Взлетели лиловые искры перемещающего заклятия. Влажный утренний воздух, точно мокрой тряпкой, упруго шлепнул по лицу. Служитель в голубом балахоне с широкой золотой полосой, подметающий перед храмом, бросил на появившихся равнодушный взгляд - не иначе, привык.
Аррайда с удивлением и восторгом глядела на взметнувшийся над нею Высокий Собор, ничуть не похожий на приземистый храм в Балморе. Хаджит заметил этот восторг. Обрадовался.
- Сходи, внутри тоже красиво. А мы тут подождем.
Аррайда послушно кивнула и вошла.
Черрим присоединился к мальчишкам, удящим с набережной - в ведре у их ног бултыхалась мелкая зубастая рыбина, - с важным видом рассуждая о насадках и наживках и незаметно облизываясь. Эдвина же направилась рассмотреть двухсаженную статую Вивека, побивающего копьем одного из прежних богов-даэдр, принявшего форму шалка. В честь этого крупного, плюющегося огнем жука из пепельных пустынь и был назван трактир в Квартале Чужеземцев. Вообще-то шалки всегда черные, но если судить по названию заведения, могли отыскаться также алые, терракотовые или голубые…
В соборе было пусто, прохладно и полутемно. Свет, проникающий в кольцо окон под куполом, был зеленый, как вода. В нем колыхались, изгибались белыми водорослями благовонные дымы. К полу темнота сгущалась. Узор на плитках невозможно было рассмотреть. Зато сияли янтарным теплым светом установленные по кругу трехгранные камни-алтари, покрытые резьбой.
Седеющий священник в простом коричневом балахоне, преклонивший колено у одного из камней, встал и подошел к застеснявшейся девушке. Они оказались примерно одного роста.
- Здравствуй. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Для данмера он оказался удивительно вежлив, чем окончательно Аррайду смутил.
- Я… - наемница вспомнила, как Косадес советовал ей принять веру Альмсиви, чтобы избежать излишнего любопытства и враждебности их слуг (как же давно это было!), и неожиданно для себя ответила: - Я бы хотела вступить в Храм. Но я ничего об этом не знаю. И еще, я хотела бы помолиться… за одного человека. Он умер…
Священник невесомо положил ладонь на закованное в железо плечо:
- Идем со мной. Как его звали?
- Лландрас.
- Перед кем из Альмсиви ты хотела бы молиться за него? Как известно, великих божеств, некогда бывших смертными и обретших божественную сущность через благочестие, усердие, отвагу и самоотверженный труд, трое, - оттарабанил без запинки он, - Вивек, воин и поэт, искусный мастер Сота Сил и Альмалексия, целительница и заступница, верная супруга владыки Неревара. Его алтарь тут тоже есть, он покровительствует воинам, правителям и путешественникам. Существуют еще святые… на триолитах записаны их имена. Не стесняйся, осмотрись.
Аррайда медленно пошла по кругу, разглядывая резьбу и сложенные в мисках под триолитами приношения - "дракошки", радужно отливающие яйца, ломтики сушеного мяса, ленточки, веточки, букеты. От курений кружилась голова. Но на сердце отчего-то становилось легче и спокойнее. Она помолилась за Лландраса перед одним из алтарей и вернулась к терпеливо ждущему священнику.
- Дитя, ты готова?
Аррайда сдернула боевую рукавицу и протянула руку ладонью вверх.
На ладони сплелись письмена - три знака, начертанные на хоругви Храма. Было больно, как от клейма гильдии бойцов, но Аррайда даже слезинки не уронила. Священник взглянул с одобрением. Из рукава балахона извлек книжицу в потертом алом переплете:
- Прежде всего, доказывая верность Альмсиви, любой новиций должен совершить странствие к Семи Святыням. Здесь описано местоположение священных камней и история их появления. Ты грамотна? Если нет - любой из священников охотно все тебе растолкует.
Аррайда приняла у него книгу.
