Словно в подтверждение слов чужеземца, сверкнула молния. Она ударила в дерево, находившееся неподалеку, и повалила его. Джерин видел пурпурно-синий блеск вспышки и слышал удар, но из-за плотной стены дождя так и не понял, что там упало.
Дождь все не унимался, и продвижение войска постепенно замедлилось. Лис теперь вовсе не был уверен, что оно движется в нужную сторону. То есть на запад, а не куда-то еще. Он даже не был уверен, что его армия находится на дороге, повсюду теперь грязь была глубокой и липкой.
Летом дни длинные, но плотные и черные тучи над головой практически создавали ощущение ночи. Не принесла облегчения и настоящая темнота. Войско, оказавшееся вдали от какой-либо крепости и даже от крестьянского поселения, поспешно разбило жалкий лагерь. Единственное подношение, которое воины могли сделать духам, была кровяная колбаса из их продовольственного припаса. О том, чтобы разжечь огонь, не могло быть и речи. Впрочем, как и об охоте.
Джерин поджал губы, слушая недовольные, разочарованные завывания ночных призраков и изо всех сил пытаясь не обращать на них внимания. Так он обычно делал, успокаивая больной зуб. Он обошел, хлюпая по грязи, всю стоянку. Палаток хватило примерно на третью часть его людей. Лис попытался криком и уговорами затолкать еще часть солдат в эти палатки. В них теперь стало тесно, как ячменю в закромах. Это помогло, но не слишком. При таком дожде мало что могло помочь.
Тем, кто не поместился в палатки, он предложил соорудить под колесницами импровизированные укрытия из одеял. Этого бы хватило при теплом летнем дожде. Но при таком…
- Половина из нас сляжет с грудной лихорадкой через пару дней, - сказал он, дрожа. - Не удивлюсь, если к воде примешается снег.
- По мне уж лучше гради, чем такая погода, - отозвался Вэн. - По крайней мере, тем можно нанести ответный удар.
Джерин угрюмо кивнул. Адиатанус позвал:
- Лис, ты где? В такой обстановке я запросто могу свалиться в лужу и утонуть, прежде чем добреду до тебя.
- Здесь, - ответил Джерин сквозь шум дождя.
Через мгновение он вновь подал голос из-под своего одеяла, и вождь трокмуа обнаружил его. Он сел рядом, послышался плеск.
- Лорд принц, можем ли мы идти дальше, сопротивляясь этакой жути? - спросил лесной разбойник.
- Я намерен попытаться, - ответил Джерин.
- Но какой толк? - взвыл Адиатанус. - Если мы пойдем дальше, то наверняка все утонем. Хотя, возможно, ты считаешь, что захлебнуться в грязи или утонуть совсем не одно и то же.
- Думаю, философы никогда еще не обсуждали этот вопрос, - сказал Джерин, забавляя скорее себя, чем трокмэ, и продолжил: - Вот мы сдадимся, а вдруг завтра к полудню уже выглянет солнце? Да, погода ужасная, но я видывал и похуже.
То, что сказанное противоречило его недавнему обмену фразами с Вэном, ничуть не тревожило Лиса. Надо же как-нибудь поддержать павшего духом вождя.
Однако это было не так-то просто. Вздохнув, Адиатанус сказал:
- Так или иначе, они возьмут над нами верх. Если не силой и оружием, то с помощью своей богини и остальных богов гради. Нам, конечно, лучше от того, что ты с нами, Лис, но достаточно ли этого? Сомневаюсь я, вот как. Джерин решил стоять до конца.
- Ты помнишь свою клятву?
- Пф, разумеется. - Адиатанус вновь вздохнул. - Пока ты будешь идти вперед, лорд принц, я пойду с тобой, правда-правда. Я поклялся в этом. Но считаю ли я это разумным - другой вопрос.
И он пошлепал по грязи прочь, так и не дав Джерину времени найти достойный ответ.
Подгоняемые криками и проклятиями Лиса, элабонцы и трокмуа все же двинулись снова на запад, когда темнота сменилась недоброжелательными, вялыми утренними сумерками. Дождь, бивший в лицо, лишь ухудшал положение. Как и скудный завтрак, который с трудом проглотили солдаты, а также холод и липкая грязь.
К полудню на щеки солдат начали налипать крошечные кусочки льда.
- Бывает и хуже, говоришь? - прокричал Адиатанус сквозь колючий снежок, когда его колесница с трудом продвинулась вперед, чтобы поравняться с упряжкой Джерина. И вновь привычное остроумие изменило Лису, и он не нашелся с ответом.
Вскоре войско подъехало к крестьянской деревне. Крепостные были в ужасе.
- Урожай на полях гибнет! - кричали они, будто Джерин мог что-то с этим поделать. - С приходом зимы мы умрем с голоду, если до этого нас не затопит… или мы не замерзнем до смерти. Снег летом!
- Все будет хорошо, - сказал Джерин, сомневаясь, что даже самый наивный из крепостных хоть на мгновение ему поверит.
Когда армия потащилась дальше, он с завистью посмотрел на жалкие хижины, под соломенными крышами которых ютились крестьяне. Им, несомненно, там суше, чем его войску. Окажись деревня побольше, Лис, наверное, не смог бы побороть искушения выгнать крестьян из их жилищ и разместить там на день-другой своих продрогших людей. И втайне радовался, что ему не пришлось этим заниматься.
Чем глубже на запад они продвигались, тем хуже становилась погода. Где-то среди этого ненастья их поджидали гради. Возможно, столь же мокрые и столь же жалкие, а возможно, и нет. Лучше бы первое, чем второе.
Дарен сказал:
- Думаю, в настоящих условиях мы могли бы преспокойно въехать прямо в Оринийский океан и даже этого не заметить. Не представляю, что можно промокнуть еще сильнее, чем мы.
- Океаны соленые, парень, - сказал Вэн. - Я плавал и по их поверхности, и под ней, так что я знаю. Но если не брать это в расчет, то ты прав. Мне все время кажется, что сейчас мимо проплывет какая-нибудь рыбешка. Но, пока их не видно, мы, похоже, все еще на земле.
Продвижение вперед делалось все ужасней. Окрестные ручейки вышли из берегов, и теперь их коричневые потоки заливали поля, уже и без того раскисшие от непрерывного ливня. Как и в первом случае, в остальных придорожных деревнях, мимо которых проезжало войско, крепостные сидели в своих хижинах и с мрачным изумлением наблюдали, как гибнет их урожай. Джерин вдруг вздрогнул, ясно представив, каково им будет зимой. Может кончиться тем, что они начнут есть траву, кору деревьев, а потом и друг друга. В такие годы вспыхивали восстания, ибо крестьянам нечего было терять.
К вечеру (так, во всяком случае, думал Лис, ибо ему казалось, что переход длится уже целую вечность) войско все-таки наткнулось на гради. Горстка захватчиков в смазанных маслом накидках устало хлюпала по полям.
- Вон они! - закричал Джерин. - Люди, чьи боги сделали этот поход таким ужасным. Что скажете на то, чтобы отплатить этим богам за то горе, что они нам причинили?
Он сам не знал через пару минут после стычки, радоваться ему или огорчаться, что с его языка сорвались такие слова. Гради, заметившие его войско примерно в тот же момент, когда и он их заметил, бросились к лесу, окаймлявшему поле. Почва которого была тоже раскисшей, но потверже, чем в других местах, поэтому возничие сумели прогнать по ней колесницы и опередить пеших захватчиков. Его солдаты отрезали гради путь к укрытию, спрыгнули с колесниц и перебили их - одного за другим. Земля на месте бойни тут же покраснела, пока дождь, в конце концов, не смыл с нее кровь.
Сама расправа не беспокоила Джерина. Но то дикое ликование, с которым и элабонцы, и трокмуа разделывались с врагами, заставило его призадуматься, несмотря на то (а быть может, именно потому), что он сам вдохновил их на это. Пытаясь представить ситуацию в наилучшем свете, Лис сказал вождю трокмуа:
- Вот видишь? Каждый раз в столкновении с ними мы их побеждаем.
- Верно, - согласился Адиатанус. - Что касается воинов, мы можем их победить, это правда. - Но в голосе его не было радости, когда он продолжил: - Но какой нам от этого толк, я спрашиваю? Если все их богини и боги вздумали излить на нас свой гнев с небес, какой толк убивать людей?
