- Можно, - рассеянно отозвался Кай. - С Эдвиной мы что-нибудь придумаем. Вернись к Шестому Дому.
Девушка кивнула.
- Непонятно, из-за чего произошла склока между Домами: из-за спорных земель, или Дома Двемер и Дагот действительно использовали какое-то ужасное колдовство, но началась война. На стороне Дагот и Двемер выступили северяне, и бои длились с переменным успехом, пока Неревар Индорил, возглавивший объединенную армию их противников, не привлек на свою сторону степняков с пепельных земель. Войска ворвались в крепость под Красной горой, и мятежные Дома были разбиты.
Аррайда облизнула губы. Мастер-шпион подал ей кружку с травяным настоем. Девушка благодарно кивнула, отхлебнув.
- Некоторые, правда, считают, что сперва Дом Дагот служил Неревару, но потом переметнулся на сторону двемеров. За это его и назвали Домом предателей, племенем неоплаканным, и по окончании войны даже память о нем постарались стереть. Но у данмеров есть легенда, что вожди Дома Дагот не погибли, а уснули, запертые под Красной Горой. И когда воспрянут - освободят от владычества Империи Морроувинд. Кто-то даже уверен, что время это пришло.
- Очень интересно, - пробормотал Кай. - Что еще?
- Ждущие пробуждения Дома Дагот собираются в уединенных местах, чаще всего, в пещерах. Полуголые, садятся вокруг костра. Причащаются корпрусным мясом. Возможно, срезая его с себя, - девушка передернулась, - при болезни плоть растет быстро, а боли заразившийся не чувствует… И грезят о былой славе данмеров. Зовут себя "спящими" или "видящими". Антаболис сказал, правду от вымысла отделить крайне трудно. Вот все, что он знает.
Аррайда наконец-то подняла глаза и прямо осмелилась взглянуть на Кая.
- Да, еще он обозвал их сумасшедшими с дубинами, считает, что таких вряд ли много, и угрозы для Империи от них не больше, чем от запавших на лунный сахар.
Лицо Косадеса передернулось. Скрипнув зубами, он справился с собой. Мягко коснулся руки девушки:
- Не обижайся. Я сердит не на тебя…
Он зачем-то посмотрел на растянутую в углу под потолком паутину.
- Я уважаю Антаболиса… И мне весьма любопытно его мнение. Но выводы я предпочту делать сам. Кстати, в отличие от него, ты знакома со "спящими" не понаслышке. Как думаешь, к ним стоит относиться серьезно?
Аррайда задумалась.
- П-помоему, "безумцы с дубинами" - это очень точно. Они… они вели себя как шершни, на чье гнездо я случайно наступила!
- Вот и ладушки. Не кричи.
Кай поднялся, раздул угли в жаровне, поставил на них котелок. Пробормотал, словно беседуя сам с собой:
- Одно гнездо можно выжечь, и второе, в самом деле, чего нам бояться? Прислал легион… Только кто же его даст… - он потянулся на полку за коробкой. - Только если для шершней сыщется умная голова… а она сыщется, если уже нет… и объединит, и использует… тогда все очень плохо.
- Почему?
Мастер-шпион резко повернулся: словно не ожидал, что кто-то сидит у него за спиной, да еще задает вопросы. Сдирая с коробки тесную крышку, все же ответил:
- А вот смотри. "Спящие" не знают страха. Не боятся боли. И закон для них один - убей чужого, - он вытянул щепотку травы, лизнул, кинул в кипяток. - Таких очень просто использовать, верно?
Помешал ложкой в котелке.
- Убить герцога Дрена - и провинция превратится в безголовую курицу. А еще можно устроить поджоги… отравить корпрусным мясом колодцы и источники… Многое можно. Уже сейчас из-за мора сообщение с материком почти оборвано. Что такое?
Аррайда стиснула потные ладони в кулаки и, стараясь не отводить глаза, спросила:
- Кай, а что бы ты сделал, если бы я отказалась стать "клинком"? Или вообще… не появилась в Балморе?
Коробка накренилась, часть содержимого просыпалась на угли, запахло горящим сеном. Косадес громко чихнул. Нахлобучил на емкость крышку.
- А ничего бы не сделал. Думаешь, у меня время есть - гоняться за глупой девицей по Вварденфеллу? А почему ты спрашиваешь?
- А потому что для меня сменили одну тюрьму на другую, а тебя сделали надсмотрщиком.
Кай ошеломленно уставился на нее. Сел рядом. Повертел в руках коробку, отложил.
- Ты… сама додумалась, или подсказал кто?
- А разве не так?
- Не так. Никто тебя к Вварденфеллу не привязывал. Договорись с контрабандистами - и прощай. Что еще?
Рот Аррайды приоткрылся.
- Я смотрю, у тебя много вопросов… - краешком рта улыбнулся Косадес, снял с огня котелок, разлил по кружкам дегтярный отвар.
- Но это неправильно! Вот, смотри… Меня забирают из столичной тюрьмы и везут сюда, специально гонят неф. Эргала из Имперской канцелярии так сказал, у меня нет поводов ему не доверять. И он тут же вручает запечатанный пакет к тебе и горсть золота, не считая. Такое доверие к недавней преступнице, с чего бы? Приказ об освобождении подписал лично император…
- Держи, - мастер-шпион подал Аррайде кружку, обернутую полотенцем. - Ты еще забыла добавить, что "клинки" - почетный орден, и кого попало в него не берут. И после этого все еще считаешь себя несчастной пленницей?
Он достал из буфета сухари и тарелку с початым желе. Пододвинул гостье.
- Я хочу знать, почему оказалась в тюрьме.
Косадес кивнул:
- Я пошлю запрос с очередным курьером. А пока запомни: у императора свои резоны. Выполняй приказы, и однажды, возможно, ты все узнаешь. Еще что-нибудь важное Антаболис сообщил? - свосем другим тоном поинтересновался он.
Аррайда отставила кружку, сильно провела ладонями по лицу. Помедлила, припоминая.
- Хасафат… обратил внимание на еще одно суеверие. Оно совсем не затронуло данмеров из Великих Домов, зато степняки из пепельных земель верят и верят сильно - в то, что Неревар однажды вернется, чтобы окончательно уничтожить спящих под Красной Горой. Что он, умирая, обещал, - девушка задумалась, припоминая, - "прийти по долгой дороге из-за луны и звезд". Сам Антаболис об этом знает не много, но посоветовал обратиться к ирчене из гильдии магов - Шарн Гра-Музгоб. Я сходила к ней. Она пообещала рассказать - если я ей помогу.
- Ничего противозаконного? - мастер-шпион улыбнулся. - Ты все правильно сделала. Завтра отправишься выполнять для нее работу. А сейчас, - он взглянул на синеющее к ночи окно, - самое время нанести визит Лландрасу Белаалу.
- Зачем?
Косадес, фыркнув, поперхнулся чаем:
- Чем ты думаешь? Твой Лландрас единственный из адептов Шестого Дома, кого мы знаем. Ну, или мог им быть. Так что расспроси его… хорошенько. Узнай толком, что с ним было перед тем, как он "уснул". Что он ел, пил? Не казался ли вкус еды странным? Попадал ли он в пепельную бурю? Говорят, от пепла случаются видения.
Мастер-шпион вздохнул, потер левую бровь:
- Разузнай о его приятелях. Есть ли среди них колдуны? Бывал ли он в святилище Спящих или просто грезил наяву?
- Но…
- Ни с кем другим он не станет говорить!
- Под Красной Горой вправду скрывается зло?
- Да. Но едва ли это древние вожди дома Дагот. Я скорее поверю Тьермэйлину. Чаю подлить?
Гостья покачала головой.
- Твой ушастый приятель считает, - продолжал Кай ворчливо, - что оползень или землетрясение открыли хранилища с продуктами нечестивого двемерского колдовства. Пепельные бури… - он подлил в свою кружку остывший отвар из котелка, отпил, недовольно сморщился. - Собственно, по цвету пепла гору и назвали Красной… проще сосчитать дни в году, когда их нет. Так вот, бури разносят безумие и мор. Сперва страдают звери, затем люди - те, что живут около горы. И охотники. До сих пор как-то спасал Призрачный Предел, но… Самое удобное время нанести удар, дергая из темноты за веревочки несчастных безумцев.
…Ветка растущего за домом тополя заскребла по крыше, оборвав затянувшееся молчание. Аррайда шевельнулась, и Кай отвел глаза.
- Лландрас служит у Раллена Хлаало, двухэтажный особняк за юго-западной караульной башней. И живет там же. А в общем, иди к Тьермэйлину, пусть проводит.
У вешалки девушка затянула под подбородком ремешки венделя:
- Прости меня, пожалуйста… Тот, кто дергает Спящих за веревочки - Камонна Тонг?
- Девчонка! - Косадес сунул ей в руки меч. - Ты уйдешь, наконец? Лучше мешки грузить, чем с тобой разговаривать. А об Эдвине я узнаю. Иди.
Какое-то время он постоял на пороге, и лишь когда наемница, миновав один дом, свернула под арку второго к двери аптекаря, захлопнул дверь.
* * *
Тьермэйлин поднял руку:
- Привет, не мешай…
Он и Эдвина сидели по разные стороны стола, разделенного надвое полоской из муки, и сверлили глазами парящее в воздухе огромное яйцо. Похоже, силы соперников были равны: яйцо лишь крутилось и дергалось, ни на дюйм не двигаясь с места. Заметив Аррайду, бретонка вскочила. Освобожденное яйцо пронеслось мимо и было поймано хохочущим Черримом. Большеглазая ведьма обняла подружку.
- Я победил, - объявил Тьермэйлин. Эдвина показала альдмеру язык.
- Что-нибудь узнала? - спросил хаджит.
- Нет, но мне пообещали узнать. Лин, проводи меня.
Аптекарь встал.
Черрим высвободил Аррайду из объятий Эдвины. Ухмыльнулся наглой рыжей мордой:
- Пусть себе гуляют. А мы займемся превращением… вот этого яйца - в яичницу.
Ему ответили дружным смехом.
Тьермэйлин с Аррайдой вышли на улицу. Балмора не спала. Несмотря на сильный ветер, гонящий по небу хвостатые облака, на улицах было людно. То и дело мимо парочки шмыгали прохожие, над плоскими крышами горели огоньки.
- Сегодня праздник?
Аптекарь хохотнул:
- Неймется им. Кошмары, тревожные сны, предзнаменования… Данмеры - вообще народ суеверный. А я… не будь такой лентяй - на успокоительных сборах озолотился бы. Вон Налькария - тоже альдмер и тоже зельями торгует. Так у нее на правом берегу особняк, брильянтов, как сору. И нос задрала - не допрыгнешь, - Тьермэйлин захохотал. Искоса взглянул на подругу: - Или податься в проповедники?.. А куда мы идем?
- К Лландрасу Белаалу.
- А, знаю! - он подхватил девушку под руку и потащил за собой.
Окна особняка Раллена Хлаало были освещены. Свет пробивался сквозь набранные из дощечек ставни и полосками ложился на мостовую.
- Дома. Стучим.
- Но…
- Не хозяин открывать прибежит, - Лин схватился за колотушку в виде звериной головы и несколько минут с перерывами стучал по двери. Потом повернулся и сладострастно пнул запертую дверь ногой.
Оставив Аррайду под аркой, подошел к обходящим площадь стражникам:
- Я травник. Хлаало меня позвал - и не открывает.
- Травник… - фыркнул первый.
- А чего… - добродушно отозвался второй. - Раллен - хромой. Взяло ногу к дождю, - он задрал голову в закрытом шлеме к небу. - У Налькарии дорого.
Первый стражник попытался почесать рукой в костяной перчатке затылок:
- Как в караул заступали - видел. Шел домой, морда кривая, и слуга сзади. Может, в "Восемь тарелок" подался? Сам пьет, а Лландрас ждет: Раллен один ночью ходить трусит. А Увита… ну, ее и грозой не подымешь…
Стражники охотно приняли по паре серебряных дракошек и пошли своей дорогой, а "клинки" подались в трактир. Но в "Восьми тарелках" хозяина со слугой этим вечером не видели. Лин с Аррайдой вернулись к запертому дому. Его окна продолжали светиться, но разглядеть что-либо через ставни не получилось.
- Хорошо же… - с угрозой произнес Тьермэйлин и указал на наружную лестницу вдоль стены караульной башни. На уровне второго яруса лестница почти смыкалась с балкончиком особняка Хлаало.
- Перепрыгнешь?
Наемница кивнула. Они оглянулись в поисках возможных свидетелей - таковых не нашлось, - взбежали по лестнице и друг за другом перескочили на балкончик. Присели за парапетом, подождали: кругом было тихо. Аптекарь полез в кошель у пояса, вытащил изогнутую проволоку и на глазах изумленной Аррайды стал ковырять ею в замке. Язычок тихо щелкнул, и дверь открылась.
- Я еще и не то могу… - шепнул Тьермэйлин.
Друг за другом "клинки" проскользнули в щель и мягко прикрыли дверь за собой. Внутри с улицы показалось темно, как в погребе. Но через какое-то время глаза приспособились, и в льющемся снизу рассеянном свете проступили ступеньки и темные гобелены на стенах. Ковер под ногами глушил шаги.
Аптекарь приблизил губы к уху Аррайды:
- Вниз.
Они спустились на пролет, поражаясь вязкой тишине, царящей в доме; стараясь ступать как можно тише. Резкий скрип наверху заставил дернуться и присесть - хотя, скорее всего, это качнулась от сквозняка неплотно прикрытая дверь.
Через перила заглянули незваные гости в просторный зал. Открытый очаг и болтающиеся на изогнутых подвесках у стен бумажные фонари ярко освещали сдвинутую мебель, упавшие ширмы, сорванные драпировки… а среди разгрома лицом вниз лежал в луже крови человек.
Аз воздам. Балмора
- Уходим, - одними губами шепнул Тьермэйлин. Аррайда помотала головой. Альдмер заглянул ей в лицо и поразился, не узнавая. Обычные для этого лица выражения: робкой радости, вины, яркого смущения - пропали. Лицо стало жестким и собранным, глаза сузились, губы сжались. Аптекарь подумал, что позорно сбежал бы - встреть такую в темном переулке. И тут же усмехнулся: что разглядишь в темноте? "Лицом к лицу лица не увидать" - пробормотал он…
- Что?
Смутившись, Лин вывернул руки в поисковом заклинании. Сощурился:
- В доме один… человек… Внизу, вон там, - он указал на пол перед лестницей. - Похоже, в подвале. Больше никого.
Меч Аррайды, прошелестев, вернулся за спину. Тьермэйлин поразился: и когда успела вытащить?
Не утруждая себя ходьбой по ступенькам, девушка перескочила перила. Нагнувшись, перевернула труп.
- Не он…
В голосе прозвучало облегчение.
Дверь протяжно заскрипела снова. Словно выбитый зуб, отчего-то подумалось Тьермэйлину - повис на последней ниточке: и хочется вырвать, и боязно. Альдмер дернул головой: наверх. Стер заклинанием цепочку кровавых следов у Аррайды за спиной и отчистил подошвы. Ворс ковра мягко пригибался под шагами - как короткая, покорная трава. Отчего-то это не нравилось Тьермэйлину - безо всякой видимой причины.
"Клинки" вернулись к выходу на балкон и поднялись выше - до чердачной двери. Поскрипывая, она болталась на петлях; сквозь щель тускло светила лампа или свеча. Лин осторожно заглянул внутрь, опасаясь стрелы в глаз. И совершенно зря. А вот Аррайде туда смотреть совсем не стоило.