- Прямо здесь, в Вивеке находятся алтарь Отваги, алтарь Благородства и алтарь Учтивости - в Канале Загадок под дворцом, где Вивек отдал свой меч безоружному противнику. Там таятся несметные сокровища, - глаза священника полыхнули, он тут же опустил веки и добавил скороговоркой: - Конечно, речь идет о сокровищах духа, дитя. Можешь начать свое паломничество с этих алтарей. Правда, в подземельях сейчас небезопасно… - он скосился на рукоять клейморы, торчащую у девушки из-за плеча, - но, с божьей помощью, ты вполне способна себя защитить.
Они вернулись в трактир. Эдвина добыла на кухне котелок на треноге и жаровню и сварила зелье из черного лишайника, гуарьего молока и еще каких-то ингредиентов, известной ей одной, а Аррайда его послушно выпила. И после часа два терпеливо обходила с друзьями одежные лавки, выбирая платья для театрального представления. Но, вернувшись к себе, растянулась на кровати, задумчиво закинув руки за голову, и сказала, что никуда больше не пойдет.
Хаджит встревожился.
- А ты, часом, не заболела?
- Нет, просто устала.
- Ну, полежи, - недоверчиво протянул Черрим. - Мы быстро.
- Нет. Не надо портить себе праздник.
Она действительно некоторое время проспала, но проснулась от шума, поднялась в общий зал и уселась в уголке, заказав флина и исподлобья оглядывая трактир. "Черный шалк" ничем не отличался от подобного рода заведений, разве был чуть побольше и почище своих провинциальных собратьев. Да и обслуге, чтобы угодить туче гостей, приходилось двигаться втрое быстрее.
Данмер - хозяин заведения - морщинистый и несколько обрюзгший к старости, работал ловко и даже красиво, принимая от посетителей деньги и пустые кружки, наполняя и гоняя по дубовой стойке полные, и при этом не уставал следить, чтобы половые не болтались без дела.
Флин он принес сам - бедняк такого не закажет, - поинтересовался, не нужно ли чего еще и не унять ли чересчур горластых соседей. Те и вправду орали так, что трудно было не расслышать.
- Пфэ, ординаторы!.. - похожий на стиральную доску, пьяный в дым имперец махал похожими на грабли руками, то ли невидимых мошек отгоняя, то ли пытаясь высадить себе глаз. Скуластый собутыльник-данмер, сошедший за этих мошек, даже постучал кулачонком по лбу: сперва его, а потом себя:
- Ты что?!.. Это ж бойцы! И за ними - Храм, а за Храмом… Нет, ты понял?!
Костлявый не понял, но на всякий случай кивнул. Данмер же дергано оглянулся и внятно изъяснил, куда после случившегося катится мир и Альмсиви в частности. Вот теперь имперец понял. Он навалился цыплячьей грудью на стол и вытянул губы трубочкой:
- А разве не еретики?
Скуластый зафыркал, тыча пальцем в потолок:
- Вон там, е…, еретики. А там… - на этот раз палец обратился к полу. - Жуть там. Семерых покоцаных мусорщики в канаве выловили.
- В первый раз, что ли…
- Чужаков - не в первой. А ординаторы, двое. И глотки аккуратно так перерезаны. Кто?.. Почему?.. - он за ворот притянул собутыльника к себе, своротив заодно пару кувшинов и миску с объедками.
- На след убийце сели - вот и порешил, - флегматично засопел костлявый, вызволяя из плена рубаху.
- Та-аких бойцов?!
Опять прихромал хозяин, смел осколки, вытер со стола разлитое пойло, выставил новый кувшин и черканул что-то на вощеной табличке, привешенной к поясу. Должно быть, битую посуду в счет вписал.
А данмер все не унимался:
- Нет, ты скажи! Скажи! Куда смотрит бог, а?..
- Элам Андас из Канцелярии Ордена Дозора поклялся наградить, кому хоть чего известно. Вон, бумага висит, - трактирщик кивнул на вход.
- Да уж, - высморкался имперец, - ординатор не помрет - Дозор не шелохнется. Что ты нам подал на этот раз, пепельное отродье: грииф или гуарью мочу?..
Аррайда подошла к двери. На уровне глаз на гвозде висел пергамент, заполненный четким писарским почерком. Наемница прочла, отогнув пальцем завернувшийся край, об убитых ординаторах и обещанной в Зале Справедливости награде.
