- И мне тоже. Завтра придется объяснять с Нэсти, а это, знаешь… Как представлю ее глаза… бр-р-р…
Грэм промолчал, прошел в свой угол и улегся спать. Улечься улегся, но так и не заснул, и пролежал всю ночь, слушая, как ворочается в своей постели Брайан.
Разговор влюбленных состоялся на следующий день, без него. Когда пришла Нэсти, он нарочно встал и ушел во двор. О чем бы они ни договорились, его это уже никак не касалось - для себя он уже все решил. Спустя некоторое время Брайан позвал его и виновато сообщил, что они хотят уехать из Карнелина и пожениться тайком, без благословления родителей. Грэм кивнул внешне вполне равнодушно и спросил, когда они собираются ехать. До конца недели, ответил Брайан. Грэм снова кивнул и ушел обратно во двор. Он слышал недоуменный голос Анастейжии: "Что это с ним, Брай?", - но не стал оборачиваться. Пусть Брайан объясняется, если охота.
До вечера Грэм старался не попадаться на глаза ни Брайану, ни Анастейжии, до того тошно ему было. Внутри все рвалось, стоило подумать о грядущей разлуке. Однако он поклялся, что Брайан ничего не знает о его мучениях. У него есть Анастейжия, вот пусть и радуется ее любви и не думает о названном брате.
Как стемнело, Грэм выскользнул из дома и отправился в "Три яблока". По дороге его прихватил дождь, и пока он добрался до места, с него лило ручьями. Дверь трактира, по позднему времени и непогоде, оказалась заперта, и Грэм колотил в нее с минуту, прежде чем на пороге показался хозяин. Он сунул прямо в лицо мальчику фонарь и недовольно сморщился.
- Чего тебе надо, попрошайка?
- Я хочу видеть князя Соло, - стуча зубами, ответил насквозь продрогший Грэм.
Хозяин расхохотался.
- А может, тебе короля позвать? Убирайся! Нечего тебе здесь делать. Милостыню мы не подаем.
Грэм не был бы собой, если б промолчал в ответ на оскорбление - уж ругаться-то он, уличный мальчишка, умел виртуозно. И выдал сейчас такое, что трактирщик побагровел от гнева и попытался схватить его за шиворот. Грэм отскочил, злобно рассмеявшись, и вдруг из глубины залы послышался звучный низкий голос:
- В чем там дело, Дол?
Это был голос князя.
- Ничего особенного, ваша светлость! - подобострастно крикнул трактирщик, оборачиваясь в залу. - Просто один нищий негодник посмел вас спрашивать, но я его сейчас…
Он осекся на полуслове - князь уже стоял у двери. Небрежно и почти грубо он оттолкнул трактирщика, потом схватил Грэма за плечи и затащил в залу.
- Горячее вино и полотенца ко мне в комнату, быстро, - резко приказал он. Хозяин смотрел круглыми глазами. - Если мальчик подхватит лихорадку, ты за это ответишь, понятно?
Князь увлек дрожащего Грэма вверх по лестнице в свою комнату; усадил у камина и закутал в меховой, очевидно очень дорогой плащ. Сам сел рядом на стул и встревожено заглянул мальчику в лицо.
- Что случилось, Грэм? - тихо спросил он.
- Ничего.
- В самом деле? - с сомнением спросил князь. Грэм, сжав губы, молчал. - Ну, отогревайся пока.
В дверь постучали. Князь открыл ее; это пришла девушка с полотенцами и вином.
- Вытирайся, - сказал князь, протягивая Грэму нагретые полотенца. Тот сбросил плащ, мокрую рубаху и стал вытирать волосы и тело; его все еще трясло от холода. Князь снова закутал его в плащ и сунул в руки кружку с горячим вином. - Пей, быстрее согреешься.
Грэм раньше не пил вина, к тому же горячего, и его быстро разморило. Он так и задремал в кресле, пригревшись.
Проснулся он от какого-то шума. Была уже поздняя ночь. Приоткрыв глаза и обернувшись к двери, он увидел следующую картину: в дверях стоял Брайан с совершенно бешеными глазами; за его спиной маячил полураздетый хозяин и подобострастно что-то лопотал. Князь стоял недалеко от дверей, сложив руки на груди, в одной шелковой рубашке, такой тонкой, что она казалась мокрой, и бриджах, и отрешенно разглядывал пришельцев. Когда жалобы хозяина достигли своего апогея, он наконец открыл рот и спросил:
- В чем дело, Брайан? Уйди, Дол, все в порядке, я поговорю с этим человеком.
Хозяин исчез. Брайан же зло глянул на князя и спросил сквозь зубы без всякого почтения:
- Грэм у вас?
- Да, - ответил князь и указал на кресло. - Он вам ничего не сказал?
Брайан вихрем пронесся через комнату и сгреб Грэма в охапку вместе с плащом.
- Кто же так делает? - вопросил он негромко. - Грэм, малыш, что же ты ничего не сказал, а?
Грэм, зажатый в железных объятиях Брайана, не мог даже пошевелиться, и только уткнулся лбом ему в плечо. Вся обида, терзавшая его с утра, исчезла, как ее и не было.
- Прости, Брай.
Брайан тихо засмеялся и поднял взгляд на князя, который стоял спокойно в уголке, невозмутимо наблюдая эту почти семейную сцену. Встретившись глазами с Брайаном, он чуть улыбнулся.
- Я правильно понял, что он ушел, никого не предупредив?
- Именно так. Весь день ходил, как в воду опущенный, а потом смотрю - исчез куда-то. Ночь уже, а его все нет. Ну, я и пошел его искать, потом подумал, что, небось, к вам он пошел… Грэм, ты, никак, обиделся?
- Конечно, нет, - сказал Грэм. У него вдруг стало очень легко на душе.
Его клонило в сон после выпитого вина и всех волнений, и Брайан, заметив это, отпустил его. Грэм снова погрузился в дремоту, сквозь сон отметив, что Брайан остался, и между ним и князем завязался негромкий разговор. Так он и уснул.
Утром Грэм обнаружил, что лежит в постели, укрытый все тем же плащом. Он приподнялся и огляделся. Князя в комнате не было, зато в кресле, в котором вчера сидел он сам, мирно дремал Брайан, откинув голову на высокую спинку. Грэм вылез из-под плаща и, зябко ежась, поискал взглядом рубашку, которую вчера снял и кинул на пол у камина. Рубашки не было, но на лавке рядом с кроватью обнаружился полный набор одежды, подобранной специально для него: темно-серый камзол, шелковая белая рубашка, замшевые штаны и сапоги. Все было прекрасно сшито и стоило немалых денег. Грэм полюбовался одеждой, робко погладил пальцами ласковую замшу и нежный гладкий шелк. Одеться в это было немыслимо.
На комоде стоял кувшин с теплой водой, небольшой таз и прочие туалетные принадлежности. Грэм плеснул водой в лицо и пригладил влажными пальцами нечесаную белую шевелюру.
Зашевелился, просыпаясь, Брайан. Он потянулся, повернулся, увидел Грэма и улыбнулся ему:
- Выспался?
- Угу. Так ты не ушел вчера?
- Как видишь. Хотел с тобой попрощаться… или ты все-таки вернешься?
- Нет, - сказал Грэм. - Теперь-то к чему… А где… его светлость?
- Не знаю. Собирался вроде утром по делам, по каким - не сказал. Обещал тебе сюрприз… Ты почему не одеваешься?
Грэм бросил мрачный взгляд на приготовленную одежду и спросил:
- Вы о чем с ним говорили?
- Много о чем. В основном о тебе. Кажется, он хороший человек, Грэм.
Грэм пожал плечами. Может, он и хороший человек, но он - нобиль. И этим все сказано.
- …Мне пора, - виновато сказал Брайан.
Прощание было недолгим. Они крепко сплелись руками в двойном пожатии; Брайан не удержался и прижал к себе Грэма.
- Ну, будь счастлив, малыш, - прошептал ему в ухо. - Думаю, мы еще обязательно увидимся.
- Я найду тебя, - ответил Грэм.
Князь вернулся вскоре после того, как ушел Брайан. Несмотря на ранний час и бессонную ночь, он был свеж и элегантен в темном дорожном платье. Тщательно расчесанные светлые волосы локонами спадали на плечи; от него пахло изысканными духами. Грэм подумал, что рядом с ним даже Анастейжия - которая была для него пределом изысканности и изящества - покажется простой деревенской девчонкой.
Князь стянул перчатки и небрежно бросил их через всю комнату на стол.
- Доброе утро, Грэм, - сказал он. - Все хорошо? Вчера ты здорово промок.
- Все хорошо, ваша светлость.
- Отлично. Брайан уже ушел? Жаль. А ты почему не одет?
- Я не нашел свою рубашку.
- Тебе приготовили одежду. Ты разве не видел?
- Видел.
- И что же?
- Ваша светлость, я бы предпочел свои вещи.
- Вот как? Боюсь, их уже выбросили… - слегка растерялся князь. - А чем плоха эта одежда?
- Не по мне она.
- Грэм, - очень серьезно сказал князь, подходя. - Ты - мой сын. А значит, ты - княжич. Понимаешь?
- Я еще не княжич. По крайней мере, не чувствую себя им, - не уступал Грэм. - Пока я не… - он хотел сказать "не хочу", но передумал, - не могу это надеть.
Князь вздохнул.
- Конечно. Я все понимаю, Грэм. Еще слишком мало времени прошло, ты не привык. Но ты обязательно привыкнешь. Ты мой сын, и других сыновей у меня нет. Да если б даже были, какая разница?.. Наша встреча - это невероятная удача! Я даже и не предполагал… - князь говорил несколько путано, он заметно волновался.
- Вы с такой готовностью объявили меня сыном… - сумрачно сказал Грэм. - Но вы ведь даже не знаете, что я такое, чем занимался до того, как встретил Брайана.
- Знаю. Он все рассказал.
- Знаете? - не поверил Грэм. - И готовы принять в семью уличного вора?.. да если б не Брайан, я запросто мог бы очистить на рынке ваши карманы!
Князь рассмеялся и хотел взъерошить ему волосы, но Грэм никому не позволял таких вольностей и резко отстранился.
- Прости, - смутился князь. - Видишь ли, Грэм… Твое прошлое не имеет значения. Не важно, кем ты был, а важно, что из тебя получится. И это уже моя забота… Конечно, ты и сам должен захотеть измениться. Если ты хочешь, поедем со мной.
Но ведь с таким намерением я сюда и пришел, хотел было сказать Грэм, но вдруг его словно ледяной водой окатило. Он подумал о княгине, и сердце его тяжко и быстро застучало.
- Можно спросить вас, князь? - тяжело выговорил он, потупив глаза.
- Конечно, спрашивай.
- Ваша супруга… Она… она знает о моей матери?
- Нет, о Джессике я никогда ей не рассказывал. Теперь, конечно, расскажу. Тебе, однако, нечего бояться, - добавил князь, угадав его невысказанные мысли. - Княгиня - добрая женщина. Она полюбит тебя.
Твои бы слова да Двенадцати в уши, подумал Грэм. Ха-ха! Какая это женщина с готовностью примет мужнина ублюдка?
- Так что же, Грэм? - князь наклонился, заглядывая ему в лицо. - Хочешь со мной поехать?
Что ж, подумал Грэм, теперь в любом случае поздно отступать.
- Хочу, - сказал он.
- Я рад. В таком случае, едем сегодня же. Все дела в Карнелине я закончил. Ты ведь уже попрощался с Брайаном?
- Попрощался.
- Тогда я пошлю кого-нибудь, чтобы нашли твою старую рубашку. А если не найдут, то пусть поищут что-нибудь другое, попроще. Хорошо? Потом мы позавтракаем, и будем выезжать. Ты умеешь ездить верхом?
- Нет, ваша светлость.
- Ну, это ничего. Ты быстро научишься, это несложно. Я подыскал подходящую лошадку, тебе понравится…
Дальше все закрутилось. Князь распоряжался людьми, словно все они были его личными слугами. В один миг нашли и новую рубашку для Грэма (простую, полотняную, взамен нарядной шелковой), и принесли завтрак, и сообщили, что лошади оседланы и готовы к выезду.
В еде князь оказался на удивление непритязателен. Ему принесли самый простой завтрак - мясо, хлеб, сыр. Вино, правда, он приказал подать самое лучшее. Грэм, впрочем, все равно не мог оценить его достоинств, поскольку вина раньше не пил и не разбирался в нем. К тому же, князь велел для него разбавить вино водой, пояснив, что он еще слишком юн, чтобы пить неразбавленное.
Когда с завтраком было покончено, князь надел перевязь с мечами (у него их было два), накинул плащ, и вместе с Грэмом они спустились во двор. Там уже ждали слуги с оседланными лошадьми - вороным князя и гнедой кобылкой для Грэма. Лошадка была хороша, и он в восхищении уставился на нее.
- Нравится? - спросил князь.
Грэм кивнул. Он понял, о каком сюрпризе говорил Брайан.
- Хорошо. Что ж, тебя подсадить или сам сначала попробуешь?
- Я сам.
Он запрыгнул в седло с первой попытки, только слегка поморщился, когда неудачно оперся на сломанную ногу, которая временами еще побаливала. Гнедая стояла смирно, косила на него большим влажным глазом. Грэм поерзал в седле, приноравливаясь. Князь посмотрел на него с одобрением, потом сам взлетел в седло.
- Поедем неспешно, чтобы ты мог привыкнуть. Если устанешь, говори сразу. С непривычки может тяжело показаться.
Князь тронул шпорами коня и медленно выехал со двора, Грэм пристроился рядом. Так и началось их двухдневное путешествие в княжеский замок, который находился почти на южной границе Наи. Грэма даже охватило предвкушение чего-то светлого, каких-то радостных перемен, хотя и грустно было расставаться с Брайаном и Анастейжией. Казалось, все плохое осталось позади. Если бы только Грэм знал, как ошибался, он ни за что на свете не поддался бы на уговоры князя.
5
Наутро Грэм пошел вместе с Брайаном в мастерскую, чтобы узнать, нет ли какой работы. Мастеру он не понравился, и неудивительно: Грэм прекрасно понимал, что его внешность производит на людей неприятное впечатление. Ему заявили, что работники не нужны. К этому Грэм было готов, а потому не особенно огорчился. Он вежливо попрощался с мастером и пошел дальше.
К полудню стало ясно, что придется соглашаться на работу каменотеса. Очень не хотелось, но Грэм усилием воли задавил неприятные воспоминания, запретил себе вообще думать о Самистрянских каменоломнях и отправился на стройку. Прораб, с которым он разговаривал накануне, ничуть не удивился. Словно с самого начала знал, что другой работы Грэму не сыскать.
Некоторое время они беседовали, присев на сложенные стопкой обтесанные белые плиты. Истриец - его звали Михал, - спрашивал, знаком ли Грэм с этой работой, и где работал раньше. Грэм отвечал уклончиво, говорить о прошлом очень не хотелось, хотя он и понимал, что само умалчивание может вызвать подозрения. Но сомнения Михала, если они и были, развеялись, когда они немного поговорили на "профессиональные" темы. Грэм поразил истрийца знанием всяких тонкостей, буквально вбитых в него кнутом за два года; тот предложил довольно высокую плату и сказал, что он может приступать к работе хоть прямо сейчас. Грэм согласился.
Он быстро познакомился с рабочими. Все, кроме него, были истрийцы, причем местные, из Карата. Большинство из них с некоторым недоверием, но без враждебности отнеслись к пришельцу. Грэм особенно ни с кем не разговаривал, а молча занялся делом.
Перебирая знакомые инструменты, он тщетно пытался успокоиться. Наверное, эти воспоминания никогда не дадут ему жить спокойно. Разумом он сознавал, что кошмар закончился, и он сам себе хозяин, но тело никак не желало этого признавать, и он всей спиной чувствовал ходящего позади надсмотрщика с тяжелой плетью. Он знал, что никакого надсмотрщика нет, но все равно напрягался в ожидании удара. Просто мания какая-то, с отчаянием думал Грэм, унимая ходуном ходящие руки. Как, оказывается, легко меня запугать, да к тому же запугать до дрожи! Стоит только пару раз огреть кнутом - и готово… Эта мысль его разозлила, и он постепенно стал успокаиваться. Минут через пять он уже удивлялся, что это на него нашло. Истерика, прямо как у девицы… Фу, стыд какой. Он даже покраснел и пониже опустил голову, чтобы никто не заметил.
Михал, когда проходил мимо, каждый раз ненадолго задерживался и словно бы невзначай, но очень внимательно наблюдал за его работой. Грэм усмехался про себя. Истриец проверял его, но придраться, это он мог сказать без ложной скромности, было совершенно не к чему.
- Ловко у тебя выходит, - похвалил Михал уже перед окончанием работ. - Так и не расскажешь, где учился-то?
Грэм ответил в том духе, что было это давно и неправда, а потому и говорить не о чем. Да и какая разница?
- Да никакой, просто интересно, - невозмутимо ответил Михал. - Останешься до конца работ-то? А то, если хочешь, могу в артель тебя взять.
- Спасибо, не надо, - отказался Грэм, мысленно содрогнувшись. - Я вообще-то надолго здесь задерживаться не собираюсь.
- Жаль. Ну, как знаешь.
На обратном пути - уже темнело, - Грэм встретил Илис. Она на полном ходу выскочила из-за угла, и Грэм едва успел отшагнуть в сторону и крепко ухватить ее за плечо, иначе она, пожалуй, с разгону влетела бы в него. Грэм развернул ее к себе лицом и даже испугался: вид у нее был странно отсутствующий - взгляд обращен внутрь себя, губы плотно сжаты. Она смотрела прямо на него, но, кажется, его не видела. Он осторожно встряхнул ее за плечи.
- Куда это вы, сударыня, торопитесь? Осторожнее надо. Что случилось?
- А? - рассеянно спросила Илис, и взгляд ее прояснился. - Грэм? Ты?
- Да, это я. С тобой все хорошо?
- Все просто отлично. Ты к Брайану? Я с тобой.
- Э?
- Оглох, что ли? - нетерпеливо спросила Илис. - Я же ясно сказала - хочу зайти к Брайану. Нужно с ним поговорить.
- Правда? - усомнился Грэм.
- Да. Мне нужно его увидеть. Очень.
- Ну… пойдем.
Илис ужасно торопилась и казалась встревоженной. Она даже не разговаривала, уйдя глубоко в свои мысли. Грэм тоже молчал и размышлял, что же такое могло случиться, если Брайан оказался востребован, да еще так срочно, да еще и сопровождение понадобилось? Кажется, здесь начинались тайны, в которые его не сочли нужным посвятить.
Илис все вертела головой по сторонам, будто искала кого-то. И вдруг метнулась за угол, настойчиво потянув за собой Грэма.
- В чем дело? - зашипел он недовольно.
Илис толкнула его к стене и осторожно высунула нос за угол.
- Выгляни, только тихонько…
- Еще учить меня будешь, - буркнул Грэм и выглянул за угол.
Ничего особенного он не увидел. Впрочем… Это был рабочий, мастеровой район, знать здесь не появлялась, и, однако же, среди прохожих он увидел двоих, которые явно не принадлежали к низкому сословию. Они даже не старались скрывать свою чужеродность: из-под плащей блестели кольчуги, на поясах висели мечи. Нобили? Но зачем тогда доспехи? Городская стража? Нет, не похоже… Может быть, гвардейцы?
- Видишь эту парочку? - возбужденно зашептала Илис ему в самое ухо. - Ну, которые в кольчугах, и выглядят так, будто ошиблись улицей?
- Ну, вижу. А что?
- Мы ни в коем случае не должны попасться им на глаза, - непререкаемым тоном заявила она. - Слышишь? Ни в коем случае!
- Да кто они такие? - раздраженно спросил Грэм, медленно закипая. - Что у вас тут за игры, в конце концов?
Илис прищурила глаза и отчеканила:
- Это не игры. Делай, что я говорю, а то и тебе не поздоровится. У тебя оружие есть?
- С собой? Нет.
- Очень плохо, - она опять высунулась за угол. - Ушли вроде… Пойдем-ка лучше другим путем.
- Можешь ты объяснить, в чем дело?
Илис ничего не ответила и только мученически вздохнула. Грэм, который терпеть не мог, когда его водили за нос, изо всех сил боролся с желанием схватить невыносимую девчонку за шкирку и вытрясти из нее объяснения. Останавливали его только слова Брайана: "…не советую ей надоедать, это небезопасно". Брайан, человек не робкий, не стал бы пугать понапрасну. Что-то такое скрывалось за лукавой девчоночьей мордашкой Илис…