16 августа, вечер
Войдя в вагон метро, Белка по привычке оглянулся и встретился взглядом с угрюмым бородачом. Бородач сидел, занимая два места, еще два рядом пассажиры сами решили не занимать. Перед ним, огромным, жующим сигарный окурок, даже никто не стоял. Белка подпрыгнул от неожиданности и отвернулся.
– Чуй Белка, Белка чуй! – затараторил бродник словно молитву, неслышную за звуком сомкнувшихся дверей.
Павел и Лена сидели в соседнем вагоне глядя в разные стороны. Рюкзак на коленях у женщины, все вроде бы в порядке… Зато у Белки, оказавшегося прямо перед носом у Ник-Ника, все очень плохо. Пальцы так и просились обнять рукоять ножа, в голову лезли дурацкие мысли – а что, если достать из рюкзака "волшебную палочку" и устроить потасовку в дыму?
– Бесполезно, бесполезно… – прошептал Белка, напугав схватившуюся за сумку даму. – Что же он меня не трогает?
Они проехали одну станцию, потому другую. Ник-Ник все так же мрачно смотрел на Белку, но пока ничего не предпринимал. Бродник немного успокоился и озадачился следующим вопросом: а что хоз делает в метро? Кому доступна магия, тому в пределах Границ Власти города транспорт не нужен.
– Следит, следит! За бабой своей следит! – шептал Чуй, доводя соседку до паники. – За рюкзаком. На вокзал провожает, а магия ему не нужна – зачем внимание привлекать? Тихо все надо сделать. А со мной как же?
Дама вышла на следующей остановке и тут же появилась за двумя стеклами, в соседнем вагоне. Она нервно поглядывала на Белку, который, в свою очередь, понял, что нужно сделать.
– Чем ближе к рюкзаку, тем безопаснее! А если руками придушить попробует, ну тогда…
Белка любил свой нож и с трудом терпел хозов. Однако последние сутки сильно истощили его терпение. Когда поезд вновь остановился, Чуй бросил на Ник-Ника быстрый взгляд. И хоз откликнулся – злобной ухмылкой. Бродник тоже не растерялся, оскалился в ответ и совершил длинный прыжок на платформу. Растолкав пытавшихся войти в вагон петербуржцев, Белка забежал в соседнюю дверь.
– Госсподи!.. – ахнула дама, до этого так удачно сбежавшая от полоумного мужика в шляпе и высоких сапогах.
Белка не слышал: он гримасничал. Ник-Ник, не успевший за бродником, стоял у окна и с удвоенной силой жевал окурок.
– Он не может, не может! Боится, что его засекут, что найдут рюкзачок! Значит, не знают адмиралтейские о твоих делишках с Алексой!
Люди проталкивались в сторону от бесноватого пассажира и вокруг Белки образовалась пустота. Бродник случайно встретился взглядом с Павлом, сидевшим в трех метрах, и закашлялся. Рано радоваться – ситуация критическая, жизнь его висит на ниточке. Потупив глаза, Чуй отошел в середину вагона. На следующей станции, как он и ожидал, рядом оказался Ник-Ник.
– Тебе чего надо?.. – прошипел огромный хоз, придвигаясь вплотную.
– Не трожь меня! – попятился Белка. – Не советую.
Он показал хозу кончик спрятанного в рукаве, готового к применению ножа. Ник-Ник сморщился: для него не представляло труда отразить любую атаку, но любое магическое воздействие сейчас, когда артефакт уже на пути в Москву, может аукнуться бедой. Его друзья и покровители, властители города на Неве, не простят сотрудничества с Александрой. Да еще так некстати оказавшейся под подозрением.
– Тебе чего надо? – повторил он.
– Ничего! Не трогай меня. Отойди.
– Откуда ты взялся, на кого работаешь?
– Меня Александра послала, – уступил Белка. – Проверить. Я тебе не мешаю.
– Александра?.. – Ник-Ник покачал большой головой. – Врешь. А к курьеру моему, девчонке, тоже она тебя послала?
Настал черед поморщиться Белке: неудачно вышло с Галей… Но кто мог знать, что она – курьер? Теперь поди попробуй доказать Ник-Нику, что вовсе не желаешь соваться в его дела.
