Зевая, Вэн отправился в свою комнату. Лис знал, что ему надо бы спуститься вниз и посмотреть, как устроилась Элис. Но расслабленный массажем и горячей ванной, утомленный полубессонными ночами, он не нашел в себе на то сил.
Очнулся он от стука в дверь.
- Господин, - крикнул Джунер, - Тургис приглашает вас присоединиться к нему. В зале вас ждет ужин.
- Спасибо, малыш. Я приду.
Джерин зевнул и потянулся. Он слышал, как Джунер передает приглашение Вэну, который не сразу, но все-таки прорычал что-то в ответ.
Солнце зашло совсем недавно. Тоненький серп Тайваз был едва заметен на розовом небе.
Лис сполоснул лицо и принялся сочинять наряд, который бы произвел впечатление как на Тургиса, так и… хм… на Элис. После недолгого раздумья он остановился на темно-бордовой тунике с расширяющимися от локтей рукавами и синих с переливами штанах. Костюм дополняли цепочка из золотых самородков и шандской работы ремень с бронзовой пряжкой в форме прыгающего длиннозуба. Жалея об отсутствии зеркала, он пригладил волосы и бороду костяной расческой. "Выгляжу я, наверное, как северянин, но ведь, в конце концов, я таковым и являюсь". И он отправился в бар.
В зале с высокими потолками собрались, кажется, люди всех наций. На возвышении у дальней стены помещались три музыканта. Звучали флейта, свирель, мандолина, но на оркестрик никто не смотрел. Внимание публики было сосредоточено на поваре Тургиса.
Этот темный дородный мужчина с крючковатым носом, кустистой бородой и черными волосами, стянутыми на затылке в пучок, стоял у громадной бронзовой сковородки, установленной в центре залы, и являлся в своем роде гораздо более виртуозным артистом, чем исполнители модных мелодий. Он неумолчно и непринужденно поддерживал с окружающими разговор о достоинствах готовящихся при них блюд, а с ножами управлялся ловчее, чем любой из всех воинов, каких только Джерин знавал в своей жизни. Их блеск играл на его потном лице, бронза переливалась в свете факелов, как живая, а острые лезвия продолжали крошить овощи и резать мясо в своем собственном нескончаемом ритме. Хотя нет, не совсем. Джерин с удивлением заметил, что стук ножей вторит наигрышам оркестра.
Тургис тихонько сидел за столиком в углу залы. За спиной у него маячил официант. Увидев Джерина, он вскочил и обнял его. Тот указал на повара и спросил:
- Где ты его нашел?
- А он ничего себе, да? - расплылся в довольной улыбке Тургис. - И кроме того, приносит немалую прибыль. Стоит людям посмотреть на него, как у них сразу же просыпается аппетит. - Он обернулся к официанту и сказал: - Принеси-ка мою особенную бутылку. Ты знаешь какую. Еще принеси обычного хорошего вина и… хм… четыре бокала.
Лис округлил удивленно глаза.
- Неужели это все та же особенная бутылка?
- Та самая, в целости и сохранности, не сомневайся. Да и откуда бы взяться другой? Ты ведь прекрасно знаешь, что она спасена с корабля, прибывшего из неизвестных краев и разбившегося на юго-востоке о Парвелские скалы. Йо, это очень большая ценность, мой друг! Видишь, я все еще тебя так называю, несмотря на то что ты отпетый разбойник и жмот. Но с другой стороны, разве часто к нам возвращаются друзья, которых мы считали потерянными навсегда?
- Нет, не часто.
- Ты прав, ты прав.
В этот момент вернулся официант. Осторожно, чтобы не пролить ни капли, Тургис принялся откупоривать заветную флягу. Даже внешне она выглядела необычно: маленькая, пузатая, серебристая. Джерин никогда не видел такого стекла.
- Готово, - объявил Тургис. - Солнечный нектар.
Внезапно Джерина пронзила тревожная мысль. Вдруг сейчас придет Вэн и, глядя этот небольшой пузырек, громогласно заявит, что у них с собой уйма выпивки, тогда как по таможенным правилам привозить в столицу больше одной бутылки нельзя.
Следом за Тургисом он поднес к носу узкое горлышко, наслаждаясь богатым букетом редкостного напитка. Неожиданно в зале воцарилась полная тишина. В первое мгновение Джерин решил, что обоняние затмило в нем все прочие чувства, но потом понял, что вокруг стало действительно тихо. Он поднял голову. В дверях стоял Вэн. Его доспехи нестерпимо сверкали. Темно-красная накидка на широченных плечах перекликалась по цвету с султаном, украшающим шлем. Весь его облик вызывал невольное восхищение. Даже чрезмерное. Джерин услышал суеверное бормотание.
- Проходи и садись, олух, - крикнул он. - А то все решат, что ты бог.
Вполне земной ответ Вэна вызвал пронесшуюся по зале волну облегченного смеха. Великан присоединился к приятелю и хозяину заведения. Он с интересом уставился на бутылку, которую Джерин все еще держал в руках.
- Никогда не видел такого стекла, - сказал Вэн.
Теперь и Лис мог вздохнуть с облегчением.
Через несколько минут появилась Элис. И снова в зале смолкли все разговоры, а головы одобрительно закивали. Джерин поднялся ей навстречу и вдруг осознал, насколько она прекрасна. Он уже привык видеть ее в потрепанной дорожной шляпе и маловыигрышной одежке. Теперь же, в облегающем льняном платье цвета морской волны, она казалась совершенно другим, поражающим воображение существом.
Слуги Тургиса искусно добавили цвета ее глазам и губам, а волосы завили в пушистые локоны. Этот стиль, весьма популярный сейчас в Элабоне, очень ей шел. Другие женщины в зале были причесаны так же. Лис заметил не один завистливый взгляд, брошенный в сторону Элис, и ощутил гордость оттого, что сумел завоевал ее любовь.
Тургис тоже поднялся. Он поклонился, поцеловал ей руку.
- Сияние вашей красоты придает блеск и моему скромному заведению, - воскликнул он.
А увидев, что девушка не привыкла к столь выспренним комплиментам, тут же лукаво подмигнул и спросил:
- Что, во имя Даяуса, вы нашли в этом неотесанном дикаре, который привез вас сюда?
Почувствовав себя в своей тарелке, Элис улыбнулась и села. Тургис накапал немного солнечного нектара на донышко каждого из четырех бокалов, закупорил бутылку и произнес тост:
- За вновь обретенную дружбу и грядущие наши успехи!
Все выпили. Джерин подержал напиток на языке, наслаждаясь его шелковистой нежностью, похожей на сладостный поцелуй. Услышав, как Вэн одобрительно хмыкнул, он порадовался, что его так много путешествовавший по свету друг сумел открыть для себя что-то новенькое.
Тургис снова наполнил бокалы, на этот раз из бутылки с местным напитком. А когда в животе у Джерина заурчало, официант принес ужин. Как раз вовремя, подумал он, иначе я бы умер с голоду. Первым блюдом был суп, аппетитно приправленный кусочками свинины и мелко нарезанным скаллионом. За ним последовало второе, которое Тургис назвал "мясной мозаикой". И Джерин смог уже в точности убедиться, что повар этого заведения не только артист, но и гений кулинарии. Протушенное на медленном огне, а затем обжаренное в масле мясо ягнят и телят было сдобрено острым соусом и дополнено отбитыми хвостами омаров вперемешку с орехами. В качестве гарнира к этому изысканному творению прилагались цельные хвосты морских раков. Джерин в жизни не пробовал ничего вкуснее. На фрукты и сладости, которые подали на десерт, он уже едва мог смотреть. А Тургис все это время заботился о том, чтобы ни один бокал на столе не оставался пустым.
У Лиса от выпитого уже начала кружиться голова, когда Тургис объявил:
- А теперь расскажите-ка мне о вашем путешествии.
И все трое наперебой принялись излагать свои версии приключений, выпавших на их долю, постоянно поддразнивая и дополняя друг друга. Джерин попытался замять историю своего единоборства с зубром, но, к его неудовольствию, Элис потребовала рассказать все подробно.
Тургис проницательно глянул на Лиса.
- Не забываешь прикрывать свой фонарь колпаком, а? - Он повернулся к Элис. - Миледи, перед нами талантливейший человек, только сам он об этом не подозревает. Он может спеть песню, украсть кошелек (даже у меня, беспринципный нахал!), определить, что за насекомое длиной в палец сидит сейчас на кирасе его друга Вэна, а также присоветовать, как вылечиться от его укуса…
Великан выругался и прибил злополучное насекомое.
- Зря ты так, - сказал Лис. - Это была всего лишь тростянка. Она совсем не кусается, ее пища - сок деревьев.
- Вот видите, - победно воскликнул Тургис. От вина у него раскраснелось лицо и развязался язык. - При помощи заклинаний он может сотворить кошель, туго набитый…
- Разве что грязью, - отозвался Джерин, мечтая, чтобы Тургис заткнулся.
Восторженные похвалы раздражали его. Как, впрочем, и любые слова одобрения. Будучи вторым сыном в семье, он редко их слышал и так и не научился правильно на них реагировать. Он хорошо знал свои сильные стороны, но старался не афишировать их. Эти вещи особенно полезны тогда, когда о них никто не подозревает.
Но Тургис не собирался молчать.
- Кроме того, - продолжал он, - этот северный разбойник - самый добрый и преданный друг, о каком только можно мечтать.
Элис и Вэн торжественно кивнули.
- А в бою он стоит троих. Я отлично помню, как однажды он разделался с тремя мошенниками, вздумавшими ограбить меня, хотя сам в ту пору был всего лишь подростком.
- Ты мне никогда об этом не рассказывал, - удивился Вэн.
- Это были просто пьяные хулиганы, - пояснил Джерин, - а наш друг мне немало помог. Он здорово управляется с разбитой бутылкой.
- Я? - воскликнул Тургис. - Что говорить обо мне, старом и толстом слизне. Ну а что случилось после того, как зубр был убит?
Услышав, как бежал Маврикс, Тургис громко расхохотался.
- Честно говоря, мне нравится этот бог за похвальное пристрастие к виноделию, но от ритуалов, его прославляющих, веет жутью.
А Джерин, не вдаваясь в подробности, уже въезжал в столицу. Но Элис была не из тех, кто дает себя провести.
- Вот он опять упустил кое-что очень важное, - объявила она. - Понимаете, во время путешествия мы с ним очень привязались друг к другу, хотя он и пытался скрывать свои чувства за напускной мрачностью.
Она с вызовом посмотрела на Джерина, но тот отвел взгляд, сосредоточив все свое внимание на бокале. Так и не получив поддержки, Элис храбро продолжила:
- Поэтому совсем не удивительно, что, когда он спросил меня, можно ли ему будет, уладив свои дела, вернуться на юг и начать ухаживать за мной по-настоящему, я с гордостью согласилась.
- Лорд Джерин, прими мои искренние поздравления, - сказал Тургис, хлопая его по руке. - Миледи, я бы предложил вам то же самое, ибо мне горько думать о том, что ваша красота в ваших детях будет разбавлена кровью этакой обезьяны.
Джерин вырвал руку из лап Тургиса.
- То, что ты здесь хозяин, еще не дает тебе права оскорблять своих гостей.
- Оскорблять? Я просто решил поделиться с вами своими сомнениями.
Тургис разлил всем вина и уже собрался было произнести очередной тост, но ему помешала свалка, возникшая в зале. Двое мужчин, пытавшихся очаровать холодно посматривавших на них красивых ситонийских куртизанок, поднялись со своих мест и принялись тузить друг друга. Трое рослых официантов схватили их и выволокли на улицу.
Тургис вытер лоб.
- Слава богам, что они не повздорили позже. Это могло бы помешать Оснаброку сосредоточиться. Вот, кстати, и он.
Восторженный гул и даже редкие аплодисменты встретили Оснаброка - низкорослого крепыша. Каждый мускул на его теле казался высеченным из камня. Из одежды на атлете была лишь черная набедренная повязка. Он нес шест футов в двадцать длиной и с перекладиной в ярде от его завершения.
За Оснаброком следовали две девушки. На них тоже были только набедренные повязки, на одной из красного шелка, на другой из зеленого. Обе крепко сбитые, с маленькими грудями, характерными для танцорок и акробаток. В каждой нет, пожалуй, и пяти футов, подумал Джерин.
Музыканты освободили сцену, на которую поднялся Оснаброк. Принесли дополнительные факелы. Девушки взяли в руки по факелу, а остальные вставили в скобы. Резко и коротко поклонившись публике, Оснаброк выгнул спину дугой, откинул голову назад и водрузил шест себе на лоб. Казалось, он держал его без всяких усилий. По его команде девушки с факелами в зубах стали карабкаться вверх по шесту. Добравшись до перекладины, они принялись кувыркаться, крутиться и выделывать разные трюки, от которых у Джерина холодело внутри. Но за все это время шест ни разу не покачнулся.
Одна из девушек съехала по нему головой вниз, другая продолжала висеть, зажав перекладину под коленями, на высоте двадцати футов от пола. Но недолго: вот она взмахнула руками, раз, другой, и завертелась в опасной раскачке. Несмотря на ее кружение, шест стоял как вкопанный. Лицо Оснаброка было предельно сосредоточено, по великолепному мускулистому телу ручьями тек пот.
- Кому, по-твоему, труднее? - шепотом спросил Тургис у Джерина. - Оснаброку или девушкам?
- Сложно сказать, - был ответ.
Тургис кивнул и рассмеялся.
- Я тоже никак не могу решить.
А вот у Вэна никаких сомнений не возникало: он не сводил глаз с вертящейся колесом акробатки.
- Только представьте, - сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к окружающим, - что можно выделывать с такой гибкой девчонкой! Она буквально летает!
- Не говори мне о летающих людях! - сказал Тургис, когда вторая девушка под бурные овации публики соскользнула вниз по шесту.
Вместе со своей напарницей она спрыгнула со сцены. За ними последовал Оснаброк. Он будто стал еще приземистей, а его лоб опух.
Вэн пытался поймать взгляд второй девушки, но безуспешно. Разочарованный, он повернулся к Тургису.
- А что ты имеешь против летающих людей? - спросил он.
- Да, собственно, ничего. Просто твои слова напомнили мне об одной очень странной истории.
Он замолчал, ожидая расспросов. Те, естественно, не заставили себя ждать, и рассказ был продолжен:
- Сегодня вы много мне говорили о трокмуа. Я тоже поведаю вам об одном таком парне. Он пришел сюда и надрался, как это часто с ними бывает, а поскольку в тот вечер бар был набит под завязку, ему пришлось делить столик с одним чародеем. Знаете, многие, когда напьются, любят попеть, почудить и все такое. В общем, этот трокмэ начал размахивать руками, словно бы пытаясь взлететь, и в конце концов вышиб стакан из рук мага. Это было весьма опрометчиво с его стороны, но что вышло, то вышло.
Чародей заплатил за выпивку и ушел. Я было решил, что мне повезло и неприятностей уже не будет. Но в следующее мгновение северянин снова принялся размахивать руками, как крыльями, и - пусть отвалится мое достоинство, если я вру, - он действительно взлетел и стал кружить по комнате, словно пьяный канюк.
- Может, как аист? - предположил Джерин.
- Ну уж нет, - ответил Тургис.
- И что было дальше? - спросила Элис.
- Он летал себе и летал, словно птица, но потом врезался в канделябр наверху и свалился, угодив лицом в чей-то суп. В результате он набил на своей тупой башке шишку размером с яйцо и, надеюсь, с тех пор у него пропала охота связываться с чародеями.
- От всей этой нескончаемой болтовни страшно хочется пить, - добавил Тургис, заказывая следующую бутылку хмельного напитка.
Но когда он ее открыл и принялся разливать вино, Элис прикрыла свой бокал рукой. Через несколько минут она встала из-за стола и, одарив Джерина быстрым, но нежным поцелуем, ушла в свою комнату.
Мужчины еще посидели за выпивкой и разговорами. Тургис сказал:
- Джерин, ты же не такой дурак, как тот олух. Я никак не ожидал, что ты выведешь из себя какого-то колдуна и сделаешь его своим заклятым врагом.
- Это был его выбор, не мой! - Вино ударило Джерину в голову, сообщив его речи некоторую горячность. - Боги решили, что мне нечего и мечтать стать ученым. Пусть будет так. Я уже практически смирился с этим и даже получаю удовольствие, защищая границы от варваров и стараясь наладить на своих землях сносную жизнь. Как для своих вассалов, так и для крепостных. Многие знания, полученные мной на юге, оказались полезными и на севере. Например, мы больше не роем колодцы рядом с помойными ямами, а еще растим бобы для того, чтобы освежить почву. И, хотя мои вассалы об этом не знают, я обучил нескольких наиболее способных крестьян грамоте.
- Что? Серьезно? - Вэн уставился на Лиса так, будто впервые увидел его.
- Йо, и очень этим горжусь. - Джерин снова обратился к Тургису. - У нас в Лисьем замке не было голода, несмотря на две тяжелых зимы, так же как не было и крестьянских восстаний. Будь он хоть трижды волшебником, я не позволю этому дикарю разрушить то, что столь долго мной создавалось. Он может меня убить… так, скорее всего, и будет, судя по нынешнему состоянию моих дел… но, клянусь Даяусом, ему не согнать меня с моей земли!
И он с такой силой стукнул бокалом по столу, что стекло треснуло и вонзилось в руку. От боли Джерин тут же протрезвел. Ошеломленные его выходкой собутыльники сочувственно охнули. Лис сидел мрачный, как туча, и молчал, глядя на тонкую струйку крови, сбегавшую по его стиснутым пальцам.
VIII
После сутолоки Аллеи невыразимо приятно было свернуть на спокойные, почти безлюдные улицы одного из районов города, где жила знать. Джунер дал Лису подробные указания, как добраться до дома родича Элис. Как ни удивительно, эти его наставления оказались не только подробными, но и верными.
Дом Валдабруна Отважного располагался неподалеку от императорского дворца. Но, несмотря на такую близость, участок вокруг него выглядел далеко не таким ухоженным, как участки вокруг домов других богачей в менее престижных районах. Там не было ни аккуратно подстриженных деревьев, ни статуй, застывших в изысканных позах. Да и дорожка, ведущая к его крыльцу, не извивалась среди приятно пахнущих цветников. Нет, подобно великому элабонскому тракту, она шла прямо к зданию. Владения Валдабруна являли собой образец дисциплины и силы.
Лис остановил лошадей. Вэн задал им корму, едва успев отдернуть руку от морды вредной кобылки. Та наладилась его укусить. Он шлепнул ее, проворчав:
- Эта зараза предпочитает овсу мои пальцы.
Ручка на двери дома Валдабруна являла собой бронзовую оскаленную пасть длиннозуба. Джерин схватился за клык и пошатал его туда-сюда. Он ожидал, что под действием волшебных чар в доме раздастся звон. Многие южные богачи любили такие штучки. Но послышался лишь скрежет металла. Внутри что-то задвигалось, слуга распахнул дверь.
- Господа, леди, чем могу служить? - отчеканил он.
Его манера держаться произвела на Джерина впечатление.
Малый больше походил на солдата, чем на лакея.
- Твой хозяин дома? - спросил он.
- Лорд Валдабрун? Нет, но он должен скоро вернуться. Не угодно ли вам будет его подождать?
- С твоего позволения.
- Прошу за мной.
Лихо развернувшись на каблуках, бравый мажордом провел их в довольно скудно обставленную гостиную. Убедившись, что все удобно устроились, он сказал:
- Если позволите, меня ждут дела.
И вышел через другую дверь. Джерин услышал, как он ее запер.
Но тут же прямо за ней раздался женский голос, низкий и хриплый. Слов Джерин не разобрал, но услышал ответ:
- Я не знаю, леди Намарра. Они не объяснили, по какому делу пришли, а я не расспрашивал.
- Я выйду к ним, - сказала женщина.
Было слышно, как дверь отпирают. Затем слуга объявил: