* * *
Сурового черноволосого парня, отговаривавшего Ванду принимать Грэма в маленький отряд, звали Ив Арну. Об этом Грэм узнал от своего нового рыжеволосого приятеля, сам надменный брюнет не соизволил представиться. До вечера Ив вообще не сказал ему ни слова, а когда они сталкивались, - а не сталкиваться постоянно на крошечной полянке между камнями они не могли, - смотрел на него пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Грэм делал вид, будто ничего не замечает. От неприязни Ива ему было ни жарко, ни холодно.
Быстро разъяснилось недоумение Грэм по поводу отсутствия в поле зрения четвертого члена отряда, которого при нем упоминали, но который не попался ему на глаза. С медейцами путешествовала еще одна девушка по имени Корделия, но ее ранили в той самой стычке с касотцами, о которой упоминала Ванда, и она отлеживалась в палатке. Рана была несерьезной, и вся компания надеялась уже через три-четыре дня продолжить путь.
Когда Грэм увидел раненую, он очень удивился, как она вообще не умерла от переутомления в первый же день путешествия. Тоненькая, хрупкая и почти прозрачная, с большими голубыми глазами и светлыми волосами, она казалась не жителем земли, а бесплотным духом. Особенно рядом со своей подружкой, девушкой отнюдь не худосочной и вполне крепкой. Лицо у Корделии было необычно серьезное, а глаза - грустные. Грэм попытался представить себе этого духа в гуще схватки, и не смог, воображение отказывало. Да, четверка медейцев остро нуждалась в хотя бы еще одном воине. Просто чудо, что они вообще ушли от касотцев живыми. Четверка, в которой один из парней едва знал, с какой стороны браться за меч, а обе девушки не вышли еще из детского возраста, была обречена на гибель в Долине Северных Ветров, кишевшей касотцами.
Медейцы просто напрашивалась на неприятности. Из всех четверых приспособленным к жизни среди дикой природы казался один лишь Ив, молчаливый, с резкими и уверенными движениями. Девушки, Грэм был готов поклясться, не провели ни одной ночи под открытым небом до того дня, как пустились в путешествие, и вообще были избалованы лаской и заботой. Что касается Оге, он то ли действительно был "лопухом", как его назвала Ванда, то ли мастерски притворялся.
Понаблюдав своих новых знакомых пару часов и проникнувшись к ним стойкой симпатией, Грэм твердо решил, что просто так от него они не избавятся. Им позарез нужен был человек, не такой наивный, как они, и кое-что соображающий в жизни. Грэм запросто сошел бы за такого человека. Оставь медейцев на произвол судьбы, и они, скорее всего, живыми домой не вернутся. Уже то, что они так наивно приняли совершенно незнакомого человека, даже не допросив его, говорило о многом. Человек, владеющий оружием так же, как Грэм, мог бы зарезать их всех одного за другим, и даже не запыхаться. Ну, может быть, пришлось бы немного повозиться с Ивом, который выглядел опытным мечником, но - четверть часа, не больше. Им сильно повезло, что им на голову свалился добрый Грэм, не режущий людей без веской на то причины, а не злобный касотский ассасин, которому веские причины для убийства просто не требовались.
Эти свои мысли Грэм поведал Оге, когда они вдвоем устроились у костра, чтобы сообразить какой ни есть ужин. Ванда не соизволила снизойти до стряпни, велела парням самим все сделать, после чего скрылась в шатре.
- Добрый какой, - ехидно отозвался Оге, выслушав монолог Грэма, и помешал варево в котле. - Просто поразительно. Ты, случаем, не странствующий рыцарь?
- А что, похож?
- Ну… вообще-то нет. Ты ни на кого не похож, честно говоря. Никак не могу сообразить, кто ты такой. А почему тебя заботит наша судьба? Ты так любишь ближних своих?
- Не очень.
- А что тогда?
- Да жалко мне вас, - усмехнулся Грэм. - Убьетесь ведь.
- Добрый какой, - повторил Оге. - Жалко ему… Вот слышала бы Ванда, она бы тебе устроила, мало не показалось бы. И вообще, нас не так просто убить!
- Ага, а подозрительных путников в лагерь проводите, даже оружие не удосужившись отнять…
Оге стремительно покраснел. Он вообще краснел часто и быстро, как и все рыжие на свете.
- Ты же ничего плохого не сделал…
- Но мог. Слушай, Оге, а что вы тут вообще делаете? Кругом касотских отрядов - тьма! Долина, как я понимаю, ими оккупирована. Вы от своих отбились?
Оге почему-то смутился. А чтобы скрыть смущение, грозно нахмурился.
- Да… Нет… Что-то вроде. Слушай, не приставай с этим, а?
