- Так оно и бывает, - согласился Вэн. - Ты продолжаешь стоять, пока тебя не собьют с ног, причем так, что тебе уже не подняться. - Он огляделся вокруг. - Но мы все еще на ногах. И потому я повторяю свой первый вопрос. Куда мы теперь?
- На северо-восток, туда, куда мы и движемся, - не задумываясь ответил Джерин. - Там столько крупных поселков, чуть ли не городков, где фермеры явно выращивают больше, чем могут съесть сами. Если уж грабить местное население, то без хлопот и с выгодой для себя.
- Золотые слова, - закивал чужеземец.
- Кроме того, - продолжал Джерин, - даже если забыть о наших заморочках с провизией, следует помнить, что в некоторых из таких городишек существуют таверны. И сегодня же вечером я собираюсь отведать нечто лучшее, чем вода.
Но недостаточно лучшее, если послушать Райвина, - заметил Вэн.
- Если слушать Райвина, то можно услышать о многих вещах, которых в реальности не существует, - ответил Джерин. - Или о тех, что могли бы в ней быть, но едва ли имеются. Или о прорве реальных вещей, которые в данный момент для тебя не важны. Не стану отрицать, иногда во всем этом попадается что-нибудь стоящее. Но порой слишком хлопотно отделять зерно от мякины.
- Ты прав. - Вэн громогласно расхохотался. Но потом его грубое лицо помрачнело. - Я не видел Маеву с начала боя. Она не попадалась тебе на глаза, капитан?
- Нет, - ответил Джерин.
Ему не понравилось, как Вэн взглянул на него. Будто могильщик, снимающий мерку с клиента.
Но тут в разговор вмешался Дагреф:
- Она, как и мы, отступает. Я видел ее на левом фланге, когда мы стояли лицом к имперской армии. Полагаю, сейчас она справа, поскольку мы развернулись. Маева, видимо, была в той группе всадников, что зашла глубже всех в тыл первой неприятельской армии до того, как вторая заставила нас отступить.
- Ага, значит, вот она где, - сказал Вэн, и лицо его прояснилось.
- Она действительно твоя дочь, если в бою всегда среди первых, - заметил Джерин, которому тоже значительно полегчало.
- Это верно! - Теперь Вэн выглядел гордым и озадаченным одновременно. - Кто мог подумать, что именно дочь пойдет в меня… и так сильно? Я никогда даже не допускал такой мысли.
Дагреф оглянулся через плечо.
- Если не возражаете, я скажу, что напрасно не допускали. Маева упражнялась с луком, мечом и копьем с тех самых пор, как обрела способность держать их в руках. И, продолжая тренироваться, достигла того мастерства, которым сейчас обладает. Зачем бы ей все это было нужно, если бы она не собиралась однажды применить наработанный навык в бою?
- Когда ты вот так ставишь вопрос, парень, у меня нет достойного ответа, - признал чужеземец со вздохом. - Наверное, я считал это ребячеством с ее стороны… ну, думал, что она бросит все это, когда разовьется и займется всякими женскими штучками.
- Этого не случилось, - констатировал Дагреф. - Если бы вы обращали на нее больше внимания, то наверняка заметили бы, что она развилась еще год назад, но вовсе не забросила тренировки. Вообще-то, она даже стала упражняться еще усердней, чем раньше.
- Правда? - Вэн, кажется, был удивлен. Возможно, не столько услышанным, сколько напористостью сына Лиса. - Ты, похоже, внимательно наблюдал за ней, а?
- Ну, разумеется, - ответил Дагреф, - Я ведь и сам, знаете ли, немало тренировался. А если бы я не замечал, что делают окружающие, от меня было бы мало толку, не так ли?
Вэн что-то промычал и умолк. Возможно, Дагрефу удалось его успокоить. Ведь он говорил очень доказательно. Словно бы даже сам веря в свои слова. За многие годы Джерин повидал немало людей, которые могли убедить и окружающих, и себя в чем угодно, включая то, чего нет, не было и не будет.