- Интересуетесь? - хозяин "Шалка", подхромав сзади, суетливо потирал руки и теребил передник. - А ведь все напуганы. Ординаторы считались непобедимыми, а нынче ходят пятерками и под каналы носа не кажут. И правда, зачем терять своих?
Воительница посмотрела холодно:
- Зачем вы мне это говорите?
Он, сощурясь, оглядел ее от рукояти клейморы, торчащей над плечом, до носков сапог, окованных железом:
- Сударыня похожа на ту, что способна о себе позаботиться.
Слова эти до странности напомнили слова священника из Высокого Собора, вызвав мимолетную улыбку.
- И о других. И ваши спутники… внушают уважение.
- Не вздумайте их впутать в это дело!
- Как желает госпожа. Будете дальше слушать?
Аррайда задумчиво кивнула.
- Пройдемте за столик. Салас, Салас, еще флина госпоже!
Чародеем хозяин "Черного шалка" не был, но стол накрыли, как по волшебству. Трактирщик расставил локти среди деликатесов, подпирая голову.
- Народ обеспокоен. Сильно. И мы хотели бы разобраться… в этом деле… помимо Дозора. Мы готовы платить. Вам это интересно? Я знаю, госпожа болела, но ведь уже поднялась?
- Я не… впрочем, неважно. Говорите.
- Чистильщики-аргониане несколько раз видели в подземельях странную женщину, там, где случились убийства. Видели мельком, издали. Света там мало, но кое-что им удалось рассмотреть.
- Окровавленный нож и юбку, заляпанную кровью!
Хозяин помахал рукой, и двое жилистых вышибал пинками погнали болтуна-имперца к выходу.
- Прошу простить. Это была женщина-данмер, моих лет или чуть моложе, в хитиновой кирасе и юбке, темной, очень плотной. Она так двигалась, будто влезла в перешитый гобелен. При ней был кинжал или короткий меч.
Положив локоть на стол, Аррайда внимательно слушала.
- Она показалась аргонианам подозрительной. Данмер полезет в Вивекские подземелья, только если разбойник, нищий, или поклоняется старым богам, или пьяница. Но на нищую она не похожа. И скуумой не пахло. И еще, - трактирщик судорожно сжал и разжал пальцы. - Аргониане здорово напугались. Точно холодом от нее несло.
- Некромант?
- Не знаю.
Они помолчали. Аррайда задумчиво постукивала пальцами по столу.
- Если вам так много известно, - сказала она наконец, - отчего вы не пошли в сыск за наградой?
- Мы не ожидаем от них пользы. Надоели пустопорожные уверения, - хозяин ребром ладони стукнул по столу, заставив посуду подпрыгнуть. - Что все схвачено… А людей продолжают убивать. Вот мы собрались и решили: отыскать человека надежного и совестливого, который много не запросит.
Аррайда хмыкнула:
- Ну, спасибо. А гильдия бойцов?
- Они трусят тоже.
Он хмуро разгладил передник у себя на коленях.
- Когда гильдию бойцов Вварденфелла возглавил Сжоринг, мы перестали на нее надеяться. Возможно, они с этой данмеркой заодно.
- Почему?!
Хозяин "Шалка" перегнулся через стол и шепнул одними губами:
- Камонна Тонг…
Аррайда прикрыла и распахнула глаза:
- Да.
Он вытащил из-под передника и положил на стол между тарелками кожаный кошель:
- Здесь задаток. Двести. Без обмана.
Аррайда распустила шнурок, вытрясла на столешницу горку потертого серебра.
- После еще столько же, больше у нас просто нет.
Наемница пересчитала "дракошки" и сгребла в кошель. Подбросила на ладони.
- Что нужно сделать?
- Мы хотели бы, - сухо заговорил он, - чтобы сударыня спустилась в подземелья и все для нас узнала. А если она случайно столкнется с убийцей… мы не будем о ней особенно жалеть.
Аррайда заморгала.
- Об убийце, разумеется, - трактирщик обнажил желтоватые зубы.
Опять все происходило как по писаному, как советовал Косадес. Быть наемницей, исполнять поручения, не привлекать внимания. В погребах под Вивеком особо и не привлечешь.
