- Да, я оказываю ему поддержку, как вы могли бы догадаться, - вступил в разговор Джерин.
Оба стражника кивнули.
- О да, лорд принц, - хором произнесли они.
Джерин, Вэн и Дарен с улыбкой переглянулись. Первенство в плане распространения новостей всегда приятно. Дарен сказал:
- Позвольте мне представить вас моему отцу, Джерину Лису, королю Севера, нареченному так трокмэ Адиатанусом, после того как мы все вместе разгромили гради.
В какой-то мере, подумалось Джерину, жаль, что стражники уже ошарашены. Их глаза не могли еще сильнее выпучиться (а рты - раскрыться). Первый, тот, что слегка запинался, сказал:
- Я бы с удовольствием… хм… ознакомился бы с подробностями… хм… этой истории, господин.
- А я бы с удовольствием ознакомил вас с ними… но в другой раз, - ответил им Дарен. - Сейчас я хочу вступить в крепость, которая принадлежит теперь мне. - И он взмахнул поводьями.
Лошади затрусили вперед. Поскольку Дарен управлял головной колесницей войска, это послужило лучшим, чем что-либо другое, сигналом для остальных колесниц сняться с места и въехать в поместье, принадлежавшее теперь тому, кто их вел.
На протяжении всего пути к бывшей крепости Рикольфа крестьяне, завидевшие армию Дарена, спешили скрыться.
- Мне нравится это не больше, чем тебе, отец, - сказал Дарен, указывая на крепостных, бегущих к лесу.
- Здесь меня это волнует меньше, чем при других обстоятельствах, - ответил Джерин. - Во-первых, у нас огромное войско, которое легко может нагнать страху. А во-вторых, не забудь, что среди нас есть трокмуа. В этих краях лесных разбойников не видели с тех пор, как они перебрались через Ниффет.
- Йо, это верно, - согласился Вэн. - А причина, по которой их так долго не видели в этих краях, состоит в том, что ты их удерживал на расстоянии, хотя вряд ли кто-нибудь здесь тебя за это поблагодарит.
- Я делал это не ради благодарности, - сказал Лис. - Я делал это, потому что так было нужно. - Он усмехнулся. - К тому же один барон готов быть благодарен другому лишь в единственном случае, а именно, если тот подцепит какую-нибудь болячку от его овец.
Вэн фыркнул. Дарен тоже, хотя, в отличие от чужеземца, втихомолку.
Находившаяся в непосредственной близости к элабонскому тракту бывшая крепость Рикольфа занимала выгодное положение. Ее хозяин мог наблюдать за приближением к ней кого-либо как с северной стороны, так и с южной. Невероятное оживление и суматоха на крепостных стенах свидетельствовали о том, что ее обитатели давненько не видели ничего похожего на готовые осадить их войска. В оклике "Кто приближается к замку?" слышалось не просто любопытство, но неподдельная тревога.
На этот раз Дарену не потребовалось никакого понуждения от отца, чтобы ответить:
- Дарен, сын Джерина, пришел, чтобы заявить свои права на господство в поместье, которое перешло ко мне от Рыжего Рикольфа через его дочь Элис, мою мать. - Затем он добавил: - Опусти подъемный мост сию же минуту, Рикрод. - Он не сказал "иначе последствия будут плачевны", но Джерин это услышал.
Видимо, Рикрод тоже, так как подъемный мост незамедлительно опустился. Дарен въехал по нему во внутренний двор. За ним следовало столько колесниц, что какое-либо сопротивление находящегося там гарнизона представлялось бессмысленным. Пока он отрывисто раздавал приказания, люди Джерина позаботились о дверях, ведущих в главную залу замка, чтобы их не захлопнули перед носом вновь прибывших. Джерин одобрял происходящее: при занятии крепости он вел бы себя точно так же.
Но вместо толпы вооруженных людей из главной залы вышел лишь управляющий Рикрод. И в недоумении воззрился на войско, которое привел с собой Дарен, чтобы заявить свои права. Размер этого войска отбил у него всякую охоту возражать, если она и имелась.
- Добро пожаловать, господин, - сказал он Дарену, а затем обратился к Джерину: - И вам тоже добро пожаловать, лорд принц.
- Теперь, когда гради разбиты, моего отца следует называть лорд король, - поправил его Дарен.
Рикрод уставился на него во все глаза, а несколько гарнизонных солдат вскрикнули. В бывшем поместье Рикольфа о гради только слышали. Как и в случае с трокмуа, Джерин перекрывал захватчикам пути к землям своего бывшего тестя. Но даже слухи о гради заставляли местный люд трепетать перед их могуществом. Мера этого трепета тем более возросла, когда они узнали, что победа над гради даровала Джерину королевский титул.
После кратких объяснений, как это произошло, Дарен сказал:
- Рикрод, сейчас же отправь гонцов Отари, Хилмику, Вачо и Раткису. Прикажи им немедленно явиться в мою крепость, чтобы принести мне феодальную присягу на верность. - Взгляд, брошенный им на управляющего, никак нельзя было назвать теплым. - Я знаю, что ты можешь передать им мои распоряжения очень быстро.
- Э-э… да, - ответил Рикрод.
Джерину показалось, что управляющий нервничает. На месте Рикрода Джерин тоже забеспокоился бы. Скорость, с какой он разослал сообщения в прошлый раз, когда Дарен проезжал через это поместье в Айкос, едва не привела к тому, что на обратном пути последнего чуть не убили.
Рикрод кашлянул пару раз, а затем низко поклонился.
- Все будет выполнено в точности, господин. Завтра на рассвете гонцы отправятся в путь.
- Хорошо, - неохотно ответил Дарен. Он продолжал сверлить управляющего взглядом. - Когда я покинул эту крепость, направляясь в Айкос, ты тоже ждал до следующего утра?
- Да, господин, - ответил Рикрод. Он кивнул в сторону алтаря, соседствующего с дымящимся очагом. - Клянусь отцом Даяусом.
- Отлично, - сказал Дарен, смягчившись.
Джерин посчитал это мудрым шагом, если только сын не собирается сместить Рикрода с должности, так как в этом случае экивоки уже не важны. Но если сын намеревается оставить управляющего на своей должности, чтобы и далее сотрудничать с ним, то необходимо показать, что он ему доверяет. Иначе, даже если Рикрод и не склонен к заговорам, он быстро начнет к ним склоняться.
Лис перевел взгляд на алтарь, сложенный в честь Даяуса. Интересно, подумал он, а замечает ли вообще глава элабонского пантеона, когда кто-нибудь в своих клятвах ссылается на него. По словам Бейверса, выходило, что Даяус еще более удален от материального мира, чем остальные элабонские боги. Например, Волдар… нет, Джерин не хотел даже думать о том, как богиня гради может разделаться со своим подопечным, вздумавшим лживо поклясться в чем-либо ее именем (за исключением, возможно, того случая, когда эта ложь помогла бы тому приобрести преимущество над ее врагами). Но Даяус, по-видимому, не обращает внимания на такие проступки. Знает ли о том Рикрод или как-либо это чувствует? Джерин внимательно присмотрелся к управляющему, но так и не смог найти ответ на свой вопрос.
Он покачал головой. Это совсем не его забота, по крайней мере, она скоро перестанет быть таковой. Это поместье Дарена. Он и будет выбирать, кому здесь верить, а в ком сомневаться. Если он ошибется в своем выборе, то сам за то и поплатится.
Обращаясь к Дарену, Рикрод сказал:
- Э-э, господин, поскольку ваш отец теперь не принц, а король, будете ли вы владеть этой крепостью как независимый барон или как его вассал?
Мнение Джерина о сообразительности Рикрода, до сих пор низкое, мгновенно возросло. Это был хороший вопрос, ответ на который хотела бы знать даже самая мелкая сошка.
- Здесь я сам себе хозяин, - ответил Дарен. - Я никому не приносил вассальной присяги и никто не требовал ее от меня. Однако если вы думаете, что я стану отрицать, что я сын своего отца, то вы ошибаетесь.
Он говорил примерно то же самое вскоре после смерти своего деда. Но тогда это все было в теории. Теперь же имело значение, и немалое. Рикрод облизал губы, словно пробуя ответ на вкус.
- Вряд ли я мог бы ожидать от вас большей честности, господин, - сказал он, наконец. Очень искренне, по крайней мере, таковым был его голос.
Некоторые местные воины закивали.
- Хорошо сказано, - загомонили они.
Джерин про себя улыбнулся. Дарен начинал так хорошо, как только можно было надеяться. Однако что может произойти, когда Отари и остальные ведущие бароны здешних земель прибудут в крепость, это уже совсем другая история.
Стоя на стене крепости Дарена, Рикрод вглядывался в юго-запад.
- Почему они не едут? - раздраженно пробормотал он, бросая взгляд на Джерина, стоявшего рядом. - Они должны были появиться пару дней назад.
- Если они не появятся в ближайшее время, особенно Отари Сломанный Зуб, я сам навещу их. Посмотрим, как им это понравится, - сказал Джерин.
- Зато тогда ваши люди не станут нас объедать, - пробурчал Рикрод.
Джерин подумал, что вряд ли это замечание было предназначено для его ушей, поэтому вежливо сделал вид, что ничего не слышал.
Первый из ведущих вассалов Рикольфа прибыл днем. Джерин готов был поспорить, что им будет именно Раткис Бронзолитейщик, и выиграл бы спор, если бы таковой состоялся. Раткис не заставил себя ждать и опустился на одно колено перед Дареном со словами:
- Я рад, что у этого поместья снова есть господин.
- А я рад, что я здесь, - сказал Дарен. - И уверен, что мне еще многое предстоит узнать. Кое-что из этого, я думаю, от тебя.
Раткис поднялся и обратился к Джерину.
- Судя по его речам, он уже многому успел у вас научиться. - Он поднял одну бровь. - Кстати, верно ли понял гонец, что вы, теперь, величаете себя королем?
- Верно, - ответил Джерин, ожидая, как воспримет эту новость вассал Рикольфа, ныне вассал Дарена.
- Надеюсь, это вам сойдет с рук, - вот все, что сказал Раткис.
Учитывая, что Джерин тоже надеялся, что ему это сойдет с рук, он вряд ли мог порицать такой ответ.
Отари Сломанный Зуб, Вачо, сын Файдуса, и Хилмик Бочарные Ножки прибыли на следующий день с интервалом в пару часов друг за другом. Каждый привел с собой большой отряд боевых колесниц, без сомнения, самый большой из тех, что ему удавалось когда-либо собрать. Джерин представил себе, как обессиленные гонцы носятся между маленькими крепостями. Однако эти трое упали духом, когда обнаружили, что, даже если сложить их маленькие войска, они составят не более половины армии Джерина.
- На их удочку попалась более крупная рыба, чем они ожидали, - весело сказал Вэн. - Вместо того чтобы вытащить ее на берег, они вдруг поняли, что она вот-вот утащит их в воду.
- Вот именно, - сказал Джерин. - И знаешь что? Мне их ни чуточки не жаль. Возможно, теперь, воочию убедившись, на что я способен, когда захочу, они поймут, что еще не доросли до того, чтобы тягаться со мной, и наконец, успокоятся. То есть станут хорошими или, по крайней мере, приемлемыми вассалами моего сына.
Если эти три вассала действительно вознамерились стать таковыми, то сразу они своих намерений не обнаружили. Отари подошел к Рикроду и, позабыв о всякой вежливости, спросил:
- Твой гонец, что, сдурел? Что за чушь он нес о каких-то там королях?
Нервно поглядывая в сторону Джерина, управляющий прочистил горло и ответил:
- Ах, лорд Отари, это никакая не чушь. Вот перед вами стоит король Севера.
Отари хлопнул себя ладонью по лбу.
- Тебе что, мало господства над людьми, которые по праву являются тебе ровней? - накинулся он на Джерина. - И вообще, кто нарек тебя королем? Уж не сам ли ты, а?
Лис, уже не в первый раз за последнее время, ответил с большим удовольствием:
- Нет, первым, кто назвал меня королем, был мой вассал, трокмэ Адиатанус.
У Отари отвисла челюсть. Хилмик и Вачо, охнув, уставились на Джерина. Все трое наверняка знали, сколько неприятностей принес ему Адиатанус за все эти годы, по всей видимости, надеясь, как и они, обрести прочную независимость.
Первым дар речи обрел Отари:
- И за что же, интересно, он наградил тебя этим титулом? - В его голосе слышалось не простое неверие, а негодование.
- За то, что я отогнал гради обратно к океанскому побережью и поссорил их богов с другими богами, чтобы мы могли прогнать самих гради, - спокойно объяснил Джерин.
- Если ты оглянешься назад, - добавил Вэн, - то вспомнишь, что именно Лис разделался с чудовищами несколько лет назад, а также с колдуном Баламунгом еще за несколько лет до того. Еще пара замечательных деяний, достойных звания короля. А что такого, пять тысяч чертей, сделал ты, чтобы говорить, что он его не заслуживает?
Некоторые из людей Отари так горячо закивали, услышав эти слова, что Джерину пришлось даже постараться, чтобы сохранить невозмутимость. Он сказал:
- Здесь и сейчас то, что я сделал, не имеет значения. Речь не обо мне, а моем сыне и о тех клятвах, которые вы дали после того, что услышали о нем от Сивиллы.
- Я сказал, что должен сначала послужить моему отцу, прежде чем приехать сюда и начать управлять этим поместьем самостоятельно, - вступил в разговор Дарен. - Я выполнил свои обязательства и теперь готов править здесь. Кто-нибудь в этой крепости считает, что я не имею на это права?
Вот так был брошен вызов, возможно, с большей прямотой и резкостью, чем предпочел бы Джерин, но с непреложной уверенностью в своей правоте. Заполненная людьми главная зала замка, ранее принадлежавшего Рикольфу, а теперь переходящего в руки его внука, погрузилась в полную тишину. Все подались вперед, чтобы услышать, оспорит ли кто-нибудь из вассалов Рикольфа право наследования.
По своему обыкновению стараясь выиграть время, Отари спросил, как это сделал до него Рикрод, собирается ли Дарен возглавить это поместье в качестве вассала своего отца. Как и в прошлый раз, Дарен ответил отрицательно.
- Это не важно, - мрачно сказал тогда Отари. - Мы все равно останемся посреди этого королевства, даже если не будем официально считаться его частью. Пф!
А ведь он прав, подумал Джерин. Всякий барон не из владений Дарена окажется вассалом Лиса… если только не решит примкнуть к Араджису Лучнику. Но в этом случае Джерин заставит его пожалеть о том раньше, чем тот может себе представить.
Отари, все еще выискивая способ сыграть в собственных интересах и взбаламутить собравшихся, даже не понял до конца смысла собственных слов. А вот Вачо, как ни странно, понял.
- Успокойся уже, - сказал он. - Этот орешек нам не по зубам.
- И это ты говоришь мне такое? - рассерженно спросил Отари, чья политичность таяла на глазах по мере того, как таяли его надежды.
Но Вачо кивнул, а вместе с ним и Хилмик, который сказал:
- Оглянись вокруг. У него слишком много людей, чтобы воевать с ним. А еще и трокмэ Адиатанус поддерживает его, вместо того чтобы делать его жизнь сущим кошмаром…
- И как же тебе это удалось? - накинулся Отари на Джерина. - Разве не ты всегда разглагольствовал о том, что трокмуа - лишь стая лесных дикарей, которых мы, элабонцы, просто обязаны прогнать за Ниффет?
Поскольку Джерин и впрямь немало разглагольствовал именно на эту тему, он ответил весьма осторожно:
- Когда видишь гради, то удивляешься, какими отличными ребятами кажутся на их фоне трокмуа. - Он глянул на Отари поверх своего носа. - Хотя, конечно, ты никогда не видел гради.
Отари помрачнел, доставив тем самым Лису громадное наслаждение. Однако он тут же вспомнил, что ему нужно заставить этого мелкого барончика признать господство его сына, а не раздувать между ними вражду. Продолжая хмуриться, Отари сказал:
- Если бы они пришли сюда, мы бы им дали отпор.
- Может быть, Отари, - сказал Вачо, - но суть в том, что они сюда не дошли, а причина этого в том, что лорд принц… э-э… лорд король… дал им отпор.
Джерин пристально посмотрел на Вачо в некотором изумлении. Тот выказывал больше здравого смысла, чем его в нем имелось на вид. Если постоянно вдалбливать человеку в голову какую-нибудь идею, то, может быть, он ее и поймет.
Отари Сломанный Зуб тоже начинал постепенно кое-что понимать, но все равно не хотел обращать на это внимание. Бросив взгляд на Раткиса Бронзолитейщика, он положил руку на рукоять меча.
- Если бы ты не объявился тогда так некстати, мы бы все сейчас были свободны, - огрызнулся он.
- А, ты имеешь в виду тот случай, когда Лис по элабонскому тракту во второй раз возвращался из Айкоса? - уточнил Раткис.
Отари кивнул.
Раткис же, напротив, помотал головой.
- Я слышал, что там произошло. Ты мог раздавить его, но ты дрогнул. И тебе в этом некого винить, кроме себя самого. - Много тише и словно бы себе самому он добавил: - Хотя ты на это вряд ли способен.
И, разумеется, Отари отрезал:
- Это ложь!
Но это было правдой. Джерин знал, в чем беда Отари, и тот, вероятно, тоже знал в глубине души, что ему не хватает решимости настоящего игрока, которая могла бы превратить его из мелкого барончика в нечто более выдающееся. Он оглядел главный зал, внутренний двор и лагерь, который люди Джерина там разбили. Лис понял, что именно в этот момент строптивец смирился с тем, что не в его силах изменить сложившуюся ситуацию.
- Ба! - сказал Отари. - Давайте покончим с этим.
Он вновь огляделся по сторонам, на этот раз уже в поисках Дарена.
Раткис Бронзолитейщик не просто повел глазами, а замахал и руками, привлекая внимание Дарена. Джерин тоже махнул: если Отари собирался принести вассальную присягу на верность, то такой шанс не следовало упускать.
Дарен поспешил к ним. Джерин, работая локтями, расчистил место в толпе, достаточное для того, чтобы Отари и его приятели могли преклонить колени. Раткис Бронзолитейщик уже поклялся в верности Дарену, но захотел совершить церемонию еще раз. И хорошо. Еще раз присягая своему новому господину, он всем своим видом показывал, что для него это не просто слова, чем оказывал дополнительное давление на остальных троих бывших вассалов Рикольфа, заставляя их волей или неволей ему подражать.
После того как они поклялись в верности Дарену, тот громко сказал:
- Теперь все мы свидетели, что предсказание Байтона, озвученное устами Сивиллы из Айкоса, сбылось. Да будет это предзнаменование добрым!
Люди Джерина разразились радостными хриплыми криками. Как и большая часть простых солдат, которых привели с собой Хилмик, Вачо и Отари. Это обстоятельство, в свою очередь, порадовало Лиса. Если простые солдаты расположатся к его сыну, их предводителям будет сложнее чинить ему козни. Напоминание о пророчестве тоже показалось Джерину умным ходом. Дарен теперь мог утверждать, и совершенно обоснованно, что получил это поместье при поддержке богов. Лис пробился через толпу к сыну.
- Теперь здесь все твое. Правь всем этим так, как сочтешь нужным. А если возникнут трудности, знай, ты всегда можешь обратиться ко мне.
- Йо, я это знаю. - Дарен кивнул. - Но я прибегну к твоей помощи лишь в случае крайней необходимости, иначе люди решат, что я не могу справиться со своими проблемами сам.
- Это ответ настоящего мужчины. - Джерин похлопал сына по плечу.
Возможно, Дарен и говорил как мужчина, но в данный момент никак на него не походил. Он выглядел именно так, как и ожидал Джерин. Как молодой человек, покидающий отчий дом… встревоженный, немного испуганный.
- Я должен обосноваться здесь, - сказал Дарен. - Но не за счет того, что я твой сын.
- Все верно, - сказал Джерин, решив сделать вид, что понял его немного иначе: - Ведь все это ты получил от своего деда… и своей матери.