– Молчишь? – хоз выплюнул окурок на плечо броднику. – Напрасно. Размажу по потолку. Последний раз спрашиваю: на кого работаешь?
– На Кремль, – почти наугад выбрал Белка.
Сначала ничего не произошло, потом Ник-Ник полез в карман и вытащил оттуда целую горсть сигарных окурков. Пока он выбирал из них приличествующий случаю, Белка успел облегченно вздохнуть: вроде бы, угадал. Странно, конечно, что питерский хоз спокойно относится к такой новости, ну да кто их, авантюристов, вообще разберет?
– Глупо, – изрек Ник-Ник. – Убирайся, не трону. Даю тебе час, чтобы выбраться из города.
– Никуда я не уйду, – ухмыльнулся Чуй. – Нет уж. Я буду рядом с твоим рюкзачком, как приклеенный. Жить охота, вот какое дело!
Хоз не ответил, лишь оглянулся через плечо на Лену. Она уже заметила приятеля – такого и со спину трудно не узнать. Хоза повела бровями, изображая вопрос. Ник-Ник отрицательно покачал головой и перевел взгляд на Павла. Парень вообще сидел ни жив ни мертв. Ему хоз адресовал бодрую улыбку, но в его исполнении она скорее пугала.
– Николай Николаевич, – робко заметил Паша.
– Да, – согласилась Лена, прикусив губу. – Какой сюрприз.
– Так может, я ему отдам рюкзак прямо сейчас?
– Сиди! – хоза положила руку на артефакт. – Тебе заплатили, чтобы ты в Москву его привез? И еще заплатят. Вот, – она вытащила из сумочки бумажник и вытрясла из него несколько сотен. – У меня сейчас просто нет больше, а… В общем, негде взять. Бери. В Москве Николай Николаевич тебе еще даст, много. Сядешь в поезд, утром отдашь портрет по указанному адресу.
– Но зачем это все? – Паше было очень неуютно.
– Затем, – буркнула Лена и отвернулась.
Павел еще раз посмотрел на виднеющегося из-за Ник-Ника человека в высоких сапогах и шляпе. Белка, вездесущий и таинственный. Потом молодой человек будто случайно взглянул в дальний конец вагона, где покачивалась разноцветная головка Гали. Она там, наверное, понятия не имеет, что происходит… Хотя что происходит? Пока – ничего.
– Лена, а какой ты мне билет купила? В купе?
– В купе, – кивнула хоза. – Поедешь со всеми удобствами, только помни: тебе нельзя оставлять арте… Рюкзак без присмотра. Если потеряешь – пеняй на себя.
– Но я же не солдат какой-то! – возмутился Паша. – У меня оружия нет. Если отнимут – я что, виноват? Сами разбирайтесь с вашими делишками!
– Никто не отнимет, – убежденно сказала Лена.
И вот эта убежденность в ее голосе окончательно расстроила Павла. Так убежденно можно только врать. Значит, риск есть… Белка и Ник-Ник переглядывались весьма недружелюбно.
"Кланы волшебников схлестнулись?" – тоскливо подумал Паша. – "Эх, книжку-то я у Лены забыл… Там вроде как раз про эти дела. Что за ерунда в голову лезет, какая книжка?! Бросить рюкзаком в Лену и бежать, как только поезд остановится. Может, оставят в покое? Я ведь ничего у них не возьму, даже деньги могу отдать. Но им деньги не нужны, у них в пустых холодильниках любая еда появляется… Страшно."
Пока Павел колебался, поезд подъехал к "Технологическому институту". Лена поднялась, потянула его за руку.
– Парень, – негромко сказала она, будто на что-то решившись. – Не играй в игры, которых не знаешь, делай что говорят. Иначе костей не соберешь. Идем, тут пересадка.
Москва-0 (скГ)
16 августа, вечер
– Чтобы исполнить приказ, я должен заботиться о сохранности личного состава…
– Миша, ну пожалуйста, помолчи! – взмолился выздоравливающий Костя. Второй расходный почти восстановился, осталось лишь отрастить новое ухо, но для этого требовалось сосредоточение. – Стемнеет – пойдем умирать дальше.