Она положила кошелек на стол перед хозяином:
- Отдай это моим друзьям. Скажи, чтобы не искали, не беспокоились и больше пары дней меня не ждали.
* * *
Чем больше задумывалась Аррайда, тем меньше верила, что таинственный убийца связан с Комонна Тонг. Те действовали нагло, почти в открытую. Почитая доблестью убить чужака, они не пошли бы против Храма. Им не было смысла резать горло взявшим след ординаторам - все равно выпустят из тюрьмы через день или два, как героев.
Кто тогда? Некромант? Свихнувшаяся на ненависти к "нвах" и Храму ведьма?
Когда вера в Альмсиви стала официальной религией Морроувинда, старые святилища разрушили и почитать богов-даэдр запретили - как их ни зови: Предтечи ли, Столпы Забот… Но корни древних верований не выкорчуешь так просто. Даже за несколько тысяч лет. А теперь, когда Триединые ослабели и с Красной Горы ползет неведомое зло, многие обратились к прежним богам.
Глубоко погрузившись в мысли, Аррайда стояла на горбатом мостике над сточной канавой. Свет одинокого факела отражался в тяжелой, маслянистой воде. От воды тянуло застарелой гнилью - то ли чистильщики вообще появлялись здесь редко, то ли, заинтригованные происходящим, больше времени уделяли сплетням, чем работе. По крайней мере, сейчас высокий сводчатый зал был однозначно пуст. Только плюхала о каменные берега и журчала в стоках вода, да где-то далеко возились, шурша соломой и попискивая, крысы.
Ловить тут было нечего. Оглянувшись на длинную лестницу с деревянными перекладинами, темнеющую на фоне стены, Аррайда прошла вдоль канавы до ответвления - изогнутой каменной трубы, ведущей в соседнее подземелье. Набережная здесь опускалась, образуя небольшое корытце, под ногами заплескала вода. В трубе было темно. Аррайда придерживалась рукой за стену и, прежде чем ступить, нащупывала ногою дно. Эхо отражало неровное шлепанье шагов и дыхание. Аррайде казалось, что еще кто-то дышит ей в спину, но стоило затаиться - этот кто-то замирал тоже. Если вообще был.
Впереди уже виднелось круглое пятно света от очередного факела, когда чужой клинок, метнувшись сзади, первым ударом перерезал у локтя ремни наруча, а вторым, в том же месте с силой пробив подкольчужник, царапнул кожу. Навалилась слабость, Аррайда рухнула вниз лицом. Но, похоже, в планы убийцы не входило ее утопить. Пинком он запросто, точно котенка, перевернул отнюдь не легонькую Аррайду на спину и вытащил на свет. Грязная вода, текущая по лицу, тычки, толчки, удары о камни оставили девушку равнодушной. Лежать посреди вонючего ручейка было почти приятно, только клеймора под спиной мешала. Но не настолько, чтобы ради этого шевелиться.
Над наемницей склонилась женщина-данмер - та самая - в хитиновых доспехах и юбке, сшитой из гобелена. Черной с кровавым узором. На этом фоне почти терялся басселард - тоже черный, с алыми резами по клинку. Если постараться, резы можно было сложить в слова. А узор юбки Аррайда где-то видела. И даже стиснула губы в усилии вспомнить.
Незнакомка тут же плоской стороной прижала клинок к ее щеке.
Аррайда бессильно распласталась на полу. А женщина уселась на корточки, щурясь и задумчиво шевеля губами.
- Шестой Дом восстал, и Дагот - его слава.
Она покачала перед собой кинжал, любуясь кровавыми отблесками факела на клинке.
- Спящие пробуждаются. Скоро всех нвах изгонят из Морроувинда. Или они умрут, - сообщила женщина. - И ты умрешь, отвергнув служение Господину. Решай.
Словно не осознавала, что у Аррайды не хватает сил ни двинуться, ни заговорить.
- Ты хочешь спросить, какое право я имею распоряжаться тобой?.. Один маг тоже спрашивал, - убийца меленько захихикала. - И сопротивлялся. Он плавает в канале у Арены. Совсем мертвый. Если еще не скушали рыбы. Или не нашел этот презренный Храм, ложные боги, эти слабаки. Ну! Ты молчишь?!..
