6
Лагерь был устроен с умом, даже с некоторым солдатским лоском: отряды, сформированные по принципу землячеств, единства расы, находились пусть на небольшом, но заметном расстоянии от других таких же, и незримые границы между их территориями никто без нужды не нарушал. Табор Разноцветных был вообще выведен из сугубо армейских расположений, а офицерские палатки стояли вокруг того самого шатра, из которого вверх поднимался луч синего цвета, и охранялись дисциплинированно и тщательно, совсем не так, как у диких-то племен бывало.
Сухром постоял на взгорке, осматривая лагерь. Датыр спросил его:
- Все же я не понимаю, господин мой, почему ты решил, что именно в ту палатку нам нужно попасть? В ней же, как говорят постовые, сам генерал Плахт по прозвищу Суровый постой держит.
Имя генерала, как он сразу стал называть командующего армией, и даже то, что он в этой палатке обитает, оруженосец выяснил, потому что успел переговорить с двумя-тремя какими-то встретившимися им латниками из местной породы бесоватых, как их обычно называли в землях Госпожи. Тут же у них было другое самоназвание, они величали себя роллами, что было правильно, если припомнить древние языки, а согласно им эти создания имели слишком короткие ножки и потому словно бы катились, а не шли, подобно всем прочим смертным.
Еще их иногда называли фавнами, но от привычных древних фавнов, какими их описывали в старых манускриптах и изображали на шпалерах, они отличались слишком поросячьим строением носа и чрезмерно короткими пальцами с корявыми, на взгляд рыцаря, когтями. Пожалуй, играть на лютнях такими пальцами было трудновато, зато оружие роллы держали вполне уверенно и крепко, поэтому в целом это воинство стоило уважать, тем более под управлением опытного и умелого генерала.
Тому, что путешественники вполне спокойно могли ходить по лагерю и никто не начал задавать им вопросы, мол, кто они такие и откуда, - помимо колдовства, сотворенного капитаном Вил ем, - могло быть еще две причины. Во-первых, с ними был Сухром, и хотя видом своим он сильно отличался от прочих офицеров, ясно было, что он - в чинах, а значит, лишний раз спросить - вполне могло означать, что нарвешься на какую-нибудь неприятность. А во-вторых, лагерь был все-таки слишком велик, чтобы каждый знал всех, да и плоховато многие из этих местных могли различать прочие расы и виды, другие для них казались на одно лицо, что называется, а потому уверенности, что не ошибешься, если начнешь кого-то из чужаков расспрашивать, все же не было. К тому же и ходили Сухром с Датыром и Крепой независимо, уверенно, даже несколько вызывающе ходили, потому что очень уж заметно отличались своим вооружением, кроме Крепы, может быть, а значит, и это было - в их пользу.
- Как-то слишком все просто и легко складывается, господин, - полуутвердительно высказался Датыр по этому поводу, но рыцарь ему не ответил, он и сам это видел, но также понимал, что все это - до поры до времени.
Если у оруженосца вид был немного любопытно-нахальный, то вот Крепа держалась со странной смесью отстраненности от всего, что она могла бы увидеть или почувствовать, и в то же время была загадочной, будто бы что-то про себя решала, пыталась разобраться в некоторой довольно непростой проблеме, вот только никому о ней не собиралась пока рассказывать, и даже условия этой задачи решила не объяснять. Да и рыцарь ее о неожиданной задумчивости не спрашивал, он надеялся, что со временем циклопа сама расскажет.
- М-да, все тут, как всегда в армиях бывает, - наконец вынес свой вердикт рыцарь. Снова посмотрел на офицерские палатки, чуть прищурился и приказал твердым тоном: - Однако следует делом заняться… Нужно местные разговоры послушать, иначе мы тут долго проваландаемся.
Палатка, где обычно обедали офицеры, кто был при деньгах, и где напивались остальные, нашлась довольно быстро. Как во всех подобных заведениях, тут не обращали внимания на новые лица, но вот младших чинов определенно не любили. Стоило только Сухрому со своими сопровождающими расположиться за небрежно вырубленным из целой лесины столом, как к нему подошел какой-то из энсинов с бледным от перепоя видом и почти решительно заявил:
- Господин, и-их… не знаю твоего имени… И-их-х, тут положено быть только офицерам, как… ихкхр… - Он икал так противно, что Сухром поморщился.
