- Да я верю. Не кричи. Просто в последние два дня я столько слышал о феях, что сам себе перестал казаться нормальным. Если кто-нибудь назовет меня сыном Волка, я не буду смеяться. Наверное, эти феи в последнее время малость активизировались, и теперь мы о них знаем.
- Они собираются на игры в Ботаническом саду, - кивнул Глеб.
- Угу, я участвую.
- Я слишком долго сижу взаперти, - внимательно посмотрел на меня брат, - будь осторожен, среди них есть преступники.
- Твоя фея призналась, почему она хотела убить Саифа?
- Еще бы! Сказала, что генерал испытывает биологическое оружие на клонах и на людях, а еще, якобы, держит в неволе талантливых ученых, шантажирует их, угрожает пытками их семьям и принуждает работать на него. Два года назад исчез муж Риммы. Он успел передать через друга весточку, в которой заклинал Римму как можно быстрее бежать из города и затаиться. Римма обвиняет Саифа в убийстве мужа и еще множестве преступлений. Она сама вынесла ему приговор: раз его интересует биологическое оружие - пусть от него и подохнет, испытает, так сказать, его действие на собственной шкуре.
- А ты ей веришь! - насторожился я.
- У нее дар: она внушает людям доверие. Все, кто хоть немного с ней пообщаются, начинают думать, что она говорит правду, открывает глаза на суть вещей. Теперь ты понимаешь, каково быть ее сторожем? Я один могу сопротивляться ее убеждениям и сохранять способность самостоятельно мыслить. Ее это бесит! Но с Саифом мы знакомы вот уже десять лет. Я был глупым, хвастливым юнцом, когда поступил к нему в учение. Он столько для меня, для нас, разведчиков, сделал! Если мы чего-то стоим сейчас, то это благодаря его выучке. Он гонял нас без всякой жалости, заставлял продираться сквозь удушливые дебри тропических лесов без еды и питья, штурмовать ледники, в кровь сдирая кожу и сатанея от горного солнца. И мы учились, скрипели зубами от напряжения, но тянулись, чтобы стать такими же как он. А наши погружения в Неприкаянном море! До сих пор кровь стынет в жилах. В отравленных водах бьются в смертельных схватках и вынашивают тайные замыслы мутанты - монстры, чудовища. Это целый мир, брат, мир, который мы не узнали бы без генерала Саифа. Он научил нас рисковать, дразнить смерть и приходить на помощь товарищам, не щадя себя. Он сам как-то увел меня от стада мутировавших тюленей. У них вот такие зубы - мне по локоть! Да он настоящий мужик, этот генерал. И чтобы такой человек испытывал на людях биологическое оружие?! Заслужил собачью смерть? Ни за что не поверю!
- Тогда она врет, - согласился я. Воображение уже несло меня к Неприкаянным морям и нехоженым тропам, где настоящие мужчины с риском для жизни разведывают обстановку, чтобы отвоевать у больной планеты еще немного пространства для нашей страны. Я тоже мечтал учиться у генерала Саифа, пусть Глеб порекомендует меня ему. А потом мы вместе плечом к плечу - братья Северьяновы, будем выполнять опасные задания. Интересно, какой помощи ждет Глеб от меня сейчас? Может, эта таинственная Римма Гром случайно проболталась о чем-то важном, а поскольку сам Глеб не может от нее отлучиться, он решил отправить меня по горячим следам на поиски, предположим, главаря шайки этих "оливковых". И я поучаствую в раскрытии заговора против правительства. Вот это будут достойные каникулы!
- Теперь к делу, - сказал Глеб. - Я же еще не объяснил, зачем тебя вызвал. У Риммы есть дочь, маленькая девочка шести лет - прелестный ребенок. Разумеется, сейчас их содержат порознь. Скорее всего, Римму скоро казнят, и она больше не увидит свою дочь. Она постоянно меня терзает, кричит, что девочке угрожает опасность: ее, де, украдут, используют для опытов, а то и вовсе отдадут роламбинам. Короче, она вырвала у меня обещание, что я не дам в обиду ребенка. Римма твердит мне каждый день, что Ию нужно спасти. Я понимаю, что у нее психоз развился, да и сам стал нервничать. Мне, правда, жаль ребенка, девчонка не виновата в том, что у нее такая мать. Я хочу, чтобы ты увез Капельку к нам домой как можно скорее. Родители обрадуются - будь уверен!
- Ты думаешь? - в моем голосе не было уверенности. Какое разочарование! Мне доверят всего лишь отвезти какую-то мелочь родителям. Разве я похож на няньку? Если Глебу так уж нужны дети, пусть заведет своих.
- Что-то ты скис, - проследил Глеб за игрой лицевых мышц, сопутствующей моим невеселым мыслям. - Ребенок - чудо, ты ее полюбишь - это я тебе говорю.
- А меня не арестуют за похищение? Как это ты представляешь, забери да отвези?
- Я поговорю с президентом. Все равно девочку надо будет пристраивать кому-нибудь в семью. Так пусть это будет наша семья.
- Не понимаю. Зачем?! У нас и так все хорошо. Поговори с президентом, и он найдет для нее отличное место. Пусть себе возьмет - у них с Евой нет детей.
- Я обещал, - настаивал Глеб. - Обещал, что она останется со мной.
- Обещал психопатке и маньячке? - я был решительно против сестренки, которую тулил мне Глеб. - Кто знает, какие у нее гены?
- Через два года ты окончишь школу и, как я подозреваю, пойдешь по моим стопам - уедешь из Антареса. Родителям будет тоскливо без нас. Маленькая дочурка - это как раз то, что им нужно.
- Можно перевезти родителей в Вегу, - не сдавался я.
- В чем дело, Егор?! - начал выходить из себя Глеб. - Ты понимаешь, что я слово дал!
- Понятно, - чуть улыбнулся я, - тебя попросила фея. Значит, кровь из носа - ты должен выполнить все, что она сказала. Я соглашусь, но при одном условии.
- Что еще за условие?
- Мою девушку похитили и держат в плену в Веге. Ты поможешь мне освободить ее, а я, так и быть, отвезу прелестного ребенка домой.
- Дела! - присвистнул Глеб. - Ты все-таки втюрился! А кто похитил твою даму сердца?
- Инопланетяне, - сдержанно ответил я. Глеб хмыкнул.
- А почему она в Веге, а не на какой-нибудь летающей тарелке?
- Шути, шути. Но ты же знаешь, что роламбины не равнодушны к феям…
- Так она фея?! - подскочил Глеб. - Да, брат Северьянов, попали мы с тобой. Расскажи хоть какая она?
- Нежная такая, стихи читает и обалденно жарит картошку, - выпустил я на волю заветный образ. - У нее пальцы в два раза тоньше моих. А шейка белая и коса с мою ладонь. - Тут в памяти всплыли окровавленные морды Свинтуса и Мишки Белого, но я быстро задвинул эти жуткие видения подальше, чтобы не портили картину. - Без меня она пропадет. Когда я вижу ее во сне, на помощь меня зовет.
- Ну, дела! - повторил Глеб. - И как ее зовут?
- Вея, - в моих устах это прозвучало как "богиня".
- И как ты собираешься ее освобождать?
- Один мой знакомый, который видел ее у роламбинов, сказал, что всех фей соберут в Ботаническом саду. Хочу явиться на игры, а там, надеюсь, почувствую, где ее прячут - у нас мысленная связь.
- Надо же, прямо как у Риммы с Ией, - пробормотал Глеб. - Что ж, игры начинаются завтра. Я, пожалуй, помогу тебе: предоставлю леталку, оружие и хорошую связь. А, может, договорюсь с Вадимом, чтобы он подменил меня завтра. Думаю, что девицу мы похитим. И еще, Егор, сегодня за ужином ни слова о феях, играх и наших планах. Пусть все, о чем мы здесь говорили, останется между нами.
- Обижаешь! Я же понимаю.
- Пойдем, я познакомлю тебя с Капелькой.
- Может потом, - попытался я увильнуть. Глеб взглянул на меня с укором.
- Веди, - вздохнул я. - Все-таки, чудо-ребенок. - И поплелся за ним.
Лучший друг Глеба - Вадим, высокий, крепкий парень, с деревенским румянцем и располагающей улыбкой, только что приехал из экспедиции в северные земли - там, в лесах Тоби-Тоби, в прошлом году без вести пропал отряд разведчиков.
- Нам повезло больше, чем тем парням, - широко улыбнулся Вадим. Чувствовалось, что силы играют в нем богатырские, а здоровья на семерых хватит. Казалось, посади он на одну руку меня, а на другую Глеба - ему не составило бы труда нас удержать.
- Нашли что-нибудь? - спросил Глеб.
- Еще бы! Обнаружили целое племя маугли и привезли сувениры. Это тебе, - Вадим застегнул на запястье Илоны странный браслет. - Из костей динозавра! - Похвастался он.
- Ух ты! - слегка насмешливо глянула на браслет Илона. - Повезло мне с друзьями моего парня!
- Когда он тебе надоест, сообщи мне, - подмигнул ей Вадим.
- Не обхаживай мою девчонку! - цыкнул на него Глеб.
Илона зажгла свечи, чтобы было красиво. Комната сразу преобразилась, превратилась в декорации к пьесе о далеком прошлом. Глеб заказал походную еду, Ил принесла печеную картошку и высыпала на большое блюдо. Еще была гречневая каша с соевым мясом, а на десерт целая гора крепеньких кисло-сладких яблок. Гулять, так гулять!
- Вас, наверное, лучше кормят в походе? - спросила Илона.
- Нет, Ил, на этот раз с продуктами было тяжело.
- Почему же не вернулся первый отряд? - мне не терпелось выяснить самое главное, а тут какие-то продукты обсуждают.
- Сейчас ты обо всем узнаешь. - Вадим устроился поудобнее и принялся снимать кожуру с картофелины. - Забросили нас в местечко, которое на карте Эдема называется Тоби-Тоби, ну а попросту - Мерзлый лес. Неуютно там, сразу скажу. Страшновато, тем более, когда знаешь, что в нем пропали люди. Нас было шестеро, довольно тертых, опытных походников, и мы храбрились, как могли. Первая же стоянка, обозначенная на карте, оказалась разграбленной. Не нашли мы там ни провианта, ни горючего, ни инструментов. Все необходимые вещи пропали. Пришлось связываться с центром, вызывать ланс. Кто-то жил в этом Мерзлом лесу. Животные? Люди? Может, они крупнее нас? Есть ли у них оружие? Не очень-то приятно углубляться в такую глухомань, ожидая выстрела в спину. Лес там корявый и злой, много бурелома. Продираешься сквозь него и стервенеешь. Одно хорошо: пока идешь, тепло, - но стоит остановиться хоть не надолго, промерзаешь до хребта, стылое там все, иней как плесень на деревьях. Наученные горьким опытом мы весь провиант, который остался после первой стоянки, несли с собой. На следующей станции опять та же история - хранилище выворочено наизнанку, пусто. Отправили запрос в Центр, попросили проверить все прочие стоянки по курсу. Вечером выставили часового. И тут произошел курьезный случай. Сидит наш охранник один в ночи, костерок поддерживает, тьма подступает со всех сторон, мысли невеселые бродят: вспоминаются следы когтистых лап на тропах. Вдруг видит - два желтых огонька, как два глаза, вдалеке мерцают, наблюдают за нашим лагерем. Вскочил парень, ни жив, ни мертв - глазки исчезли. Что за хрень, думает. Может, померещилось? Сидит дальше, на угли смотрит, медитирует, а спина от страха холодная. Боковым зрением видит, кто-то напротив шевелится, взглянул, а на бревнышке сидит нечто - чудо-юдо лохматое, желтые глазища таращит. Наш разведчик стал лихорадочно соображать, что в такой ситуации сделать можно. Оружие применить - а вдруг существо перед ним разумное? Решил просто напугать, перевернул котелок из-под каши и давай стучать по нему ложкой, брови сдвинул и шипит на лохматого: "Пш… Пш! У-у-у!" - и ждет, какая реакция у существа будет, вдруг агрессия пробудится. А Лохматый усмехнулся совсем по-человечески и говорит спокойно так:
- У тебя спички есть?
Вот тут у нашего сторожа настоящий шок случился, ложка из рук выпала. Уставился на пришельца. А живая обезьяна издевается.
- Ты чего, мужик, немой что ли? Спички, говорю, дай!
Вытащил часовой влагонепроницаемый коробок из кармана, Лохматый его ловко из рук выхватил и скрылся в ночи скачками. Охранник наш чуть оправился, разбудил всех и рассказал, что с ним произошло. Наслушался всяких колкостей от нас, но когда нашли утром следы вокруг, и поняли, что действительно какой-то зверь наследил у костра, поверили часовому, но все-таки решили, что членораздельная речь ему послышалась. С тех пор следов стали все больше встречать, а то вдруг мелькнет впереди лохматая спина, или мама с детенышем скалит желтые зубы. Мы в настоящих следопытов превратились. Сенсация! Новое племя людей, переживших взрыв. Не каждому разведчику так везет.
- Да, помнишь панцирных людей с острова Чилта?
- Конечно, коротконожки. Зато, какие дома плетут.
- Постойте! - перебил я - значит, на Эдеме еще есть люди? Целые племена? И звери есть? Их же уничтожили.
- Не так просто контролировать природу, дружок, - улыбнулся Глеб. - Мы можем поддерживать порядок в Эдеме, т. е. в его цивилизованной части. Но остальная земля постепенно оживает, никто не знает, какие сюрпризы преподнесет нам время. Мы, действительно, встречаем иногда группки людей, но все они траченные радиацией, отброшенные в своем развитии в каменный век.
- Мы начали привлекать новых знакомых, оставлять им подарки, - продолжил Вадим свое повествование, - фонарики, посуду, конфеты. Они с каждым днем подпускали к себе все ближе. Однажды нас взбудоражил чудный запах, никогда прежде мое обоняние не было так растревожено. Мы стояли на тропе и раздували ноздри. То, что источало такие ароматы, не могло быть несъедобным, и мы помчались вперед навстречу соблазну. Так и добежали до стойбища лохматых маугли. Представьте, жилища дикарей были сделаны из шкур, коричневых, очень похожих на их собственные. Пока мы гадали, не обдирают ли лохмачи друг друга, маугли обступили нас со всех сторон и дружелюбно закивали головами. Мы увидели, как женщины очищают шкуру…
- А какие у них женщины? - оживилась Илона.
- Ну…, такие же лохматые и страшные как мужчины, - заверил ее Вадим.
- Тем не менее, вы определили, что это женщины! - уличила его Илона.
- Они не носят одежды, - осклабился Вадим и продолжил рассказ.
- Рядом, на вертеле, поджаривали только что освежеванную тушку, от нее-то и шел приманивший нас запах. Маугли с довольными улыбками жестикулировали, и мы поняли, что приглашены на пиршество. Эти дикари ели мясо. Я ни разу не встречал людей, которые попробовали бы мясо и не умерли, но эти, по-видимому, были исключением. Тут же обнаружился загон с их животными.
- Какие жирные! - ахнул один из наших. - У меня слюнки текут. Я за то, чтобы попробовать.
Мы уже сидели на стволах поваленных деревьев и тянули руки к жаркому, источающему предательский запах, как вдруг один из лохмачей присел со мной рядом.
- Не ешьте мамошек, - шепнул он. Я чуть не свалился с бревна. Маугли, шепчущиеся на нашем языке - это уж слишком.
- Кто такие мамошки? - заинтересовался Глеб.
- А помнишь, нам рассказывали, что еще до войны ученым удалось клонировать мамонта?
- Ну, да…
- Так вот, что-то у них не вышло. Мамонты получились мелковаты. Такие забавные: хоботатые, с бивнями и шерстью, как полагается, лопоухие, но размером с хорошую свинью, не больше.
- И все-таки ядовитые? Какая жалость! - сказала Илона.
- Я сообразил, - продолжил Вадим, - тут что-то не склеивается и спросил лохматого: "А ты случайно, не из отряда разведчиков, который сгинул в этих местах год назад?
Он вздохнул.
- Меня зовут Максим, все остальные этими самыми мамошками отравились. Хотите, покажу могилу?
Мы пошли вслед за ним. Немного погодя он остановился возле внушительного кургана с именами погибших, выложенными на склоне белыми камушками. Постояли мы над захоронением, подумали, какой нелепой может быть смерть, но и порадовались, что сами целы остались. Спасибо Максиму. Да вот он, смотрите, у меня фотографии есть, сделанные на том не состоявшемся обеде.
- Но ведь он ничем не отличается от остальных! - ахнула Илона.
- Ты не представляешь, как быстро растут волосы в Мерзлом лесу. Полюбуйся моими разведчиками, видишь, у всех бороды и усы почти закрывают лица.
- Уморы! Тролли косматые. Вад! Я сделаю репортаж. Материал шикарный! - глаза Илоны загорелись.
Фотографии, правда, были просто супер, да и сама история завлекательная.
- Если договоришься с Кастором, пожалуйста, - великодушно согласился Вад. - Знаете, что самое обидное? Этот Максим ест мамошек и хоть бы что, желудок луженый. Он единственный из всего отряда выжил и возвращаться в Эдем не собирается. Обрел себя в диком лесу, а скорее, просто к мясу пристрастился. Смотреть, как он впивается зубами в поджаристые ломти, сил нет! Может наши ученые сообразят, как сделать мамонтятину пригодной в пищу для всех. Но кое-что я привез попробовать. Только никому не рассказывайте, - и Вадим выставил на стол флягу. - Подставляйте стаканы.
- А что там? - спросил я.
- Мухоморка, - причмокнул языком Вадим. - Забористая штука, не бойся, от нее плохо не будет. Даже наоборот.
- Напиток маугли? - Глеб уставился на товарища в недоумении.
- А что? Мы же первооткрыватели. Как по другому познать неизведанное? Только попробовать.
- Наливай мне, Вад! - придвинула свою кружку Илона. - Похоже, братья Северьяновы боятся отравиться.
- Ой, не надо! - возмутился Глеб. - Нашлась бравая, как бы наутро не пожалела. - Высказавшись, брат тоже подвинул Вадиму кружку. Ну и я не стал выпендриваться. Глотнул обжигающую сладковатую жидкость и тут же об этом пожалел. Я почувствовал удар внутри черепа, как будто мои мозги сгруппировались в ядро и резко стартанули, к счастью черепная коробка выдержала, только глаза полезли на лоб. Потом все предметы в комнате и лица людей поплыли и чуть заметно завибрировали, изображение потеряло четкость, как будто я смотрел на окружающее через воду. "Вот я считаю себя верным и надежным гражданином, - неслось в голове, - готов всем доказывать правильность и незыблемость наших законов, а сам уже попробовал варенья и пью мухоморку - напиток дикарей. И даже не думаю возражать и сопротивляться, когда меня всем этим пичкают. Где же моя сила воли? Чего тогда ждать от менее законопослушных граждан?" - Это был последний укол совести, потому что потом нам всем стало весело. Второй глоток мухоморки уже не показался таким мерзким. Мы хохотали без всякой причины, просто нам нравилось все, что мы друг другу говорили. Упросили Глеба спеть, а потом хором горланили песни, и охрана башни наверняка задавалась вопросом, не поехала ли у нас крыша. Поскольку про мухоморку никто не знал, они могли подумать, что нас сглазила ведьма, которая сидит на верху и ждет своего часа.
Не помню, как мы разошлись. Кажется, первыми покинули компанию Глеб и Илона - ушли в спальню. Я засыпал переполненный любовью и думал о том, какие же все классные! Как хорошо, что Глеб собрал нас, действительно, получилось расслабиться. Я скучал по нему в Антаресе.