Алые глаза сверкали безумием.
- Я - Видящая! Я - кинжал Дома Дагот!
Женщина замахнулась. В последний миг, когда вся жизнь, казалось, должна была пронестись перед глазами, Аррайда увидела почему-то очарованно сосущую палец двухлетнюю девочку и темнокожую служанку, выгребающую угольки из печки. Один отлетел, уколов ребенка в щеку. Малышка ойкнула:
- Он меня укусил!
По телу Аррайды точно пробежали, кусая и возвращая способность двигаться, огненные муравьи.
А убийца, не ударив, вскочила, беспорядочно отмахиваясь кинжалом и крича; над ней и сквозь нее прорастал призрак. Наемница узнала Лландраса - каким видела в последний раз: в растерзанной одежде, с ожогами и ранами, к которым при каждом взмахе басселарда прибавлялись новые. Брызгала зеленая слизь. Но призрак не улетал.
Наемница сбросила оцепенение. Перекатилась. И с колен на выдохе вбила нож в подвздошье Видящей, под край кирасы.
Ноги данмерки подогнулись.
Сжимая басселард в кулаке, убийца качнулась навзничь и, перевалившись через край канавы, исчезла в мутной воде.
Волшебство ее кинжала до конца не рассеялось, и Аррайда несколько секунд пролежала, уткнувшись лицом в стиснутые кулаки. Потом заставила себя приподняться на локтях, до конца выползти из ручья, сдвинуть меч, подтянуть колени, сесть.
Призрак Лландраса сидел на корточках рядом, пытаясь растопыренными пальцами остановить текущую из порезов зеленую кровь.
Анасси - особенный друг. Пелагиад. Гнаар-Мок
Назад медленно уплывало небо. Вечернее солнце, низкое и ласковое, красило облачное руно закатным золотом. Облака сбивались в курчавые отары, стремясь как следует разглядеть землю: голубоватые горы и залив на окоеме, древовидные грибы, вязы, осокори, обычные для Аскадианских островов. И петляющий проселок с ивовым пыльником и золотым канетом по обочинам. А еще пару ленивых гуаров, впряженных в тележку с высокими красными колесами. Рыжая с сединой хаджитка в коричневом просторном балахоне, такая же благодушная, как и ее упряжка, сидела, свесив лапы с передней грядки, и время от времени потряхивала вожжами. Гуары в красной с зубчиками упряжи от этого не шли быстрее, зато порядок был соблюден.
Тележка выше грядок была набита душистым сеном - среди травинок выделялись высохшие цветочные головки - тот же лиловый пыльник, синяя каменевка, золотой канет. Сено берегло от повреждений разные разности, которые хаджитка везла из столицы, и Аррайду. Наемница вытянулась на спине под рядном, голова ее лежала на жестковатой вышитой сумке у бедра хаджитки; левая нога до колена и правая рука были взяты в лубки. Но легкий нетряский ход тележки не причинял боли. Девушка смотрела на облака и молчала.
Наконец хаджитка повернула к ней изящную, с белым пятном на носу морду:
- Что, очухалась?
Золотые удлиненные глаза глядели сердито:
- Все целящие зелья на тебя извела, и зачем?..
Аррайда потянулась к поясу, где обычно таскала свой запас.
- Лежи, - прикрикнула хаджитка, - пригодятся еще! Может, нужно чего. Так ты не стесняйся, говори.
- Ага.
Хаджитка натянула вожжи, гуары послушно встали.
Руки у кошки оказались неожиданно сильные. Она помогла Аррайде сползти на край повозки, подождала, пока та справит нужду, обмыла, поливая из кувшина, вытерла. Уложила и снова укрыла.
- Но-о, пошли!!.. И чего краснеешь? Что без штанов? Так на кой они тебе теперь? - бормотала возчица. - И девок голых я перевидалась… Правда, не таких побитых. Считай, по косточкам собрала.
Хаджитка хмыкнула. Сморщила бархатный нос:
- Все скуума. Везет же мне на пьянчуг!
- Нет.
Кошка издала громкое фырканье: