- Моя мать? Вы ведь слышали, как я говорила отцу, что меня это не волнует, но… - Маева задумалась. - Возможно, она скажет, что вовсе не обязательно надевать доспехи и брать в руки лук, чтобы драться с мужчинами.
Джерин рассмеялся:
- Да, это вполне в ее духе.
Он не был уверен, знает ли Маева о том, что они с ее матерью были любовниками какое-то время в ту черную полосу его жизни между уходом Элис и приходом Силэтр. Если знает, то интересно, что она думает по этому поводу? Интересно-то интересно, однако как ее об этом спросить? На самом деле не так уж и интересно. Иногда любопытство лучше оставлять неудовлетворенным.
Он тихонько фыркнул. В этом Райвин наверняка с ним бы не согласился. Но с другой стороны, Райвин вообще не считал, что стоит себя хоть в чем-либо ограничивать.
- Чему вы смеетесь, лорд король? - спросила Маева.
- Иногда то, чего ты не делаешь, практически равнозначно тому, что ты делаешь, - ответил он.
Маева склонила голову набок, явно недоумевая, что тут может казаться смешным. Понял ли бы его Дагреф? Возможно. А может, и нет. В любом случае Лис не мог представить, чтобы еще кто-либо в возрасте его сына был бы на это способен.
Увидев, что король не намерен пускаться в более подробные объяснения, Маева пошла молча прочь, недоуменно почесывая в затылке. Лиса это ничуть не смутило. Он и прежде ставил в тупик своих вассалов… и не раз, вернее, несчетное количество раз. В большинстве случаев без каких-либо неприятных последствий. А это давало основания надеяться, что и в этот раз все пройдет хорошо.
Поглядывая в сторону юга, он поддел землю носком сапога. Хотелось также надеяться, что и охота Райвина на Ленджиела завершится удачно, правда уже без особенных на то оснований. Райвин мог проявить себя гораздо лучше, чем ожидал бы от него тот, кто плоховато знаком с ним. Но мог и полностью все провалить. Пока он в каждом конкретном случае не завершал затеянного им деяния, никто не мог предугадать, как все обернется.
Деревья закрывали обзор, мешая видеть так далеко, как хотелось бы. Фердулфа тоже давно уже не было видно. Что происходит там, вдалеке, куда нельзя заглянуть? Насколько глупо было отпускать Райвина и Фердулфа вдвоем? Ведь это два записных сумасброда. И насколько он будет жалеть, когда узрит последствия своей глупости?
Что это там, в небе? Птица? Нет, птицы в полете так резко не мотаются туда-сюда и вверх-вниз. Это Фердулф. (Интересно, что, кстати, думают птицы о маленьком полубоге, столь бесцеремонно вторгшемся в их жизненное пространство? Джерин готов был прозакладывать голову, что тот кажется им таким же несносным существом, как и людям.) Он возвращается. А из-за леса появляются всадники.
С ними тянутся и какие-то пешие. Джерин счел это добрым знаком. Кроме того, многообещающей казалась и та резвость, с которой Фердулф пикировал к лицам людей, бредущих пешком. Словно к мордам имперских коней. Уж не пускает ли он в ход свои гадкие штучки? Не лучший способ обращения с… с пленными, как хотелось бы думать.
Лис скорым шагом поспешил навстречу конникам. Как и Араджис, а также прорва солдат. Теперь многие начинали приглядываться к мальчишкам на лошадях. Их популярность все возрастала.
Один верховой отделился от остальных и поскакал прямо к Лису. Это был Райвин.
- Мы его схватили! - крикнул еще издали щеголь.
Солдаты разразились восторженными воплями. Джерин захлопал в ладоши. Араджис был поражен и даже не пытался этого скрыть. Джерин крикнул:
- А кто там с вами?
- Около дюжины лучших шлюх с улиц города Элабон, - отвечал Райвин.
Теперь Джерин захлопал глазами, а солдаты разразились еще более громкими восклицаниями. Райвин замахал руками, призывая всех к тишине.