Он задумчиво покачал головой. Дагреф скорее пытался кое-что скрыть от Вэна, а вовсе не от себя самого. Ведь этот шельмец поглядывал на Маеву именно как на Маеву, а вовсе не потому, что она усиленно упражнялась. Да и сама Маева уже давненько поглядывает на Дагрефа, так что… скучать не приходится, нет.
Солнце клонилось к западной стороне горизонта. Имперские передовые отряды перестали изводить арьергард армии Лиса и оттянулись к своим. Не думалось, что южане предпримут сегодня что-либо еще, но… но кому думалось, что они перебросят через Хай Керс вторую армию? Если бы Араджис был поскромней в своем стремлении к первенству и отдал бы Лису правый фланг вместо левого, ему бы сейчас отступалось значительно легче, а Лису пришлось бы отбиваться от двух наседающих на него войск. Интересно, сожалеет ли сейчас о своем решении Лучник?
Впереди завиднелся один из "почти городков", что ближе к Хай Керс встречались все чаще. В паре полетов стрелы от селения Джерин приказал своим людям остановиться. Он не беспокоился о том, чем их накормить сегодняшним вечером. У большинства остались собственные запасы. Хлеб, колбаса, а те, у кого этого нет, чем-нибудь разживутся.
Однако ночных духов следовало угостить, и он вместе с Дагрефом пошел в поселок. Вэн остался в лагере, чтобы поговорить с Маевой, которую в этот раз даже не царапнуло. Дагреф тоже хотел остаться и поболтать с ней, но хмурый взгляд Вэна убедил его пойти с отцом.
Шагая к селению, Джерин сомневался, есть ли там кто-нибудь вообще. По этой местности прокатило на юг его войско, а до него дважды проследовала имперская армия. Но к немалому своему облегчению, он вскоре обнаружил, что здешние жители, даже если где-то и спрятались, завидев приближающихся солдат, уже успели вернуться обратно. Кроме того, как выяснилось, они вполне охотно согласились продать ему пару овец.
- Как вам удалось уберечь их от реквизиций? - спросил Лис у человека, с каким он сторговался.
- О, мы выкрутились, - ответил тот.
Эта короткая фраза как нельзя более верно обрисовывала суть отношений простого люда со знатью и воинами. Из поколения в поколение крестьяне при всей своей незащищенности всегда умудрялись как-то сводить концы с концами и все преодолевать.
Восхищенный немногословием и невозмутимостью стоящего перед ним селянина, Джерин сказал:
- Знаешь, пойдем-ка в какую-нибудь в таверну, выпьешь там кружку эля со мной и с моим сыном.
- Ловлю вас на слове, - улыбнулся крестьянин и привел Лиса и Дагрефа в таверну, не слишком чистую, но и не слишком грязную. - Три эля, - велел он женщине, которая, судя по виду, была хозяйкой заведения, и указал на Джерина: - Этот малый платит.
Та кивнула и наполнила кружки. Возраста она была среднего, коричневые, начинающие уже седеть волосы были убраны с бледного лица и стянуты сзади узлом. Полумрак, царивший в таверне, мешал разобрать, какого у нее цвета глаза.
Хозяйка принесла кружки туда, где сидели Лис, его сын и крестьянин, но все не ставила их на стол, пока Лис не выложил деньги. Тогда она еще раз кивнула и сказала:
- Что ж, угощайтесь.
Джерин вскинул голову так резко, что Дагреф и крестьянин в недоумении уставились на него. Он узнал голос.
А глаза ее были зелеными. Он их не видел, но он это знал. Хриплым голосом он произнес:
- Элис?
VIII
Она опустила кружки, обтянутые просмоленной кожей, на стол так медленно и осторожно, будто они были выточены из горного хрусталя и могли рассыпаться от малейшего прикосновения. Джерину же казалось, что сейчас он и сам тоже может рассыпаться в мелкие брызги от любого толчка.
- Постойте-ка, - сказал крестьянин. - Вы двое, что… вы знакомы? Откуда, черт подери все на свете, вы друг друга знаете?
- Так вышло, - ответил Джерин все еще хрипло.
Глаза Дагрефа стали круглыми, как лепешки.
- Йо, вышло.
Судя по голосу, Элис была так же ошеломлена, как и Лис. Повернувшись к нему, она сказала:
- Я не узнала тебя. И если бы ты не заговорил, так и не узнала бы.