- Ты… мне руки с-сломаешь… - прокряхтел Лин.
Девушка выпустила его запястья. Тьермэйлин стал растирать их - вдумчиво, точно от этого зависела его жизнь.
- Кто?!!
Аптекарь покрутил головой. Трсясущимися руками повторил заклинание поиска. Ткнул пальцем в пол:
- Этот - там. Не движется.
- Не мертвый?
- Мертвых заклинание не видит.
Он говорил шепотом - хотя опасаться было некого. Видимо, рядом с запытанным Белаалом неловко было повысить голос.
- И не засада. Либо чересчур в себе уверен.
Аррайда уже бежала по ступенькам. Споткнувшись, Тьермэйлин все же ее нагнал, схватил за пояс - и чтобы не свалиться, и чтобы задержать:
- Ти-хо…
Она послушалась.
Прислушиваясь, они миновали залу с мертвым хозяином и спустились по каменной лестнице к окованной железом двери в погреб.
- Заперто.
- Он там?
- Угу… - Тьермэйлин приложился к баклажке с питьем, возвращающим волшебную силу, унял дрожь в руках и принялся за двери. Замок, клацнув, поддался. Дубовая створка отошла. Альдмер пустил внутрь колдовской огонек и укрылся за косяком. Огонек пробежался между полками и бочками с вином, осветил подвешенные на крюках колбасы и замер над скрюченной фигуркой возле опрокинутой корзины. Молодой альдмер перевел дыхание.
- Кстати, дверь наружную мы не проверили. А…
И подойдя, осторожно перевернул лежащего… лежащую на спину. Пальцем прикоснулся к шее:
- Жива.
Поскреб ногтями левый висок. Нацедил вина из бочки и плеснул в лицо беспамятной данмерке. Она застонала и заворочалась. Красными широко распахнутыми глазами уставилась на Лина:
- Что? Где?
Аррайда присела на корточки рядом с ней:
- Что здесь было?
- Вы кто? А мой хозяин?
Лин встряхнул бедняжку:
- Тихо! Тебя Увита звать?
- Да. А кто?..
- Твой хозяин умер.
Похоже, служанка была крепкой женщиной, потому что всхлипывать и падать в обморок больше не стала. А может, смирилась с мыслью, что Раллен мертв. Она села, поправила платье на коленях, подобрала и натянула упавший чепец с кокетливой ленточкой.
- Я предупреждала. Я говорила!
- Тихо. Вот, выпей, - Лин подал ей кружку с остатками вина. - И расскажи медленно и внятно все, что ты помнишь.
Увита вытерла лицо рукавом.
- Они два дня тому пришли. Двое.
- Они - кто?
- Камонна Тонг, - служанка скривила узкие губы. - Ты, чужеземец. Если скажут, что вам в Балморе хорошо - не верь.
Лин терпеливо кивнул:
- А имена ты назвать можешь?
Увита сощурила глаза-угольки.
- А их тебе любой назовет, если жить не хочет. А я - хочу. Слушать будешь? Им на Раллена плевать было. Они меня оттолкнули в сторону, и один так ехидно спрашивает, где Лландрас. А где ему быть…
Она подняла палец к потолку.
- А потом он сбросил их с лестницы. Я, дура, из кухни выскочила, зачем?.. - служанка закачалась из стороны в сторону. - Они сказали, что прощают, и что он может подумать. Но если не отречется от нее, то они снова придут.
- От кого? - Лин мягко тронул Увиту за плечо. Служанка подняла глаза, вытерла дорожки слез на щеках:
- Он - жив?
- Он… наверху. Нет.
- А вы… ты, - Увита перевела взгляд на Аррайду.
- Что здесь было?
- Они пришли… вечером, меня оттолкнули. Хозяин стал кричать, чтобы они убирались, что он сам со слугой разберется. А они втолкнули его в залу.
- Камонна Тонг? Сколько их было?