- Если бы мы не показали, что способны на это, боги и богини гради не присоединились бы к борьбе с нами, - ответил Джерин.
В ту ночь призраки не тревожили войско, так как кровь, сочащаяся из поверженных гради, рядком лежавших возле лагеря, обеспечила им пиршество до утра. Но дождь и мокрый снег не унимались, отчего стоянка выглядела так же жалко, как и в предыдущую ночь. "Интересно, - подумал Джерин, - придет ли ко мне во сне Волдар (если мне вообще удастся уснуть в таком холоде и мокроте)?" Но забытье нахлынуло на него практически моментально, а утром он ничего вспомнить не мог.
Рассвет был таким же не похожим на летний, как и прежние с тех пор как началась буря. Лису удалось заставить войско выступить в путь лишь потому, что он просто напрочь отказывался верить в то, что этого не произойдет. Измотанные, вымокшие насквозь люди запрягли измотанных и таких же вымокших лошадей и по мере сил продолжили свой путь на запад.
Джерин с удовольствием принял бы в тот денек крупный бой. Сражение дало бы выход злости, переполнявшей его людей. Но как можно бороться с серым небом, которое все сыплет и сыплет тебе на голову хлопья мокрого снега и вдобавок хлещет по чему ни попадя струями нескончаемого дождя? Никак, в этом-то и все дело.
- Завтра ты не заставишь их сдвинуться с места, - сказал Вэн, пока они медленно тащились по хляби. - Гореть мне в каждом из пяти кругов ада, если знаю, как тебе удалось сделать это сегодня.
- Пока что они боятся меня больше, чем богов и богинь гради, - ответил Лис. - Они знают, на что я способен, а вот с теми еще не очень-то разобрались.
Но к следующему дню из берегов вышли не только ручейки, но и реки. А дождь и снежная морось превратились в град, затем в откровенный буран. Джерин погрозил кулаком небесам, сожалея, что у него нет такого лука, стрела которого могла бы до них долететь. Но сожаления, как и всегда, были тщетны.
Дрожа и стуча зубами, он сдался.
- Мы возвращаемся, - сказал он.
VII
Восточней реки Вениен, на территории, подвластной Адиатанусу, погода была в меру прохладной и в меру дождливой. Никто, кажется, не хотел верить в рассказы вернувшихся воинов о том, что им пришлось испытать при попытке проникнуть в сердце той земли, что была захвачена гради.
- Единственное, о чем я могу думать, - сказал Джерин, стоя рядом с потрескивающим очагом в главном зале замка Адиатануса, - это о том, что Волдар и остальные их божества еще не распространили свое могущество так далеко на восток, то есть еще не властвуют в краях, где мы обитаем. Пока, по крайней мере.
Когда вождь трокмуа услышал, как Лис назвал богиню гради по имени, его вытянутое в последнее время лицо сделалось еще печальнее. Но Джерину было на это плевать. В нем горело лихорадочное желание бросить вызов. Возможно, поэтому он перестал следить за своей речью, как часто бывает с охваченными лихорадкой людьми. Но и на это ему тоже было плевать. Он хотел одного - нанести гради ответный удар. Любым способом, и их богам тоже.
- И как ты собираешься помешать им распространить свое могущество? - спросил Адиатанус. Он тоже стоял рядом с огнем и все тянулся к нему, будто никак не мог согреться. Лис понимал его, ибо чувствовал то же самое. - Ты всего лишь человек, лорд принц, а человек, вставший на пути у бога или даже богини, проигрывает еще до начала борьбы.
- Конечно, проигрывает, - ответил Джерин. - Если он настолько глуп, что намеревается ударить в лоб. Боги сильнее людей и видят дальше, но это еще не означает, что они умнее.
- Не нужно большого ума, чтобы раздавить таракана, - парировал Адиатанус. - А ты для богов не лучше таракана, Лис. Ты для них лорд Джерин Жук, принц тараканов.
