есть обезглавил жен, слуг, рабов, наложниц - всех, повинных в разврате, творимом в его доме. После чего загрустил, и они с братом печально побрели куда глаза глядят.
Неизвестно, куда бы они ушли, возможно, остановились бы где-нибудь в живописном оазисе пустыни, где провели остаток дней, молясь об искуплении греха массового убийства, и служили проводниками караванов (может, оно и к лучшему), только из какого-то водоема вылез огромный, страшный ифрит с сундуком на голове, опутанным цепями.
Высокородные братья испугались и шустро забрались на дерево. Причем сделали это так лихо и быстро, что ифрит даже не заметил их присутствия. Впрочем, демон мог быть подслеповат. Ифрит уселся под деревом, поставил ношу на землю, отомкнул замки, снял множество цепей и извлек наружу потрясающую красавицу. Побеседовал с ней на разные темы, затем прилег отдохнуть, да и уснул. Притомился, значит. Понятное дело, таскать сундук с женщиной внутри не каждый сдюжит.
А прекрасная дама решительно не желала скучать, пока ее спутник (он же тюремщик по совместительству) изволит выспаться. Она, как оказалась, приметила братьев, благоразумно прячущихся на дереве, доказав, что она не только красива, но и наблюдательна. В общем, не ходя вокруг да около, узница предложила мужчинам немедленно вступить с ней в интимную связь. Причем сделать это надо осторожно, чтобы не разбудить спящего, ибо его реакция могла привести к летальному исходу для всех троих. Все-таки кровожадное у них было общество, к тому же сильно озабоченное. Но это к слову.
Братья на неожиданное предложение девушки отведать прекрасного тела ответили решительным отказом. То ли красавица оказалась не в их вкусе, то ли экстремальная любовь в полевых условиях не являлась их коньком. Однако красотка была не лыком шита. Слово "нет" как ответ не принимала, поэтому сделала братьям следующее предложение, от которого сложно отказаться. Девушка пригрозила разбудить крепко спящего ифрита, если мужчины не осуществят ее желание, и показать ему убежище людей. Шахрияру и его брату пришлось подчиниться грубому шантажу и слезть с дерева.
Когда наконец все было кончено, невольница поведала случайным любовникам душещипательную историю своей жизни. Оказывается, ифрит наглым образом выкрал ее, невесту, с собственной свадьбы, заточил в сундук, водрузил на голову и принялся таскать с собой как табакерку, только "табак" в ней был живой.
Честно говоря, я разделяю негодование женщины, вместо брачного ложа угодившей в сундук. Обмен, надо отметить, совершенно неравноценный. К тому же далеко не факт, что в сундуке была мягкая обивка. В таком случае пленницу еще и немилосердно трясло, било о жесткие стенки. М-да. Врагу не пожелаешь. Неудивительно, что узница принялась мстить. Невольница дала обет отдаваться всем мужчинам, которых встретит, тем самым наставляя ифриту огромные ветвистые рога, помимо уже имевшихся в наличии в виду природных особенностей вида. В знак реальности их встречи красавица потребовала у братьев по кольцу. Судя по внушительной связке с кольцами, к которой она торжественно присоединила новые трофеи, женщина оказалась злопамятной, мстила с полной самоотдачей, с огоньком.
Братья единодушно решили, что у ифрита гораздо большие проблемы, чем у них. В конце концов, жены и наложницы Шахрияра изменяли ему с весьма ограниченным количеством людей, не превращая собственную постель в проходной двор. Список же любовников невольницы ифрита исправно пополнялся новыми именами и кольцами. Вернулись братья во дворец. Тут бы и сказочке конец, а кто слушал молодец, но не все так просто.
Шахрияру, как восточному владыке, просто необходима была жена - для статуса, удовольствия ну и здоровья, наконец. А осадок неприятный от предыдущих попыток, как говорится, остался. Вот и решил шах проблему оригинальным способом, с восточным размахом. Каждый день женился на очередной красавице, проводил с ней ночь, а утром преспокойно отдавал в руки палача для усекновения головы несчастной, дабы не искушать даму возможностью измены, пока муж занимается государственными делами, а не держит супругу за руку. Неизвестно, чем дело кончилось бы, если бы не пришла очередь двум дочерям визиря стать шахинями на одну ночь, а затем поочередно сложить головы на плахе. Старшую из них звали Шахерезада.