- Я был бы не прочь, если бы так все и обстояло, но, увы, это не так. С нами имперские солдаты передового поста, где Ленджиел пытался укрыться. Они не оказали никакого сопротивления, поскольку мы не только вдвое превосходили бедняжек по численности, но и сумели захватить их врасплох. И все это благодаря разведке, произведенной Фердулфом.
- Но вам вряд ли что-либо удалось бы, если бы вы были на колесницах, не так ли? - спросил Джерин, и Райвин театрально затряс головой.
Араджис сказал:
- Я никогда не отрицал полезности твоих всадников, Лис. Я даже говорил об их превосходстве в маневренности. Так что не пытайся меня поддеть.
Однако его голос нельзя было назвать рассерженным. Успех есть успех, пусть нежданный.
Но вот перед ними предстал Ленджиел. Он выглядел еще более удрученным, чем накануне.
- Ну, здравствуй еще раз, - приветствовал мага Лис. - Разве ты не рад нам, дикарям, не знающим, как дальше жить и что делать?
- Я просто в восторге, - хмуро ответил Ленджиел, чем впервые заслужил уважение Джерина.
Как человек, а не как опасный колдун.
Райвин сказал:
- И вот еще что, лорд король… то есть лорды короли, мы захватили добычу, которая в своей ценности не только не уступает ценности одержанной нами победы, но, возможно, и превышает ее.
Он указал на своих конников. К спинам некоторых лошадей позади седел были привязаны бурдюки. Улыбаясь во весь рот, Райвин продолжил:
- В них хранится подлинное сокровище, едва ли знакомое последнему поколению северян.
- Райвин, ты ведь не… - вскинулся Джерин.
- О да, лорд король, да, мой дорогой Лис, - перебил его Райвин. - Неужели ты думаешь, что после стольких лет жажды я мог отказаться от возможности еще раз вкусить хотя бы глоточек ни с чем не сравнимого, великолепного и чарующего вина?
VI
- Ты идиот! - возопил в ужасе Джерин, - Ты олух, наглец, растяпа, кретин, болван, сумасшедший, дурак, стоеросовая дубина…
- Благодарю, лорд король. Я уже получил некоторое представление о том, какого вы мнения обо мне, так что можете больше не утруждаться, - ответствовал Райвин с обидой.
- О, я пока лишь разогреваюсь, - возразил гневно Джерин. - Я еще даже не помянул твоих предков, если у тебя таковые имеются, не перешел от них к твоим скверным привычкам и к тому, насколько рьяно демоны пяти чистилищ поджарят тебя после смерти, которая, возможно, наступит гораздо раньше, чем ты полагаешь, поскольку мне чертовски хочется убить тебя прямо сейчас.
- Будь же благоразумен, дражайший мой Лис, - произнес укоризненно Райвин. Как правило, это увещевание утихомиривало его приятеля и сюзерена. - Неужели ты мог себе представить, что я вылью сок сладкого винограда на равнодушную землю, вместо того чтобы привезти его с триумфом к тебе?
- А как насчет владыки сладкого винограда, Райвин? - вскричал Джерин, слишком возмущенный, чтобы удерживать себя в рамках. - Как насчет Маврикса? Ты хочешь опять иметь с ним дело? Или ты хочешь, чтобы он имел дело с тобой? Что случится, когда Маврикс и Фердулф познакомятся? Насколько далеко ты захочешь от них оказаться, когда это произойдет? И сможешь ли ты в этом случае убраться подальше?
- Не знаю, - потупился Райвин.
Ответ был скорее всеобъемлющим, чем что-либо проясняющим.
- Почему ты никогда загодя не задумываешься о подобных вещах? - грозно вопросил Джерин, хотя и так прекрасно знал, что при слове "вино" все мало-мальски напоминающее связные мысли вылетает у Райвина из головы.
- Лорд король, представьте, что у вас лет этак двадцать не было женщин и вдруг вы встречаете не одну, а около полудюжины отменных красавиц, каждая из которых не просто согласна на ваше общество, а прямо-таки страстно его желает, - запричитал Райвин. - Неужели бы вы от них отвернулись? Неужели пролили бы их кровь, вместо того чтобы ими насладиться?
- Это не одно и то же, не заговаривай мне зубы, - отмахнулся Джерин. - Тебя не очень-то ограничивали. Ты прекрасно обходился и элем.
- Мужчина, желающий женщин, может при их отсутствии обойтись и мальчиками, - ответил Райвин. - Или даже овцами, если ему это не претит. Однако все это вовсе не означает, что он потерял к женщинам интерес.
- Мне следовало бы вылить его прямо сейчас, - раздраженно заявил Джерин.
Он полагал, что эти слова нагонят на Райвина страху, но южанин-переселенец, напротив, повеселел.
- Значит, ты не сделаешь этого?
- Нет, - неохотно уронил Джерин. - Сначала мне нужно как следует все обдумать. И, будь оно проклято, гораздо тщательнее, чем это когда-либо удосуживался делать ты.
- Да благословят вас боги, лорд король! - пылко вскричал Райвин.
Он схватил Джерина за руку, чем очень того встревожил, затем страстно облобызал ее, чем встревожил того еще больше.
- Не бойся, - сказал Райвин, посверкивая глазами. - Я не из тех, кто любит мальчиков, даже подросших, в этом ты можешь быть уверен. - Сменив тон, он продолжил: - Э-э, лорд король, почему вы не станете выливать вино?
Джерин устало вздохнул.
- Потому что я видел, и много чаще, чем мне бы хотелось, что ты, вино и воля богов каким-то образом связаны между собой. Единственное объяснение, которое я могу этому придумать, заключается в том, что твоя голова совершенно пуста, поэтому им ничего не стоит наполнять ее своими желаниями.
- Я полюбил сок сладкого винограда гораздо раньше, чем познакомился с Мавриксом, - возразил Райвин. - И был бы очень рад, если бы это знакомство не состоялось, ибо и без него я продолжал бы пребывать без ума от вина.
- Все это, без сомнения, правда, - отозвался Джерин. - Но все это не имеет никакого отношения к количеству запасов пшеницы, закопанных вокруг расположенной близ Лисьей крепости деревушки, а также, боюсь, не имеет отношения и к тому, почему ты нашел это вино и почему решил привезти его сюда, в лагерь.
- Может быть, и так, лорд король, - сказал Райвин. - Предположим, что это действительно так. Тогда, раз уж я действую по воле богов, а не руководствуюсь собственными желаниями, почему же ты на меня злишься? Ведь я всего лишь пустоголовый тупица, через которого они выражают свою волю.
- Потому что… - Тут Джерин умолк, открыв рот, ибо понял, что возразить ему нечего. - Потому что ты легко поддаешься внушению, черт возьми! - нашелся он миг спустя. - А еще потому, что ты бы привез с собой это вино, даже если бы бог виноделия ничего не нашептал тебе на ухо, и ты прекрасно сам это знаешь!
- Подобное заявление как нельзя лучше служит доказательством моей правоты - величественно произнес Райвин. - Но раз ты не собираешься вылить вино, что ты с ним сделаешь?
- Приставлю к нему стражей, чтобы ты его не выдул, - ответил Джерин без промедления, и Райвин сник. - И никто другой тоже, - добавил он из справедливости, но это мало взбодрило его приятеля-Лиса.
- Ты лишаешь жизнь всякой радости, - простонал Райвин.
- Надеюсь, что так, - сказал Джерин, что удручило Райвина еще больше.
Итак, вино поместили под охрану. Райвин продолжал ворчать. И не только он. От большинства ворчунов Джерин попросту отмахивался. Но от Араджиса Лучника он отмахнуться не мог.
- Что ж, давай, собрат мой по титулу, - сказал ему Лис. - Если хочешь посмотреть, что произойдет, пожалуйста. Если хочешь встретиться с Мавриксом лицом к лицу, действуй. Ты король. Ты можешь поступать как хочешь, по крайней мере пока боги не возражают.
- А что, если я выпью его и ничего не случится? - потребовал ответа Араджис.
- Тогда ты можешь назвать меня дураком, - сказал Джерин. - А что, если все же что-то случится? Останется ли от тебя хоть что-нибудь, что могло бы назвать меня дураком?
Араджис пробурчал что-то себе под нос. Джерин не разобрал, что именно, но Лучник тяжело зашагал прочь, сердито поддевая носком сапога траву при каждом шаге. Он не решился отведать вина. Джерин хотел было отпустить по этому поводу шуточку, но передумал.
И тут еще кое-кто проявил к вину интерес, причем в совершенно неожиданной форме. Фердулф приблизился к Лису и заговорил с ним очень вежливо, чего еще никогда не бывало.
- Пожалуйста, разреши мне попробовать сок винограда, - попросил он.
Джерин в недоумении уставился на него. Насколько он мог припомнить, слово "пожалуйста" до сих пор в лексиконе Фердулфа отсутствовало. Поэтому (хотя, разумеется, и не только поэтому) он не ответил категоричным отказом.
- Зачем тебе это?
- А ты как думаешь? - ответил полубог, отчасти, но не полностью вернув своему тону нотки раздражающего превосходства.
У Джерина был ответ, по крайней мере ему так казалось, но он промолчал. Он ждал. Высокомерие постепенно покинуло Фердулфа. Гораздо более кротко он произнес:
- Если я выпью вина, то, возможно, мой отец появится здесь.
Такой вариант развития ситуации приходил на ум и Лису. Но он не слишком-то его привлекал, что бы ни думал при этом Фердулф.
- Если твой отец появится здесь, - осторожно спросил он, - что ты предпримешь?
Фердулф выглядел смущенным, расстроенным и совершенно не походил на себя прежнего, то есть на зловредного мальчугана, усердно пытающегося насолить всем вокруг.
- Не знаю, - ответил он. Такой ответ тоже был ему несвойствен. - Думаю, я бы спросил у него, зачем он меня породил и что намеревается со мной делать дальше. Это для начала, а потом… кто знает?
"Зачем он породил тебя? - подумал Джерин. - Насколько я могу судить, лишь для того, чтобы досадить мне". Здесь Маврикс, безусловно, преуспел.
Вслух же Лис сказал:
- Почему ты спрашиваешь у меня разрешения? Уверен, что у тебя достаточно сил, чтобы одолеть стражей, которых я там поставил.
- О да, - без заминки ответил Фердулф. - Но я знаю, что моя попытка вызвать отца может повлечь за собой неприятности. Поэтому я решил сначала спросить, прежде чем что-либо затевать.
Это тоже совсем не было похоже на Фердулфа. Ничто в мире, пожалуй, не могло его испугать. А Маврикса он, выходит, побаивался.
- Не думаю, что пришло время для такой встречи, - ответил Джерин. - Скажи мне честно, ведь так?
Маленький полубог сник.
- Наверное, не пришло, - согласился он и побрел прочь с опущенной головой, но вдруг развернулся, подскочив при этом в воздух на половину своего роста. - А если бы мой отец все-таки здесь появился, разве он не принял бы нашу сторону в борьбе против Элабонской империи, которая так унижала Ситонию сколько-то там веков?
- Может быть, - признал Джерин и ничего больше не стал добавлять, опасаясь напомнить Фердулфу, что люди северных территорий являются такими же элабонцами, как и имперские жители. Он направил внимание малыша на другое: - Однако вспомни, что сказал императорский маг: империя Элабон управляет Ситонией очень долгое время, а ситонийские боги ничего с этим не могут поделать, кроме как поносить угнетателей. Тогда какой же нам толк от Маврикса?
Фердулф вновь опустился на землю. Ничего не сказав, он пошел, куда шел, из чего Лис заключил, что он тоже усомнился в могуществе своего божественного родителя. Вид смиренного Фердулфа явился для него самым новым из впечатлений за последние дни.
Он взглянул в сторону бурдюков с вином. Возле стражей, их охранявших, толклась довольно порядочная толпа. Сначала его это встревожило. Затем Лис несколько успокоился. Если вокруг вина будет крутиться столько народу, то это сильно усложнит задачу тому (тут перед его внутренним взором возникла умильная физиономия Райвина), кто вздумает умыкнуть какое-либо количество виноградного сока.
Пока Лис все это обдумывал, к нему подошел Вэн и сказал:
- Ради всех богов, капитан, я уже так давно не смачивал винцом глотку. Если бы мне было позволено развязать хоть один бурдючок… Постой, Лис! Что ты, по-твоему, делаешь, тысяча чертей, глядя на меня вот так, как ты сейчас смотришь? Проклятье, Лис, убери свой меч в ножны. Ты что, свихнулся?
- Не я, а мир вокруг меня, - ответил Джерин.
Вэн пристально взглянул на него в поисках каких-нибудь признаков, что это шутка. Судя по тому, с каким видом чужеземец, покачивая головой, отошел от приятеля, он их не обнаружил.
На следующее утро армия северян проехала мимо очередного селения из тех, что некогда относили себя к небольшим городкам. Сейчас же тут наблюдался неумолимый откат к худшей версии деревенского захолустья. Впрочем, у Лиса не было времени об этом посожалеть, ибо впереди, в двух полетах стрелы, отряд имперских воинов в колесницах, запряженных быстрыми лошадьми, принялся осыпать стрелами авангард северян.
- Ха! - воскликнул Араджис. - Они не так умны, как считают. - Не дожидаясь ответа Джерина, он крикнул: - Райвин! Высылай верховых!
- Йо, лорд король, - отозвался Райвин и в свою очередь отдал соответствующий приказ.
И всадники помчались в атаку. Джерин пытался высмотреть, не среди них ли Маева, но безуспешно. Судя по тому, как Дагреф по мере удаления верховых вытягивал шею, он тоже искал ее взглядом.
Всадники приблизительно в том же темпе, что и в первом крупном сражении между южанами и северянами, разгромили воинов на колесницах. Они были быстрее и маневреннее своих врагов, а стреляли ничуть не хуже. Вскоре повозки устремились обратно на юго-запад, спешно и беспорядочно отступая.
- Думаю, нам следует выстроиться в боевую шеренгу, - сказал Джерин Араджису. - Мы можем наткнуться на имперскую армию в любую минуту.
Лучник нахмурился.
- Если мы не встретим имперских псов, то продвижение развернутым строем нас сильно задержит. - Однако после недолгого размышления он кивнул: - Пусть будет по-твоему. Если мы напоремся на них, не будучи готовыми к бою, они заставят нас о том пожалеть.
Как и перед недавней битвой с силами Элабонской империи, он остановил войско и крикнул:
- Рассредоточьтесь вправо и влево! Образуйте боевую шеренгу! Вправо и влево!
Как и следовало ожидать, воины разразились восторженными криками, что не переставало удивлять Лиса, хотя он, кажется, давно мог бы привыкнуть к подобной реакции солдатских масс. Ну почему, почему им не приходит в голову, что, растягиваясь для боя, они приближают момент, когда их могут убить, покалечить или обречь на долгую и мучительную агонию? Если бы люди задумывались об этом, никому бы не захотелось выходить на поле брани, войны сами собой прекратились бы, и тогда…
И что тогда? Тогда никто бы не умирал ни в бою, ни от ран после боя. Однако это вовсе не означало, как тут же подметила склонная к логике часть сознания Джерина, что род человеческий был бы избавлен от смерти и от смертных мук. Люди не боги, их подстерегают недуги, например, лихорадка со своим длительным изнуряющим бредом или удар, обездвиживающий несчастных, отнимающий речь и порой обрекающий их на многолетнее ожидание уготованной им кончины.
Если вдуматься, не существует хороших способов переселения в другой мир, есть лишь плохие и еще хуже. При таком подходе, возможно, гибель в бою выглядит не столь ужасно.
Джерин взглянул на Фердулфа, парящего, как пушинка, над войском. Полубоги, в отличие от их породивших божеств, отнюдь не бессмертны. Хотя, как правило, они живут дольше обычных людей и умирают такой смертью, какой простые смертные могут лишь позавидовать. Например, засыпают и не просыпаются. Джерину сделалось интересно, думает ли сейчас о своей возможной смерти Фердулф? Вряд ли. Ни один нормальный четырехлетний ребенок не задумывается над такими вещами.
Тут Араджис вскричал:
- Всадники тоже рассредоточьтесь. Вправо и влево. Ударим теперь по врагам с обоих флангов и посмотрим, сумеем ли мы их умыть.