- Несомненно, - сказал Джерин, раздражая Адиатануса уже тем, что сам ни в какую не желал раздражаться. - Но, если я сумею сделать так, что другие боги разозлятся на тех, которых почитают гради, и если я сумею направить их гнев в нужное русло…
Слушая себя, он отстраненно оценивал степень собственного безрассудства. Играть с ядовитыми змеями, даже с теми, про которых рассказывал Вэн, и то куда безопасней, чем связываться с богами. Но если он не получит поддержки со стороны своих богов, то гради и их мрачные божества безраздельно воцарятся в северных землях. Он был уверен, что так все и будет, он чувствовал это нутром.
- И каких же богов ты собираешься вызвать? - В голосе Адиатануса слышались одновременно и нетерпение, и тревога. - Что касается наших, то они не станут воевать с богами гради. Мы уже это поняли, к нашему горю. А как обстоят дела с вашими элабонскими божествами?
- Я не знаю, - ответил Лис.
Не знал он и еще много чего. Его, например, мучил вопрос, сумеет ли он вообще привлечь внимание отца Даяуса к делам материального мира. А, впрочем, почему бы и нет? Ведь глава элабонского пантеона поглотил запах множества жирных костей, сжигаемых у его алтарей на протяжении долгого, очень долгого времени. Так может теперь он отплатит добром за добро? Джерин на это очень надеялся, пока не увидел, как Волдар печется о гради. И с тех пор для него не стало покоя.
- Твое "не знаю" вселяет не слишком большие надежды, - заметил Адиатанус.
- Не могу с тобой не согласиться, - ответил Джерин. - Вообще-то я не собираюсь взывать к элабонским богам, чтобы настраивать их против богинь и богов гради. Есть один иноземный бог, с которым я уже имел дело прежде…
Он внезапно умолк. Адиатанус это заметил.
- Расскажи-ка мне поподробнее, - потребовал трокмэ. - Что это за иноземное божество, а? Какой силой оно обладает?
- Маврикс - это ситонийский бог вина, поэзии, плодородия и красоты, - пояснил Лис неохотно. - Вместе с Байтоном он когда-то загнал чудовищ обратно в подземные пещеры, откуда их выпустило землетрясение.
- И вправду могущественный бог, - сказал Адиатанус, на которого слова Джерина произвели впечатление. - Я как раз разговаривал с одним из этих упырей… да… придумывая, как бы стереть тебя в порошок, Лис, как вдруг он мягко и тихо исчез, оставив после себя лишь отвратительный запах. Как доказательство, что это не было сном.
- Именно то же сказал мне и Дивисьякус, - сказал Джерин. - Это было тогда, когда ты впервые принес мне через него вассальную присягу.
Адиатанус кивнул, ничуть не смутившись. Тогда он был напуган до такой степени, что подчинился и поклялся в верности. То же самое происходит с ним и сейчас, его страшат гради. Но когда опасность минует, он вполне может исподволь в одностороннем порядке освободить себя от своих обязательств, как сделал это десятилетие назад.
Однако было одно обстоятельство, о котором Лис умолчал. Он рассматривал перспективу вызвать Маврикса на помощь с тем же энтузиазмом, с каким приветствовал бы операцию по извлечению наконечника стрелы из собственного плеча. И то и другое - лишь болезненная необходимость, с упором на боль. Лис никогда не ладил с Мавриксом. Он не то что бы убедил ситонийского бога избавить землю от чудовищ, а скорей хитростью вынудил его это сделать. Маврикс с той же радостью избавился бы от него самого, а может, и с большей.
Один раз ему удалось избежать гнева Маврикса, во второй раз он сумел его обхитрить. Сможет ли он проделать что-то подобное снова? Сам же сказал, что человек может быть умней бога. Теперь появился шанс это доказать… если шанс этот не равен нулю.
Адиатанусу между тем пришел в голову еще один интересный вопрос.
- А твой ситонийский бог и вправду настолько силен, чтобы противостоять… этой богине? - Он по-прежнему избегал называть Волдар по имени. - Она - не какое-нибудь там чудовище, хотя и похожа на них.
- Этого я тоже не знаю, - сказал Джерин. - Все, что я могу, - это попытаться проверить. - Он поднял руку. - И я знаю, каков будет твой следующий вопрос. Что мы станем делать, если Маврикс окажется недостаточно сильным?