- Эти - со мной и будут ужинать здесь, юноша, - резковато пролаял он.
В кабаке, устроенном под полотняным грязноватым от сажи с факелов и сальных свечей пологом, стало чуть тише. Потом гомон восстановился, это означало, что инцидент исчерпан. Энсин исчез так же неожиданно и незаметно, как и появился, к рыцарю подскочил расторопный, потный от беготни половой.
- Вообще-то циклопы в другом месте закусывают, у нас даже и нет для них ничего особенного, господин… - зачастил он.
- Ничего, она вытерпит, - отозвался Сухром, рассеянно оглядываясь. - Ты вот что, парень, ты побольше вина принеси, да получше, чтобы не икать, как тот офицеришка.
- И рыбки поесть не мешало бы, - прогудела Крепа, и даже через ее непонятные настроения стало видно, как она внутренне рада, что ее не попросили, предположим, подождать у палатки, пока командир и его оруженосец будут ужинать. - Лучше посвежее, - добавила она с некоторым сомнением, - недавно выловленной.
- Запеченной рыбы нету, госпожа циклопа, но вот слабовяленой - сколько угодно, - отозвался половой. - Токма она ж не недавно выловленная…
- Да я о том же тебе и говорю, - отозвалась Крепа. - Посвежее, а вяленая она там или как-то иначе приготовлена - дело другое.
Она даже порозовела немного оттого, что ей ответили так уважительно. Чтобы все было решено поскорее, Датыр, только что устроившийся на лавке, поднялся и отвел полового в сторону, будто бы для заказа требовалось соблюдать секретность… Но это подействовало, скоро на их стол стали приносить кувшины с вином и многие деревянные доски с ужином, всего набралось столько, что на столе едва уместилось.
Датыр принялся за еду с пылом, которого от него трудно было ожидать, обычно он ел лишь после того, как наедался Сухром, но сейчас было не до этикета. Да и не хотел по-настоящему рыцарь ужинать, ему нужно было другое. Он все время оглядывался по сторонам, пока не заметил трех офицеров - двух поручиков из роллов и одного капитана из племени с какой-то диковинной смесью лесных, зеленокожих эльфов и все тех же неизбежных тут фавнов. Все трое сидели над единственным, уже давненько опустевшим кувшинчиком вина и делали вид, что кружки у них по-прежнему полны.
- Датыр, - приказал рыцарь, - отнеси вон тем господам один из наших кувшинов.
Он выбрал, впрочем, не самый большой, потому что ему нужно было, чтобы и это вино у трех выпивох побыстрее закончилось. Так и вышло, офицеры приняли неожиданный подарок с энтузиазмом, подняли свои наполненные кружки в знак благодарности, а затем управились с этой выпивкой так, что Датыр и до половины не успел наесться. А вот Крепа только взяла свой обычный темп жевать местную речную рыбешку под какую-то зелень с неважнецки выпеченным хлебом, когда за ее плечом, чуть покачиваясь, появился тот капитан, которого рыцарь приказал оруженосцу угостить.
- Капитан Лев, - представился подошедший. - С кем имею честь?
- Рыцарь Бело-Черного Ордена Сухром од-Фасх Переим, - представился рыцарь. - А это мои спутники, оруженосец Датыр и Крепа по прозвищу Скала.
- Рад… Разрешишь присесть, сэр рыцарь? - И капитан вполне уверенно уселся, сразу же потянувшись за кувшином, чтобы плеснуть винца в принесенную с собой глиняную кружку. - Это, если позволишь, для продолжения разговора.
Сухром кивнул, пытаясь не слишком выдавать свою заинтересованность в капитане.
- Из странных краев ты к нам попал, рыцарь, - проговорил Лев, ополовинивая новую порцию выпивки. - Ужинаешь с подчиненными за одним столом… Знаешь ли, тут так не принято.
- В походе - случается, капитан. Давно ли служишь с генералом?
- С нашим-то командующим Плахтом? Всю жизнь, почитай, служу. А генералом Сурового еще не называют. Этот чин, как приманку, наш милорд вроде морковки у него перед носом держит. Хотя, говорят, что вот возьмем мы Колышну эту, Плахт из командующего станет бароном. И вроде бы поместье ему обещано.
- Щедро герцог обещал, - высказался Сухром, поддакивать капитану все же было необходимо.
- Обещать все мы щедры, вот получит ли Суровый обещанное?
- А что, господин, есть сомнения? - вполне уместно спросила Крепа, хотя и продолжала жевать, так что даже волосы ее, обычно затянутые в пучок на затылке, прядями упали на лоб и на ее огромный глаз. Впрочем, ела она, в отличие от многих других циклопов, по-девчоночьи аккуратно, приятно было смотреть.
Капитан покосился на нее, потом налил себе еще вина. Его прежние собутыльники следили за ним с завистью и заметным вожделением.
- С чего он начинал, не знаешь? - спросил теперь Сухром. И решил перейти на совсем дружеский тон, а вдруг капитана настолько развезло уже, что он и не заметит, насколько разговор этот выглядит неловко и фальшиво? - Ведь должен помнить, раз всю жизнь в армии.
Капитан грустно шмыгнул носом.
- Чего уж там, рыцарь, помню, даже хорошо помню… Он же из семьи довольно почтенной, зажиточной, вот и учился на денежки своего папаши. Тот, сказывают, не скаредничал, и Плахт наш пошел даже в какой-то колледж, рассказывают, где-то на Западе… Вот только никто не знает где и в какой, ну да это неважно. Здесь он появился уже в качестве военного инженера, строил мосты и прочее… - Капитан потянулся себе еще налить. Сухром сделал незаметный знак Датыру, тот спохватился, помог капитану, что тот принял благосклонно.
Затем, Лев помахал рукой, призывая своих поручиков, а когда те невнятно, с сильным простонародным местным выговором представились и тоже уселись за стол, впрочем, подальше от рыцаря, капитан принялся с пьяненькой проникновенностью продолжать так удачно, по его мнению, складывающуюся беседу:
- Видишь ли, сэр рыцарь, Плахт частенько участвовал в совещаниях разных, и со временем все больше стали к его советам прислушиваться. Оказалось, что планы и схемы действий, принятые по его подсказкам, всегда срабатывают. А когда что-то проваливалось, он умел объяснить, почему то или иное - не получалось. Тогда отец нашего нынешнего герцога это отметил и назначил Плахта сначала командиром батальона, потом сразу приказал принять бригадку.
Сухром продолжал жевать мясо в терпком соусе с хлебом и прихлебывать вино. Он задумался и не заметил, что в упор, довольно жестко, почти оценивающе разглядывает обоих поручиков. Один из роллов был явно из бедноватой семьи, пожалуй что, был он нежеланным сыном и даже не слишком обучен грамоте, что полагалось бы каждому, кто носит офицерский шарф. А вот второй был из другого теста, что-то в нем было скользкое, темные глазки его бегали, и очень уж он неаккуратно пил, порой заливая себе грудь вином. Если бы такой тип попал под его, Сухрома, командование, он бы не стал ему слишком доверять.
- И бригада Плахта, представляешь, рыцарь, трижды отлично показала себя в боях. Ты только подумай, сэр рыцарь, трижды его отмечали в приказах старого-то нашего герцога, а потом еще и наградное оружие ему досталось. Это было под… - Капитан стал перечислять давно отгремевшие кампании и места, где он, без сомнения, и сам был, может быть, еще в чине энсина или даже вовсе - каким-нибудь юнкером сопливым, которому не то что командиров, даже сержантов приходилось слушать и их распоряжения исполнять.
Вот тогда-то в разговор вмешался тот самый скользкий ролл, который Сухрому не понравился. Надо признать, что он оказался тоже рассказчиком вполне осведомленным.
- Дело-то в том, сэр рыцарь, что наш командующий Плахт появлялся именно там и тогда, когда это было необходимо. Ему даже разрешили самому формировать состав, что в нашей-то армии дело неслыханное. - Этот поручик был пожилым, полинялым каким-то, но напивался он с охотой и внутренней, утробной радостью подлинного армейца. - Обычно-то нам новобранцев присылают по разнарядкам, а вот Плахту приходилось отдавать ни много ни мало ветеранов из других батальонов, самый костяк подразделений… А потом он со своей бригадой разгромил какой-то совсем уж элитный отряд противника из соседних с герцогством земель, не помню точно…
- Под Суремой это было, - веско провозгласил капитан. - Тебя там еще не было, парень. Зато там был я… Понимаешь, рыцарь, он очень уж ловко напал на них на марше, когда суремчане скрытно передвигались где-то у черта на рогах, чтобы оказаться у нас на фланге. Как он это высчитал, сам Плахт потом так доходчиво объяснил старому герцогу, что тот… Тогда-то его и сделали сначала командиром корпуса, а потом и всю армию подчинили. Сейчас к нему ездят, чтобы просто посоветоваться.
- Да чего там - посоветоваться… - вмешался второй поручик, он выглядел пьяней своих товарищей, но был и сдержанней, чем они. - Все, что он предлагает и рекомендует, исполняют, и никак по-другому… У наших-то вражин, что в городе засели, и поговорка есть - мол, приехал Плахт, будет наступление. И сколько раз его пробовали сманить в другую армию, несколько раз даже пробовали убить… Не выходит, он всегда настороже против противника.
- Это - да, - согласился капитан, теперь он без стеснения наливал себе винцо и решительно подтянул доску с остатками сухой рыбы, оставшейся после Крепы. - Умен наш Плахт, даром что из карликов, а поди ж ты… И удачлив, и смел не по росту. Предлагаю - за его здоровье и благополучие!
Он даже поднялся, чтобы провозгласить свою здравицу на весь кабак, его поддержали, некоторые даже пили стоя, этот приступ верности командиру почти однозначно указал, что трезвую и взвешенную информацию о командующем Плахте теперь получить будет затруднительно. Первой, кажется, это заметила Крепа. Она поднялась и глазом своим показала Сухрому, что следовало бы отойти в сторонку.
Рыцарь пошел за ней, она к нему наклонилась и одними губами проговорила:
- По-прежнему думаешь, что нам Плахт нужен, командир?
- Почти уверен, Скала.
- Тогда нужно здесь поскорее заканчивать и искать циклопов. Они где-то у речки расположились, я чувствую, и сейчас самое время с ними у костра посидеть. Вот только следует для них тоже угощения какого-нибудь прихватить.
Рыцарь взвесил такую возможность, не удержался, спросил все же:
- А зачем?
Циклопа ответа на вопрос не знала, но по-прежнему была уверена, что без разговоров с циклопами не обойтись. Тогда Сухром принял решение: он отправится с ней к циклопам, а в походном кабачке оставит Датыра, который к тому же должен был заплатить за ужин. Известие, что с ней отправится и Сухром, Крепу немного взволновало, а может, ввело в сомнение, она протянула, неуверенно помаргивая глазом:
- Зачем же, сэр, это-ть и не нужно вовсе… Я сама.
- Ты сама уже ходила купаться в городе тархов, или забыла? - прирявкнул на нее рыцарь, и Крепа покорилась.
7
Объяснив Датыру, что они скоро вернутся, рыцарь со Скалой отправились разыскивать циклопов. Крепа так уверенно шла в вечерних сумерках, будто болталась по этому лагерю не одну неделю, а может, она просто шла на запах реки. Циклопы стояли лагерем чуть ближе к стенам осажденного города на длинной, сухой каменистой отмели, жгли какие-то ветки и сидели кружком, будто тихие демоны. Даже огонь в их костре, поднимаясь весьма высоко, все равно казался грустным и неярким.
Крепу приняли с радостью, тем более что она притащила два кувшина какого-то вина, не того, которым только что в кабачке угощались, а смолистого и темного, будто бы с добавлением дегтя, и половину зажаренного барана. Мясо барана, когда рыцарь его попробовал, было очень сухим, жестким и почти сырым, но циклопам угощение пришлось по вкусу. А вино растеклось по всем кружкам в единое мигание циклопьего глаза… И обстановка сразу установилась верная - спокойная и почти дружеская.
После расспросов, которые на Крепу обрушили циклопы, стало понятно, что они с ней решили считаться. Во-первых, она была солдатом, опытнейшим бойцом и известной в их, циклопьей среде личностью. Даже тут, довольно далеко от южных земель, нашлись те, кто о ней что-то да слышал. А во-вторых, вино и барашек определенно сделали свое дело, они настраивали на разговор, либо, в крайнем случае, на высказывания. И служивые одноглазы в общем-то с этим не медлили.
Один из циклопов, здоровенный, грубый даже для этого племени мужичина, с тяжелой дубиной, которую он держал все время под рукой или на колене, чтобы постоянно ощущать ее тяжесть, гулко рыкнул, что пусть их тут мало, зато они - самый главный, ударный отряд командующего Плахта. Другой парень, помоложе и с тугой повязкой на плече, заявил, что служил с Крепой где-то раньше, но она его не помнила, он был тогда либо слишком юн, либо слишком уж незначительной в их компании персоной.
Вот этот перевязанный и стал Крепе объяснять, что служить в герцогской армии непросто - и голодновато бывает, и холод каждую зиму с северным ветром задувает. Зато рыбы много, правда речной, и командование, в общем, солдат бережет. Крепа определенно напиваться не собиралась, лишь прикладывалась к кружке, которую ей выдали, чтобы и она без дела не сидела, но глотала мелко и осторожно.
- Жаль, скоро служба эта может кончиться, - неожиданно высказался один из немолодых, кряжистый и чуть более осторожный в поведении циклоп, который так зарос не часто встречаемой у этого племени бородой, что и лица его в свете костра было не разобрать.
- Отчего же? - спросила Крепа своим ясным, как выяснилось, для циклопы, почти прозрачным и певучим голоском. Лишь если не слышать никогда других одноглазых, можно было подумать, что она и резковата, и грубовата в произношении.
- Уж как за ним, за Плахтом, приглядываем, а все одно… Кажись, убьют его скоро, - пояснил бородатый.
- Ты что-нибудь знаешь определенное? - спросил рыцарь.
- А ты кто такой? - нахмурился бородатый, он, оказывается, рыцаря почему-то не замечал раньше.
- Это мой командир, Обам, - пояснила Крепа. Оказывается, она запомнила имена всех, кого поила, и если непривычные, похожие на клички, обозначения циклопов рыцарю показывались невнятными, пролетали мимо уха, то циклопа все замечала и все учитывала. - И то, что я с ним, должно быть принято.
- Ну раз так… А он - не выдаст?
- Кому интересно, о чем мы тут разговоры ведем? - переспросил перевязанный юноша. И тут же добавил: - Я тоже замечал, интриги плести Плахт не умеет, и всякие герцогские его считают за тугодума… Завидуют, конечно, но это еще не беда. Хуже другое - считают, что армию он слишком уж себе подчинил. Ведь даже офицерье не герцога слушает, когда он в армию приезжает, а его, Плахта нашего.
- За это - не убивают, - возразила Крепа. Рыцарь сказал:
- А кто еще в лагере так же, как вы, думает?
- Никто, кроме наших, кто тут сидит… Ну ты теперь еще знаешь, раз уж Крепа за тебя заступилась, - нехотя отозвался тот циклоп, который даже за дружеским костром сидел с боевой дубиной на колене.
Вот тогда кто-то и завел иную речь, явно уходя от нежелательного разговора:
- Это хорошо, Скала, что ты к нам прибилась. Вот город возьмем, там добычи, говорят, навалом. Небось потому и пришла, что о нашем Суровом прослышала да о том, что мы скоро с хабаром будем?
Но Крепа не дала сбить себя с толку.
- Так что же, его в спину ударят?