– Я, как кель-фатх-шуршур, обязан иметь особые причины для откладывания выполнения приказа… – продолжал бубнить командир. – В данном случае, согласно Имперского Устава пункт 28-куш, мы являемся отрезанной от основных сил группировкой… В то же время согласно пункта 67-хек, мы окружены, и должны немедленно прорываться, а по пункту 53-нур нас можно квалифицировать как диверсионную команду…
Они по прежнему лежали в яме, вырытой под корнями огромного дуба. Яма уходила куда-то вглубь земли, и оттуда доносились вопли русалки, приглушенная канонада…
– Коля! – второй расходный разбудил приятеля. – У тебя концентратов не осталось?
– Нет, – спросонок тут же соврал Николай. Воин Императора должен быть хитер и находчив. – Пить опять хочется. Миша, а как будем воевать?
– Я должен все время обосновывать задержку нашей атаки до темноты! – взмолился замученный требованиями программы биорг. – Сами подумайте о войне.
Николай и Костя переглянулись и поползли к выходу. Осторожно сдвинув в сторону прикрывающие нору ветви, оба получили доступ к свежему воздуху.
– Ты вот что думаешь? – спросил Николай, опередив товарища.
– Думаю, что в колодец мне лезть очень не хочется… Но придется.
– А может, лучше нам тут плацдарм удерживать?
– Конечно, лучше! – хмыкнул бывший булочник. – Но у кель-фатх-шуршура приказ, и он пошлет нас в колодец, как только стемнеет.
Они замолчали, потому что к дубу приблизился пошатывающийся мужчина. Раздалось журчание, воздух перестал быть свежим.
– Странно, что в колодец еще никто не упал… – сказал Костя, глядя, как удаляющийся мужчина совершил сложную петлю возле замаскированного кусками картона и травой лаза в другой мир. – Днем тут дети играли.
– Странно, – согласился Николай.
Что-то важное стояло прямо за этим словом, но заглянуть за него никак не удавалось. Первый расходный несколько раз повторил:
– Странно, странно, странно…
– Заткнись. А что, если мы начнем отлавливать тут людишек и кидать их вниз? Там им придется воевать за Императора, никуда не денутся.
Прежде чем ответить, Николай прокашлялся.
– Гениально!
– Да ладно тебе…
– Нет, правда: гениально! Быть тебе повышенным.
– Или повешенным… Пойдем, доложим?
– Нет, не трогай его. Пусть с Уставом сражается. А то как прикажет ловить народ прямо сейчас…
Метрах в ста от лазутчиков Сириуса пролегала дорога, в обе стороны сплошным потоком ползли самодвиги. Большие и маленькие, с одним человеком и с сотней… Высокие дома, натянутые всюду провода – это производило впечатление на бывших жителей Москвы-1, где прогресс был решительно остановлен "экологическим пакетом" законов. В то же время солдаты Сириуса, в память каждого из которых вложили еще на заводе по несколько видеофильмов о родине, лишь презрительно поплевывали. Так они и лежали: то сплюнут, то покажут пальцем на особенно большой и грязный самодвиг.
За дорогой встречные потоки людей спускались под землю и поднимались на поверхность. Этого феномена биорги объяснить себе не смогли. Еще дальше располагались ларьки, какой-то магазин… Из магазина вышел рыхлый, взъерошенный молодой человек, прижимая к груди охапку бутылок. И Николай, и Костя сразу выделили его из толпы – обоим хотелось пить. Молодой человек под землю не пошел, а вместо этого пересек дорогу, осторожно лавируя между ползущими самодвигами.
– Пьяница, – завистливо сказал Коля.
– Точно. Смотри, какой бледный.
Молодой человек действительно был бледен. Глаза запали, одежда помята – наверняка он вел крайне нездоровый образ жизни. Перебравшись через дорогу, юный пьяница направился было к скамье, ближайшей ко входу в парк, но тут же отклонился от маршрута.
– Там кто-то спит еще с ночи, – пояснил Костя, когда оба биорга подались чуть назад.
Подойдя к самому колодцу, молодой человек опустился на траву, расставил перед собой полукругом шесть бутылок пива и уставился на них с какой-то задумчивой тоской.
– Почему он не слышит, как орет там эта тварь? – прошептал Николай. – Странно. Странно.
Костя ничего не ответил: он с вожделением следил за действиями юноши. Тот открыл бутылку и все так же тоскливо и задумчиво влил ее в себя залпом. Потом не глядя отставил за спину. Бутылка, оказавшись на маскирующей колодце картонке, медленно упала на бок и провалилась вниз.
– Заметит, – с дрожью в голосе сказал Костя. – Доложим?
– Нет. Кель-фатх-шуршура одолеет Устав, если он отвлечется. Лучше будем наблюдать, а в случае обнаружения потенциальным противником секретного объекта совершим вылазку и спихнем его туда.
– И пиво заберем, – согласился второй расходный.
Молодой человек задумчиво закурил – он все делал задумчиво, или, может быть, в полусне. Содержимое второй бутылки последовало вслед за содержимым первой, а потом и сам сосуд повторил судьбу предшественника.
– Все выхлещет, прорва… – пожаловался Костя, который боялся, что пьяница не заметит колодца и вылазка не состоится.
– И все же: почему он не слышит выстрелов и криков? Там, у колодца, хорошо должно быть слышно.
Пьяница временно перестал предаваться порокам. Вместо этого он собрал перед собой несколько веточек и занялся постройкой из них то ли пирамиды, то ли еще более сложной фигуры. Веточки не хотели держаться, падали, и молодой человек каждый раз громко вздыхал.
– Белая горячка, – предположил Костя. – Ну когда же уже стемнеет?!
– Чего эти дураки от меня хотят?!! – вдруг проорал молодой человек. – Блин! Откуда я знаю, что там за четвертое измерение?! Нету никакого четвертого измерения!!
– Я же говорил, – Костя пихнул в бок первого расходного. – Допился.
Над скамьей поднялась голова разбуженного человека. Он несколько секунд недовольно рассматривал юношу, потом снова лег.
– И как ему не жестко там валяться целые сутки?
– Странно, – повторил Николай.
– Что ты заладил?
– Странно, что один не слышит, как стреляют внизу, что другой спит сутки на скамье, что никто не упал в колодец, что хозы не атаковали армию Вторжения на первом плане, что не встретили нас здесь… И этот дуб – что тут за яма? Кто ее вырыл?
– Сползай и проверь, – предложил Костя. – Раз такой умный.
– БЧР170860-18к! – официально обратился Николай к товарищу. – У меня есть основания подозревать, что враги наблюдают за нами!
– Зачем? – поперхнулся второй расходный. – За врагами не наблюдают, их уничтожают.
– Это в Имперском Уставе сказано, но хозы его не читали. Сдается мне, боец, что мы под колпаком.
– Сам боец! Но может, ты и прав… – Костя с ненавистью покосился на пьяницу-строителя. – У, вражина! Наблюдают, подкрадываются, живыми хотят взять!
Молодой человек продолжал ковыряться с веточками, прихлебывая из третьей бутылки. Солнце стояло еще очень высоко. Второй расходный ожесточенно почесал медленно отраставшее ухо.
– Доложим?
– Тогда он нас в атаку пошлет! – с мукой в голосе ответил Коля. – Эх, нам бы хакера хорошего… В голове у командира поковыряться…
– А разве это не преступные мысли?
Вопрос был не праздный: в случае возникновения преступных мыслей или иных программных сбоев биорг должен был немедленно самоуничтожиться.
– Нет, не преступные! Я ведь приказов не оспариваю, а только думаю, что кель-фатх-шуршуру в данной ситуации было бы легче нами управлять во славу Семьи и Императора, имея несколько большую свободу мысли, что даже предусмотрено Имперским Уставом в части Последней: "Если выполнение приказа угрожает выполнению приказа вышестоящим командиром".
Костя покопался в памяти, подгружая информацию поближе к процессору.
– Ты думаешь, сейчас именно такой случай?
– Черт его знает… Возможно.
– Трудно без командира, – второй расходный печально вздохнул. – А трогать его нельзя… Да, хороший хакер иногда бывает полезен. Во второй двоедине один парень не мог с винтовкой управиться. Стали разбираться: а у него вся директория стерта. На свободное место кто-то порнофильмов накачал вагон.
– Да что ты?!
– Точно. Парня, конечно, тут же разобрали. Это на заводе еще кто-то пошутил… В общем, хорошо бы нам хакера.
На том оба и замолчали, продолжая вести наблюдение за юным пьяницей у самого колодца.
Архив – Москва-2 (скГ)