- Военная тайна? - усмехнулся Грэм.
- Вот именно! Хочешь узнать - спроси у Ванды. Может быть, она тебе и расскажет. Хотя лично я сильно в этом сомневаюсь…
- А почему - у Ванды? Она здесь командир?
- Ну… да. Наверное.
- Любопытно… - пробормотал Грэм. - Она же совсем ребенок… А ты небось офицер, а?
Вообще-то, никаких нашивок он не видел ни у кого из четверки. А значит, даже если они и были офицерами, то не желали это афишировать.
- Не твое дело, - сердито мотнул своими патлами Оге. - Сказано тебе - к Ванде приставай! Я ничего не скажу. Что до ее возраста… - он почему-то понизил голос. - Этот ребенок, если хочешь знать, будет страшнее касотского магика.
- Да ладно тебе.
- Ты ее просто не знаешь. А я с ней тесно общаюсь уже много лет, так что можешь мне поверить.
- Она - твоя сестра?
- Сестра? - повторил Оге в священном ужасе. - Сестра! Благодарение Тса, нет! Только такой сестры мне и не хватало!
- Ты заставляешь меня думать, что ваша Ванда - просто монстр какой-то, - усмехнулся Грэм.
- Нет, конечно, не монстр… Но иногда на нее находит. И тогда лучше на глаза ей не показываться.
Интересная компания, однако. В командирах - девушка, едва вышедшая из детского возраста… и тем не менее, более страшная, чем касотский магик. Если, конечно, верить словам Оге. Магиков, хотя и не касотских, Грэм видел; мало того - общался с ними довольно близко, - и поэтому решил, что его болтливый собеседник преувеличивает. Причем сильно.
- А ты видел когда-нибудь касотского магика? - не удержался Грэм.
- Э? К чему ты клонишь?
Кажется, он уже не помнил, о чем говорил минуту назад. Что ж, бывает. Язык - как помело, а в голове - ветер… Ладно, подумал Грэм, переменим тему.
- Оге, а какой у тебя титул?
- Что? - удивился Оге. - С чего ты взял?
- У тебя на лбу написано.
- Нет, правда!?
- Оге, ну что я, повадки нобиля не отличу?
- А что, очень заметно?
- Заметно. Так какой?
- Не скажу, - гордо надулся Оге. - Военная тайна. Вот если Ванда скажет… Кстати, а ты сам-то?..
- Что - я сам? - Грэм приподнял бровь. - Уверяю тебя, у меня титула нет. И никогда не было. И, надеюсь, не будет.
- Хм… Хороший ответ. Можно истолковать как угодно… впрочем, твое дело. Вот только лошадь и меч у тебя слишком хороши для простого бродяги. Если ты даже не наемник…
- Глазастый какой, - пробормотал Грэм.
- Может, ты их украл? - хищно спросил Оге.
Не в бровь, а в глаз, подивился Грэм. Вот тебе и "лопух".
- Может быть, - отрезал он, чтобы пресечь поток внезапных озарений собеседника.
Оге осекся, сделал скорбное лицо и поднялся с камня, чтобы еще раз помешать варево. Подул на ложку, глотнул и с минуту стоял с задумчивым видом, возведя глаза к небу. Потом вздохнул душераздирающе. Грэм следил за ним с неподдельным интересом, покусывая сорванную под ногами травинку.
- Кажется, готово, - объявил Оге торжественно и тут же похоронным тоном добавил. - Но я в этом не уверен.
- Ты что же, не стряпал никогда раньше?
- Не-а.
- Что ж тебя кашеваром-то поставили? - усмехнулся Грэм.
- Вообще-то провиантом заведовала Корделия… Сейчас она не может, а у остальных еще хуже получается.
- Даже у Ванды?
- Ага.
- Н-да, - озадаченно сказал Грэм и забрал у собеседника ложку. В котелке оказалась фасоль, разваренная в кашу и порядком пересоленная. Грэм попробовал ее, решил, что есть можно, и вернул ложку Оге.
- Перестарался, - сообщил он. - В следующий раз не отвлекайся на разговоры, а смотри за едой получше…
- А по-моему, нормально, - отозвался Оге. - Ну что, пора звать к ужину?
Через десять минут вокруг костра собрались трое медейцев (Корделия отлеживалась в шатре), к ним присоединился Грэм, которого, конечно же, пригласили к трапезе. Огонь затушили, чтобы не выдавать себя больше дымом. К тому же, смеркалось, и отблески пламени могли послужить отличным ориентиром в темноте.
- Придется несколько дней посидеть на сухом пайке, - сказал Ив, когда все принялись за еду. - Хватит сегодняшней глупости. Мы сами ищем себе неприятностей.
- На сухом пайке! - сморщился Оге. - Я не согласен.
- А я и не спрашиваю твоего мнения. Я ставлю тебя перед фактом. К тому же, тебе не помешает немного похудеть.
- Нет, помешает! Если я похудею, я уже не буду таким красивым! Правда, Ванда?
Но Ванда, казалось, его не слышала. Она сидела, словно забыв о тарелке в руках, и задумчиво смотрела на Грэма. Его, впрочем, она тоже едва ли видела, но это не мешало ему в ответ смотреть на нее, не отрывая глаз. Внутри у него что-то переворачивалось.
- Але! Ванда! - возмущенно воскликнул Оге. - Ты меня слышишь или как?..
- А? - девушка вздрогнула, выведенная из задумчивости его громким голосом. Она заметила устремленный на нее пристальный взгляд Грэма и покраснела (она ведь тоже была рыжей и краснела буквально по любому поводу). - Что ты говоришь?
Грэм тоже смутился (Безымянный меня побери, подумал он, до чего дожил!) и отвернулся. Опыт общения с девушками у него был небогатый. Очень небогатый. А тем более, с девушками, которые ему нравились бы.
- Уже ничего, - сварливо ответил Оге, не заметивший обоюдного смущения. - А вообще, меня тут хотят морить голодом.
- Вот как? И по какому поводу?
- Это все Ив, - обвиняющим тоном заявил неугомонный. - Он говорит, что нам больше нельзя разводить костер.
- О боги! - вздохнула Ванда.
Уловив обреченные нотки в ее голосе, Грэм живо вспомнил собственные проблемы почти два года назад, когда ему пришлось путешествовать в обществе Илис и Роджера, которые пререкались друг с другом точно так же.
- Ив прав, - добавила Ванда. - Огонь слишком заметен. Придется тебе потерпеть, дружок.
- О! Если ты еще раз назовешь меня так же ласково, я согласен потерпеть не несколько дней, а целую неделю!
Ив фыркнул. Ванда возвела глаза к небу. Грэм молчал и с огромным удовольствием наблюдал за ними.
- Оге, я зашью тебе рот, - пообещала Ванда.
С громким хлопком Оге зажал себе рот обеими руками и сдавленно и невнятно сказал:
- Не надо.
- Надо, - возразил Ив. - Хотя бы для того, чтобы не перебивал. И не шутил.
- Без шуток с тоски помрешь, - все также сквозь зажимающие рот руки сообщил Оге. - Ладно, я умолкаю.
- Давно пора, - заключила Ванда. - Ну что, все согласны забыть на несколько дней про костры?
Все молчали. Молчание - знак согласия… но у Грэма имелись и другие соображения.
- В лагере - раненая девушка, - тихонько напомнил он.
Он поймал свирепый взгляд Ива и кивнул на шатер, где лежала Корделия. Надменному медейцу вмешательство подозрительного бродяги во внутренние дела компании было, вероятно, как нож в сердце.
- Да, об этом мы не подумали, - огорченно сказала Ванда. - Что же делать?
Грэм подумал немного.
- Есть здесь недалеко какие-нибудь селения? Медейские, я имею в виду?
Ив и Ванда переглянулись, и девушка утвердительно кивнула.
- В нескольких лигах отсюда находится большая деревня. Мы не подъезжали близко и не видели ее, но я точно знаю, что есть. Только ведь наверняка в ней касотцы…
- Не факт, - покачал головой Грэм. - Может быть, и нет.
- Да здесь касотцев тьма тьмущая! - воскликнул Оге. - Ты что, думаешь, они могут просто так пройти мимо деревни?
- Зачем гадать? Предлагаю завтра пойти и посмотреть, - сказал Грэм. - Тогда мы будем знать наверняка.
Ив одарил его таким подозрительным взглядом, что Грэм подумал невольно: да у парня паранойя! Он постоянно ожидает подвоха. Впрочем, это самая правильная позиция в их положении.
- Я сам проверю, если вы не хотите светиться, - предложил Грэм. - К тому же у вас на лбу написано, что вы медейцы, а я… я не занимаю чью-либо сторону.
- Вот именно, - буркнул Ив. - И кто тебе помешает рассказать про нас касотцам?
- Ив! - одернула его Ванда и пронизывающе посмотрела на Грэма. - Не занимаешь чью-либо сторону? Как это? Ведь сейчас ты с нами?
- Вы же не солдаты, - пожал плечами Грэм. - Вы просто попали в затруднительную ситуацию.
- А если бы мы были касотцы? Ты и тогда вызвался бы помочь?
- Может быть. Смотря что за люди вы оказались бы.
Все трое уставились на него так, словно он взялся утверждать, что земля - квадратная, а Борон - бог милосердный и добрый. Ему даже стало смешно, но он усилием воли сдержал улыбку, выползающую на лицо. Он посмотрел на небо, на котором уже загорались первые звезды.
- Позиция безразличия - самая страшная позиция! - с пафосом сообщил Оге.
- А чего ты хочешь? Наи уже несколько веков соблюдает нейтралитет и не влезает ни в чьи войны.
- Это все потому, что у ваших королей в жилах молоко вместо крови, - вполголоса сказал Ив и добавил не без ехидства: - Да и не только у королей…
- Ив! - Ванда покраснела, услышав такое откровенное оскорбление. Грэм же и ухом не повел - и не такое приходилось выслушивать. Он по-прежнему любовался на звезды. - Как тебе не стыдно!
- Ему никогда не стыдно, - влез Оге. - Наш Ив даже слова такого не знает…
- Короче, - резко сказал Ив. - Один он не поедет.
- Хочешь поехать с ним? - спросила Ванда.
- Да.
- А можно я? - с надеждой спросил Оге.
- Нельзя, - сказал Ив. - Он тебя зарежет и зароет, так что мы даже трупа твоего не увидим.
- Не зарежет! Если бы он хотел…
- Хм! - перебил его Грэм. - Оге, тебе и впрямь лучше остаться. Ты, извини, и меч-то держать не умеешь…
- Не в бровь, а в глаз, - заметил Ив. - Только вот что… странник. Ты не распоряжайся тут, ясно?..
- Але! - сказала Ванда. - А меня вы спросить не хотите?
- А у тебя есть возражения?..
- Нет.
- А чего же тогда тебя спрашивать? - хмыкнул Оге.
- У-у-у! Вот вы как, да?.. Ну, тогда… тогда… в наказание отправитесь мыть посуду, понятно? А я отнесу поесть Корделии.
Сердитая Ванда взяла наполненную до краев тарелку и скрылась в шатре.
Оге, улыбаясь от уха до уха, оглядел оставшихся парней.
- Ну? - вопросил он. - Кто будет мыть посуду?
- Наверное, самый болтливый, - задумчиво сказал Ив. - Давай, давай, увалень. Тебе полезно.
- Изверг! Грэм, составь мне компанию, а?
- Хочешь, чтобы тебя зарезали и закопали? - серьезно осведомился Грэм. - Если хочешь - пойдем.
- Злые вы все. Да, хочу. Доволен? Ну, пошли же!
Посуду мыли в неглубокой речке, протекавшей недалеко от маленького лагеря. Дно у нее было песчаное, что пришлось весьма кстати, и с делом покончили быстро. Можно было возвращаться, но Грэм медлил у берега. От воды поднималась прохлада, и становилось совсем холодно, но он не уходил, смотрел в небо. Звезды, холодные и яркие, мерцали на темном июльском небосклоне.
- Ну, чего ты застрял? - нетерпеливо позвал его Оге.
- Подожди немного, - негромко попросил Грэм. Ему пришла в голову мысль искупаться. Раз уж рядом вода… Правда, холодновато, но зато уже темно, и Оге не сможет разглядеть то, что ему не следует видеть, и не начнет задавать вопросы. Грэм невольно потер грудь. Почему-то всегда, когда он вспоминал про клеймо, оно начинало зудеть.
- Ты что делаешь? - осведомился Оге, когда он начал раздеваться.
- Хочу искупаться.
- Рехнулся? Холод собачий.
- Ну и что? Подумаешь… не зима же.
- Больной совсем, - сокрушенно сказал Оге. - Простудишься, лечить никто не будет.
- Не поверишь - ни разу не простужался, - усмехнулся Грэм, заходя в воду. Ледяной холод обжег кожу, но это было даже приятно. Он зашел в воду по грудь, зачерпнул со дна песок и стал растирать им кожу, мгновенно потерявшую чувствительность.
- У тебя все впереди, - пообещал Оге. - Какие твои годы…
- Типун тебе на язык… Мне при моем образе жизни болеть нельзя.
- Почему это?
- Подумай сам, - предложил Грэм и ушел под воду с головой, потом вынырнул и быстро поплыл к берегу.
- А! - сказал Оге, наблюдая, как он выбирается на землю и начинает одеваться.
Грэм покрылся гусиной кожей, да и надевать одежду на мокрое тело было весьма неприятно. Не говоря уже о том, что мокрые волосы противно липли к спине. Зато он наконец-то был опять чистый. Ура.
- А чем же ты все-таки занимаешься? - задумчиво спросил Оге.
- Граблю и убиваю людей.
- Я серьезно!
- Я тоже.
Оге озадаченно умолк.