- Я тоже тебя не узнал, - ответил он и огладил бороду. Он знал, что она седая. - Прошло столько лет.
- Да.
Она перевела взгляд с него на Дагрефа. Потом медленно, с неуверенностью произнесла:
- Это ведь не Дарен? Тот должен быть старше.
- Ты права. - Джерин кивнул. - Это Дагреф, мой старший сын от Силэтр, ставшей моей женой через несколько лет после того, как ты… исчезла. Ты знаешь, что Дарен теперь возглавляет поместье, которым владел твой отец?
Элис покачала головой.
- Нет, - сказала она.
Значит, о смерти Рыжего Рикольфа она тоже не знала. Теперь знает.
- Новости идут сюда долго… если вообще доходят. А когда это… сколько прошло времени? Сколько?
- Вот уж пять лет, - ответил Лис. - У него был удар. Как я слышал, он не мучился, насколько это возможно в таких случаях. Дарен теперь накрепко там утвердился.
- Да?
Элис по-прежнему выглядела изумленной. И было отчего.
Лис тоже чувствовал себя изумленным. А еще ему казалось, что он перенесся лет на двадцать назад, в ту часть своей жизни, которую давно закрыл и отгородил от другой, в какой жил все последнее время с тех пор, как встретил Силэтр.
Крестьянин, пришедший в таверну вместе Лисом и Дагрефом, залпом выпил свой эль.
- Ну, ладно, я, пожалуй, пойду, - сказал он, поднялся со стула и поспешил на улицу, где уже начинали играть предзакатные краски.
Дагреф, наоборот, все сидел, переводя зачарованный взгляд с Джерина на Элис. Даже уши его вроде бы завернулись вперед, чтобы ловить каждый звук, но, возможно, Лису это только почудилось. Почудилось, да. Тихим голосом он сказал:
- Сынок, почему бы тебе не отвести овец в лагерь, чтобы их могли принести в жертву до захода солнца?
- Но… - запротестовал было Дагреф, потом осекся, однако решился на следующую попытку: - Но я бы хотел…
Тут он понял, что вежливая просьба отца на самом деле является не чем иным, как не терпящим возражений приказом. Сердитый взгляд, брошенный на него Лисом, помог ему это осознать. С сожалением, неохотой, угрюмо и очень-очень медленно он сделал то, что ему было велено, то есть ушел.
Элис нервно хихикнула.
- Он хотел слышать наш разговор, - сказала она.
- Конечно хотел, - подтвердил Джерин. - А услышав, он все бы запомнил, причем слово в слово. Он даже понял бы все лучше нас.
- Он пошел в тебя, - пробормотала Элис.
По ее тону было ясно, что это не похвала.
Джерин начинал злиться, каким-то краем сознания понимая, что причина его нарастающего раздражения кроется во всем том, что он не мог высказать ей с тех пор, как она убежала. Теперь же невысказанное просилось наружу. С усилием он затолкал его обратно в себя.
- Как ты жила? - спросил он.
Этот вопрос вряд ли мог подлить масла в огонь.
- А как я выгляжу? - ответила она вопросом.
Все, что она произносила, имело некий привкус горечи.
- Так, будто тебе пришлось пережить нелегкие времена, - сказал Джерин.
Она усмехнулась:
- Что тебе известно о тяготах жизни? Ты всегда был бароном, посиживая в своей крепости… или принцем, или королем. Твой живот всегда был набит. Люди делают все, что ты им велишь. Даже твой сын делает то, что ты велишь ему.
- Кто сказал, что боги перестали даровать нам столько чудес, сколько мы у них просим? - парировал Джерин.
Когда-то, давным-давно, его шутки ее забавляли. Теперь же Элис лишь презрительно потрясла головой. Сдерживать раздражение становилось все трудней и трудней. Стараясь сохранять ровный тон, он сказал:
- Мне жаль, что тебе пришлось нелегко. Этого, как ты знаешь, могло бы и не случиться. Ты ведь могла бы…
- Могла бы что? - перебила его Элис. - Могла бы остаться? Это было бы еще хуже. Почему, по-твоему, я ушла?
- Я всегда думал, что ты ушла, потому что тебе стало скучно и захотелось чего-то нового… неважно чего, - ответил Джерин, - Пока что-то выглядело как новое, оно устраивало тебя.
- Ты был принцем севера, - сказала, словно не слушая его, Элис. - Ты прекрасно проводил в этом качестве время… настолько прекрасно, что совсем забыл обо мне. Я была хороша как племенная кобыла, вот и все.
Джерин хотел язвительно улыбнуться, но сумел лишь скривить угол рта.
- Видишь ли, у меня имелись дела, и я старался хоть как-то вести их. Если бы я ими не занимался, вряд ли мы бы сейчас говорили с тобой. Тут бы хозяйничали трокмуа, они бы заполонили весь Север.
- Скорей всего, так. - Элис кивнула. - Я и не утверждала, что ты плохо справлялся со своими обязанностями. Я просто сказала, что ты уделял им гораздо больше внимания, чем мне… кроме тех случаев, когда хотел затащить меня в постель, разумеется. Но даже тогда ты не больно-то меня баловал.
- Это несправедливо, - сказал Лис. Он не видел ее двадцать лет, но она все равно знала, как ужалить его, будто они и не разлучались. - Я никогда не смотрел на других женщин. Мне никогда этого не хотелось.
- Конечно нет, - сказала Элис. - Зачем тебе было напрягаться? Я всегда была под рукой. Поди сюда, Элис. Сними-ка юбку.
- Все было не так, - возразил Джерин.
- О, именно так, - возразила она.
Они обменялись сердитыми взглядами. Джерин был убежден, что помнит все в точности. Элис, очевидно, была уверена, что правдивы именно ее воспоминания, а не его. Но ведь подобные вещи не входят ни в хроники, ни в отчеты. Нет никаких документальных свидетельств. Он вздохнул:
- Все прошло. Все закончилось. Ты о том позаботилась. Ладно. Не знаю, жила ли ты более счастливо с тех пор, как ушла, чем могла бы прожить в Лисьем замке? Надеюсь, что да, ради твоего же блага.
- Очень мило с твоей стороны, хотя слова ничего не стоят. Я в этом убедилась за долгие годы. - Она поджала губы. - Жилось ли мне более счастливо, чем жилось бы с тобой? Время от времени - гораздо счастливее. А в общем и целом? Сомневаюсь.
В ответе угадывалась определенная унылая правда. Джерин снова вздохнул. Ему захотелось выйти на улицу, вернуться в лагерь и провести остаток своей жизни, делая вид, что он никогда не сталкивался с женщиной, родившей ему старшего сына. Но эта мысль навела его на вопрос, который следовало задать ради Дарена:
- У тебя есть еще дети?
- Было двое… две девочки, - ответила она и опустила глаза, - Ни одна не дотянула до двух годков.
- Мне очень жаль, - сказал Джерин.
- Мне тоже, - сказала она с еще большим унынием. А когда вновь подняла голову, в глазах ее блестели непролитые слезы. - И ведь знаешь, что любить детишек рискованно, но ничего не можешь с этим поделать.
- Нет, - согласился Джерин. - У меня, кроме Дарена, еще трое детей… которые выжили. Одного мы потеряли.
- Тебе повезло, - кивнула Элис. Она пристально взглянула на него, а затем повторила с легкой примесью осуждения: - Тебе повезло.
- Да, конечно, - ответил он, - А ты все та же.
Лис видел, что она не понимает, о чем он. Когда они познакомились, Элис готова была перевернуть всю свою жизнь. Именно в этих пиковых обстоятельствах они и сошлись, и приблизительно в таких же расстались. Лис сомневался, что с тех пор она сильно переменилась. Наверняка такой и осталась. Постоянной в собственном непостоянстве.
- Тебе повезло, - повторила она еще раз. - Судя по всему, тебе повезло даже настолько, что ты встретил женщину, чей нрав совпадает с твоим. Я и не думала, что где-нибудь может сыскаться подобное существо.
- Ты отбросила меня в сторону, - сказал он. - Конечно, ты не думала, что кому-то еще захочется быть со мной рядом.
- Это неправда. - Элис примолкла. Она по-прежнему была неумолимо честна. - Ну, может, это и правда, но не вся.
- Как скажешь.
Джерин сжал зубы.
Ему с большим напряжением удавалось сдерживать свою злость. Та противилась, выворачивалась из хватки, словно Вэн во время борцовского состязания, и, как и Вэн, могла высвободиться в любой миг. Чтобы хоть как-нибудь совладать с ней, он спросил:
- А ты нашла мужчину, подходящего тебе по характеру?
- Нескольких, - ответила Элис.
Учитывая изменчивость, неизменно присущую ей, Лиса это слегка покоробило, но не удивило. Элис нахмурилась:
- Последний из них бросил меня… сукин сын… ради девицы, которая наверняка вдвое его моложе. Если бы он не поспешил отсюда убраться, я бы рассекла ему глотку… а может, и еще кое-что.
Она говорила как Фанд. И наверняка привела бы свою угрозу в исполнение, если бы ей представился такой шанс. Как и Фанд. Лис, не удержавшись, спросил:
- Чем отличается поступок этого малого от того, как ты поступила со мной?
Ему, вероятно, не следовало этого говорить. Он понял это, как только слова сорвались с языка, но, разумеется, с опозданием. Элис гневалась на того, кто ей изменил, а теперь ее гнев обратился на Лиса.
- Я никогда не делала вид, что Прилона не существует!
- Я тоже никогда не делал вид, что тебя не существует, - возразил Джерин.
- Ха! - Элис тряхнула головой. От ее тона по его телу побежали мурашки. Давненько с ним никто так не разговаривал. Она продолжала: - Никто так не слеп, как человек, который думает, что все видит.
- Это правда, - согласился Джерин.
Стрела, конечно, летела в него, но сама Элис, похоже, не понимала, что сказанное язвит и ее. Даже в этой маленькой перепалке она ничего не желала относить на свой счет. Лис пожал плечами. Чего-либо иного он от нее и не ожидал.
- Это едва ли справедливо, - сказала она. - Я боролась все это время, и чем я могу похвастать? Ничем достойным. А ты… ты просто продолжал двигаться дальше, вперед и вперед.
- Это ведь ты ушла, - заметил Джерин, пожимая плечами. - Я не сажал тебя в лодку, не вывозил на середину Ниффет и не выбрасывал за борт. Да я вообще был бы…
Он осекся. Он не был бы счастлив, если бы она осталась. Недолгое время, возможно. Но по прошествии всех этих лет он мог только радоваться тому, как все повернулось.
Губы ее напряглись. Наверное, она догадалась, что он собирался сказать и почему не сказал.
- Ты можешь идти, - проговорила она. - Нам не о чем больше говорить, не так ли?
- Да, - ответил он, хотя это было не совсем верно.
То, что умерло в нем двадцать лет назад, теперь вдруг зашевелилось, словно ночные призраки на закате. Но ночные призраки, привлеченные запахом подносимой им крови, лишь неразборчиво завывают, даже когда пытаются дать добрый совет. Подобно ветру. А человек, прислушивающийся к ветру, а не к своему разуму или сердцу, глупец.
Подумав так, Джерин проигнорировал свои внутренние завывания.
- Хочешь еще кружку эля? - спросила Элис, стараясь быть вежливой.
- Спасибо, нет.
Его редко подмывало надраться. До полной отключки. Он задумался на мгновение и сказал:
- Если хочешь, я пошлю гонца к Дарену спросить, не хочет ли он, чтобы ты приехала и пожила в крепости, принадлежавшей ранее твоему отцу.
- Она досталась Дарену через меня, - сердито отозвалась Элис. - Почему я не могу просто поехать туда пожить, если мне вздумается?
Джерин принялся загибать пальцы.
- Во-первых, не я владелец этого поместья, а Дарен. Во-вторых, я не собираюсь вмешиваться в его дела без его ведома. В-третьих, ты оставила Лисью крепость, когда он едва начал ходить. Почему ты так уверена, что теперь он захочет тебя видеть?
- Я его мать, - сказала Элис, будто объясняясь со слабоумным.
Джерин пожал плечами.
Ее глаза засверкали.