Он не ответил на свой же вопрос. Нарочно не стал отвечать. Наконец Адиатанус не выдержал:
- Ну и что же мы будем делать?
- Спрыгнем с утеса, полагаю, - ответил Джерин. - Пока у меня нет лучших идей. А у тебя?
К его удивлению, вождь трокмуа спросил о другом:
- А ты что, теперь уведешь всех своих южан обратно в свои владения?
- Ничего другого я делать с ними не собирался, - признал Джерин. - Не думаю, что ты захочешь терпеть их присутствие у себя… они ведь все-таки элабонцы. Не думаю также, что ты захочешь кормить их дольше необходимого. Или я ошибаюсь?
Адиатанус заколебался, но наконец, со стыдливой улыбочкой произнес:
- Я был бы не прочь, если бы ты оставил тут пару сотен солдат для наблюдения за рекой Вениен. И с наказом сражаться на моей стороне в случае, если гради решат перебраться на этот берег. Правда, Лис, я даже прошу тебя об этом, как твой вассал.
- Так ты не шутишь? - сказал Джерин медленно и недоуменно.
С несчастнейшим выражением на лице Адиатанус кивнул. Лис почесал в затылке.
- Но… почему? Ведь ты столько лет занимался тем, что истреблял всех элабонцев, оказавшихся у тебя на пути?
- Потому что, если мы останемся с гради один на один и если те переправятся через реку, мы опять проиграем, - уныло ответил Адиатанус. - Что-нибудь пойдет не так, как бывало всегда в столкновениях с ними. А вот вы, южане, можете им противостоять. Я видел это собственными глазами. Поэтому…
Джерин хлопнул его по плечу.
- Ладно, я выполню твою просьбу. Господин должен защищать своих вассалов, иначе недолго ему быть господином… и вполне заслуженно, надо сказать. Тебя устроит, если я оставлю во главе своих людей Вайдена, сына Симрина?
- Мы теперь все твои люди, Лис, как бы мало нам это ни нравилось, - ответил Адиатанус с кривой усмешкой. - Йо, Вайден подходит на пост командира. Я знаю ему цену. Как же мне ее не знать после всех неприятностей, что он мне доставил. Но станет ли он подчиняться мне, если южанам и трокмуа придется встать в один строй?
- В мое отсутствие? - Джерин поскреб подбородок. - Что ж, это вполне справедливо. Твоих людей здесь будет гораздо больше, чем моих.
В нем вдруг шевельнулось подозрение, что, возможно, Адиатанус на самом деле понуждает его поделить свое войско лишь для того, чтобы потом разбить его по частям. Но он отмел это предположение, вспомнив постигшую их неудачу. После такой передряги любой трокмэ, посчитавший его грозней для себя, чем Волдар, окажется просто глупцом, а Адиатанус никак не подходил под это определение.
Подтверждая его мысль, вождь сказал:
- Надеюсь, твой иноземный бог недостаточно знает об этих гради, чтобы их испугаться.
Хм, Маврикс и впрямь был (во всяком случае, иногда) трусоват, но Лис не стал сообщать об этом Адиатанусу.
- Вот она.
Джерин вздохнул. И с огромнейшим, надо сказать, облегчением. Лисья крепость по-прежнему стояла на месте. Не претерпев никаких изменений после набега гради. Он, впрочем, предполагал, что, случись нечто страшное, ему бы сообщили о том еще при въезде в родное поместье. Но ни в чем уверенным быть нельзя. Иногда о новостях узнаешь, лишь споткнувшись о них.
Часовой на сторожевой башне был начеку. Джерин услышал тоненький (из-за большого расстояния) звук рога. Гарнизон предупреждали о приближении войска. Вооруженные люди возникли на крепостной стене с быстротой, достойной высших похвал.
- Езжай побыстрей, - сказал Лис, тронув Дарена за плечо, - Дадим им первыми знать, что мы целы и невредимы.
Он надеялся вернуться с триумфом, но ничего с этим не вышло. Он боялся вернуться побитым, преследуемым свирепыми гради. Но и этого не случилось. Так что, получается: победил он или проиграл? Если он сам не может ответить на этот вопрос, то что сказать людям?
Кто-то сверху, со стены, закричал: